Лига выдающихся джентльменов: как экспедиция Роберта Скотта достигла Южного полюса
---
За тонкими стенками палатки завывала метель. На сильнейшем ветру натянутые полотнища хлопали, как револьверные выстрелы. Плотные заряды снега с силой бились в брезент и шумно осыпались вниз. 20 марта 1912 года эта страшная пурга заперла трёх отважных путешественников внутри их скромного жилища, перекрыв путь к спасению. Слишком негостеприимна Антарктика, слишком безжизненна, слишком далеко отсюда до Британии — многие тысячи миль, но 11 миль до ближайшего продовольственного склада так же непреодолимы. Девять дней трое голодных, больных и смертельно уставших мужчин лежали в обледенелых спальниках из оленьей кожи. Закончился керосин для разогрева пищи, закончилась сама пища, закончилась и всякая надежда на спасение.
29 марта человек, приведший их сюда, оставил последнюю запись в своём дневнике.
«Четверг, 29 марта. С 21-го числа свирепствовал непрерывный шторм с WSW и SW. 20-го у нас было топлива на две чашки чая на каждого и на два дня сухой пищи. Каждый день мы были готовы идти — до склада всего 11 миль, — но нет возможности выйти из палатки, так несёт и крутит снег. Не думаю, чтобы мы теперь могли ещё на что-либо надеяться. Выдержим до конца. Мы, понятно, все слабеем, и конец не может быть далёк. Жаль, конечно, но вряд ли я смогу написать что-то ещё.
Р. Скотт
Ради бога, позаботьтесь о наших близких».
Экспедиция
К 1908 году на нашей планете уже осталось очень мало действительно символичных географических точек, куда ещё не ступала нога человека. Покорение Эвереста и достижение дна Марианской впадины были невозможны с существовавшими на тот момент технологиями и мало занимали умы человечества. Полюса планеты были основными целями тех, кто хотел вписать своё имя в историю золотыми буквами. Северный и Южный полюс издавна влекли к себе путешественников, первопроходцев, отчаянных и храбрых людей со всего света. В конце XIX и начале XX века лучшие люди своего поколения вроде Фритьофа Нансена или Георгия Седова целиком посвящали свою жизнь этой амбициозной задаче. Достижение самой северной или южной точки планеты, путешествие сквозь снега, льды и ужасающие морозы были сродни современным космическим полётам. Но помимо тщеславия и благородного духа первооткрывательства, преследование этих крайних точек влекло за собой и динамичное развитие науки: географии, геологии, океанологии, физики, зоологии, ихтиологии и многих других.
Р. Пири.
К 1909 году стало известно о достижении Северного полюса Робертом Пири, а чуть позже и Фредериком Куком (споры о том, действительно ли хотя бы один из них побывал там, ведутся до сих пор). В 1908 году экспедиция Эрнеста Шеклтона (товарищ Роберта Скотта по первой Британской Антарктической экспедиции) не дошла до Южного полюса всего около 200 километров и вынуждена была вернуться обратно.
В это время опытный полярник Роберт Фолкон Скотт при поддержке Президента Королевского географического общества решает организовать новую экспедицию в Антарктику.
3 сентября 1909 г. Р. Скотт сделал официальное заявление: «Главной целью экспедиции является достижение Южного полюса, с тем, чтобы честь этого свершения досталась Британской империи». Подготовка была очень сложной и затратной, тем не менее, 15 июля 1910 года судно Британской антарктической экспедиции «Терра-Нова» отплыло из Кардиффа, направляясь к Антарктиде.
Экспедиция стала фактически частным предприятием при очень незначительной государственной поддержке. Чрезвычайно трудно было привлечь необходимое финансирование; Скотт выцарапывал деньги буквально по копейке, пришлось проводить даже «шиллинговые подписки» среди учеников английских школ. Незначительно помогли правительства Южной Африки, Австралии и Новой Зеландии, куда заплывала «Терра-Нова» по пути в Антарктику.
Команда
В Британской антарктической экспедиции 1910–1913 годов на судне «Терра-Нова» участвовали 65 человек. Команда судна состояла из 6 офицеров и 26 матросов — в Антарктике они не зимовали. В береговой партии участвовало 7 офицеров, 14 человек вспомогательного персонала и 12 учёных. Среди них были зоолог, биолог, физик, геологи, метеоролог, замечательный фотограф и другие — такого внушительного научного десанта Антарктида ещё не видела. Немалым было и число опытных полярников — как минимум 13 человек из 33 имели полярный опыт.
Р. Амундсен.
Стоит отметить, что по своим научным результатам и объёму проведённых исследований и полученных данных экспедиции Скотта не было равных ни до, ни после неё. Это разительно отличает её от экспедиции Руаля Амундсена (победившего в гонке к полюсу), которая не проводила практически никаких научных изысканий.
Дом
4 января 1911 года сразу же после высадки на мысе Эванса в Антарктиде участники экспедиции возвели деревянный дом для своей зимовки. Все материалы подготовили заранее и потренировались в сборке перед отплытием из Новой Зеландии. Дом представлял собой прочное деревянное строение размером 15 на 8 метров с двойными стенками, утеплёнными сушёными водорослями. В одной его части помещались матросы, в другой были отдельные кубрики для офицеров, разделённые ящиками с провизией. Проживание на мысе Эванса осталось в памяти многих участников экспедиции лучшим временем их жизни — так дружно и весело все они проводили время, не зная проблем психологической несовместимости или усталости от общения.
Но не все участники экспедиции провели две зимовки с таким комфортом — северную партию в составе шести человек под командованием Виктора Кемпбелла из-за сложной ледовой обстановки не смогли забрать из района их работы в феврале 1912 года и они остались на вынужденную зимовку вне своей хижины. Всю зиму они провели в снежной пещере, питаясь пингвинами и тюленьим мясом на острове Инекспрессибл (Невыразимый). Действительно, выразить словами их злоключения чрезвычайно трудно.
Мужество
Во время первого похода по закладке промежуточных складов на пути к полюсу произошло сразу несколько удивительных случаев, из которых полярники чудом вышли живыми и здоровыми, с честью преодолев эти испытания. После тяжелейшего месяца похода на обратном пути к хижине на мысе Эванса одна из собачьих упряжек провалилась в трещину на шельфовом леднике. Собаки одна за другой исчезали в глубине синей бездны, будто устремляясь в погоню за каким-то неведомым зверем. Лишь вожак по кличке Осман сумел удержаться, широко расставив лапы и вцепившись в лёд когтями. Два часа, прилагая невероятные усилия, трудились Скотт и трое его помощников (Уилсон, Мирз, Черри-Гаррард) — удалось вытащить всех собак, кроме двух, которые вырвались из постромок и свалились на 65 футов вниз, задержавшись на снежном карнизе. Все было уже решили, что придётся с ними распрощаться, но Скотт, несмотря на возражения спутников, спустился вниз на верёвке и вытащил их одну за другой. Во многом именно такое отношение к собакам не позволило Скотту принять распространённую в то время полярную тактику (ей пользовался и Амундсен) — забивать собак на корм собратьям по мере движения к цели.
В ещё более опасную ситуацию чуть позже попали трое участников (Боуэрс, Крин, Черри-Гаррард), пытавшихся перегнать пони на завершающем этапе пути с мыса Хат на мыс Эванса через замёрзший залив. Осознавая риск непрочного осеннего льда, они заночевали посреди залива и утром были разбужены треском ломающегося покрова. Весь лёд залива разломало на отдельные льдины, и ветром их уносило в открытое море. Целый день они прыгали с льдины на льдину и переводили лошадей, рискуя каждую минуту провалиться вниз на корм голодным касаткам, которые шныряли вокруг. Отчаянный Боуэрс, о смелости и стойкости которого говорили все участники, сумел не только организовать спасение своих товарищей, но и вытащить большую часть снаряжения и спасти одного пони из четырёх.
Кот Ниггер.
Эти случаи говорят не только о том, что Скотт и другие участники ценили свои «средства передвижения», но и об их истинном гуманизме и любви к животным. Чего только стоит история, когда на пути в Антарктиду ради упавшего с мачты судового кота «Терра-Новы» по кличке Ниггер во время шторма остановили корабль и спустили шлюпку, чтобы разыскать его в бушующем море.
Поход за яйцами
В самый разгар антарктической зимы трое участников экспедиции (Уилсон, Боуэрс, Черри-Гаррард) отправились в шестидесятимильный поход на мыс Крозье за пингвиньими яйцами. Эдвард Уилсон, написавший по итогам первой антарктической экспедиции со Скоттом (1901-1904) фундаментальный труд о пингвинах, теперь хотел восполнить недостаток знаний и заполучить зародышей пингвинов на ранних стадиях развития. Но беда в том, что императорские пингвины несутся зимой (антарктическая зима длится с апреля по ноябрь), а зимой в Антарктике очень холодно. Дорога туда и обратно в полной темноте антарктической ночи заняла пять недель, в пути им довелось испытать морозы до -60 °C, на обратном пути сильная метель унесла их палатку и поставила участников похода на грань гибели (к счастью, палатку удалось найти).
Красноречивее всего об их подвиге и перенесённых лишениях сказали бы фотографии «до и после».
Генри Боуэрс, Эдвард Уилсон, Эпсли Черри-Гаррард 27 июня 1911 года
Эдвард Уилсон, Генри Боуэрс, Эпсли Черри-Гаррард. 1 августа 1911 года.
Наши
Несмотря на то, что по факту Антарктиду открыли именно русские — первым мореплавателем, увидевшим её берега, стал Фаддей Беллинсгаузен (в 1820 году), — русские не возвращались на юг в течение целого века. Зато в британской экспедиции на «Терра-Нове» участвовали сразу двое русских: каюр Дмитрий Гирев и конюх Антон Омельченко. Особенно большую роль сыграл Гирев, который оставался с британцами до конца и даже участвовал в поисках пропавшего Скотта.
В то же время в Китовой бухте в составе экспедиции Руаля Амундсена, который, как известно достиг полюса раньше Скотта, зимовал русский полярник Александр Кучин. Вернувшись в Россию, он согласится участвовать в экспедиции Владимира Русанова и пропадёт в том же 1912 году вместе со всей экспедицией.
Поход к полюсу
24 октября 1911 года к полюсу вышла группа на моторных санях, 1 ноября вышла группа Скотта с лошадьми, последними вышли собаки.
На пути к полюсу первыми сдались двое моторных саней (третьи утонули при выгрузке), двигатели не выдерживали нагрузки, замерзало масло, не работало охлаждение. Это были первые столь изощрённые технические средства на этом континенте, но они были слишком примитивны для условий, в которых оказались.
Последние маньчжурские лошади закончили свой путь в лагере «Бойня», где пристрелили последних самых стойких, заложив запас мяса для возвращающихся участников похода к полюсу.
Собаки дошли до подножия ледника Бирдмора. Убивать их никто не стал, и вместе с частью вспомогательных участников они вернулись обратно.
Дальше пошли только люди. Они тащили тяжело нагруженные сани, преодолевая многочисленные трещины и торосы по изрезанной поверхности ледника, в глубоком сыпучем снегу и на твёрдых сухих застругах, похожих на наждачную бумагу.
4 января 1912 года последняя вспомогательная партия рассталась со Скоттом. Дальше пошли пять человек: Роберт Скотт, Эдвард Уилсон, Генри Боуэрс, Лоуренс Отс, Эдгар Эванс. Это был последний день, когда их видели живыми.
Разочарование
17 января 1912 года Скотт и четверо его товарищей наконец достигли полюса и обнаружили, что они опоздали. Случилось то, чего Скотт опасался, но что он предвидел — Руаль Амундсен прибыл сюда первым. Они увидели следы лыж и палатку норвежцев, в которой обнаружили записку от Амундсена, в котором он сообщал, что покорил полюс месяцем раньше и просил сообщить об этом норвежскому королю в случае его гибели.
Настроение всей команды сильно упало, британцы были подавлены утратой первенства, ведь кому, как не Скотту, уже побывавшему здесь десять лет назад, принадлежало право закончить начатое. Но делать было нечего — после проведения необходимой программы наблюдений и навигации, предстояло отправиться в обратный путь. 18 января перед тем, как отправиться назад, они сделали последнюю фотографию, где мы можем увидеть всех пятерых — они не в лучшей форме, но выглядят по-прежнему достаточно здоровыми, до сих пор бреют лица и не намерены сдаваться.
Гибель
Обратная дорога таила в себе смертельные опасности. Погода всё ухудшалась, всё чаще путников задерживали сильные метели и штормы. Температура снижалась с каждым днём, поверхность становилась всё хуже и хуже. При крайне низких температурах и сильном ветре снег спрессовывается и становится похожим на сыпучий песок, по которому так трудно тащить сани. По самым последним данным (Сюзан Соломон «Холодный март», Научный мир, 2010 г.) в 1912 году в Антарктике зима наступила необычайно рано и была необычайно холодной. Это стало роковым для партии Скотта. Все они к этому моменту страдали от нехватки продовольствия, обморожений, признаков цинги. В складах, где они пополняли запасы провизии и топлива по пути домой обнаружилось, что керосин испаряется через растрескавшиеся кожаные прокладки банок. С каждым складом топлива оставалось всё меньше и меньше.
4 февраля Эдгар Эванс провалился в трещину на леднике и сильно ударился головой. В течение двух недель ему становилось всё хуже и хуже, он стал рассеянным, быстро уставал. 17 февраля он в очередной раз отстал от своих товарищей, а когда те, почуяв неладное, вернулись за ним, обнаружили его дезориентированным и сильно обмороженным.
«17 февраля. Я первый подошёл к нему. Вид бедняги меня немало испугал. Эванс стоял на коленях. Одежда его была в беспорядке, руки обнажены и обморожены, глаза дикие. На вопрос, что с ним, Эванс ответил, запинаясь, что не знает, но думает, что был обморок. Мы подняли его на ноги. Через каждые два-три шага он снова падал. Все признаки полного изнеможения. Уилсон, Боуэрс и я побежали назад за санями. Отс остался при нем. Вернувшись, мы нашли Эванса почти без сознания, а когда занесли его в палатку — он был в полной коме. Он тихо умер в 12.30».
Роберт Фолкон Скотт
Теперь их осталось четверо, и до мыса Эванса было больше 400 миль. Температура продолжала падать, они всё сильнее страдали от обморожений и истощения. Несмотря на то, что на следующий день после гибели Эванса они дошли до лагеря «Бойня» и подкрепились хорошим мясом, темп их движения замедлялся, порой они проходили всего по 4 мили в день — а впереди была ещё, как минимум, треть пути.
Л. Отс.
К 16 марта Лоуренс Отс был очень сильно обморожен, особенно страдали его ноги — он практически не мог идти, чем очень сильно задерживал своих друзей. Но на неоднократные просьбы оставить его с его долей провианта, они отвечали отказом. Несколько дней он смиренно ждал своей гибели, осознавая, что выбраться живым у него нет шансов, но смерть не хотела приходить за бравым драгунским капитаном. Тогда он сам пошёл ей навстречу.
«17 марта. Последние мысли Отса были о его матери, но перед этим он с гордостью выразил надежду, что его полк будет доволен мужеством, с каким он встретил смерть. Это мужество мы все можем засвидетельствовать. В течение многих недель он без жалоб переносил жестокие страдания, но до самого конца был в состоянии разговаривать о посторонних предметах и делал это охотно. Он до самого конца не терял, не позволял себе терять надежду. Это была бесстрашная душа. Конец же был вот какой: Отс проспал предыдущую ночь, надеясь не проснуться, однако утром проснулся. Это было вчера. Была пурга. Он сказал: "Пойду пройдусь. Может быть, не скоро вернусь". Он вышел в метель, и мы его больше не видели».
Роберт Фолкон Скотт
«A very gallant gentleman». J.C. Dollman, 1913.
Их осталось трое. Погода ухудшилась катастрофически. Когда 20 марта началась свирепая пурга, остановившая их продвижение, до очередного спасительного склада оставалось всего 11 миль. В 72 милях дальше, в лагере «Одной тонны», Эпсли Черри-Гаррард и Дмитрий Гирев с собачьими упряжками ждали возвращения Скотта, но не могли выйти им навстречу ввиду нехватки продовольствия и критического состояния здоровья.
***
Их палатку нашли 12 ноября 1912 года. Тела Уилсона и Боуэрса лежали в застёгнутых спальных мешках, Скотта нашли в раскрытом спальном мешке — очевидно, он умер последним, позаботившись напоследок о своих товарищах. Там же были найдены их дневники, письма и прощальное «Послание общественности» за авторством капитана.
Эти документы стали свидетельством поистине беспримерного мужества и стойкости, отваги и настоящих уз дружбы и взаимовыручки. Над телами путешественников воздвигли высокий ледяной гурий. В бухте Мак-Мёрдо рядом с местом стоянки «Терра-Новы» поставили высокий деревянный крест с высеченными строками из поэмы «Улисс» Альфреда Теннисона: «Бороться и искать, найти и не сдаваться» («To strive, to seek, to find and not to yield»). Для британцев трагическая борьба и гибель Скотта и его товарищей стала важным подтверждением силы нации и стойкости её духа. Несмотря на то, что Скотт «проиграл» в гонке за Полюс, его имя останется в истории человечества навсегда.
Развернувшиеся в последнее время споры относительно личных качеств капитана, принципов организации экспедиции и допущенных им ошибок — лишь тусклое обрамление того настоящего человеческого характера, который он и его спутники смогли нам показать. И эти человеческие качества с лихвой перевешивают все недостатки, даже если они сложились в той роковой последовательности, которая в итоге привела к величайшей трагедии в истории антарктических исследований.
В Британской антарктической экспедиции 1910–1913 годов на судне «Терра-Нова» участвовали 65 человек. Команда судна состояла из 6 офицеров и 26 матросов — в Антарктике они не зимовали. В береговой партии участвовало 7 офицеров, 14 человек вспомогательного персонала и 12 учёных. Среди них были зоолог, биолог, физик, геологи, метеоролог, замечательный фотограф и другие — такого внушительного научного десанта Антарктида ещё не видела. Немалым было и число опытных полярников — как минимум 13 человек из 33 имели полярный опыт.
Р. Амундсен.
Стоит отметить, что по своим научным результатам и объёму проведённых исследований и полученных данных экспедиции Скотта не было равных ни до, ни после неё. Это разительно отличает её от экспедиции Руаля Амундсена (победившего в гонке к полюсу), которая не проводила практически никаких научных изысканий.
Дом
4 января 1911 года сразу же после высадки на мысе Эванса в Антарктиде участники экспедиции возвели деревянный дом для своей зимовки. Все материалы подготовили заранее и потренировались в сборке перед отплытием из Новой Зеландии. Дом представлял собой прочное деревянное строение размером 15 на 8 метров с двойными стенками, утеплёнными сушёными водорослями. В одной его части помещались матросы, в другой были отдельные кубрики для офицеров, разделённые ящиками с провизией. Проживание на мысе Эванса осталось в памяти многих участников экспедиции лучшим временем их жизни — так дружно и весело все они проводили время, не зная проблем психологической несовместимости или усталости от общения.
Но не все участники экспедиции провели две зимовки с таким комфортом — северную партию в составе шести человек под командованием Виктора Кемпбелла из-за сложной ледовой обстановки не смогли забрать из района их работы в феврале 1912 года и они остались на вынужденную зимовку вне своей хижины. Всю зиму они провели в снежной пещере, питаясь пингвинами и тюленьим мясом на острове Инекспрессибл (Невыразимый). Действительно, выразить словами их злоключения чрезвычайно трудно.
Мужество
Во время первого похода по закладке промежуточных складов на пути к полюсу произошло сразу несколько удивительных случаев, из которых полярники чудом вышли живыми и здоровыми, с честью преодолев эти испытания. После тяжелейшего месяца похода на обратном пути к хижине на мысе Эванса одна из собачьих упряжек провалилась в трещину на шельфовом леднике. Собаки одна за другой исчезали в глубине синей бездны, будто устремляясь в погоню за каким-то неведомым зверем. Лишь вожак по кличке Осман сумел удержаться, широко расставив лапы и вцепившись в лёд когтями. Два часа, прилагая невероятные усилия, трудились Скотт и трое его помощников (Уилсон, Мирз, Черри-Гаррард) — удалось вытащить всех собак, кроме двух, которые вырвались из постромок и свалились на 65 футов вниз, задержавшись на снежном карнизе. Все было уже решили, что придётся с ними распрощаться, но Скотт, несмотря на возражения спутников, спустился вниз на верёвке и вытащил их одну за другой. Во многом именно такое отношение к собакам не позволило Скотту принять распространённую в то время полярную тактику (ей пользовался и Амундсен) — забивать собак на корм собратьям по мере движения к цели.
В ещё более опасную ситуацию чуть позже попали трое участников (Боуэрс, Крин, Черри-Гаррард), пытавшихся перегнать пони на завершающем этапе пути с мыса Хат на мыс Эванса через замёрзший залив. Осознавая риск непрочного осеннего льда, они заночевали посреди залива и утром были разбужены треском ломающегося покрова. Весь лёд залива разломало на отдельные льдины, и ветром их уносило в открытое море. Целый день они прыгали с льдины на льдину и переводили лошадей, рискуя каждую минуту провалиться вниз на корм голодным касаткам, которые шныряли вокруг. Отчаянный Боуэрс, о смелости и стойкости которого говорили все участники, сумел не только организовать спасение своих товарищей, но и вытащить большую часть снаряжения и спасти одного пони из четырёх.
Кот Ниггер.
Эти случаи говорят не только о том, что Скотт и другие участники ценили свои «средства передвижения», но и об их истинном гуманизме и любви к животным. Чего только стоит история, когда на пути в Антарктиду ради упавшего с мачты судового кота «Терра-Новы» по кличке Ниггер во время шторма остановили корабль и спустили шлюпку, чтобы разыскать его в бушующем море.
Поход за яйцами
В самый разгар антарктической зимы трое участников экспедиции (Уилсон, Боуэрс, Черри-Гаррард) отправились в шестидесятимильный поход на мыс Крозье за пингвиньими яйцами. Эдвард Уилсон, написавший по итогам первой антарктической экспедиции со Скоттом (1901-1904) фундаментальный труд о пингвинах, теперь хотел восполнить недостаток знаний и заполучить зародышей пингвинов на ранних стадиях развития. Но беда в том, что императорские пингвины несутся зимой (антарктическая зима длится с апреля по ноябрь), а зимой в Антарктике очень холодно. Дорога туда и обратно в полной темноте антарктической ночи заняла пять недель, в пути им довелось испытать морозы до -60 °C, на обратном пути сильная метель унесла их палатку и поставила участников похода на грань гибели (к счастью, палатку удалось найти).
Красноречивее всего об их подвиге и перенесённых лишениях сказали бы фотографии «до и после».
Генри Боуэрс, Эдвард Уилсон, Эпсли Черри-Гаррард 27 июня 1911 года
Эдвард Уилсон, Генри Боуэрс, Эпсли Черри-Гаррард. 1 августа 1911 года.
Наши
Несмотря на то, что по факту Антарктиду открыли именно русские — первым мореплавателем, увидевшим её берега, стал Фаддей Беллинсгаузен (в 1820 году), — русские не возвращались на юг в течение целого века. Зато в британской экспедиции на «Терра-Нове» участвовали сразу двое русских: каюр Дмитрий Гирев и конюх Антон Омельченко. Особенно большую роль сыграл Гирев, который оставался с британцами до конца и даже участвовал в поисках пропавшего Скотта.
В то же время в Китовой бухте в составе экспедиции Руаля Амундсена, который, как известно достиг полюса раньше Скотта, зимовал русский полярник Александр Кучин. Вернувшись в Россию, он согласится участвовать в экспедиции Владимира Русанова и пропадёт в том же 1912 году вместе со всей экспедицией.
Поход к полюсу
24 октября 1911 года к полюсу вышла группа на моторных санях, 1 ноября вышла группа Скотта с лошадьми, последними вышли собаки.
На пути к полюсу первыми сдались двое моторных саней (третьи утонули при выгрузке), двигатели не выдерживали нагрузки, замерзало масло, не работало охлаждение. Это были первые столь изощрённые технические средства на этом континенте, но они были слишком примитивны для условий, в которых оказались.
Последние маньчжурские лошади закончили свой путь в лагере «Бойня», где пристрелили последних самых стойких, заложив запас мяса для возвращающихся участников похода к полюсу.
Собаки дошли до подножия ледника Бирдмора. Убивать их никто не стал, и вместе с частью вспомогательных участников они вернулись обратно.
Дальше пошли только люди. Они тащили тяжело нагруженные сани, преодолевая многочисленные трещины и торосы по изрезанной поверхности ледника, в глубоком сыпучем снегу и на твёрдых сухих застругах, похожих на наждачную бумагу.
4 января 1912 года последняя вспомогательная партия рассталась со Скоттом. Дальше пошли пять человек: Роберт Скотт, Эдвард Уилсон, Генри Боуэрс, Лоуренс Отс, Эдгар Эванс. Это был последний день, когда их видели живыми.
Разочарование
17 января 1912 года Скотт и четверо его товарищей наконец достигли полюса и обнаружили, что они опоздали. Случилось то, чего Скотт опасался, но что он предвидел — Руаль Амундсен прибыл сюда первым. Они увидели следы лыж и палатку норвежцев, в которой обнаружили записку от Амундсена, в котором он сообщал, что покорил полюс месяцем раньше и просил сообщить об этом норвежскому королю в случае его гибели.
Настроение всей команды сильно упало, британцы были подавлены утратой первенства, ведь кому, как не Скотту, уже побывавшему здесь десять лет назад, принадлежало право закончить начатое. Но делать было нечего — после проведения необходимой программы наблюдений и навигации, предстояло отправиться в обратный путь. 18 января перед тем, как отправиться назад, они сделали последнюю фотографию, где мы можем увидеть всех пятерых — они не в лучшей форме, но выглядят по-прежнему достаточно здоровыми, до сих пор бреют лица и не намерены сдаваться.
Гибель
Обратная дорога таила в себе смертельные опасности. Погода всё ухудшалась, всё чаще путников задерживали сильные метели и штормы. Температура снижалась с каждым днём, поверхность становилась всё хуже и хуже. При крайне низких температурах и сильном ветре снег спрессовывается и становится похожим на сыпучий песок, по которому так трудно тащить сани. По самым последним данным (Сюзан Соломон «Холодный март», Научный мир, 2010 г.) в 1912 году в Антарктике зима наступила необычайно рано и была необычайно холодной. Это стало роковым для партии Скотта. Все они к этому моменту страдали от нехватки продовольствия, обморожений, признаков цинги. В складах, где они пополняли запасы провизии и топлива по пути домой обнаружилось, что керосин испаряется через растрескавшиеся кожаные прокладки банок. С каждым складом топлива оставалось всё меньше и меньше.
4 февраля Эдгар Эванс провалился в трещину на леднике и сильно ударился головой. В течение двух недель ему становилось всё хуже и хуже, он стал рассеянным, быстро уставал. 17 февраля он в очередной раз отстал от своих товарищей, а когда те, почуяв неладное, вернулись за ним, обнаружили его дезориентированным и сильно обмороженным.
«17 февраля. Я первый подошёл к нему. Вид бедняги меня немало испугал. Эванс стоял на коленях. Одежда его была в беспорядке, руки обнажены и обморожены, глаза дикие. На вопрос, что с ним, Эванс ответил, запинаясь, что не знает, но думает, что был обморок. Мы подняли его на ноги. Через каждые два-три шага он снова падал. Все признаки полного изнеможения. Уилсон, Боуэрс и я побежали назад за санями. Отс остался при нем. Вернувшись, мы нашли Эванса почти без сознания, а когда занесли его в палатку — он был в полной коме. Он тихо умер в 12.30».
Роберт Фолкон Скотт
Теперь их осталось четверо, и до мыса Эванса было больше 400 миль. Температура продолжала падать, они всё сильнее страдали от обморожений и истощения. Несмотря на то, что на следующий день после гибели Эванса они дошли до лагеря «Бойня» и подкрепились хорошим мясом, темп их движения замедлялся, порой они проходили всего по 4 мили в день — а впереди была ещё, как минимум, треть пути.
Л. Отс.
К 16 марта Лоуренс Отс был очень сильно обморожен, особенно страдали его ноги — он практически не мог идти, чем очень сильно задерживал своих друзей. Но на неоднократные просьбы оставить его с его долей провианта, они отвечали отказом. Несколько дней он смиренно ждал своей гибели, осознавая, что выбраться живым у него нет шансов, но смерть не хотела приходить за бравым драгунским капитаном. Тогда он сам пошёл ей навстречу.
«17 марта. Последние мысли Отса были о его матери, но перед этим он с гордостью выразил надежду, что его полк будет доволен мужеством, с каким он встретил смерть. Это мужество мы все можем засвидетельствовать. В течение многих недель он без жалоб переносил жестокие страдания, но до самого конца был в состоянии разговаривать о посторонних предметах и делал это охотно. Он до самого конца не терял, не позволял себе терять надежду. Это была бесстрашная душа. Конец же был вот какой: Отс проспал предыдущую ночь, надеясь не проснуться, однако утром проснулся. Это было вчера. Была пурга. Он сказал: "Пойду пройдусь. Может быть, не скоро вернусь". Он вышел в метель, и мы его больше не видели».
Роберт Фолкон Скотт
«A very gallant gentleman». J.C. Dollman, 1913.
Их осталось трое. Погода ухудшилась катастрофически. Когда 20 марта началась свирепая пурга, остановившая их продвижение, до очередного спасительного склада оставалось всего 11 миль. В 72 милях дальше, в лагере «Одной тонны», Эпсли Черри-Гаррард и Дмитрий Гирев с собачьими упряжками ждали возвращения Скотта, но не могли выйти им навстречу ввиду нехватки продовольствия и критического состояния здоровья.
***
Их палатку нашли 12 ноября 1912 года. Тела Уилсона и Боуэрса лежали в застёгнутых спальных мешках, Скотта нашли в раскрытом спальном мешке — очевидно, он умер последним, позаботившись напоследок о своих товарищах. Там же были найдены их дневники, письма и прощальное «Послание общественности» за авторством капитана.
Эти документы стали свидетельством поистине беспримерного мужества и стойкости, отваги и настоящих уз дружбы и взаимовыручки. Над телами путешественников воздвигли высокий ледяной гурий. В бухте Мак-Мёрдо рядом с местом стоянки «Терра-Новы» поставили высокий деревянный крест с высеченными строками из поэмы «Улисс» Альфреда Теннисона: «Бороться и искать, найти и не сдаваться» («To strive, to seek, to find and not to yield»). Для британцев трагическая борьба и гибель Скотта и его товарищей стала важным подтверждением силы нации и стойкости её духа. Несмотря на то, что Скотт «проиграл» в гонке за Полюс, его имя останется в истории человечества навсегда.
Развернувшиеся в последнее время споры относительно личных качеств капитана, принципов организации экспедиции и допущенных им ошибок — лишь тусклое обрамление того настоящего человеческого характера, который он и его спутники смогли нам показать. И эти человеческие качества с лихвой перевешивают все недостатки, даже если они сложились в той роковой последовательности, которая в итоге привела к величайшей трагедии в истории антарктических исследований.
В самый разгар антарктической зимы трое участников экспедиции (Уилсон, Боуэрс, Черри-Гаррард) отправились в шестидесятимильный поход на мыс Крозье за пингвиньими яйцами. Эдвард Уилсон, написавший по итогам первой антарктической экспедиции со Скоттом (1901-1904) фундаментальный труд о пингвинах, теперь хотел восполнить недостаток знаний и заполучить зародышей пингвинов на ранних стадиях развития. Но беда в том, что императорские пингвины несутся зимой (антарктическая зима длится с апреля по ноябрь), а зимой в Антарктике очень холодно. Дорога туда и обратно в полной темноте антарктической ночи заняла пять недель, в пути им довелось испытать морозы до -60 °C, на обратном пути сильная метель унесла их палатку и поставила участников похода на грань гибели (к счастью, палатку удалось найти).
Красноречивее всего об их подвиге и перенесённых лишениях сказали бы фотографии «до и после».
Генри Боуэрс, Эдвард Уилсон, Эпсли Черри-Гаррард 27 июня 1911 года
Эдвард Уилсон, Генри Боуэрс, Эпсли Черри-Гаррард. 1 августа 1911 года.
Наши
Несмотря на то, что по факту Антарктиду открыли именно русские — первым мореплавателем, увидевшим её берега, стал Фаддей Беллинсгаузен (в 1820 году), — русские не возвращались на юг в течение целого века. Зато в британской экспедиции на «Терра-Нове» участвовали сразу двое русских: каюр Дмитрий Гирев и конюх Антон Омельченко. Особенно большую роль сыграл Гирев, который оставался с британцами до конца и даже участвовал в поисках пропавшего Скотта.
В то же время в Китовой бухте в составе экспедиции Руаля Амундсена, который, как известно достиг полюса раньше Скотта, зимовал русский полярник Александр Кучин. Вернувшись в Россию, он согласится участвовать в экспедиции Владимира Русанова и пропадёт в том же 1912 году вместе со всей экспедицией.
Поход к полюсу
24 октября 1911 года к полюсу вышла группа на моторных санях, 1 ноября вышла группа Скотта с лошадьми, последними вышли собаки.
На пути к полюсу первыми сдались двое моторных саней (третьи утонули при выгрузке), двигатели не выдерживали нагрузки, замерзало масло, не работало охлаждение. Это были первые столь изощрённые технические средства на этом континенте, но они были слишком примитивны для условий, в которых оказались.
Последние маньчжурские лошади закончили свой путь в лагере «Бойня», где пристрелили последних самых стойких, заложив запас мяса для возвращающихся участников похода к полюсу.
Собаки дошли до подножия ледника Бирдмора. Убивать их никто не стал, и вместе с частью вспомогательных участников они вернулись обратно.
Дальше пошли только люди. Они тащили тяжело нагруженные сани, преодолевая многочисленные трещины и торосы по изрезанной поверхности ледника, в глубоком сыпучем снегу и на твёрдых сухих застругах, похожих на наждачную бумагу.
4 января 1912 года последняя вспомогательная партия рассталась со Скоттом. Дальше пошли пять человек: Роберт Скотт, Эдвард Уилсон, Генри Боуэрс, Лоуренс Отс, Эдгар Эванс. Это был последний день, когда их видели живыми.
Разочарование
17 января 1912 года Скотт и четверо его товарищей наконец достигли полюса и обнаружили, что они опоздали. Случилось то, чего Скотт опасался, но что он предвидел — Руаль Амундсен прибыл сюда первым. Они увидели следы лыж и палатку норвежцев, в которой обнаружили записку от Амундсена, в котором он сообщал, что покорил полюс месяцем раньше и просил сообщить об этом норвежскому королю в случае его гибели.
Настроение всей команды сильно упало, британцы были подавлены утратой первенства, ведь кому, как не Скотту, уже побывавшему здесь десять лет назад, принадлежало право закончить начатое. Но делать было нечего — после проведения необходимой программы наблюдений и навигации, предстояло отправиться в обратный путь. 18 января перед тем, как отправиться назад, они сделали последнюю фотографию, где мы можем увидеть всех пятерых — они не в лучшей форме, но выглядят по-прежнему достаточно здоровыми, до сих пор бреют лица и не намерены сдаваться.
Гибель
Обратная дорога таила в себе смертельные опасности. Погода всё ухудшалась, всё чаще путников задерживали сильные метели и штормы. Температура снижалась с каждым днём, поверхность становилась всё хуже и хуже. При крайне низких температурах и сильном ветре снег спрессовывается и становится похожим на сыпучий песок, по которому так трудно тащить сани. По самым последним данным (Сюзан Соломон «Холодный март», Научный мир, 2010 г.) в 1912 году в Антарктике зима наступила необычайно рано и была необычайно холодной. Это стало роковым для партии Скотта. Все они к этому моменту страдали от нехватки продовольствия, обморожений, признаков цинги. В складах, где они пополняли запасы провизии и топлива по пути домой обнаружилось, что керосин испаряется через растрескавшиеся кожаные прокладки банок. С каждым складом топлива оставалось всё меньше и меньше.
4 февраля Эдгар Эванс провалился в трещину на леднике и сильно ударился головой. В течение двух недель ему становилось всё хуже и хуже, он стал рассеянным, быстро уставал. 17 февраля он в очередной раз отстал от своих товарищей, а когда те, почуяв неладное, вернулись за ним, обнаружили его дезориентированным и сильно обмороженным.
«17 февраля. Я первый подошёл к нему. Вид бедняги меня немало испугал. Эванс стоял на коленях. Одежда его была в беспорядке, руки обнажены и обморожены, глаза дикие. На вопрос, что с ним, Эванс ответил, запинаясь, что не знает, но думает, что был обморок. Мы подняли его на ноги. Через каждые два-три шага он снова падал. Все признаки полного изнеможения. Уилсон, Боуэрс и я побежали назад за санями. Отс остался при нем. Вернувшись, мы нашли Эванса почти без сознания, а когда занесли его в палатку — он был в полной коме. Он тихо умер в 12.30».
Роберт Фолкон Скотт
Теперь их осталось четверо, и до мыса Эванса было больше 400 миль. Температура продолжала падать, они всё сильнее страдали от обморожений и истощения. Несмотря на то, что на следующий день после гибели Эванса они дошли до лагеря «Бойня» и подкрепились хорошим мясом, темп их движения замедлялся, порой они проходили всего по 4 мили в день — а впереди была ещё, как минимум, треть пути.
Л. Отс.
К 16 марта Лоуренс Отс был очень сильно обморожен, особенно страдали его ноги — он практически не мог идти, чем очень сильно задерживал своих друзей. Но на неоднократные просьбы оставить его с его долей провианта, они отвечали отказом. Несколько дней он смиренно ждал своей гибели, осознавая, что выбраться живым у него нет шансов, но смерть не хотела приходить за бравым драгунским капитаном. Тогда он сам пошёл ей навстречу.
«17 марта. Последние мысли Отса были о его матери, но перед этим он с гордостью выразил надежду, что его полк будет доволен мужеством, с каким он встретил смерть. Это мужество мы все можем засвидетельствовать. В течение многих недель он без жалоб переносил жестокие страдания, но до самого конца был в состоянии разговаривать о посторонних предметах и делал это охотно. Он до самого конца не терял, не позволял себе терять надежду. Это была бесстрашная душа. Конец же был вот какой: Отс проспал предыдущую ночь, надеясь не проснуться, однако утром проснулся. Это было вчера. Была пурга. Он сказал: "Пойду пройдусь. Может быть, не скоро вернусь". Он вышел в метель, и мы его больше не видели».
Роберт Фолкон Скотт
«A very gallant gentleman». J.C. Dollman, 1913.
Их осталось трое. Погода ухудшилась катастрофически. Когда 20 марта началась свирепая пурга, остановившая их продвижение, до очередного спасительного склада оставалось всего 11 миль. В 72 милях дальше, в лагере «Одной тонны», Эпсли Черри-Гаррард и Дмитрий Гирев с собачьими упряжками ждали возвращения Скотта, но не могли выйти им навстречу ввиду нехватки продовольствия и критического состояния здоровья.
***
Их палатку нашли 12 ноября 1912 года. Тела Уилсона и Боуэрса лежали в застёгнутых спальных мешках, Скотта нашли в раскрытом спальном мешке — очевидно, он умер последним, позаботившись напоследок о своих товарищах. Там же были найдены их дневники, письма и прощальное «Послание общественности» за авторством капитана.
Эти документы стали свидетельством поистине беспримерного мужества и стойкости, отваги и настоящих уз дружбы и взаимовыручки. Над телами путешественников воздвигли высокий ледяной гурий. В бухте Мак-Мёрдо рядом с местом стоянки «Терра-Новы» поставили высокий деревянный крест с высеченными строками из поэмы «Улисс» Альфреда Теннисона: «Бороться и искать, найти и не сдаваться» («To strive, to seek, to find and not to yield»). Для британцев трагическая борьба и гибель Скотта и его товарищей стала важным подтверждением силы нации и стойкости её духа. Несмотря на то, что Скотт «проиграл» в гонке за Полюс, его имя останется в истории человечества навсегда.
Развернувшиеся в последнее время споры относительно личных качеств капитана, принципов организации экспедиции и допущенных им ошибок — лишь тусклое обрамление того настоящего человеческого характера, который он и его спутники смогли нам показать. И эти человеческие качества с лихвой перевешивают все недостатки, даже если они сложились в той роковой последовательности, которая в итоге привела к величайшей трагедии в истории антарктических исследований.
Источник: extremal.mirtesen.ru
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]