Стрихнин, цианид и прочие вкусности: краткая история «дружбы» людей с ядами

Антропологическое исследование, посвящённое важному вопросу — почему люди такие ядовитые существа. Хуже грибов, честное слово!



Когда в XVI веке европейцы впервые встретили индейцев намбиквара, последние, прямо скажем, не поразили пришельцев своим уровнем развития. Намбиквара ухит­рились не изобрести практически все, что только способен не изобрести человек. Трусы, скажем, двери или арифметику. Именно про таких писал незабвенный Терри Пратчетт, что есть племена настолько не испорченные цивилизацией, что не успели открыть не только огонь, но и даже воду.



При этом намбиквара великолепно ориентировались в ядах. Охотились с отравленными дротиками, умели добывать отравляющие вещества из животных и растений и лихо управлялись даже с кураре — ядом весьма сложным в производстве и обращении. Европейским пришельцам это казалось странным, и в своих письмах на родину они объясняли такое положение дел тем, что данные племена находятся в прямом ведении дьявола, вот он их этим штукам и обучил.

Сегодняшние антропологи уже давно ничему не удивляются. Ещё в монографиях XIX века (например, в трудах этнографа Эдварда Тайлера) отмечено, что активнейшее использование примитивными культурами отравляющих веществ было характерно для всей планеты, от Крайнего Севера до южного берега Африки. Археологические исследования подтверждают: ещё шесть тысяч лет назад наши предки умели наносить яды на наконечники стрел.

Ядовитые казни

Убийство с помощью ядов освоили куда быстрее, чем убийство с помощью, например, повешения, разрезания противника на мелкие кусочки или даже побивания камнями.



Что, в общем, неудивительно: человек устроен так интересно, что ему тяжело убить другого человека без серьёзных достижений цивилизации. Чтобы вешать — нужна крепкая верёвка, чтобы резать — надёжный нож, чтобы забивать камнями — лопата, которой нужно выкопать яму для фиксации в ней забиваемого. Поэтому, согласно утверждениям этнографа и историка Р. Грейвса, изучавшего средиземноморскую культуру, большинство древнейших человеческих жертвоприношений и ритуальных казней совершалось двумя способами — сбрасыванием со скал и смертельными инъекциями.

Второй способ был больше распространён. Во-первых, не надо искать скалу. Во-вторых, тело жертвы остаётся неповреждённым, что довольно важно, так как боги, которым подносится этот ценный дар, обычно предпочитают, чтобы жертва попадала к ним в полной комплектации, с положенным количеством целых рук, ног и голов.

Согласно Грейвсу, древние обитатели материковой Греции, например, приносили в жертву богине-матери Гере самых сильных, здоровых мужчин, которых так и называли: «посвящённый Гере герой». Популярный способ передачи подношения заключался в том, что парня тыкали в пятку (самое малозаметное место на теле, авось богиня не приметит) хорошо отравленным копьем.

Изображения героев, умирающих с ядовитым остриём в ноге, были настолько популярны, что в дальнейшем, когда пришлые народы поглотили эту цивилизацию, образ остался в культурной памяти, и с тех пор греческая мифология кишит всевозможными раненными в пятку Ахиллами и Филоктетами.



Почему люди так ядовиты?

И все-таки почему человек на самой заре своего развития так быстро обучился сражаться химическим оружием? Взять, например, жителя современности — высокообразованного представителя сверхпрогрессивной эпохи, например тебя.



Если вывезти тебя на природу и заставить приготовить эффективный быстродействующий яд из подручных материалов, то ты, даже если по химии была пятёрка, вероятнее всего наберёшь лукошко унылых мухоморов и доведёшь жертву до мощного несварения. Причём жертву ещё придётся связать и огреть по башке, чтобы она согласилась есть эти подозрительные грибы.



И это при том, что на нашей планете, считай, нет неядовитых организмов. Любое растение или животное ещё до обрастания жгутиками вынуждено было превратить своё тело в химический завод по производству разнообразных токсинов. Иначе сожрут.

Правда, токсины обычно были специализированные, рассчитанные на естественных врагов данного вида. Именно поэтому мы сейчас можем понюхать ромашку или съесть отбивную, не превратившись в пузырящуюся слизь. Хотя эта ромашка напичкана токсинами, как и любая другая трава.

Помнишь, как чудесно пахнут свежескошенные трава и молодое сено? Они так пахнут потому, что, когда траву косят, она думает, что её злобно едят, и защищается, выбрасывая облака ядовитых газов на атакующего*.



К несчастью для травы, газонокосильщики по большей части иммунны к ядам, рассчитанным на травоядных насекомых и микроорганизмы. Правда, некоторые начинают чихать и сопливиться. Это называется «сенная лихорадка», или «аллергический ринит», если по-скучному.

ПРИМЕЧАНИЕ БОРОДАВОЧНИКА ПО ИМЕНИ PHACOCHOERUS ФУНТИК

Но были и организмы, выбравшие гарантом своего эволюционного благополучия максимально универсальную и мощную ядовитость. Растения, грибы, змеи, пауки, насекомые, рыбы и земноводные — очень многие из них содержат в огромном количестве яды, смертельные даже для такого крупного всеядного падальщика, как человек. Есть даже смертельно ядовитые птицы — питоху, они же дроздовые мухоловки.

Так что чего-чего, а ядов вокруг навалом. Но дело в том, что между горожанином (или даже сельским жителем) и дикарём очень большая разница. Одно дело, когда ты живёшь в доме, ходишь на дискотеки и в булочную, а всякую природу видишь в основном по телевизору. И совсем другое — когда живёшь под кустом и вынужден ежеминутно эту природу во всем её беспощадном великолепии созерцать. Очень скоро ты начинаешь примечать, что есть растения, которые не едят насекомые. Или едят, но немного, а потом лежат трупиками вокруг.

Ты находишь в пищеварительном тракте сдохшей по непонятной причине, но на вид питательной птицы панцири знакомых тебе полосатых жуков и запоминаешь, что после вкушения птицы тебе некоторое время было так нехорошо, что теперь под свой куст и возвращаться неловко. Ты помнишь, что случилось с ногой дяди Ыыка, когда он наступил на пятнистую ящерицу. Хорошая была нога, вкусная. Может, разыскать такую же ящерицу и как-нибудь аккуратно подсунуть её под оставшуюся дядину ногу? Или подсыпать ему тёртых полосатых жуков в нос, когда он спит?

Тайные знания

Чем более развит человек, тем больше он уходит в сторону артефактного окружения*, тем меньше он, естественно, знаком с повадками животных и свойствами растений. Эти знания он оставляет специалистам. Знание ядов с развитием цивилизации превратилось именно в специальное, сакральное знание, во многом запретное.



Артефактного — то есть созданного искусственно. Твой мобильник, например, артефактное окружение. Твоя девушка — почти наверняка нет.

ПРИМЕЧАНИЕ БОРОДАВОЧНИКА ПО ИМЕНИ PHACOCHOERUS ФУНТИК

Возможность убивать тихо, тайно и дистанционно теперь оказалась волшебством и стала вызывать отвращение. Панический страх перед отравителями в античности и средневековье во многом спровоцировал охоту на ведьм.

Знание ядов могли не скрывать учёные или лекари, но их обязывали клясться богам, что эти знания не уйдут непосвященным. «Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла» — строчка из клятвы Гиппократа.

Деревенские знахарки или просто умные хозяйки, умеющие и глистов из детей изгнать, и мышей из амбара, и клопа с капусты, и плод из утробы, если что, предпочитали скрывать свои познания, передавали их шёпотом дочерям.

И именно они первыми попадали под раздачу, когда в округе начинали ползти слухи об отравленных коровах, порче на невестах и странных смертях. Справедливости ради отметим, что слухи эти часто бывали небеспочвенными. Ведь когда свёкор уже все печёнки проел, а под окном растёт такой славный кустик клещевины…

Изучая историю, постоянно задаёшься вопросом: почему так много правителей, политиков, богатых людей и нежелательных детей умирало в молодом возрасте без видимых причин? Слухи об отравлении начинали ходить только при очень уж скоропостижных смертях («Выпил стакан воды, у него потекла пена изо рта, и он умер»). Но массовые смерти молодых людей 25—30 лет без предварительной хронической болезни, без морового поветрия и родильных горячек смотрятся так впечатляюще, что дают повод исследователям утверждать: яд был чрезвычайно распространённым способом убийства.



Иногда отравителей все же ловили. Самый известный случай — дело об аква-тофана. В конце XVII века в Риме стали как-то активно умирать молодые (и не очень) мужчины. Все они отдавали богу душу от брюшного тифа в считаные дни.



Странным было то, что страшная эпидемия практически не затрагивала женщин и, что особенно удивительно, детей, которые обычно первыми становятся жертвами таких болезней. Когда мужская популяция изрядно поредела, папа Александр VII повелел начать расследование. Выяснилось, что римские матроны и куртизанки, недовольные своими мужьями и возлюбленными, обращались к госпоже Тофане (Теофании) ди Адамо, которая продавала им святую воду в бутылочках. На бутылочках было наклеено изображение святого Николая, а внутри содержалась прозрачная безвкусная жидкость без запаха, смешанная из всяких симпатичных ингредиентов, в том числе мышьяковой кислоты и вытяжки белладонны. Достаточно было накапать её в тарелку источнику своих проблем, и святая вода немедленно помогала с этими проблемами справиться.

Интересен то, что некоторые клиентки даже не понимали, что травят своих мужей, и принимали их смерть как простой ответ небес на молитву. Это же святая вода! Какой от неё может быть вред?!

Во избежание грандиозного скандала и серьёзных потрясений казнены были лишь госпожа Тофана с помощницами. Ни одну из шестисот обнаруженных клиенток-­убийц решено было не трогать, тем более что многие из них принадлежали к знати и имели самые влиятельные родственные связи.

Общество сейчас более чем когда-либо нацелено на то, чтобы максимальное количество людей как можно меньше знало о ядах. По­этому по школьным программам проще изготовить взрывчатку, чем самый завалящий яд. Мы собрались было опубликовать здесь список из 10—12 самых обычных растений, из которых легко можно состряпать исключительно смертоубийственную мерзость, а потом решили, что ну его. Мало ли что…

Потому что, невзирая на успехи токсикологических лабораторий и блистательное мастерство сыщиков в телесериалах, отравление по-прежнему остаётся одним из самых труднораскрываемых и труднодоказуемых видов убийства. И это одна из причин, почему его так любили спецслужбы, особенно спецслужбы диктаторских и авторитарных режимов.



Знаменитая Токсикологическая лаборатория НКВД-НКГБ-МГБ, исследовавшая яды на заключённых и отравившая несколько политических, религиозных и общественных деятелей по всему миру, не была чем-то уникальным. У японцев, скажем, во время Второй мировой был отряд 731. Правда, он в основном экспериментировал с биологическим оружием, но имел и подразделение, плотно сидевшее на ядах растительного и животного происхождения. Про немцев и говорить не приходится: в Освенциме шло несколько параллельных токсикологических программ, благо в испытуемых недостатка не было (а излишки испытуемых травили «Циклоном Б»). Среди преступлений, в которых обвиняли ливийского лидера Муаммара Каддафи, — отравление агентами спецслужб его противников, бежавших из страны.

Это если говорить о тайных операциях. Открытое же отравление своего врага так славно дебютировавшее в 1915 и 1917 годах в долине Ипр, позволяли себе и вполне демократические общества. Достаточно вспомнить, например, как испанцы с французами сбрасывали бомбы с горчичным газом на марокканцев во время Рифской войны, а американцы обрабатывали психотропными веществами Вьетнам. Сейчас использование химического оружия массового поражения запрещено конвенцией от 1993 года. Ключевое слово — «массового». Баллончики же с токсичными газами, пусть и не смертельными, свободно продаются во многих странах мира для самозащиты.

Потому что человеку свойственно быть ядовитым, как доказывает пример намбиквара.

Источник: neputevie.ru

уникальные шаблоны и модули для dle