Шедевры журнала «Крокодил» работы иллюстратора Евгения Шукаева
---
Оригинал взят у 
vsegda_tvoj в Шедевры журнала «Крокодил» работы иллюстратора Евгения Шукаева
Всесоюзный сатирический журнал «Крокодил» начал выходить в 1922 году и просуществовал всю советскую эпоху.
Евгений Александрович Шукаев (18 февраля 1932 - 1988) — график. Член Союза художников СССР.
Шукаев на протяжении многих лет был главным художников журнала «Крокодил».
Художник в воспоминаниях:
Сергей Репьёв
«Впервые я встретил Евгения Шукаева на юбилее народного художника СССР И. М. Семёнова, которое тот отмечал в редакции «Крокодила» в рамках клуба «ЧАЧа».Когда я увидел его, он просто-таки ошеломил меня. Это был высокий крепко сложенный бородатый мужик, который время от времени вскакивал со своего места, рвал рубашку на груди и оглашал зал зычным «Агыйййййяяяяя!». Потом я узнал, что обычай так кричать возник после какого-то совместного путешествия художников «Крокодила» на Кавказ.
Позже я напросился к нему в гости в мастерскую, которая находилась буквально в пяти минутах ходьбы от редакции журнала. До сих пор помню, как я договаривался с ним о встрече.
— «Приезжай завтра!» — приказал мне Шукаев, едва я ему позвонил. — «Завтра я не могу, работаю», — сказал я, вспомнив, что завтра мне идти на работу в Госархив кино- и фотодокументов СССР, где я перекантовывался перед поступлением в ВУЗ.
— «Я тоже работаю, и что?!» — возмущённо загрохотал Шукаев. Пришлось объяснять какую работу я имею в виду...
Мастерская у Шукаева была крошечная, не помню даже было ли у неё окно. Зато все стены были увешаны рисунками и набросками к ним. Сам разговор с мастером помню смутно, принесённые картинки он скорее всего разругал, да я и сам понимал, что они слабые. Обсудили его фамилию. — «Корни у неё польские, от слова «шукать», то есть искать, — сказал мне Шукаев.
Несколько лет спустя, когда я ходил на занятия Студии молодых карикатуристов «Крокодила», на занятия приходил и Шукаев. Его занятия, пожалуй, были самыми интересными. Это действительно был энтузиаст своего дела и он реально мог чему-то научить молодых художников. Помню, как он рассказывал про то, как надо рисовать людей той или иной национальности, какие черты их отличают. Рассказывал он и про разные стороны редакционной жизни. В частности, про «Васин юмор», то есть те шутки, которые традиционно в «Крокодил» не брали в силу их двусмысленности.
Встречал я Шукаева в «Крокодиле» и в конце 80-х. Он уже почти не печатался, выглядел больным, сильно пил. Как-то он подошёл ко мне в укромном уголке редакции и предложил давать мне уроки рисования за деньги (как выяснилось, не мне одному). Мне показалось это несерьёзным, и я отказался. Да и денег тогда у меня не было.
В своих воспоминаниях Володя Мочалов живописно рассказывает о пьяных подвигах Шукаева. Честно говоря, читать про них мне было неприятно. Я всегда буду помнить его как замечательного художника, которого было за что уважать и у которого было чему поучиться.»
Владимир Мочалов, главный художник журнала «Крокодил»
«... Самым ярким среди художников был, бесспорно, Евгений Шукаев. Человек с незаурядным характером и своеобразным юмором, талантливый, как личность, так и художник. Во время работы главным художником журнала, он оставался еще и просто художником, причем блистательным, как по живости и остроте характера, так и сложности композиции, насыщенности ее деталями. С его именем связаны воспоминания многих «крокодильских» коллег. Выразительная внешность, зычный картавый голос, дружба с «зеленым змием», острая реакция на ситуацию и еще более острые и неординарные ответы и поведение. Однажды мы с моим другом Сергеем Овчинниковым зашли в его крохотную мастерскую, заваленную книгами, старой сломанной мебелью с помоек, иконами, горшками, тоннами рисунков, вырезками из газет и прочим хламом. Мы поставили на маленький кривобокий столик на одной ножке бутылку водки и кусок вареной колбасы. Женя, а так все звали Шукаева, вынул один грязный граненый стакан, налил себе водки, молча выпил, потом второй, затем стал искать нож – нарезать колбасу. Тщетно потратив время на поиски ножа, он, нагнувшись, стал шарить рукой где-то под батареей. После долгих усилий он вытащил обломок залитого жиром и окутанного паутиной топора с прилипшей сухой тряпкой. Размахнувшись левой рукой, а он был левша, Женя рубанул по куску колбасы топором. Колбаса, жирная и раскисшая от жары, крупными брызгами разлетелась во все стороны и по всем углам мастерской, а стол от удара треснул и развалился.
Еще один эпизод с Шукаевым. Его мастерская состояла из сложных и хлипких конструкций от пола до потолка, на которых лежали тонны бумаг, книг, кувшинов и прочих дорогих его сердцу вещей. Однажды Женя, неудачно задев ногой это сооружение, подломил низ одной из опор, и все это рухнуло, накрыв его самого с головой. Обладая в первую очередь чувством юмора, Женя дотянулся из-под обломков до телефона, позвонил ночью своему коллеге Марку Вайсборду и велел немедленно приехать с фотоаппаратом. Когда Марк вошел, то увидел в куче хлама лишь голову Шукаева, который тотчас же спросил: «А мамку с дочкой принес?» Так он называл поллитровку и четвертинку. К сожалению, с водкой были связаны почти все эпизоды его яркой и короткой жизни.
На тематических совещаниях у Шукаева всегда лежала особая папка с надписью «Вася». Ее название родилось от слов песни: « Что ты, Вася, приуныл, голову повесил?» В те времена черный юмор находился еще под запретом для светлого советского времени, а рисунок, где был изображен висельник с этой подписью, стал началом подборки серии рисунков, не прошедших на темном совещании, но имеющих яркое, остроумное решение. Это была отдушина и одновременно начало неофициального запрещенного жанра «черного юмора», а в дальнейшем – и сексуального юмора. Когда такие темы показывались на совещании, где присутствовало множество народа, иногда до пятидесяти и более человек, – художники, темисты, фельетонисты, поэты и все члены редколлегии, то они всегда сопровождались взрывом раскатистого хохота...»
Источники - www.factroom.ru и fantlab.ru
vsegda_tvoj в Шедевры журнала «Крокодил» работы иллюстратора Евгения ШукаеваВсесоюзный сатирический журнал «Крокодил» начал выходить в 1922 году и просуществовал всю советскую эпоху.
Евгений Александрович Шукаев (18 февраля 1932 - 1988) — график. Член Союза художников СССР.
Шукаев на протяжении многих лет был главным художников журнала «Крокодил».
Художник в воспоминаниях:
Сергей Репьёв
«Впервые я встретил Евгения Шукаева на юбилее народного художника СССР И. М. Семёнова, которое тот отмечал в редакции «Крокодила» в рамках клуба «ЧАЧа».Когда я увидел его, он просто-таки ошеломил меня. Это был высокий крепко сложенный бородатый мужик, который время от времени вскакивал со своего места, рвал рубашку на груди и оглашал зал зычным «Агыйййййяяяяя!». Потом я узнал, что обычай так кричать возник после какого-то совместного путешествия художников «Крокодила» на Кавказ.
Позже я напросился к нему в гости в мастерскую, которая находилась буквально в пяти минутах ходьбы от редакции журнала. До сих пор помню, как я договаривался с ним о встрече.
— «Приезжай завтра!» — приказал мне Шукаев, едва я ему позвонил. — «Завтра я не могу, работаю», — сказал я, вспомнив, что завтра мне идти на работу в Госархив кино- и фотодокументов СССР, где я перекантовывался перед поступлением в ВУЗ.
— «Я тоже работаю, и что?!» — возмущённо загрохотал Шукаев. Пришлось объяснять какую работу я имею в виду...
Мастерская у Шукаева была крошечная, не помню даже было ли у неё окно. Зато все стены были увешаны рисунками и набросками к ним. Сам разговор с мастером помню смутно, принесённые картинки он скорее всего разругал, да я и сам понимал, что они слабые. Обсудили его фамилию. — «Корни у неё польские, от слова «шукать», то есть искать, — сказал мне Шукаев.
Несколько лет спустя, когда я ходил на занятия Студии молодых карикатуристов «Крокодила», на занятия приходил и Шукаев. Его занятия, пожалуй, были самыми интересными. Это действительно был энтузиаст своего дела и он реально мог чему-то научить молодых художников. Помню, как он рассказывал про то, как надо рисовать людей той или иной национальности, какие черты их отличают. Рассказывал он и про разные стороны редакционной жизни. В частности, про «Васин юмор», то есть те шутки, которые традиционно в «Крокодил» не брали в силу их двусмысленности.
Встречал я Шукаева в «Крокодиле» и в конце 80-х. Он уже почти не печатался, выглядел больным, сильно пил. Как-то он подошёл ко мне в укромном уголке редакции и предложил давать мне уроки рисования за деньги (как выяснилось, не мне одному). Мне показалось это несерьёзным, и я отказался. Да и денег тогда у меня не было.
В своих воспоминаниях Володя Мочалов живописно рассказывает о пьяных подвигах Шукаева. Честно говоря, читать про них мне было неприятно. Я всегда буду помнить его как замечательного художника, которого было за что уважать и у которого было чему поучиться.»
Владимир Мочалов, главный художник журнала «Крокодил»
«... Самым ярким среди художников был, бесспорно, Евгений Шукаев. Человек с незаурядным характером и своеобразным юмором, талантливый, как личность, так и художник. Во время работы главным художником журнала, он оставался еще и просто художником, причем блистательным, как по живости и остроте характера, так и сложности композиции, насыщенности ее деталями. С его именем связаны воспоминания многих «крокодильских» коллег. Выразительная внешность, зычный картавый голос, дружба с «зеленым змием», острая реакция на ситуацию и еще более острые и неординарные ответы и поведение. Однажды мы с моим другом Сергеем Овчинниковым зашли в его крохотную мастерскую, заваленную книгами, старой сломанной мебелью с помоек, иконами, горшками, тоннами рисунков, вырезками из газет и прочим хламом. Мы поставили на маленький кривобокий столик на одной ножке бутылку водки и кусок вареной колбасы. Женя, а так все звали Шукаева, вынул один грязный граненый стакан, налил себе водки, молча выпил, потом второй, затем стал искать нож – нарезать колбасу. Тщетно потратив время на поиски ножа, он, нагнувшись, стал шарить рукой где-то под батареей. После долгих усилий он вытащил обломок залитого жиром и окутанного паутиной топора с прилипшей сухой тряпкой. Размахнувшись левой рукой, а он был левша, Женя рубанул по куску колбасы топором. Колбаса, жирная и раскисшая от жары, крупными брызгами разлетелась во все стороны и по всем углам мастерской, а стол от удара треснул и развалился.
Еще один эпизод с Шукаевым. Его мастерская состояла из сложных и хлипких конструкций от пола до потолка, на которых лежали тонны бумаг, книг, кувшинов и прочих дорогих его сердцу вещей. Однажды Женя, неудачно задев ногой это сооружение, подломил низ одной из опор, и все это рухнуло, накрыв его самого с головой. Обладая в первую очередь чувством юмора, Женя дотянулся из-под обломков до телефона, позвонил ночью своему коллеге Марку Вайсборду и велел немедленно приехать с фотоаппаратом. Когда Марк вошел, то увидел в куче хлама лишь голову Шукаева, который тотчас же спросил: «А мамку с дочкой принес?» Так он называл поллитровку и четвертинку. К сожалению, с водкой были связаны почти все эпизоды его яркой и короткой жизни.
На тематических совещаниях у Шукаева всегда лежала особая папка с надписью «Вася». Ее название родилось от слов песни: « Что ты, Вася, приуныл, голову повесил?» В те времена черный юмор находился еще под запретом для светлого советского времени, а рисунок, где был изображен висельник с этой подписью, стал началом подборки серии рисунков, не прошедших на темном совещании, но имеющих яркое, остроумное решение. Это была отдушина и одновременно начало неофициального запрещенного жанра «черного юмора», а в дальнейшем – и сексуального юмора. Когда такие темы показывались на совещании, где присутствовало множество народа, иногда до пятидесяти и более человек, – художники, темисты, фельетонисты, поэты и все члены редколлегии, то они всегда сопровождались взрывом раскатистого хохота...»
Источники - www.factroom.ru и fantlab.ru
Взято: vakin.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]