Cвященный грааль трансплантологии: история циклоспорина
---
Он мечтал стать художником, но работал агрономом, однако главным делом жизни нашего героя было открытие препарата, спасшего огромное количество жизней и позволившего развиваться современной трансплантологии. Сегодняшний выпуск «Истории науки» портала Indicator.Ru, подготовленный соавтором этого блога — об истории иммунодепрессанта циклоспорина, действие которого было открыто ровно 45 лет назад.
История трансплантологии началась сравнительно давно. Еще до второй мировой войны делались первые попытки пересадки органов. Так, в 1933 году Юрий Вороной в Херсоне впервые в мире пересадил трупную почку живому человеку, девушке, пытавшейся покончить с собой. Правда, тогда о совместимости органов вообще никто не задумывался, и пациентка скончалась два дня спустя.
В 1950 году в Чикаго Рут Такер провел трансплантацию почки в Чикаго. 3 декабря 1967 года впервые в истории американский хирург Кристиан Барнард, до того изучавший опыты Владимира Демихова по пересадке сердца у собак, пересадил человеку сердце. Однако все первые пациенты жили недолго: в любом случае, организм начинал воспринимать пересаженный орган, как чужеродный, и иммунная система атаковала его.
Кристиан Барнард
Mario De Biasi/Wikimedia Commons
Ситуацию смогли исправить несколько отважных людей, не отчаявшихся до последнего. И главным действующим лицом стал швейцарец Жан-Франсуа Борель. Он родился в 1933 году и собирался, в общем-то, стать художником, даже учился в художественной школе. Но, как это часто водится, родители считали, что художник – это «несерьезно». Посему пришлось Борелю переквалифицироваться сначала в агрономы, затем – в животноводы, а затем, через производство вакцин, — в иммунологи. Борель отправился работать в базельскую компанию Sandoz, которая сейчас известна как мировой фармацевтический гигант Novartis. В конце 1960-х годов эта компания включилась в охоту на антибиотики.
После того, как Зельман Ваксман (а точнее, его сотрудник Альберт Шац) открыл в 1943 году выделявшийся почвенными бактериями стрептомицин – именно это было первым целенаправленным открытием антибиотика – стало понятно, что у веществ, которые выделяют населяющие почву существа огромный потенциал. Так что компания Бореля тоже гоняла своих сотрудников за новыми и новыми образцами почвы. Дошло до того, что любому сотруднику вменялось привозить из отпуска не менее 50 образцов почвы в пакетиках с точным указанием места и времени, где сотрудник разорил землю места своего отдыха.
Зельман Ваксман
Роджер Хиггинс
Привезенную почву хроматографировали и анализировали при помощи появившегося уже тогда компьютера. Так пакетик, который привез из Норвегии с пустоши Хандаргервидда Ханс-Питер Фрай, работавший в том самом отделе Sandoz, где открыли ЛСД, попал в ведение руководителя фармакологической службы Хартманна Штеэлина.
Грибок Tolypocladium inflatum выделял в почву, в которой он жил, циклический полипептид из 11 аминокислот. Это вещество назвали циклоспорином.
Но вот беда: циклоспорин, несмотря на то, что компьютер счел его очень перспективным, не проявлял антимикробную активность, несмотря на то, что подавлял возможность других грибов размножаться. Однако Штеэлин, уже тогда мечтавший вытащить трансплантологию из тупика, в котором она оказалась, сумел убедить компанию дать возможность проверить действие циклоспорина на иммунную систему.
Главной проблемой в поиске вещества, ослабляющего иммунную систему, было найти препарат, который не убивал бы Т-лимфоциты, главное оружие иммунитета. Если их убить, что несложно, организм просто отравлялся.
В качестве модели, на которой испытывались препараты, Штеэлин выбрал мышей, которым переливали овечью кровь. Иммунитет вызывал склеивание эритроцитов, агглютинацию. Проверять действие циклоспорина было поручено Борелю. И именно Борель 31 января 1972 года открыл, что циклоспорин подавляет агглютинацию более, чем в 1000 раз. Успех? Увы, нет. Только начало. Нужно было доказать, что циклоспорин безопасен для человека и пройти еще очень долгий путь.
Первоначально Борель и Штеэлин проверяли действие препарата на себе, подмешивая его в водку. Все работало – отравления не было.
Однако в дело вступили денежные мешки. Финансисты и маркетологи Большой Фармы – самые страшные люди для науки. Они подсчитали, что для доработки препарата и выведения его на рынок, проведения его через FDA (главный рынок трансплантологии – США) потребуется от полумиллиарда долларов. А сколько тех трансплантаций-то выполняется?
Посему высшее руководство Sandoz решило препарат не разрабатывать, программу закрыть, а остатки спустить в унитаз (таковы правила). Но Борель все-таки отдал остаток другому фармакологу, Хансу Гублеру, который сумел доказать, что циклоспорин полезен и против других заболеваний: Гублер как раз экспериментировал с аутоиммунным артритом у мышей.
Циклоспорин
Yikrazuul/Wikimedia Commons
Прошло пять лет с момента открытия вещества. Борель прочитал лекцию о циклоспорине в Лондонском обществе иммунологов. Там-то и обратил на него британский хирург Рой Калн. Они нашли с Борелем друг друга еще и в живописи: Калн писал в стиле постимпрессионистов. Именно Калн и смог вывести препарат на рынок трансплантологии. Хотя первое испытание в 1978 году привело к смерти пациентов с пересаженными органами. И здесь именно Калн смог догадаться, что та доза препарата, в пересчете на вес, которая была безопасна для собак и обезьян, слишком велика для человека.
"Пересадка печени".
Картина работы хирурга Роя Кална. Дерево, масло, 1988 год. Лондон, Science Museum.
http://www.bbc.co.uk/arts/yourpaintings/paintings/liver-transplant-179778
Началось торжественное шествие циклоспорина по планете, препарат приносил компании по миллиарду в год. Сейчас циклоспорин включен в список Примерного перечня ВОЗ основных необходимых лекарств (WHO Model List of Essential Medicines). А Борель… Борель вышел в отставку в 1997 году и занялся тем, о чем мечтал всю жизнь: живописью.
Вверху слева - хирург и художник Рой Калн (родился в 1930 году), ныне рыцарь сэр Рой Калн, удостоенный этого звания за вклад в трансплантологию.
Вверху справа - Том Старлз (родился в 1926 году), совершивший первую в истории пересадку печени; его усилиями использование циклоспорина было расширено и одобрено официально в ускоренном порядке.
Внизу слева - Хартманн Штеэлин (1925-2011), главный фармаколог "Сандоз", организатор и вдохновитель работ по циклоспорину.
Внизу справа - Жан-Франсуа Борель (родился в 1933), иммунолог, непосредственно обнаруживший действие циклоспорина и активный пропагандист его применения. Ныне на пенсии, художник-любитель.
Коллаж Doctor.Ru
Следить за обновлениями нашего блога можно в наших пабликах в Facebook и ВКонтакте.
История трансплантологии началась сравнительно давно. Еще до второй мировой войны делались первые попытки пересадки органов. Так, в 1933 году Юрий Вороной в Херсоне впервые в мире пересадил трупную почку живому человеку, девушке, пытавшейся покончить с собой. Правда, тогда о совместимости органов вообще никто не задумывался, и пациентка скончалась два дня спустя.
В 1950 году в Чикаго Рут Такер провел трансплантацию почки в Чикаго. 3 декабря 1967 года впервые в истории американский хирург Кристиан Барнард, до того изучавший опыты Владимира Демихова по пересадке сердца у собак, пересадил человеку сердце. Однако все первые пациенты жили недолго: в любом случае, организм начинал воспринимать пересаженный орган, как чужеродный, и иммунная система атаковала его.
Кристиан Барнард
Mario De Biasi/Wikimedia Commons
Ситуацию смогли исправить несколько отважных людей, не отчаявшихся до последнего. И главным действующим лицом стал швейцарец Жан-Франсуа Борель. Он родился в 1933 году и собирался, в общем-то, стать художником, даже учился в художественной школе. Но, как это часто водится, родители считали, что художник – это «несерьезно». Посему пришлось Борелю переквалифицироваться сначала в агрономы, затем – в животноводы, а затем, через производство вакцин, — в иммунологи. Борель отправился работать в базельскую компанию Sandoz, которая сейчас известна как мировой фармацевтический гигант Novartis. В конце 1960-х годов эта компания включилась в охоту на антибиотики.
После того, как Зельман Ваксман (а точнее, его сотрудник Альберт Шац) открыл в 1943 году выделявшийся почвенными бактериями стрептомицин – именно это было первым целенаправленным открытием антибиотика – стало понятно, что у веществ, которые выделяют населяющие почву существа огромный потенциал. Так что компания Бореля тоже гоняла своих сотрудников за новыми и новыми образцами почвы. Дошло до того, что любому сотруднику вменялось привозить из отпуска не менее 50 образцов почвы в пакетиках с точным указанием места и времени, где сотрудник разорил землю места своего отдыха.
Зельман Ваксман
Роджер Хиггинс
Привезенную почву хроматографировали и анализировали при помощи появившегося уже тогда компьютера. Так пакетик, который привез из Норвегии с пустоши Хандаргервидда Ханс-Питер Фрай, работавший в том самом отделе Sandoz, где открыли ЛСД, попал в ведение руководителя фармакологической службы Хартманна Штеэлина.
Грибок Tolypocladium inflatum выделял в почву, в которой он жил, циклический полипептид из 11 аминокислот. Это вещество назвали циклоспорином.
Но вот беда: циклоспорин, несмотря на то, что компьютер счел его очень перспективным, не проявлял антимикробную активность, несмотря на то, что подавлял возможность других грибов размножаться. Однако Штеэлин, уже тогда мечтавший вытащить трансплантологию из тупика, в котором она оказалась, сумел убедить компанию дать возможность проверить действие циклоспорина на иммунную систему.
Главной проблемой в поиске вещества, ослабляющего иммунную систему, было найти препарат, который не убивал бы Т-лимфоциты, главное оружие иммунитета. Если их убить, что несложно, организм просто отравлялся.
В качестве модели, на которой испытывались препараты, Штеэлин выбрал мышей, которым переливали овечью кровь. Иммунитет вызывал склеивание эритроцитов, агглютинацию. Проверять действие циклоспорина было поручено Борелю. И именно Борель 31 января 1972 года открыл, что циклоспорин подавляет агглютинацию более, чем в 1000 раз. Успех? Увы, нет. Только начало. Нужно было доказать, что циклоспорин безопасен для человека и пройти еще очень долгий путь.
Первоначально Борель и Штеэлин проверяли действие препарата на себе, подмешивая его в водку. Все работало – отравления не было.
Однако в дело вступили денежные мешки. Финансисты и маркетологи Большой Фармы – самые страшные люди для науки. Они подсчитали, что для доработки препарата и выведения его на рынок, проведения его через FDA (главный рынок трансплантологии – США) потребуется от полумиллиарда долларов. А сколько тех трансплантаций-то выполняется?
Посему высшее руководство Sandoz решило препарат не разрабатывать, программу закрыть, а остатки спустить в унитаз (таковы правила). Но Борель все-таки отдал остаток другому фармакологу, Хансу Гублеру, который сумел доказать, что циклоспорин полезен и против других заболеваний: Гублер как раз экспериментировал с аутоиммунным артритом у мышей.
Циклоспорин
Yikrazuul/Wikimedia Commons
Прошло пять лет с момента открытия вещества. Борель прочитал лекцию о циклоспорине в Лондонском обществе иммунологов. Там-то и обратил на него британский хирург Рой Калн. Они нашли с Борелем друг друга еще и в живописи: Калн писал в стиле постимпрессионистов. Именно Калн и смог вывести препарат на рынок трансплантологии. Хотя первое испытание в 1978 году привело к смерти пациентов с пересаженными органами. И здесь именно Калн смог догадаться, что та доза препарата, в пересчете на вес, которая была безопасна для собак и обезьян, слишком велика для человека.
"Пересадка печени".
Картина работы хирурга Роя Кална. Дерево, масло, 1988 год. Лондон, Science Museum.
http://www.bbc.co.uk/arts/yourpaintings/paintings/liver-transplant-179778
Началось торжественное шествие циклоспорина по планете, препарат приносил компании по миллиарду в год. Сейчас циклоспорин включен в список Примерного перечня ВОЗ основных необходимых лекарств (WHO Model List of Essential Medicines). А Борель… Борель вышел в отставку в 1997 году и занялся тем, о чем мечтал всю жизнь: живописью.
Вверху слева - хирург и художник Рой Калн (родился в 1930 году), ныне рыцарь сэр Рой Калн, удостоенный этого звания за вклад в трансплантологию.
Вверху справа - Том Старлз (родился в 1926 году), совершивший первую в истории пересадку печени; его усилиями использование циклоспорина было расширено и одобрено официально в ускоренном порядке.
Внизу слева - Хартманн Штеэлин (1925-2011), главный фармаколог "Сандоз", организатор и вдохновитель работ по циклоспорину.
Внизу справа - Жан-Франсуа Борель (родился в 1933), иммунолог, непосредственно обнаруживший действие циклоспорина и активный пропагандист его применения. Ныне на пенсии, художник-любитель.
Коллаж Doctor.Ru
Следить за обновлениями нашего блога можно в наших пабликах в Facebook и ВКонтакте.
Взято: med-history.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]