Одесса не оправилась от ожогов

Сегодня, 2 мая, как и все годы, последовавшие с того рокового дня в 2014 году, одесситы понесут цветы к Дому профсоюзов. А к вечеру эти цветы соберут и выкинут. И вот в этом пространстве – от боли утраты до презрения к этой боли – уже шесть с половиной лет живёт некогда беспечный русский город на побережье Чёрного моря.

Автор:
Топоров Алексей

В преддверии очередной годовщины скорбной даты одесситка, общающаяся в социальных сетях под ником Циля Аверман, который, зная Одессу, вполне может быть её подлинным именем, написала в группе памяти тех трагических событий:

"Вся жизнь у нас поделилась на до и после 2 мая… Первое мая никто из родственников погибших в этой трагедии, ни сами погибшие даже не предполагали, что что-то может омрачить праздник. Никто из нас не мог подумать даже о такой жуткой трагедии, качественно продуманной и организованной теми, кто захватил власть в феврале… Для меня теперь НАВСЕГДА Первое мая стало "за день до второго"... ничего я не могу с собой поделать... Раньше праздник был, а теперь накануне 2 мая... ну никак не праздничное настроение. Думаю, что не солгу, если напишу, что это не пока... а навсегда... Об этом будут помнить мои дети, и внуки, и правнуки..."

Одесский Дом профсоюзов: адская печь и братская могила

С подобным настроением теперь живут в Одессе многие, с таким настроением каждое 2 мая приходят к тому самому Дому профсоюзов, ставшему братской могилой, адской печью для многих светлых и чистых людей.

Тех, кто просто вышел за свою Одессу, какой знал её с детства – русской и вместе с тем многонациональной, праздничной на 9 Мая и радующейся кораблям под российскими флагами. Вместо этого город захотели сделать филиалом сельского дурдома для буйнопомешанных с коллаборационистами в красных уголках под аляпистой еврообёрткой. Но людям интуитивно это не понравилось.

И они не хотели ничего иного, кроме как отстоять своё – за это их и убили. Показательно жестоко. Поначалу врали, что то были некие граждане России и Приднестровья, будто бы граждане России и Приднестровья и не люди вовсе, а после, когда стало понятно, что у всех замученных украинские паспорта, придумали байку, что вот эта погибшая юная девушка и вот этот пожилой поэт, совсем юный комсомолец и добродушный охранник планировали захватить никому ненужное здание, чтобы в итоге захватить и власть в городе…

Эти сожжённые, забитые палками, выпрыгнувшие из пылающих окон были одесситами – детьми, родителями, родственниками, друзьями одесситов, которые обречены до конца своих дней нести боль о них в своих сердцах.

С этой болью они придут к Дому профсоюзов и сегодня. В основном женщины и пожилые мужчины. Мужчины молодые или зрелые, полные сил, к этому страшному месту практически не ходят, ибо любой такой человек становится потенциальным фигурантом дела о сепаратизме, не зря СБУ ежегодно именно ко 2 мая отчитывается о вскрытии очередной коварной сепаратистской сети. Вот и в этом году якобы кого-то поймали, с карточками цветов русского триколора и надписями "Одесса – русский город" и газетами с картами Новороссии пятилетней давности – ворог не сдаётся, но и отважные защитники украинской государственности не дремлют тоже…

"Настоящие одесситы не поменяли своих взглядов. Просто выражать их публично уже не могут"

Понятное дело, что среди тех, кто придёт почтить погибших, не будет Сергея Долженкова. И дело не в том, что он не рискнёт вновь отправиться на Куликово поле, опасаясь привлечь внимание украинских спецслужб. Один из харизматичных командиров легендарной "Одесской Дружины" с позывным "Капитан Какао", он 2 мая вместе со своими бойцами – такими же идейными русскими одесситами, сошёлся в жёстком противостоянии с ордами беснующихся и охочих до крови фанатов Бандеры. И выстоял. Но уже через несколько дней был схвачен. Далее пытки и целых шесть лет за решёткой без какого-либо внятного судебного процесса обвинений. Спустя годы Долженков был обменян и теперь находится на территории России. Он немногословен, продумывает каждую фразу, но от разговора не отказывается. Как не спросить очевидца и активного участника тех кровавых, страшных, но исторических событий о том, что он думает о своём родном городе, о его настоящем и будущем? Мы и спрашиваем.

Тысячи одесситов участвовали в протестных акциях общественного движения "Антимайдан", выходили на митинги, шествия. После событий 2 мая 2014 года со стороны властей, захвативших ключевые посты в государстве, начались репрессии. Люди стали опасаться арестов. Но не поменяли своих взглядов, просто не могут их высказывать так же публично, как это было во время Русской весны,

– вспоминает Долженков.

– Как вы думаете, возможно ли при нынешнем правящем в Киеве режиме объективное расследование событий 2 мая?

– Объективного расследования не было и не будет в ближайшие годы. Нужна жёсткая политическая воля, изменение законодательства в части расследования особо резонансных дел с таким сроком давности…

– Какая из сторон в 2014 году изначально была готова убивать?

– Активисты Евромайдана первые пошли в атаку и атаковали со всех сторон, хотя конфликт мог закончиться после того, как стороны разделил кордон милиции, – после первого столкновения. Мы находились в тылу проведения "антитеррористической операции", нас должны были уничтожить рано или поздно. Власти не нужен был очаг сопротивления и дестабилизации в стратегически важном Одесском регионе.

Так считает человек, одним из первых принявший бой против майданной нечисти на переживших не одну войну одесских улицах.

"Фейки о трагедии продолжают штамповать до сих пор"

В отличие от Сергея Долженкова, его земляк Игорь Сивак более разговорчив, он не бился в тот день ни на Греческой, ни возле Дома профсоюзов, а как многие антимайдановцы, совершенно не предполагая, что мирный солнечный выходной может обернуться кроваво-огненным кошмаром, был за городом. О кошмаре узнал тогда, когда тот уже произошёл.

И хорошо, что узнал после, благодаря этому остался жив, здоров и не был посажен за решётку. А ещё сохранил своё призвание: Игорь – автор-исполнитель. Возле Дома профсоюзов он пел песни Антимайдану, поёт он их и сейчас, вынужденно перебравшись в Крым, где продолжает писать песни о пожаре Одессы, о Донбассе, войне и жизни на войне, периодически выезжая на передовую, чтобы петь бойцам ЛНР и ДНР, среди которых много его земляков.

То, что произошло 2 мая – не закончилось. Это была спецоперация Службы безопасности Украины. И она продолжается, потому что продолжается и её информационное прикрытие, до сих пор выдумываются всевозможные фейки, якобы факты о том, что наши (Антимайдан – ред.) в тот день готовили захват власти, государственных учреждений, намеривались провозгласить Одесскую народную республику. Хотя это абсолютно не так. Совсем не логично было бы захватывать СБУ или Одесский облсовет, когда город был наводнён эскадронами смерти, которые гастролировали после майдана. Тем более в выходной день. Смысл? Особенно, когда многие одесситы находились за городом, в том числе и участники Антимайдана. Поэтому операция не завершилась, виновные не наказаны, эта власть, будучи шесть лет на украинском троне, не смогла даже сфальсифицировать против наших активистов все эти дела по захвату власти, по сепаратизму,

– говорит Игорь.

– Сильно ли изменились одесситы после 2014 года, жив ли в них ещё дух сопротивления необандеровщине?

– Разделение в одесском обществе тоже никуда не делось, конфликт социальный не погашен, он только загнан в подполье… Приверженцев майдана, я думаю, в Одессе стало ненамного больше, кроме приезжих, а сторонников Куликова поля тоже, думаю, меньше не стало, кроме уехавших. По моим прикидкам, из политически активных людей со своим мнением это соотношение один (майдановец) к трём (антимайдановцам), не считая тех, кто пытается оставаться аполитичным.

Конечно, прошедшие шесть лет сломили многих. И очень плохо, что в 2014-м среди нас не нашлось лидера, который поставил бы свою жизнь не дороже, чем жизнь любого из куликовцев. Просто тогда многие политики абстрагировались, отошли в тень, немногие, кто остался с нами из депутатов Одесского облсовета, – это Алексей Албу, Григорий Кваснюк, Олег Музыка, Вячеслав Маркин, которого убили, Вячеслав Барда, Василий Ульянович Полищук. Не самый высокий уровень политики. Но не было в Одессе человека, кто собрал бы вокруг себя хотя бы 20 человек и сказал: надо брать оружейку! Расчёт-то был на мирный протест. Они же (майдановцы – ред.) говорили: "мы за народ, мы демократы!" Ну, мы тоже. У вас своё мнение, у нас своё. Надежда была на то, что будет общенациональный диалог по поводу всех ключевых вопросов. Но им нужен был конфликт, именно подавление неугодных, они не хотели договариваться.

– Возможно ли повторение Русской весны в пока ещё остающейся преимущественно русской Одессе?

– Я знаю много людей, которые снова бы вышли… Но опыт Донбасса тоже очень красноречив… Люди там уже шесть с половиной лет живут на войне. Я со многими дружу и знаю многих луганских, донецких и российских добровольцев. Не меньше половины из них говорили мне, что приняли решение взять в руки оружие именно после 2 мая. Майдановцы, по сути, ничего не предотвратили, они вывели гражданский конфликт на новый этап. Не стоит забывать, что в тот же день, 2 мая, началась операция ВСУ в Славянске, обстрелы города из тяжёлой артиллерии. Что показывает, что оба эти события не были спонтанными. Ситуация с повторением Русской весны возможна при условии, что найдутся те, кто заявят о своей поддержке и не откажутся от своих слов, и их слова будут подтверждены делом, а не очередным выражением озабоченности.

Так рассуждают одесситы, волею судеб, а точнее по причине страшной трагедии, оказавшиеся вне родного города. И так думают многие одесситы, кто город свой не покидали. Значит, вопреки великому множеству несправедливых реалий, надежда живёт. Как живёт и память. И сегодня, 2 мая, память и надежда рука об руку направятся к одесскому Дому профсоюзов.

Источник: bazaistoria.ru

уникальные шаблоны и модули для dle