Страшная история со счастливым счастливым концом
---
Восьмидесятые! Перестройка – начало краха великой и могучей. Но мы тогда не знали, что все так обернется. Да, видимо, и не предполагали, что такое вообще возможно. И поэтому у основной массы населения все шло, как и прежде. Люди рождались, женились, обзаводились потомством, рыбачили.
Рыбачил и мой отец. Он фанатичный рыбак, преданный этому занятию многие десятилетия. Вот уже почти семьдесят лет он в строю рыбаков! Сколько сотен, а, скорее всего, и тысяч километров прошел он пешком с удочками в руках, рюкзаком на плечах. Рядом с ним уже с четырехлетнего возраста плелся и я. Мотал на ус, перенимал опыт, хитрости и науку рыбной ловли. Остаться дома, когда отец уезжал на рыбалку, для меня было не то что трагедией, а просто потерей смысла жизни.
БЕЗ МЕНЯ
Вот и в тот раз, вернувшись с тренировки, я застал отца за сборами.
– Опять без меня? – с упреком спрашиваю родителя,
– Тебе ж в школу! А я на четыре дня!
Действительно, сегодня только среда, а бросить школу на три-четыре дня в те времена означало не просто нарваться на педсовет, а на возможность сменить школу по решению того самого педсовета или директора школы. Настроение, конечно же, упало на ноль.
Пятница. Отучившись в школе, тороплюсь домой. У подъезда прощаюсь с одноклассником Вадимом, проживающим в нашем же доме, и лечу через две ступеньки на свой второй этаж.
КЛЮЧ В ЗАМОК
«Щелк» – отозвался замок, но дверь не поддалась. Еще раз «щелк» – и дверь открывается.
«Странно! Только отец закрывает замок на два оборота», – успел подумать я, и когда рука потянулась к выключателю, кто-то с силой схватил меня за запястье, вдернул в темный коридор и зажал рот.
Испугаться я не успел, только отметил, что темень кромешная стоит и в зале, а значит, портьеры плотно задернуты, чего мы никогда в семье не делали. Скорее машинально, чем осознанно я просел в полколена, ухватился за держащую меня руку и сделал полоборота в противоположную сторону. Занятия боевым самбо и дзюдо, видимо, все же отложили определенные навыки. В этот же момент кто-то вскрикнул изза скрученной кисти и отцепился от меня, а я умудрился включить свет.
– Пап? – успел произнести я коротко при виде стоящего передо мной отца, но он тут же, приложив палец к своим губам, произнес «тсссс» и выключил свет…
Прошла еще доля секунды до того, как я услышал: «Тихо! Ты один?» За эту долю секунды в моей голове пронеслись страшные мысли – отец «сбрендил», но ведь он не «запойный», практически не употребляет, и лишь по праздникам может себе позволить, а значит, такого не может быть! Все! Кого-то убил на рыбалке?! – так он неконфликтный и уравновешенный, и почему он дома, ведь он на рыбалке до воскресенья?!
– Серега! Ты тайны хранить умеешь?– слышу я тихий шепот в самое ухо.
– Что случилось? – спрашиваю я в полный голос
– Я спрашиваю, тайну хранить умеешь? – настойчиво повторяет отец, и я в кромешной темноте отчего-то киваю головой.
– Пойдем, – тихо произносит отец, беря меня за руку, чиркая зажигалкой.
При свете ее огонька мы продвигаемся по коридору, но не в зал, а почему-то в ванную комнату. Отец открывает дверь и проталкивает меня вперед. Тут меня уже точно начинает бить озноб и я понимаю, что с батей случилось что-то страшное. И он явно неадекватный, а, скорее всего, действительно сошел с ума. Но от чего?
Осматриваюсь в крохотной комнатке и вижу, что ванна задернута шторкой, а по тому, как отец тянет к ней руку, я понимаю, что это страшное ждет меня за этой полиэтиленовой пленкой с морскими узорами. Сомнений нет, я увижу чей-то труп. Но чей? Мать – сразу же приходит в голову. Но этого не может быть – отец ни разу не поднял руку на нее, а значит, это кто-то другой. Я на пике эмоций, готов заорать, занавеска медленно уходит влево, и вдруг…
РЫБА
Страшенный удар по металлической ванне, что-то подпрыгивает в ней огромное и страшное, я отпрянул назад, и еще до того, как мозги обработали информацию, кричу что есть сил:
– Рыба!!! – и еще несколько страшных матерков, которые я впервые произнес при родителе. Между тем в ванне билось чудовищное тело огромной рыбы, которую я не сразу и признал – свет зажигалки искажал ее до неузнаваемости.
– А ты что подумал? – искренне удивился отец.
– Я думал, ты маму убил! – отвечаю, нисколько не таясь своих мыслей. – Дурак! – произнес отец, непонимающим взглядом глядя на меня.
– А ты сам-то кто? – впервые иду на грубость. – Устроил тут детектив! Сказал бы сразу – рыба, а то…
– Сам ты рыба! Это осетр! – обиженно говорит отец.
– Чуть сердце не остановилось. Покажи еще!
На длину всей ванны лежит он, осетр! Я таких никогда и нигде не видел. Максимум, что удавалось нам поймать, это рыбы в два с половиной, три килограмма. Здесь же была просто огромная рыбина. Чудовищного размера жаберные крышки то и дело приоткрывались.
– Ну, рассказывай – произнес я.
– Ну, да. Ладно. Слушай – начал он свой рассказ.
РЫБАЛКА
«В общем, поехали мы с Васькой, ну, ты знаешь, напарник мой по «Запсибэлектромантажу», тот, что глухой, на «Балдин».
Приехали и обалдели – вся коса бичами занята. Они же раньше ниже сидели, а тут почему-то на наше место перебрались.
Куда нам деваться? Решили спуститься ниже, где они на ямах сидели. Пришли туда, там парень какой-то обосновался.
Ничего нам с Василием не оставалось, как разместиться между бичами и этим парнем – Костя его звать. Сказал, что уже двое суток рыбачит, но клева нет.
Разбросали мотовильца и начали закидывать снасти. На яму пришлось две закидушки. Третья уже попала на мель, и леска тянулась почти над водой метров тридцать. Сразу стало понятно, что здесь нам ничего не светит. Но раз приехали и снастей куча, как и червей, то решили выставлять все! Вытащил, в общем, двух штук. Но больше поклевок не было.
Решили забацать «чушь». Достали осетришку поменьше, килограмма полтора. Нарезали, поперчили, уксусом сдобрили, ну, и по сто грамм налили. Костя подошел, тоже с бутылочкой. Сидим, беседуем. Тут Костик пальцем тычет – посреди реки рыба свечку дает. Мы сразу смекетили – на нашей закидушке сидит. Я побежал проверять. Оказалось, рыба взялась на третью закидушку.
Васька побежал ниже по течению, тоже закидушку вытаскивать. Смотрю, а и у него свечки пошли – верно дело, кастрюк! – остановил свой рассказ отец и отхлебнул чаю.
От этих слов у меня губешки затряслись! Ничего себе! Я на такой рыбалке ни разу не был. Такое вообще раз в жизни бывает.
– И тут ТАКОЕ началось, – продолжает отец, – мы закидушки почти все вытащили, сняв с десяток кастрюков. Три-четыре закинем, а первые уже провисают. Хорошо, Костя к этому времени ушел к себе. Гляну – он идет и свои закидушки проверяет. На нас ноль внимания. А у нас прет!!! Рыба, Серега, шла просто дурниной. И ведь ни одного леща! Так мы и бегали с Васькой от закидушки к закидушке.
И тут… – отец взял паузу и закурил. Пальцы его задрожали, и я понял, что сейчас услышу самое главное в этой удивительной истории.
– Иду вдоль берега, осматриваю и проверяю те закидушки, которые давно не проверялись. Дошел до середины нашей территории и вижу, что одна закидушка «макает».
Взялся за леску – слабая. И только я выбрал метра полтора, чтоб сдвинуть колокольчик, как страшенный рывок вырывает у меня ее из рук и прорезает палец. Сразу понял, что взялся крупный трофей, и пока он утаскивал выбранную леску, я быстро начал распускать леску с мотовила.
Гляжу, вроде остановился. Я – выбирать. Метра три выбрал, а он опять дунул. Все думаю, хана, сейчас все перепутает и оборвет. Но нет. Он верхом ходить наладился. То вниз по течению идет, то вверх. Я его сюда, он меня туда. Я и не заметил, что уже давно борюсь с ним, стоя в реке. Не знаю, сколько времени я промучился. Все руки изрезал в кровь. А потом увидел ЕГО…
Метрах в тридцати от меня он, как дельфин, выпрыгнул из воды! Я сдуру прям и подумал, что это дельфин! Но потом, конечно же, понял, что это осетр.
Я уже окончательно обессилел, думаю, что не менее часа я там мучился. Руки в крови, леску держать не могу. Решил, что секретничать больше смысла нет. Стал Ваське кричать. А он все на дальних закидушках топчется – у него там, оказывается, без устали клевало.
Тут катер сверху идет. Я подумал, инспекция, но оказался маленький буксир сплавлялся. То ли услышали они меня, то ли просто поняли, что я напарника на помощь зову, в общем, дали они гудок. Васька, видимо, его услышал, на них посмотрел, а они ему рукой, что ли показали, или как, не знаю, но он в мою сторону пошел. А сзади за ним уже бежал Костя, натягивая бродни на ходу. А когда осетр свечканул в очередной раз, тут уже и Васька все понял и тоже побежал ко мне.
Короче, на берег они его так выволочь и не смогли – выдохлись тоже. Кое-как мы отдышались и втроем вытащили его на берег.
Самое смешное то, что крючком он зацепился за самый краешек губы… То ли нерв у него там болезненный, то ли еще что, но он с легкостью мог оторвать поводок 0,25 миллиметра, да и основная была всего 0,4, а я его выволок! – закончил отец.
ДОРОГА ДОМОЙ
– Пап, а как же ты его допер-то? Ведь до «углесажевого» километров десять топать, а потом в гору до трамвая еще часа полтора?
– Черт его знает. Сам не пойму. Когда его вытащили, я Ваське говорю: сваливать нужно! Мало того, что рыбы наловили, так еще и этот поросенок попался! Это однозначно уголовка, если примут!
Решили, что порубим осетра на части, и я отправлюсь домой на поиски машины, кто бы нас вывез.
Хорошо, Костя сообразил, что рубить нельзя! Крови будет как со свиньи! Короче, втроем кое-как его запихали в Костин рюкзак, при этом он нас раза три или четыре разбрасывал по сторонам. Взвалили они мне его на спину – ужас как неудобно. В позвоночник шипами своими впивается. Попер я его домой.
Не помню, как я в гору поднялся – в беспамятство какое-то попал. Помню, что трамвай заскрипел на конечном кольце. Я быстрее в заднюю дверь – сел у окошка, и рюкзак как мог к себе поближе.
На второй остановке трамвай уже был полон. Я сижу как чумной, в сознании теряюсь. Тут какая-то дама возмущается, что я грязный и рыбой воняю, залез в общественный транспорт и столько места занял. Я молчу – мне сейчас только скандалов не хватало. А народ все лезет и лезет – видимо, долго трамвая не было. И тут я отрубаюсь окончательно…
Открываю глаза, а передо мной никого нет. Даже два сидения рядом свободны, а народ стоит стеной в полутора метрах от меня. Я опустил глаза на рюкзак – под ним огромная лужа крови. Все вытаращили на меня глаза. Хорошо, трамвай остановился на остановке, и я пулей вылетел с рюкзаком.
Оказалось, вышел я на одну остановку раньше. Но тут уж не до выбора. Окольными путями, через дворы, больничный сад я пробрался домой… – закончил свой рассказ отец.
Вот такая приключилась история с моим отцом, поймавшим кастрюка (осетра) на 27,5 килограмм, при длине ровно один метр пятьдесят сантиметров, из которого было извлечено пять килограмм черной икры!
Сергей Ликсонов, Алтайский край
Рыбачил и мой отец. Он фанатичный рыбак, преданный этому занятию многие десятилетия. Вот уже почти семьдесят лет он в строю рыбаков! Сколько сотен, а, скорее всего, и тысяч километров прошел он пешком с удочками в руках, рюкзаком на плечах. Рядом с ним уже с четырехлетнего возраста плелся и я. Мотал на ус, перенимал опыт, хитрости и науку рыбной ловли. Остаться дома, когда отец уезжал на рыбалку, для меня было не то что трагедией, а просто потерей смысла жизни.
БЕЗ МЕНЯ
Вот и в тот раз, вернувшись с тренировки, я застал отца за сборами.
– Опять без меня? – с упреком спрашиваю родителя,
– Тебе ж в школу! А я на четыре дня!
Действительно, сегодня только среда, а бросить школу на три-четыре дня в те времена означало не просто нарваться на педсовет, а на возможность сменить школу по решению того самого педсовета или директора школы. Настроение, конечно же, упало на ноль.
Пятница. Отучившись в школе, тороплюсь домой. У подъезда прощаюсь с одноклассником Вадимом, проживающим в нашем же доме, и лечу через две ступеньки на свой второй этаж.
КЛЮЧ В ЗАМОК
«Щелк» – отозвался замок, но дверь не поддалась. Еще раз «щелк» – и дверь открывается.
«Странно! Только отец закрывает замок на два оборота», – успел подумать я, и когда рука потянулась к выключателю, кто-то с силой схватил меня за запястье, вдернул в темный коридор и зажал рот.
Испугаться я не успел, только отметил, что темень кромешная стоит и в зале, а значит, портьеры плотно задернуты, чего мы никогда в семье не делали. Скорее машинально, чем осознанно я просел в полколена, ухватился за держащую меня руку и сделал полоборота в противоположную сторону. Занятия боевым самбо и дзюдо, видимо, все же отложили определенные навыки. В этот же момент кто-то вскрикнул изза скрученной кисти и отцепился от меня, а я умудрился включить свет.
– Пап? – успел произнести я коротко при виде стоящего передо мной отца, но он тут же, приложив палец к своим губам, произнес «тсссс» и выключил свет…
Прошла еще доля секунды до того, как я услышал: «Тихо! Ты один?» За эту долю секунды в моей голове пронеслись страшные мысли – отец «сбрендил», но ведь он не «запойный», практически не употребляет, и лишь по праздникам может себе позволить, а значит, такого не может быть! Все! Кого-то убил на рыбалке?! – так он неконфликтный и уравновешенный, и почему он дома, ведь он на рыбалке до воскресенья?!
– Серега! Ты тайны хранить умеешь?– слышу я тихий шепот в самое ухо.
– Что случилось? – спрашиваю я в полный голос
– Я спрашиваю, тайну хранить умеешь? – настойчиво повторяет отец, и я в кромешной темноте отчего-то киваю головой.
– Пойдем, – тихо произносит отец, беря меня за руку, чиркая зажигалкой.
При свете ее огонька мы продвигаемся по коридору, но не в зал, а почему-то в ванную комнату. Отец открывает дверь и проталкивает меня вперед. Тут меня уже точно начинает бить озноб и я понимаю, что с батей случилось что-то страшное. И он явно неадекватный, а, скорее всего, действительно сошел с ума. Но от чего?
Осматриваюсь в крохотной комнатке и вижу, что ванна задернута шторкой, а по тому, как отец тянет к ней руку, я понимаю, что это страшное ждет меня за этой полиэтиленовой пленкой с морскими узорами. Сомнений нет, я увижу чей-то труп. Но чей? Мать – сразу же приходит в голову. Но этого не может быть – отец ни разу не поднял руку на нее, а значит, это кто-то другой. Я на пике эмоций, готов заорать, занавеска медленно уходит влево, и вдруг…
РЫБА
Страшенный удар по металлической ванне, что-то подпрыгивает в ней огромное и страшное, я отпрянул назад, и еще до того, как мозги обработали информацию, кричу что есть сил:
– Рыба!!! – и еще несколько страшных матерков, которые я впервые произнес при родителе. Между тем в ванне билось чудовищное тело огромной рыбы, которую я не сразу и признал – свет зажигалки искажал ее до неузнаваемости.
– А ты что подумал? – искренне удивился отец.
– Я думал, ты маму убил! – отвечаю, нисколько не таясь своих мыслей. – Дурак! – произнес отец, непонимающим взглядом глядя на меня.
– А ты сам-то кто? – впервые иду на грубость. – Устроил тут детектив! Сказал бы сразу – рыба, а то…
– Сам ты рыба! Это осетр! – обиженно говорит отец.
– Чуть сердце не остановилось. Покажи еще!
На длину всей ванны лежит он, осетр! Я таких никогда и нигде не видел. Максимум, что удавалось нам поймать, это рыбы в два с половиной, три килограмма. Здесь же была просто огромная рыбина. Чудовищного размера жаберные крышки то и дело приоткрывались.
– Ну, рассказывай – произнес я.
– Ну, да. Ладно. Слушай – начал он свой рассказ.
РЫБАЛКА
«В общем, поехали мы с Васькой, ну, ты знаешь, напарник мой по «Запсибэлектромантажу», тот, что глухой, на «Балдин».
Приехали и обалдели – вся коса бичами занята. Они же раньше ниже сидели, а тут почему-то на наше место перебрались.
Куда нам деваться? Решили спуститься ниже, где они на ямах сидели. Пришли туда, там парень какой-то обосновался.
Ничего нам с Василием не оставалось, как разместиться между бичами и этим парнем – Костя его звать. Сказал, что уже двое суток рыбачит, но клева нет.
Разбросали мотовильца и начали закидывать снасти. На яму пришлось две закидушки. Третья уже попала на мель, и леска тянулась почти над водой метров тридцать. Сразу стало понятно, что здесь нам ничего не светит. Но раз приехали и снастей куча, как и червей, то решили выставлять все! Вытащил, в общем, двух штук. Но больше поклевок не было.
Решили забацать «чушь». Достали осетришку поменьше, килограмма полтора. Нарезали, поперчили, уксусом сдобрили, ну, и по сто грамм налили. Костя подошел, тоже с бутылочкой. Сидим, беседуем. Тут Костик пальцем тычет – посреди реки рыба свечку дает. Мы сразу смекетили – на нашей закидушке сидит. Я побежал проверять. Оказалось, рыба взялась на третью закидушку.
Васька побежал ниже по течению, тоже закидушку вытаскивать. Смотрю, а и у него свечки пошли – верно дело, кастрюк! – остановил свой рассказ отец и отхлебнул чаю.
От этих слов у меня губешки затряслись! Ничего себе! Я на такой рыбалке ни разу не был. Такое вообще раз в жизни бывает.
– И тут ТАКОЕ началось, – продолжает отец, – мы закидушки почти все вытащили, сняв с десяток кастрюков. Три-четыре закинем, а первые уже провисают. Хорошо, Костя к этому времени ушел к себе. Гляну – он идет и свои закидушки проверяет. На нас ноль внимания. А у нас прет!!! Рыба, Серега, шла просто дурниной. И ведь ни одного леща! Так мы и бегали с Васькой от закидушки к закидушке.
И тут… – отец взял паузу и закурил. Пальцы его задрожали, и я понял, что сейчас услышу самое главное в этой удивительной истории.
– Иду вдоль берега, осматриваю и проверяю те закидушки, которые давно не проверялись. Дошел до середины нашей территории и вижу, что одна закидушка «макает».
Взялся за леску – слабая. И только я выбрал метра полтора, чтоб сдвинуть колокольчик, как страшенный рывок вырывает у меня ее из рук и прорезает палец. Сразу понял, что взялся крупный трофей, и пока он утаскивал выбранную леску, я быстро начал распускать леску с мотовила.
Гляжу, вроде остановился. Я – выбирать. Метра три выбрал, а он опять дунул. Все думаю, хана, сейчас все перепутает и оборвет. Но нет. Он верхом ходить наладился. То вниз по течению идет, то вверх. Я его сюда, он меня туда. Я и не заметил, что уже давно борюсь с ним, стоя в реке. Не знаю, сколько времени я промучился. Все руки изрезал в кровь. А потом увидел ЕГО…
Метрах в тридцати от меня он, как дельфин, выпрыгнул из воды! Я сдуру прям и подумал, что это дельфин! Но потом, конечно же, понял, что это осетр.
Я уже окончательно обессилел, думаю, что не менее часа я там мучился. Руки в крови, леску держать не могу. Решил, что секретничать больше смысла нет. Стал Ваське кричать. А он все на дальних закидушках топчется – у него там, оказывается, без устали клевало.
Тут катер сверху идет. Я подумал, инспекция, но оказался маленький буксир сплавлялся. То ли услышали они меня, то ли просто поняли, что я напарника на помощь зову, в общем, дали они гудок. Васька, видимо, его услышал, на них посмотрел, а они ему рукой, что ли показали, или как, не знаю, но он в мою сторону пошел. А сзади за ним уже бежал Костя, натягивая бродни на ходу. А когда осетр свечканул в очередной раз, тут уже и Васька все понял и тоже побежал ко мне.
Короче, на берег они его так выволочь и не смогли – выдохлись тоже. Кое-как мы отдышались и втроем вытащили его на берег.
Самое смешное то, что крючком он зацепился за самый краешек губы… То ли нерв у него там болезненный, то ли еще что, но он с легкостью мог оторвать поводок 0,25 миллиметра, да и основная была всего 0,4, а я его выволок! – закончил отец.
ДОРОГА ДОМОЙ
– Пап, а как же ты его допер-то? Ведь до «углесажевого» километров десять топать, а потом в гору до трамвая еще часа полтора?
– Черт его знает. Сам не пойму. Когда его вытащили, я Ваське говорю: сваливать нужно! Мало того, что рыбы наловили, так еще и этот поросенок попался! Это однозначно уголовка, если примут!
Решили, что порубим осетра на части, и я отправлюсь домой на поиски машины, кто бы нас вывез.
Хорошо, Костя сообразил, что рубить нельзя! Крови будет как со свиньи! Короче, втроем кое-как его запихали в Костин рюкзак, при этом он нас раза три или четыре разбрасывал по сторонам. Взвалили они мне его на спину – ужас как неудобно. В позвоночник шипами своими впивается. Попер я его домой.
Не помню, как я в гору поднялся – в беспамятство какое-то попал. Помню, что трамвай заскрипел на конечном кольце. Я быстрее в заднюю дверь – сел у окошка, и рюкзак как мог к себе поближе.
На второй остановке трамвай уже был полон. Я сижу как чумной, в сознании теряюсь. Тут какая-то дама возмущается, что я грязный и рыбой воняю, залез в общественный транспорт и столько места занял. Я молчу – мне сейчас только скандалов не хватало. А народ все лезет и лезет – видимо, долго трамвая не было. И тут я отрубаюсь окончательно…
Открываю глаза, а передо мной никого нет. Даже два сидения рядом свободны, а народ стоит стеной в полутора метрах от меня. Я опустил глаза на рюкзак – под ним огромная лужа крови. Все вытаращили на меня глаза. Хорошо, трамвай остановился на остановке, и я пулей вылетел с рюкзаком.
Оказалось, вышел я на одну остановку раньше. Но тут уж не до выбора. Окольными путями, через дворы, больничный сад я пробрался домой… – закончил свой рассказ отец.
Вот такая приключилась история с моим отцом, поймавшим кастрюка (осетра) на 27,5 килограмм, при длине ровно один метр пятьдесят сантиметров, из которого было извлечено пять килограмм черной икры!
Сергей Ликсонов, Алтайский край
Источник: labuda.blog
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]