Национальные государства страшнее коронавируса: Кто стоит за атакой на Белоусова и Глазьева

Главная тенденция современности: во всех странах, поражённых пандемией, правительства и политики вынуждены откладывать в сторону химеры международных обязательств и обращать все усилия на защиту национальных интересов и своих граждан. Международная бюрократия и глобальные корпорации этим очень недовольны: глобализм как практика и идеология получает смертельный удар, ковидла становится спусковым крючком для возрождения национальных политик. У России есть шанс стать частью этого важного процесса и получить самые большие выгоды. Стоит только отказаться от диктатуры либерального тоталитаризма.

Автор:
Перла Андрей

Речь с прогнившей трибуны

На днях в международной политике произошло необычайно редкое, по нынешним временам, событие: весь мир обсуждал заявление генерального секретаря ООН. Антониу Гутерриш сказал, что пандемия коронавируса может привести к кризису в области прав человека. "На фоне растущего этнонационализма, популизма, авторитаризма и несоблюдения прав человека в некоторых странах существующий кризис может стать предлогом для принятия репрессивных мер в целях, не связанных с пандемией", – сказал генсек.

Я такой старый, что ещё помню времена, когда имя генерального секретаря ООН в нашей стране знал каждый школьник. Теперь о самом её существовании и в России, и в других великих державах помнит далеко не всякий. Теперь об этой, теоретически самой главной и авторитетной, международной организации вспоминают, как правило, в таком контексте: "американцы снова бомбили и вводили войска без санкции ООН" или "Россия и Китай в Совете Безопасности снова заблокировали направленные против кого-нибудь инициативы американцев". ООН, задуманная как международная переговорная площадка, на которой великие нации совместно определяют судьбу человечества и спорят, чтобы избежать войны, превратилась то ли в декорацию, на фоне которой происходит настоящая, а не декларативная международная политика, то ли в трибуну, с которой можно сделать никем не слышимые заявления, то ли просто в одну из кормушек для международных бюрократов, под красивые словеса о свободе и развитии осваивающих не такие уж большие бюджеты, по привычке предоставленные великими державами. К тому же штаб-квартира ООН находится в Нью-Йорке, и это делает её заложницей не согласия великих держав, а просто американской внешней политики. Словом, мы привыкли, что все по-настоящему важные международные переговоры происходят теперь не в рамках ООН, а напрямую между великими державами или в форматах вроде "семерки" и "двадцатки".

Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш сказал, что пандемия коронавируса может привести к кризису в области прав человека. Фото: Xinhua/Xie E/Globallookpress

И всё-таки Гутерришу удалось на этой неделе привлечь всеобщее внимание. Так бывает, когда спикер "попадает в нерв", высказываясь по вопросу, который волнует если не большинство людей в мире, то, во всяком случае, большинство европейских и американских политиков. Гутерриш сказал, что кризис сдвигает политический спектр в сторону национальных интересов отдельных стран ("этнонационализм"), политики вынуждены обращаться напрямую к людям ("популизм") и действовать прагматично и быстро, не оглядываясь на демократические институты ("авторитаризм"). Всё это правда и всё это, действительно, главные тенденции современной политики во всех развитых странах. В России тоже.

Своя рубашка ближе к телу. Особенно последняя

Чего так испугался генсек ООН? Очевидно, той тенденции, которая столь ярко проявилась в Европе. Все страны, вынужденные бороться с пандемией и её последствиями, фактически отказались от своего членства в Европейском союзе. Первым пал принцип прозрачности границ: границы стран Европы закрыты, все вынужденно впускают назад своих граждан и не впускают чужих. Гостиницы закрыты, квартиры никто не сдаёт, иностранная рабочая сила никому не нужна, транспортная составляющая экономики сократилась до исторического минимума. Её просто нет. Как нет и европейской солидарности, нет никаких совместных действий стран Европы ни в социальной сфере, ни в более узкой сфере здравоохранения. Каждый выживает (ещё хорошо, что не умирает) в одиночку. Периодически ещё и воруя у соседа дефицитные защитные маски. Евросоюз с началом эпидемии просто "обнулился" – о нём никто не вспоминает, не до него.

При этом в целях борьбы с вирусом произошло масштабное – вероятно, самое масштабное со времён Второй мировой войны – ограничение гражданских прав жителей европейских стран. Они не могут свободно передвигаться не только по своим странам, но даже по улицам своих городов, контролируется каждый их шаг, полиция свирепствует.

Демократические институты мирного времени формально не уничтожены, но на практике каждый европейский правитель (временно?) превратился в диктатора. Они вынуждены принимать быстрые решения, им не до общественной дискуссии. Венгерский премьер-министр Виктор Орбан счёл необходимым формально объявить чрезвычайное положение и присвоить себе особые полномочия, отложив на неопределённый срок выборы и сосредоточив в своих руках необъятную власть. Орбан немедленно заслужил обвинения в государственном перевороте, узурпации, диктатуре и подражании Путину – несомненно потому, что он "патентованный", всем известный националист и евроскептик.

Но на самом деле Орбан не сделал почти ничего, чего не сделали бы правители всех остальных стран Евросоюза, разве что честно и вслух сказал то, что остальные думают про себя: не до союза больше. Если ты ответственный политик, ты действуешь не для брюссельских бюрократов и не для заокеанских союзников – а для своей страны и её граждан. И действуешь, стараясь получить одобрение большинства своих граждан. Это и называют представители глобальных элит и евробюрократии "национализмом и популизмом" (вкладывая в свои слова сугубо негативный смысл).

В дальнейшем, после того как пандемия отойдёт в прошлое, полицейские меры контроля за перемещениями граждан, конечно, исчезнут. А вот политика, в рамках которой интересы своего национального государства важнее, чем химеры объединённой Европы, – останется.

Популизм или смерть

Сегодня уже всем ясно, что экономический спад 2020 года сравним по своему масштабу разве что с Великой депрессией 20-30-х годов прошлого века. Причём ещё неизвестно, в какую сторону сравнение. Безработных в развитых странах считают на десятки миллионов, в ничтожество пришли целые отрасли бизнеса, практически остановлена промышленность. В этих условиях ответственный перед своими избирателями политик может быть только "популистом" – не в ругательном, а в подлинном смысле этого слова: то есть всеми силами стремиться поддержать благосостояние сограждан, создать для них благоприятные условия, закрыть рынки своей страны от иностранного влияния. Европейские политики ближайшего будущего смогут выигрывать выборы и реально руководить своими странами, только будучи популистами, националистами и социалистами.

Два слова об этих трёх словах. Все понятия обычно обрастают сопутствующими смыслами. Если сегодня говорят о национализме, то, как правило, подразумевают ксенофобию. Если о популизме – то демагогию и пустые обещания. Если о социализме – то о "левачестве", политкорректности, ЛГБТ, культе меньшинств и антирелигиозном мракобесии. Социально-патриотический национализм, как правило, называют правым популизмом. И именно такие "правые популисты" – Марин Ле Пэн, партия "Альтернатива для Германии", "Лига Севера" Маттео Сальвини – становятся сегодня естественными союзниками для России.

Первым пал принцип прозрачности границ. Фото: Friso Gentsch/dpa/Globallookpress

Вообще Россия – с точки зрения Запада (причём как русофобов, так и "правых популистов") – это главный враг либерализма. Более авторитарного и антиглобалистского правителя, чем Владимир Путин, они просто не могут себе представить. На самом же деле в сфере экономики и социальной политики России есть к чему стремиться: мы до сих пор находимся в плену иллюзий "либерал-монетаризма". И если в Европе поворот в сторону политического национализма и экономического социализма обозначился уже со всей определённостью, то в "антилиберальной" России сопротивление этому тренду только растёт. О том, чтобы начать раздавать деньги пострадавшим слоям населения, представители истеблишмента говорят в лучшем случае с иронией. Так, Герман Греф высказывался против "вертолётных раздач" денег, а к нему присоединилась большая группа уважаемых лиц – от Эльвиры Набиуллиной до Ксении Собчак. А кампания против тех немногих российских экономистов, кто хотя бы немного не совпадает во взглядах с ультрамонетаристами, приобрела особую интенсивность.

Так, в последнее время одной из мишеней для атак в телеграм-каналах стал вице-премьер правительства России Андрей Белоусов: на него попытались повесить всех собак и обвинить в коррупционных связях (почему-то именно сейчас). И это логично: Белоусов среди влиятельных экономистов России – один из очень немногих, кто указывает на ущербность российской банковской системы и работает над её перестройкой с тем, чтобы она могла выполнять задачи по кредитованию (небанковского) бизнеса как для целей развития, так и в условиях кризиса.

А на этой неделе Центробанк России официально обратился в Минэкономразвития с просьбой "сдержать информационную активность" Сергея Глазьева. Глазьев, один из виднейших российских экономических мыслителей, занимавший до недавнего времени пост советника президента, сейчас работает министром Евразийской экономической комиссии по интеграции и макроэкономическому развитию. Он и раньше вызывал, мягко говоря, раздражение у либералов из "экономического блока" правительства. Сейчас необыкновенно резкая реакция формально вызвана тем, что Глазьев обвинил Центробанк в мартовском падении рубля и в очередной раз предложил ввести налог на операции с иностранными валютами в целях борьбы со спекулянтами. "Валютные спекулянты-мародёры спокойно заходят, набивают мешки и чемоданы и уходят из страны", – сказал Сергей Глазьев. Очевидно, что предложенная им мера оказала бы на экономику вполне локальное, нерешающее воздействие. Очевидно также, что эта мера – сжатое выражение целой концепции экономической политики, в рамках которой необходимо остановить отток капиталов из страны и направить значительные средства на поддержку собственной экономики и прежде всего на поддержание благосостояния населения.

Против такой перспективы и наши доморощенные глобалисты, и мировая "элита" сражались всегда. Но сейчас – с особенной яростью. Может быть, потому, что они – от Гутерриша до Грефа – что-то почувствовали? Может быть, потому, что правоту "национал-популистов" всё более ярко подтверждает сама жизнь?

Источник: bazaistoria.ru

уникальные шаблоны и модули для dle