Адмирал, который мог спасти Россию

 

Адмирал Российского флота Иван Григорович умер во французском городе Ментона 3 марта 1930 года в полной нищете. Когда он там оказался, уехав из Советской России, ему, как полному кавалеру ордена Почетного легиона, полагалась специальная пенсия от французского правительства. Но он от нее отказался «по принципиальным соображениям». Жил, продавая нарисованные им самим картины...

Когда о бедственном положении Григоровича узнали англичане, то предложили свою пенсию «в вознаграждение заслуг Русского флота перед британским в эпоху Великой войны». Но он и от нее отказался. Гордый русский адмирал не мог согласиться жить на подачки от чужеземных правительств…

А родился будущий флотоводец и морской министр в Петербурге в семье офицера флота из потомственных дворян. Детские годы провел в Ревеле, где учился – удивительное совпадение! – в одном классе с еще двумя будущими морскими знаменитостями: Владимиром Бэром, будущим командиром крейсера «Варяг», и Евгением Егорьевым, будущим командиром крейсера «Аврора». В 18 лет поступил в Морской кадетский корпус в Петербурге, тот самый, на котором теперь установлены мемориальные доски с перечислением имен будущих героев российского и советского флотов. Потом долго плавал на разных кораблях, участвовал во многих кампаниях, неоднократно был награжден.

Герой 1905 года

В 1896 году Григоровича отправили военно-морским атташе в Лондон, где ему пришлось также надзирать за строительством заказанных Россией броненосца «Цесаревич» и крейсера «Баян». Во главе этого «Цесаревича» он и отправился потом на войну с Японией.

Это был один из лучших кораблей 1-й Тихоокеанской эскадры с мощным артиллерийским вооружением. В ночь с 26 на 27 января 1904 г. броненосец отразил минную атаку японцев на рейде Порт-Артура. Корабль был торпедирован, но броневая противоминная переборка, отстоявшая на 2 метра от борта, прекрасно выдержала взрыв. «Цесаревич» остался на плаву, хотя и дал крен в 17 градусов, и в таком положении всю ночь доблестно отражал атаки противника.
Имя командира «Цесаревича» прогремело на всю Россию. 28 марта 1904 года Григорович был произведен в контр-адмиралы и в тот же день назначен командиром военного порта Порт-Артур. Иван Константинович сдал броненосец и переселился на берег. Он умело организовал работу по ремонту поврежденных кораблей и постановке минных заграждений, и даже умудрился построить во время японской осады подводную лодку. 24 июля во время бомбардировки города японцами Григорович находился в рубке «Цесаревича». Газовым снарядом адмирал был сброшен на палубу, контужен и отравлен газами...
Порт-Артур был сдан, но честь контр-адмирала не была запятнана ничем. «Цесаревичу» удалось прорваться в Циндао, а позднее этот корабль участвовал в оказании помощи населению разрушенного страшным землетрясением итальянского города Мессина. Многие историки того времени считали, что, несмотря на неудачу России в войне с Японией, сам Григорович был достоин наивысших похвал. После войны с Японией Григоровича, уже ставшего полным адмиралом, назначили начальником штаба Черноморского флота и портов Черного моря. 14 мая 1906 года он был чуть не убит террористами. На параде в Севастополе они бросили в него бомбу, Григорович был контужен в голову.

Затем его перевели на Балтику, в порт Либаву. Тогда там вдруг появились странные матросы, которые выходили из казармы и шли на службу, неся клетки с белыми мышами. Местные жители с недоумением качали головами. Но то были члены созданного Григоровичем первого в России учебного отряда подводного плавания. Мыши подводникам были нужны, чтобы определять под водой пригодность воздуха для дыхания, поскольку специальных приборов тогда еще не было. Григорович одним из первых понял важнейшую роль будущей подводной войны и развернул в России строительство подводных лодок.

Морской министр

А затем настал пик его карьеры: 19 марта 1911 года Григорович стал 18-м по счету морским министром Российской империи. Герой войны оказался наиболее приемлемой кандидатурой и для Николая II, и для Государственной думы. Ему была предоставлена свобода действий, и он сумел добиться ассигнования огромных средств – свыше 500 млн золотых рублей – для нужд возрождавшегося флота. Новоиспеченного министра упорно уговаривали разместить хотя бы часть заказов за границей. Одна из американских компаний даже предложила адмиралу взятку в миллион рублей. Но Григорович был убежден в том, что русский флот следует строить «руками русских рабочих, из русских материалов и на русской территории».

Это была невероятно тяжелая и сложная в те времена должность – после войны с Японией престиж флота упал, его материальная часть оказалась в жалком состоянии, офицеры были деморализованы, а матросы уже заражены революционной пропагандой. Потребовались нечеловеческие усилия, чтобы навести порядок, реорганизовать флот, приступить к строительству новых боевых кораблей, избавить министерство и штабы от бездельников и интриганов. А бюрократы морского ведомства оказывали министру ожесточенное сопротивление, что проявилось в нападках на Григоровича в либеральной прессе. Дошло до того, что император Николай II по этому поводу отправил на его имя телеграмму, которую он приказом от 17 (4) ноября 1911 г. обнародовал по флоту: «…1-го сего ноября я удостоился получить от Его Императорского Величества Высокомилостивейшую телеграмму следующего содержания: “Прошу Вас, Иван Константинович, не обращать внимания на нападки на Вас лично и на Морское ведомство. Продолжайте твердо и неуклонно порученное Вам дело воссоздания флота…”».

Благодаря усилиям нового министра накануне Первой мировой войны русский флот имел уже 9 линкоров, 14 крейсеров, 71 эсминец, 23 подлодки, а в годы войны пополнился еще 9 линкорами, 29 эсминцами и 35 подлодками. Были созданы лучшие в мире эсминцы типа «Новик» и линкоры типа «Севастополь», первые в мире тральщики. Программу возрождения флота полностью завершить не удалось, но и то, что удалось сделать, трудно переоценить.

Один из его современников писал: «Энергия и распорядительность Ивана Константиновича творят чудеса… Флот существует, и заслуга в том Григоровича бесспорна». Многие построенные тогда царским морским министром суда встретили в 1941 году Великую Отечественную войну в составе советского ВМФ...

Но Григорович был способен на большее. Вот как, например, характеризовал Григоровича помощник управляющего делами Совета министров А.Н. Яхонтов: «…Иван Константинович Григорович с первого же взгляда привлекал к себе симпатии. Это был «морской волк» в лучшем значении слова. Высокий, статный, с белоснежными густыми волосами, широкоплечий, крепко скроенный, с раскачивающеюся походкою, он выделялся среди окружающих своею незаурядною внешностью, исполненною достоинства и благородства. Вся его фигура дышала моральною и физическою мощью. Под суровой личиною нетрудно было распознать доброго, прямого, благорасположенного человека. Он пользовался неоспоримым авторитетом…».

В 1916-м году его даже называли кандидатом на пост председателя Совета министров, так велик был его авторитет. У адмирала было только одно условие: отправить в отставку наиболее одиозных министров: Протопопова, Трепова, Штюрмера. Но в последний момент Николай II, первоначально благосклонно отнесшийся к идее назначить Григоровича премьер-министром, отказался утвердить это назначение. И, быть может, так
был упущен последний для России шанс: боевой адмирал с безупречной репутацией, опытный и твердый организатор-государственник мог оказаться именно той сильной и авторитетной фигурой, вокруг которой могла тогда сплотиться несущаяся в бездну революционного хаоса Россия.

Пришлось пилить дрова…

Но когда грянула революция, и к власти пришло Временное правительство из масонов и либералов, то оно поспешно отправило доблестного адмирала и министра, воссоздавшего флот России, в отставку. Была создана «Чрезвычайная следственная комиссия для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и прочих высших должностных лиц». Секретарем комиссии был назначен известный поэт Александр Блок. Он участвовал в допросах, вел протоколы и лично допрашивал подследственных. Начались обыски и аресты членов царского правительства. Пришли и в адмиралтейскую квартиру Григоровича, изъяли служебные и личные документы. Иван Константинович лежал с высокой температурой. Видимо, это и спасло его от ареста…

Адмирал мог сразу уехать за границу, но, даже оскорбленный, он не захотел этого сделать. Большевики потом не нашли ничего лучшего, как дать адмиралу унизительную работу в Морской исторической комиссии со скудным продовольственным пайком. Суровой зимой 1920 года опытнейшему флотоводцу, бывшему министру флота приходилось подрабатывать на жизнь в Петрограде пилкой и колкой дров. А когда начался НЭП, и в городе открылись кондитерские и рестораны, Григорович вспомнил о своем юношеском увлечении живописью и стал рисовать торты и другие сладости для витрин кондитерской на углу Невского и Литейного. Помогали ему и верные матросы, которые таскали своему прежнему голодающему командиру картошку и сухари, что по тем временам было вовсе небезопасно.

Григорович тяжело заболел, ему требовалось сложная операция, и в 1924 году Советское правительство милостиво разрешило адмиралу выехать за границу для лечения. Он уехал во Францию, и домой уже не вернулся. Перед смертью Григорович завещал, чтобы, когда времена изменятся, его погребли в Петербурге, в семейном склепе, рядом с могилой горячо любимой жены.

Возвращение домой

Только через много лет после его смерти Россия выполнила долг перед своим верным сыном. В 2005 году российские власти приняли решение о перенесении праха адмирала Ивана Григоровича в Россию и перезахоронении его в Петербурге. Ему были отданы высшие воинские почести. Прах выдающегося деятеля в Новороссийске встречал командующий Черноморским флотом, гремели артиллерийские залпы; гроб адмирала, когда его перевозили по городу, был установлен на пушечном лафете. Прах покойного, по традиции, переносили шесть капитанов, но без фуражек. Было признано недопустимым, чтобы царского адмирала и министра, ненавидевшего большевиков, несли люди с красными звездами на фуражках.

В Петербурге траурный кортеж прошел 26 июля 2006 года перед зданием Адмиралтейства, где работал Григорович. На Никольском кладбище чудом сохранился его семейный склеп, где, согласно завещанию, и перезахоронили гордого русского адмирала. На могильной плите была выбита надпись: «Всегда любимая, всегда дорогая, о Россия, иногда вспоминай о нем, кто так много думал о тебе…».

И Россия не забыла своего верного сына. В 2014 году в составе Российского флота появился головной сторожевой корабль «Адмирал Григорович»

Владимир Малышев

Источник: bazaistoria.ru

уникальные шаблоны и модули для dle