Профессор-вервольф: история грузинского ученого, который два года жил и охотился с волками

Профессор Ясон Бадридзе, один из лучших специалистов по поведению волков, до сих пор скучает по своим зубастым друзьям, вместе с которыми в 70-е гнался за оленями, спал на земле и спасался от медведей.

Ясон Бадридзе

Сегодня Ясон Бадридзе – уважаемый ученый, 75-летний профессор Государственного университета Ильи в Тбилиси и один из самых авторитетных в мире этологов – специалистов по изучению генетически обусловленного поведения диких животных. Сорок пять лет назад все было по-другому: этология как дисциплина в СССР не существовала, а Бадридзе, сын каскадера и актрисы, только-только окончил  биологический факультет Тбилисского государственного университета и работал физиологом. Правда, обычным ученым он не был никогда. Обычный ученый не пойдет «нелегалом» жить в волчью стаю, не будет месяцами спать и охотиться в лесу, загонять оленя и драться с медведем. А молодой Бадридзе решил заняться именно этим.

Подпольная наука

Тбилиси в 70-е годы

В Институте физиологии, сотрудником которого был Бадридзе в начале 1970-х, изучали в том числе и поведение животных – но в кабинетных условиях, в лучшем случае наблюдая за пойманными и привыкшими к неволе зверями. «Мне пришло в голову, что я изучаю то, чего не знаю», – делился этолог в интервью, и с этой проблемой он решил бороться радикально: отправиться в лес и там узнать, как ведут себя животные в естественной среде обитания.

Кого именно изучать, рисковый ученый выбрал быстро. С молодых лет он ладил с собаками, однажды сдружился даже с очень агрессивным 105-килограммовым сенбернаром, убивавшим других псов. Но в собаках, по его словам, его не устраивало одно: «У собак есть одно слабое место: они очень зависимы от человека».  А Бадридзе были интересны изначальные инстинкты, заложенные природой, никак не затронутые человеческим влиянием. Значит, его дорога лежала прямиком к диким предкам псов – волкам.

В Грузии, как и везде, к волкам традиционно относились со смесью страха и недоверия, и в 1970-е предпочитали не изучать, а истреблять. Ясон Бадридзе не раз вспоминал в интервью: зарплата такого научного сотрудника, как он, была 150 рублей в месяц, а за шкуру волка давали 50. Ему предстояло не только войти в доверие к волкам, но и уберечь их от пуль местных егерей.

Впрочем, эту проблему физически крепкий этолог решил просто. В начале 1974 г., приехав в лесничество «Зорети» Боржомского заповедника, где он и собирался общаться с волчьей стаей, браконьерам он, во-первых, дал денег, а во-вторых «под угрозой мордобоя» убедил не трогать волков, пока он здесь. Наука должна быть с кулаками!

Никаких грантов и какой-либо государственной помощи не было. Молодой ученый мог рассчитывать только на собственный опыт — когда-то в юности он был охотником и жил в лесу — и на удачу. Впереди ждали встречи с хищниками.

Как подружиться с волками



Огнестрельного оружия, кстати, у Бадридзе тоже не было. «От оружия человек наглым делается. Он идет на риск, на осложнение ситуации, зная, что у него за спиной ружье», – говорил он «Русскому репортеру». К тому же, волки прекрасно знали запах оружия, и никогда не подошли бы к вооруженному человеку.

Итак, как безоружному человеку втереться в доверие к стае хищников, где каждый из взрослых зверей в состоянии насмерть загрызть человека за минуту? Мастер-класс от Ясона Бадридзе:

1) Выяснить их основные тропы

Как объясняет ученый, в лесах у каждой стаи волков, которая представляет собой небольшую семью – не больше десятка животных – есть собственная охотничья зона площадью примерно сто квадратных километров. За пределы этих угодий стая предпочитает не выходить, чтобы не пересекаться с другими волками — это чревато конфликтами и драками. В этих угодьях волки часто ходят одними и теми же маршрутами: rendezvous site (место, где вся семья собирается вместе и отдыхает), охотничьи маршруты, места для водопоя.

«Я осторожно ходил по их следам, но долгое время никого не видел, – вспоминает ученый. –  Конечно, это не значит, что волки не видели меня». Все это время он жил в лесу: спал без палатки, завернувшись в бурку, готовил еду на костре – но разжигать его уходил за речку, чтобы дым не спугнул волков: «В горах ток воздуха по ручью идет, так что дым их не беспокоил».

2) Приучить к своему запаху

Вопреки легендам о кровожадных волках, эти звери нападают на людей довольно редко, в основном — от голода. Более того, волки – по натуре консерваторы и шарахаются от всего нового, так что перед Бадридзе стояла задача заставить животных привыкнуть к нему и не воспринимать как угрозу.

Для этого ученый пару месяцев разбрасывал на их тропках кусочки материи со своим запахом – например, порванные простыни из его дома – чтобы животные к нему привыкли. Сначала они по широкой дуге обходили клочки, потом, постепенно привыкнув, стали игнорировать, а после того как молодой волк пометил один из них,  ученый понял – волки смирились с его присутствием. Последним шагом было прикармливание: теперь Бадридзе бросал на обрезки материи куски сырого говяжьего мяса, и, увидев, что волки начали их есть, решил, что время познакомиться.

3) Пережить прямое столкновение

В разговорах о том периоде своей жизни профессор подчеркивает: можно быть сколь угодно профессионалом и долго готовиться к встрече с волками, но когда они оказываются прямо перед тобой, сердце все равно уходит в пятки:

«Как-то утром увидел по следу, что они прошли – матерые, самец и самка, они логово для волчат подыскивали. И остался их ждать метрах в пятидесяти от тропы. Где-то в полдень они возвратились. И, когда заметили, самка остановилась, а матерый пошел прямо на меня. Метров до пяти подошел и смотрит. Это состояние было, я вам скажу! Когда на таком расстоянии зверь смотрит тебе в глаза. Он стоял, смотрел, смотрел, потом рявкнул, развернулся — и на тропу. И спокойно ушли. А я языком ворочать не могу, как будто язык отсидел. Пронесло, реально пронесло. Но уже стало ясно, что с ними этот номер пройдет. Он испробовал меня — как я отреагирую. Увидел, что нападать я не буду и убегать тоже не собираюсь».

(Надеюсь, дорогой читатель, ты уже понял, что повторить такое под силу не каждому – и не надо пробовать, даже если неподалеку от места, где ты живешь, есть лес с волками).

Жизнь в стае



После того столкновения стая постепенно приняла человека как своего. В какой-то момент волки привели Бадридзе на rendezvous site. Стая была небольшая: старый седой волк, семейная пара из двух матерых, взрослых волков, да три переярка – подросшие волчата-подростки. С осторожностью, но ученого они признали: все-таки не зря он кормил их мясом, да и помощь против егерей-браконьеров оказалась кстати. «Волки эти меня намного раньше изучили, чем я их. Когда я их еще только тропил, они меня уже физиономически знали. И поняли, что мое присутствие обеспечивает им спокойную жизнь», – рассказывает Бадридзе.

Потянулись месяцы: ученый спал на там же месте, что и волки, и даже охотился с ними. Главным объектом охоты для волков Боржомского заповедника были олени. Конечно, человек не бросался на оленя – это работа матерого самца – а лишь тропил, т.е. отсекал копытному путь к отступлению вместе с молодыми переярками. Бегал молодой Бадридзе неплохо, поэтому от стремительных зверей, конечно, отставал, но не сильно. В качестве награды волки, наевшись, оставляли ему мяса на оленьих костях.

Этолог, конечно, в отличие от своих серых друзей, не обгладывал кости, а аккуратно срезал куски мяса и уносил готовить на костре, по-прежнему за речкой. Но чаще приходилось питаться тушенкой, салом и хлебом, которые подвозил раз в пару недель знакомый егерь. Бадридзе признается, что тушенку после тех времен ненавидит особенно люто. Грызло и одиночество: иногда ученый настолько скучал по людям, что уходил подальше в лес и говорил сам с собой вслух, чтобы хотя бы так услышать человеческую речь. Конечно, иногда он возвращался в Тбилиси, чтобы не одичать совсем, но не чаще, чем раз в три месяца – и только на несколько дней, иначе бы стая его забыла.

Бывали, впрочем, вещи и пострашнее тушенки и одиночества. Однажды, возвращаясь с неудачной охоты вместе со стаей, ученый случайно потревожил медведя, отдыхавшего у валуна – и на этом изыскания будущего профессора могли закончиться:

«Медведь вскочил. Встал на дыбы. Между нами полметра. Что будет дальше, неизвестно. Если он лапой хотя бы раз в мою сторону махнёт, от меня ни черта не останется. И то ли я вскрикнул от неожиданности и страха, то ли медведь какой-то звук издал — на это среагировали волки. Они примчались и атаковали медведя. Кто-то из них схватил бурого за пятку, и тот в шоке убежал».

Обычно волки не рискуют связываться с медведями, которые куда сильнее их, так что такая защита – знак высшего доверия. Человек стал полноправным членом стаи, хоть и другого биологического вида.  Так прошло два года.

Что узнал Бадридзе о жизни волков

Ясон Бадридзе и один из его волков, 90-е

Конечно, все это время ученый не только бегал за оленями, ел тушенку и нарушал покой медведей. Он скрупулезно изучал повадки волков, их отношения в стае, манеру охотиться, воспитывать волчат, выть – и тщательно все документировал. Наиболее полно результаты своих исследований он изложил позже в книге «Волк. Вопросы онтогенеза поведения, проблемы и метод реинтродукции», но в упрощенном виде

Часть из них можно изложить так:

1) Волчья стая – семья не только в биологическом смысле. История с медведем показывает, как у волков развита взаимопомощь, причем не исключительно по линии родители – дети. Переярки (молодые волки возраста год-два) хорошо заботятся о щенках (родившихся в этом году), ухаживают и за старыми волками: выкусывают блох, приносят и отрыгивают для них еду. Если же кто-то проявляет слишком много агрессии, его изгоняют из охотничьей зоны – иди, ищи себе новую семью, раз ты такой задира. Так на глазах у Бадридзе случилось с одним из переярков, которого он прозвал Ворчуном.

2) Волки не рождаются хищниками, а становятся. «Если необученный волк попадет в стадо овец, он просто будет в панике. Он понятия не имеет, что это – пища», – поясняет Бадридзе.  Учат родители постепенно: сначала приносят мясо, потом мясо со шкурой (чтобы щенки запомнили запах животного), дальше уже подводят к только что затравленной добыче, учат тропить и брать след. Все это воспитывается в стае. Рожденный в зоопарке волк прокормить себя не сможет даже в лесу, кишащем оленями.

3) Охотясь, волки, по мнению Бадридзе, используют связь между собой, природа которой не до конца ясна – ее можно очень грубо назвать телепатической. «Есть коммуникация звуковая, запаховая, визуальная. Но есть еще какая-то невербальная связь, телепатическая. Это очень хорошо видно перед охотой: они вроде как совещаются, в глаза друг другу смотрят, фиксированный такой взгляд — и зверь разворачивается, идет и делает то, что оказывается адекватно делать в тот момент». Неясно, как работает этот механизм, но Бадридзе сам сталкивался с ним во время охоты: словно по наитию двигался именно туда, где удобнее всего перекрыть дорогу добыче.

4) Волчий вой – сложный инструмент для общения, отдельные аспекты которого остаются неизученными. К примеру, волчий язык не универсален и меняется в зависимости от территории, где волки живут. Так, Бадридзе прекрасно умеет выть, но потерпел фиаско, когда приехал к коллеге в Канаду:

«Был в Канаде по приглашению Джона Тебержа, пришли в национальный парк. Я начал призывно выть, развернулся по-грузински, завитушки пустил — и вообще наплевали на меня волки. Я был страшно оскорблен. А Теберж просто кларнетом так — у-у-у-у, — и все, они с ума сошли, заголосили».

Чем все закончилось?  

Как это часто бывает в жизни, семейная идиллия продлилась недолго и оборвалась трагически. Прожив с волками два года, Ясон Бадридзе вернулся в город. Провожали его, как он вспоминает, тоскливым воем. А через год, когда он снова приехал в Боржомский заповедник, оказалось, что браконьеры перебили почти шестьдесят волков, включая и тех, с кем он жил. В своих исследованиях Бадридзе еще не раз приходилось общаться с волками и входить к ним в доверие – но в интервью он говорит, что ни одна стая так не тронула душу, как та, первая.

За прошедшие десятилетия ученый делал все возможное для сохранения популяции диких волков в Грузии. Он покупал волчат у охотников, выращивал их, старательно воспроизводя ритуалы обучения охоте и прочим премудростям дикой жизни – и отпускал в леса. При этом приходилось специально учить страху перед человеком, чтобы они не приходили в деревни и не резали овец: Бадридзе надевал на волков специальные ошейники и, когда те подходили к людям, передавал небольшой по силе, но неприятный удар током. Так выросшие в неволе волки вернулись в дикие условия.

Ясон Бадридзе, кадр из интервью 2017 года

Больше двадцати лет, с 1998 г. Ясон Бадридзе уже не выращивает волков – уже не то здоровье, в 75 лет не побегаешь наравне с диким зверем. Теперь его основные занятия – кабинетные исследования, написание книг, проведение лекций. Но и сейчас этот спокойный пожилой человек, в чьей внешности невольно видится нечто волчье, не устает повторять: глупо видеть в волке, как и вообще в природе в любых ее проявлениях, что-то злое и кровожадное. Как и все прочие живые существа, эти звери живут сообразно своей натуре, и никогда не берут от природы больше, чем им нужно. Единственное и самое страшное животное, которое выбивается из этой гармоничной картины и из-за своей жадности и непредсказуемости угрожает всем остальным – человек. Но его поведение изучают уже совсем другие ученые.

Источник: neputevie.ru

уникальные шаблоны и модули для dle