Тепло их любви

Народ активно постит фото подозрительных котов и собак, не понимающих, что люди делают в их домах столько времени. Я же вижу — совершенно другую картину. Я вижу совершенно счастливых кошек и абсолютно счастливого пса.



Кошки валяются в солнечном пятне на полу, довольные. Подкрадываюсь с фотоаппаратом — обе с «мррр!» вскакивают и бегут ко мне — любить. Вздыхаю, убираю фотоаппарат, чешу морды. Когда-нибудь поймаю. Наверное.

Недолабр Марти пользуется случаем и зарывается мордой в снятое с кровати бельё, пока я стелю свежее. На кровать ему нельзя, а сейчас, пока бельё 5 минут лежит на полу — это его законное право — валяться в чём-то, пахнущим самыми дорогими на свете человеками.

Кошки хвостиками бегают за нами, когда мы перемещаемся по квартире, забираются на меня, когда я за компьютером. Мисси — на колени, Тоська — на спинку кресла, делая мне меховой мурчащий подголовник. Марти ложится за спиной кресла. Все — в доступности протянутой руки.



Муж выходит из запретной для животных комнаты (админ, чтобы шерсть в электронику не попадала), садится на кровать. Марти встаёт, бодает его руку, подбрасывая в воздух, прижимается мордой к бедру. Рука как раз оказывается на ушах — чеши, человек. Сфинкса Мисси с цокотом копыт по советскому паркету добегает до него же — бодает вторую руку, ей жизненно необходимо зарываться мордой в ладонь человека, не отстанет, пока не пожамкаешь, не почешешь лобик, спину, не потреплешь уши. Затем, довольная, уходит спать вдоль батареи.

Непонятно как — но мой пушистый подголовник — тоже уже не со мной. Она ждёт, пока муж ляжет — и садится около его подушки с удивительно дурацким видом — задние лапы вытянуты, спина опёрта о подушку, на морде — удивление. Выжидает, пока он устроится — и мягко-мягко перебирается ему на самую выступающую часть, растекается там и пырчит.

Мисси так не умеет. Я могу отличить ночью, какая кошка по мне идёт. Вроде весят одинаково — но у Мисси лапы острые, точечно вставляются как будто всем весом. А Тоська — как по облаку ходит — незаметно, пока вдруг тепло не обретёт весомость на моём плече. Если я лежу неподвижно, расслаблено — минут через 5 Тоська положит голову, закроет глаза и задремлет.

Мисси спит под батареей. Если окно открыто и ей дует — проберётся ко мне под одеяло, прижмётся к бедру и блаженно растянется. Обычно — когда я уже наобнималась с мужем и слегка от него отползла, чтобы не было так жарко. Но всё равно сплю, прикасаясь к нему, либо руки вместе, либо носом в плечо, либо ноги прижаты.

Собака Марти ночью приходит нас проверить. Суёт нос под одеяло, нюхает ноги, затем подходит к краю, где спит муж, лижет его в руку или бок, во вздохом падает на пол, прижимаясь спиной к кровати.



Иногда под утро приходит младшая дочь. В последний год она научилась это делать исключительно тихо. А у меня во сне хватает сознания, чтобы накрыть её одеялом, но не чтобы предложить вернуться в свою постель. Она обнимает папу, кладёт на меня ноги — или наоборот, но главное — прикоснуться к обоим. Мгновенно засыпает. Тоська думает — и перебирается лежать к ней под бок.

Мой будильник обычно звонит первым. Тянусь выключить, отцепляю телефон от зарядки, оглядываюсь. Окно, Мисси, я, Тоська, дочь, муж, собака. Ровными колбасками на большой кровати — и собака вдоль кровати снизу. Начинаю тихонько щекотать дочь, приговаривать шёпотом какую-нибудь ерунду. Сначала ёжится, морщится, затем на лице улыбка — затем открываются глаза.

— Доброе утро, мамочка!

Щекочу её ещё пару минут — и отправляю в детскую, проверять, проснулась ли старшая.



Я кинестетик, мой мир живёт прикосновениями. Каждое такое утро делает меня совершенно, полностью счастливой.

KnopkaZu

Источник: hollivizor.ru

уникальные шаблоны и модули для dle