Не надо молиться, сами порешаем
---
Как мы приветствуем при встрече наших родных, близких, просто людей, которые нам небезразличны? Обычно, поздоровавшись, мы спрашиваем, как они себя чувствуют, все ли в порядке у них дома, на работе, в семье. И это вполне естественно и наглядно показывает, что мы и правда беспокоимся о них и интересуемся их жизнью.
Подвижники древности, иноки, спасавшиеся в египетской пустыне, тоже не были равнодушны друг к другу, поскольку носили в своем сердце огонь христианской любви к ближнему. И, встречаясь, они также задавали один другому крайне важный вопрос, объемлющий, согласно их представлению, все, что касается земного бытия человека:
– Как твоя молитва?
И это не удивительно, ведь молитва – доступная для нас форма богообщения, и то, какова она, многое, если не все, может сказать о том, в каком положении по отношению к Богу мы находимся, какова мера нашего духовного преуспеяния или же, наоборот, оскудения, преодолеваем ли мы свои страсти или же, напротив, живем, утопая в них.
Сегодня редко кто спросит нас о нашей молитве: жизнь сейчас совсем иная, да и не в пустыне мы обитаем, и не подвижниками окружены, и сами чаще всего далеко не подвижники. К сожалению. Но ничто не препятствует нам задать себе этот крайне важный вопрос самостоятельно. И время поста – воздержания, покаяния и молитвы – для этого самое что ни на есть подходящее.
Не спорю: вероятно, нам труднее будет разобраться во всех тонкостях и нюансах этой непростой темы, чем отцам, обитавшим в скиту. Однако если упростить задачу, разбить ее на различные фрагменты, то выполнить ее будет все-таки проще.
Враги молитвы
У каждого из нас есть (или – должно быть) молитвенное правило. Оно может быть достаточно внушительным, включать в себя, помимо прочего, чтение Псалтири, акафистов и канонов, поклоны с Иисусовой молитвой. Может состоять из молитв утренних и на сон грядущим. Может быть еще более лаконичным. Но все мы знаем, что существует такая беда у современного христианина, как сокращение правила, даже если оно невелико, или вообще его пропуск. И поэтому первый и очень легкий вопрос, который можно задать себе, выясняя, «как наша молитва», это вопрос о том, не сокращаем ли мы и не отменяем ли вовсе свое правило слишком часто? Молитва – делание не только важнейшее, но и сложнейшее.
Когда авву Агафона спросили, какой подвиг он считает самым трудным, то он, нимало не сомневаясь, ответил:
– Простите меня! Полагаю, что подвиг молитвы труднее всех прочих подвигов.
И, предвосхищая недоумение собеседников, тут же пояснил:
– Когда человек захочет излить пред Богом молитву свою, тогда враги – демоны – спешат воспрепятствовать молитве, зная, что никакой подвиг столько не опасен для них, сколько опасна молитва, принесенная Богу от всей души.
И истинно так: враг неустанно ведет борьбу против нашей молитвы, зная, что лучший способ преуспеть тут – не дать помолиться вовсе. И тот сумасшедший ритм, в котором проходит наша жизнь, ему как нельзя более на руку. Эта брань начинается с утра и продолжается до поздней ночи. Стоит нам открыть глаза, услышав звонок будильника, как он начинает свою атаку, подступая к нашей постели и вкрадчиво убеждая в том, что мы очень устали, что еще слишком рано, что надо подремать еще 30 или хотя бы 15 минут, или хотя бы 5… И стоит послушаться его, погрузиться в сон, и вот мы уже потеряли то время, которое было необходимо нам для молитвы.
Если же враг не преуспел в первой попытке, он предпримет иную. Например, напомнит нам о каком-то очень срочном деле, до которого у нас не дошли руки накануне. О звонке, который необходимо сделать. О чем-то, что сломалось и что обязательно нужно починить. На худой конец (да нет, в действительности это весьма эффективный прием) начнет настаивать на том, что нужно проверить почту, посмотреть в интернете новости или, что опаснее всего, заглянуть ненадолго в соцсети. Кто не сталкивался со всеми этими уловками, и кто не проигрывал не раз в этом сражении за молитву?..
Если мы все же помолились утром, но у нас есть еще какое-то правило, кроме утренних и вечерних молитв, которое мы отложили до вечера, то в течение дня враг посредством различных искушений и нестроений будет всеми силами отнимать у нас время, силы, сосредоточенность, чтобы к вечеру мы оказались совершенно обессиленными, чтобы, добравшись до дома и перекусив, мы тотчас упали на кровать и уснули, будучи не в состоянии совершить свой маленький, но значимый подвиг молитвы.
А если и не так, если день прошел спокойно и даже если, помимо вечерних молитв, мы уже все прочли, его окончание в каком-то смысле будет похоже на начало. С момента возвращения домой начнется все то же, но в обратном порядке: воспоминание о важных делах, звонки, исправление неисправностей и на десерт – такое же вкрадчивое, наполненное «заботой о нашем здоровье» убеждение в том, что мы уже так утрудились, что надо скорее дать телу отдых. Да ведь и не соображаем мы уже ничего толком, и какая польза от такой молитвы… надо скорее ложиться, а уж утром мы, конечно, встанем бодрые и с ясной головой и помолимся как следует. Но утром, конечно же, все начнется по новой. Именно поэтому и приходится на исповеди сталкиваться с тем, что кается человек не только в том, что стал молиться хуже и меньше, но и в том, что перестал молиться вовсе. Перестал и никак не может начать молиться снова.
Важнейшие константы
И потому нельзя раз за разом сдаваться без боя, нельзя находиться в неведении о тактике врага, нужно противопоставлять ей решимость и постоянство. В жизни любого человека необходимы константы, необходимы они и в жизни христианина, и одной из них должна быть молитва. Утреннее и вечернее правила – это «два момента стабильности», то, что не дает впасть в нерадение, разленение, забыться и в результате отдалиться от Бога, – и держаться за них следует всеми силами. И несколько простых принципов, как говорят в наши дни: установок, способны нам в этом помочь. Ложась спать (по возможности – в заранее определенное время), мы ставим будильник, рассчитывая свой сон так, чтобы мы могли отдохнуть, но так же и чтобы мы могли утром спокойно помолиться. И как только раздастся сигнал, мы тотчас, безотлагательно должны встать. И совершив необходимые гигиенические процедуры, приведя себя в порядок, мы больше ничем не должны заниматься до тех пор, пока не помолимся. Надо отнестись к этому правилу как к чему-то железобетонному, превратить его за долгое время в укоренившийся навык, и проблема будет таким образом решена.
И если, кроме утренних и вечерних молитв, мы читаем еще что-то дополнительно, то лучше тоже выделить на это время утром – если только есть у нас такая возможность. День тогда пройдет спокойнее и успешнее, в том числе и потому, что у врага уже не будет такого резона без конца искушать нас и отнимать у нас силы: мы ведь уже сделали то, чего он хотел нас лишить.
И вечером благоразумно поступает тот, кто не откладывает молитву до самого последнего момента, когда будет уже неудержимо клонить в сон, глаза будут слипаться и сосредоточиться окажется трудно или даже невозможно. Гораздо лучше прочесть правило вскоре после ужина, оставив на потом лишь молитвы, начиная с «Владыко Человеколюбче, неужели мне одр сей гроб будет». И это тоже необходимо обратить в навык.
Не только количество, но и качество
Разумеется, враг воюет не только против количества молитвы, но и против ее качества. И если ему не удается лишить нас молитвы вовсе, он постарается преуспеть в другом: заставить нас молиться рассеянно и холодно, а если получится, то и хуже того – сознательно формально.
Мы часто читаем о том, что настоящая молитва – молитва внимательная, искренняя и горячая. Однако так – внимательно, искренне и горячо – молиться удается далеко не всегда. И подчас человек, закончив читать молитвы, не может сказать, положа руку на сердце, а молился ли он на самом деле или же просто отдавал некий формальный долг – настолько рассеянной была его молитва, настолько не участвовало в ней его сердце. Поэтому вслед за тем, как мы наведем порядок в отношении регулярности выполнения правила, нужно разобраться и с этим: а все ли мы делаем для того, чтобы действительно молиться, а не «вычитывать»?
И здесь тоже есть определенные принципы, соблюдение которых способно существенно нам помочь. Прежде всего мы должны… понимать слова молитв, а для этого нужно обязательно найти время, чтобы разобрать их, вчитаться в них, найти перевод непонятных слов – не в момент выполнения правила, разумеется, а в какое-то другое, специально выбранное для этого время. (Если у нас нет необходимой для этого литературы, то интернет предоставит всю требующуюся информацию.) Такой труд дает возможность по-настоящему глубоко вникнуть в то, о чем мы просим Бога день за днем, осознать, насколько важно то, с чем мы обращаемся к Нему, – жизненно важно… Это удивительно, но порой человек, годами исполняющий свое правило и исправно посещающий храм, взявшись вот так детально разобраться с текстом молитв, испытывает настоящее потрясение: он читает их словно впервые.
Еще очень значимый момент: мы не должны в молитве торопиться – а враг обязательно будет гнать нас вперед, доказывая, что нас ждут неотложные занятия. Преподобный Исаак Сирин советует, чтобы справиться с этим искушением, поступать ему наперекор: когда хочется прочесть молитву побыстрее, сделать это, наоборот, медленнее, чем обычно. Искушение таким образом упраздняется.
И, конечно, обязательно нужно стараться, по Лествичнику, заключать ум в слова молитвы, не ленясь снова и снова возвращать его к этому «заключению», сколько бы ни стремился он прочь. Постепенно внимательная молитва тоже становится навыком – это нужно знать, как и то, что на приобретение такого навыка требуется много времени и труда, а утрачивается он при нерадении легко и быстро. Но однозначно: стяжание его возможно. И вот что еще знать необходимо: ум, молясь внимательно, «утесняет сердце», или, иными словами, наше сердце постепенно оживает и откликается на слова молитв, и мы испытываем то, что называется умилением, что делает молитву не только сосредоточенной, но и искренней и горячей.
И наконец, или же – прежде всего: нельзя начинать молиться «вдруг», всегда, когда у нас есть возможность, – нужно к молитве готовиться. Как? Так, как сказано об этом в Молитвослове: «Таже постой мало, дондеже утишатся вся чувства». Но и этого недостаточно. Важно еще вспомнить: к Кому мы собираемся обратиться в молитве, о чем просить, насколько мы зависим от исполнения этих прошений, насколько зависим от Него… Причем не только и не столько временные наши обстоятельства и участь, сколько участь вечная. Размышление об этой участи и есть лучшая подготовка к молитве. Как учил об этом святитель Феофан Затворник: поставь себя перед Господом Судией, как если бы ты уже оказался на Страшном Его суде, и знай, что ты ждешь решения от Него, когда скажет Он: «Приди» или «Отыди». И сознавая, что по делам своим достоин услышать лишь «Отдыди», сокрушись сердцем и из этого состояния сокрушения возноси молитвы свои о помиловании. Тогда они точно будут настоящими.
Чтобы дом не остывал и чтобы солнце светило в окно
Плохо, когда ты заходишь с мороза в дом, а он не натоплен, выстужен. И, наоборот, как отрадно, когда он дышит теплом горячей печки!
И с молитвой так же: трудно приступать к ней вновь, если ты в течение всего дня о ней не вспоминал, если ум и сердце были заняты чем угодно, но только не памятью о Боге. Жизнь многопопечительна и полна забот? Но ничто не мешает обращать эти заботы и попечения в повод для молитвы – краткой, в немногих словах выраженной. Тогда то, что отвлекает от Бога, может превратиться в возможность как можно чаще вспоминать о Нем. Не говоря уже о том, что Господь не оставляет без помощи тех, кто смиренно о ней просит: сама жизнь станет легче и отрадней.
И ничто не мешает хотя бы однажды в час обращаться к Создателю с краткой же молитвой о насущнейшем – о спасении нас и наших близких.
Точно так же мы имеем прекрасный шанс уделить время молитве Иисусовой, когда спускаемся по лестнице или на лифте, идем по улице, стоим в очереди – тогда, словом, когда наши действия не требуют от нас серьезного умственного напряжения.
Достаточно сделать для себя все это правилом, и мы точно начнем молиться иначе: живее, естественнее и теплее.
Это то, что тоже очень хорошо было бы включить в свою «программу на пост», о чем стоило бы позаботиться сейчас, когда всё нас к такому подвигу призывает и само сердце – влечет.
И еще… Непременно нужно помнить, что молитва – не только заповедь, обязанность и долг. Молитва – это, прежде всего, удивительная, прекрасная возможность – важнейшая и счастливейшая из всех, что у нас есть. Мы страдаем от отсутствия радости, чувства полноты бытия, ощущения счастья. Мы унываем, а нередко и плачем, чувствуя себя лишенными всего этого. И не отдаем себе отчета в том, что на подобное лишение обрекаем себя сами. Мы похожи на человека, который сидит в комнате с закрытыми ставнями, плотно задернутыми шторами и мучается оттого, что в ней нет света. Но стоит ему раздвинуть шторы, распахнуть ставни, как солнечные лучи проникнут внутрь и осветят его жилище. Так же и мы: стоит научиться молиться всерьез, подлинно – и мы дадим войти в нашу жизнь Солнцу незаходимому, а вместе с Ним войдут в нее и радость, и полнота, и счастье. А ради этого стоит трудиться и тратить время и силы – и даже самую жизнь.
Игумен Нектарий (Морозов)
Подвижники древности, иноки, спасавшиеся в египетской пустыне, тоже не были равнодушны друг к другу, поскольку носили в своем сердце огонь христианской любви к ближнему. И, встречаясь, они также задавали один другому крайне важный вопрос, объемлющий, согласно их представлению, все, что касается земного бытия человека:
– Как твоя молитва?
И это не удивительно, ведь молитва – доступная для нас форма богообщения, и то, какова она, многое, если не все, может сказать о том, в каком положении по отношению к Богу мы находимся, какова мера нашего духовного преуспеяния или же, наоборот, оскудения, преодолеваем ли мы свои страсти или же, напротив, живем, утопая в них.
Сегодня редко кто спросит нас о нашей молитве: жизнь сейчас совсем иная, да и не в пустыне мы обитаем, и не подвижниками окружены, и сами чаще всего далеко не подвижники. К сожалению. Но ничто не препятствует нам задать себе этот крайне важный вопрос самостоятельно. И время поста – воздержания, покаяния и молитвы – для этого самое что ни на есть подходящее.
Не спорю: вероятно, нам труднее будет разобраться во всех тонкостях и нюансах этой непростой темы, чем отцам, обитавшим в скиту. Однако если упростить задачу, разбить ее на различные фрагменты, то выполнить ее будет все-таки проще.
Враги молитвы
У каждого из нас есть (или – должно быть) молитвенное правило. Оно может быть достаточно внушительным, включать в себя, помимо прочего, чтение Псалтири, акафистов и канонов, поклоны с Иисусовой молитвой. Может состоять из молитв утренних и на сон грядущим. Может быть еще более лаконичным. Но все мы знаем, что существует такая беда у современного христианина, как сокращение правила, даже если оно невелико, или вообще его пропуск. И поэтому первый и очень легкий вопрос, который можно задать себе, выясняя, «как наша молитва», это вопрос о том, не сокращаем ли мы и не отменяем ли вовсе свое правило слишком часто? Молитва – делание не только важнейшее, но и сложнейшее.
Когда авву Агафона спросили, какой подвиг он считает самым трудным, то он, нимало не сомневаясь, ответил:
– Простите меня! Полагаю, что подвиг молитвы труднее всех прочих подвигов.
И, предвосхищая недоумение собеседников, тут же пояснил:
– Когда человек захочет излить пред Богом молитву свою, тогда враги – демоны – спешат воспрепятствовать молитве, зная, что никакой подвиг столько не опасен для них, сколько опасна молитва, принесенная Богу от всей души.
И истинно так: враг неустанно ведет борьбу против нашей молитвы, зная, что лучший способ преуспеть тут – не дать помолиться вовсе. И тот сумасшедший ритм, в котором проходит наша жизнь, ему как нельзя более на руку. Эта брань начинается с утра и продолжается до поздней ночи. Стоит нам открыть глаза, услышав звонок будильника, как он начинает свою атаку, подступая к нашей постели и вкрадчиво убеждая в том, что мы очень устали, что еще слишком рано, что надо подремать еще 30 или хотя бы 15 минут, или хотя бы 5… И стоит послушаться его, погрузиться в сон, и вот мы уже потеряли то время, которое было необходимо нам для молитвы.
Если же враг не преуспел в первой попытке, он предпримет иную. Например, напомнит нам о каком-то очень срочном деле, до которого у нас не дошли руки накануне. О звонке, который необходимо сделать. О чем-то, что сломалось и что обязательно нужно починить. На худой конец (да нет, в действительности это весьма эффективный прием) начнет настаивать на том, что нужно проверить почту, посмотреть в интернете новости или, что опаснее всего, заглянуть ненадолго в соцсети. Кто не сталкивался со всеми этими уловками, и кто не проигрывал не раз в этом сражении за молитву?..
Если мы все же помолились утром, но у нас есть еще какое-то правило, кроме утренних и вечерних молитв, которое мы отложили до вечера, то в течение дня враг посредством различных искушений и нестроений будет всеми силами отнимать у нас время, силы, сосредоточенность, чтобы к вечеру мы оказались совершенно обессиленными, чтобы, добравшись до дома и перекусив, мы тотчас упали на кровать и уснули, будучи не в состоянии совершить свой маленький, но значимый подвиг молитвы.
А если и не так, если день прошел спокойно и даже если, помимо вечерних молитв, мы уже все прочли, его окончание в каком-то смысле будет похоже на начало. С момента возвращения домой начнется все то же, но в обратном порядке: воспоминание о важных делах, звонки, исправление неисправностей и на десерт – такое же вкрадчивое, наполненное «заботой о нашем здоровье» убеждение в том, что мы уже так утрудились, что надо скорее дать телу отдых. Да ведь и не соображаем мы уже ничего толком, и какая польза от такой молитвы… надо скорее ложиться, а уж утром мы, конечно, встанем бодрые и с ясной головой и помолимся как следует. Но утром, конечно же, все начнется по новой. Именно поэтому и приходится на исповеди сталкиваться с тем, что кается человек не только в том, что стал молиться хуже и меньше, но и в том, что перестал молиться вовсе. Перестал и никак не может начать молиться снова.
Важнейшие константы
И потому нельзя раз за разом сдаваться без боя, нельзя находиться в неведении о тактике врага, нужно противопоставлять ей решимость и постоянство. В жизни любого человека необходимы константы, необходимы они и в жизни христианина, и одной из них должна быть молитва. Утреннее и вечернее правила – это «два момента стабильности», то, что не дает впасть в нерадение, разленение, забыться и в результате отдалиться от Бога, – и держаться за них следует всеми силами. И несколько простых принципов, как говорят в наши дни: установок, способны нам в этом помочь. Ложась спать (по возможности – в заранее определенное время), мы ставим будильник, рассчитывая свой сон так, чтобы мы могли отдохнуть, но так же и чтобы мы могли утром спокойно помолиться. И как только раздастся сигнал, мы тотчас, безотлагательно должны встать. И совершив необходимые гигиенические процедуры, приведя себя в порядок, мы больше ничем не должны заниматься до тех пор, пока не помолимся. Надо отнестись к этому правилу как к чему-то железобетонному, превратить его за долгое время в укоренившийся навык, и проблема будет таким образом решена.
И если, кроме утренних и вечерних молитв, мы читаем еще что-то дополнительно, то лучше тоже выделить на это время утром – если только есть у нас такая возможность. День тогда пройдет спокойнее и успешнее, в том числе и потому, что у врага уже не будет такого резона без конца искушать нас и отнимать у нас силы: мы ведь уже сделали то, чего он хотел нас лишить.
И вечером благоразумно поступает тот, кто не откладывает молитву до самого последнего момента, когда будет уже неудержимо клонить в сон, глаза будут слипаться и сосредоточиться окажется трудно или даже невозможно. Гораздо лучше прочесть правило вскоре после ужина, оставив на потом лишь молитвы, начиная с «Владыко Человеколюбче, неужели мне одр сей гроб будет». И это тоже необходимо обратить в навык.
Не только количество, но и качество
Разумеется, враг воюет не только против количества молитвы, но и против ее качества. И если ему не удается лишить нас молитвы вовсе, он постарается преуспеть в другом: заставить нас молиться рассеянно и холодно, а если получится, то и хуже того – сознательно формально.
Мы часто читаем о том, что настоящая молитва – молитва внимательная, искренняя и горячая. Однако так – внимательно, искренне и горячо – молиться удается далеко не всегда. И подчас человек, закончив читать молитвы, не может сказать, положа руку на сердце, а молился ли он на самом деле или же просто отдавал некий формальный долг – настолько рассеянной была его молитва, настолько не участвовало в ней его сердце. Поэтому вслед за тем, как мы наведем порядок в отношении регулярности выполнения правила, нужно разобраться и с этим: а все ли мы делаем для того, чтобы действительно молиться, а не «вычитывать»?
И здесь тоже есть определенные принципы, соблюдение которых способно существенно нам помочь. Прежде всего мы должны… понимать слова молитв, а для этого нужно обязательно найти время, чтобы разобрать их, вчитаться в них, найти перевод непонятных слов – не в момент выполнения правила, разумеется, а в какое-то другое, специально выбранное для этого время. (Если у нас нет необходимой для этого литературы, то интернет предоставит всю требующуюся информацию.) Такой труд дает возможность по-настоящему глубоко вникнуть в то, о чем мы просим Бога день за днем, осознать, насколько важно то, с чем мы обращаемся к Нему, – жизненно важно… Это удивительно, но порой человек, годами исполняющий свое правило и исправно посещающий храм, взявшись вот так детально разобраться с текстом молитв, испытывает настоящее потрясение: он читает их словно впервые.
Еще очень значимый момент: мы не должны в молитве торопиться – а враг обязательно будет гнать нас вперед, доказывая, что нас ждут неотложные занятия. Преподобный Исаак Сирин советует, чтобы справиться с этим искушением, поступать ему наперекор: когда хочется прочесть молитву побыстрее, сделать это, наоборот, медленнее, чем обычно. Искушение таким образом упраздняется.
И, конечно, обязательно нужно стараться, по Лествичнику, заключать ум в слова молитвы, не ленясь снова и снова возвращать его к этому «заключению», сколько бы ни стремился он прочь. Постепенно внимательная молитва тоже становится навыком – это нужно знать, как и то, что на приобретение такого навыка требуется много времени и труда, а утрачивается он при нерадении легко и быстро. Но однозначно: стяжание его возможно. И вот что еще знать необходимо: ум, молясь внимательно, «утесняет сердце», или, иными словами, наше сердце постепенно оживает и откликается на слова молитв, и мы испытываем то, что называется умилением, что делает молитву не только сосредоточенной, но и искренней и горячей.
И наконец, или же – прежде всего: нельзя начинать молиться «вдруг», всегда, когда у нас есть возможность, – нужно к молитве готовиться. Как? Так, как сказано об этом в Молитвослове: «Таже постой мало, дондеже утишатся вся чувства». Но и этого недостаточно. Важно еще вспомнить: к Кому мы собираемся обратиться в молитве, о чем просить, насколько мы зависим от исполнения этих прошений, насколько зависим от Него… Причем не только и не столько временные наши обстоятельства и участь, сколько участь вечная. Размышление об этой участи и есть лучшая подготовка к молитве. Как учил об этом святитель Феофан Затворник: поставь себя перед Господом Судией, как если бы ты уже оказался на Страшном Его суде, и знай, что ты ждешь решения от Него, когда скажет Он: «Приди» или «Отыди». И сознавая, что по делам своим достоин услышать лишь «Отдыди», сокрушись сердцем и из этого состояния сокрушения возноси молитвы свои о помиловании. Тогда они точно будут настоящими.
Чтобы дом не остывал и чтобы солнце светило в окно
Плохо, когда ты заходишь с мороза в дом, а он не натоплен, выстужен. И, наоборот, как отрадно, когда он дышит теплом горячей печки!
И с молитвой так же: трудно приступать к ней вновь, если ты в течение всего дня о ней не вспоминал, если ум и сердце были заняты чем угодно, но только не памятью о Боге. Жизнь многопопечительна и полна забот? Но ничто не мешает обращать эти заботы и попечения в повод для молитвы – краткой, в немногих словах выраженной. Тогда то, что отвлекает от Бога, может превратиться в возможность как можно чаще вспоминать о Нем. Не говоря уже о том, что Господь не оставляет без помощи тех, кто смиренно о ней просит: сама жизнь станет легче и отрадней.
И ничто не мешает хотя бы однажды в час обращаться к Создателю с краткой же молитвой о насущнейшем – о спасении нас и наших близких.
Точно так же мы имеем прекрасный шанс уделить время молитве Иисусовой, когда спускаемся по лестнице или на лифте, идем по улице, стоим в очереди – тогда, словом, когда наши действия не требуют от нас серьезного умственного напряжения.
Достаточно сделать для себя все это правилом, и мы точно начнем молиться иначе: живее, естественнее и теплее.
Это то, что тоже очень хорошо было бы включить в свою «программу на пост», о чем стоило бы позаботиться сейчас, когда всё нас к такому подвигу призывает и само сердце – влечет.
И еще… Непременно нужно помнить, что молитва – не только заповедь, обязанность и долг. Молитва – это, прежде всего, удивительная, прекрасная возможность – важнейшая и счастливейшая из всех, что у нас есть. Мы страдаем от отсутствия радости, чувства полноты бытия, ощущения счастья. Мы унываем, а нередко и плачем, чувствуя себя лишенными всего этого. И не отдаем себе отчета в том, что на подобное лишение обрекаем себя сами. Мы похожи на человека, который сидит в комнате с закрытыми ставнями, плотно задернутыми шторами и мучается оттого, что в ней нет света. Но стоит ему раздвинуть шторы, распахнуть ставни, как солнечные лучи проникнут внутрь и осветят его жилище. Так же и мы: стоит научиться молиться всерьез, подлинно – и мы дадим войти в нашу жизнь Солнцу незаходимому, а вместе с Ним войдут в нее и радость, и полнота, и счастье. А ради этого стоит трудиться и тратить время и силы – и даже самую жизнь.
Игумен Нектарий (Морозов)
Источник: labuda.blog
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]