Мемуары Ходорковского: почему олигарх ударился в сочинительство
Кровавый олигарх Михаил Ходорковский, ныне прочно обосновавшийся в Лондоне, сделал вид, что написал книгу. Зачем убийце, вору и по совместительству предателю Родины лавры на творческой ниве – вопрос вопросов. Однако книжку «Новая Россия, или Гардарика» (Страна городов: Десять политических заповедей России XXI века) он лично не преминул отрекламировать.
Вряд ли, конечно, Михал Борисыч собственноручно занимался сочинением сего опуса – сутки ведь не резиновые. А за 24 часа нужно успеть поспать, поесть (минимум трижды), построить коварные планы насчет развала бывшей Родины, помочь оппозиции в России и поучить уму-разуму непутевого сынулю, который без папиной поддержки даже пиндосов на деньги натянуть не может. Да и не делал Ходорковский ничего собственными руками со времен «Менатепа» и «ЮКОСа». Вот и с книгой, в лучшем случае, пофантазировал перед сном, да надиктовал «литературным неграм» основную идею.
Понятно, что у человека с глубоким опытом заглатывания западных подачек вряд ли могут быть какие-то иные мысли, нежели Ходорковский постоянно транслирует, а именно – как ему обустроить развалить Россию. В общем-то, и намек на Гардарику (древнее название Руси, означающее «страна городов») тоже об этом, как вы понимаете. Развалить Россию на отдельные княжества и отдать своим западным кукловодам на растерзание.
Править Ходор будет, как и «Менатепом» с «ЮКОСом» - ибо мог бы по-другому, он и в ту пору не воровал, не грабил, не убивал бы. Те, кто в курсе, сколько наворовал уголовный олигарх, сравнивают ущерб, нанесенный нашей стране, с ущербом от гитлеровской оккупации.
Понятно, что паблисити у Ходорковского не просто подмоченное – оно мокрое от крови и слез обобранных им людей. Вот и пытается бывший владелец «ЮКОСа» обелиться в глазах общественности. Ему ведь до зарезу нужно во власть. А электорат нынче не дурак – руки в крови-то помнит. Мемуарчики про Гардарику должны выставить олигарха белым и пушистым. Вот почему он, подражая гитлеровским генералам, тоже ударился в «воспоминания»: авось дурачье купится.