Себя спасут, а на Россию денег может не хватить
---
Предсказать размах кризиса нельзя, но схему действия наших властей — можно. Они всегда начинают с того, что помогают своим.
На простых граждан опять решат не тратиться.© Фото с сайта www.kremlin.ru
Путин Путиным, а кризис по расписанию. Эпидемия коронавируса, всемирная нефтяная паника и падение рубля сливаются в один поток. Большинство экспертов, международных и российских, вовсе не предвидели сегодняшние события, но сейчас пытаются сочинить, что будет завтра.
Мы же пойдем менее научным путем и попробуем ответить на три практических вопроса. Было ли нынешнее несчастье неизбежным? Далеко ли зайдет? И что сделает наш режим для своих граждан?
Не станем сводить крах российско-опековского соглашения и последующий нефтяной обвал к проискам Игоря Сечина, желающего прижать американских сланцевиков, и к рассеянности вождя, который с главой «Роснефти» согласился, погруженный в более актуальные для себя думы — о великих поправках, технике продления собственного правления и прочем. Все это сугубо тактические моменты.
Картель ОПЕК+Россия самоограничениями на нефтеторговлю несколько лет обеспечивал плавность отступления своих участников с мирового энергорынка и одновременно — спокойное, нерезкое удешевление нефти.
Но к нынешней весне и то, и другое стало абсолютно невозможным. Эпидемия COVID-19 круто уменьшила мировой спрос на топливо. Что принципиально ново. Ответить на эту новизну участники картеля могли либо совершенно невиданным в их практике сокращением поставок, либо разрывом соглашения и ценовой войной между собой. Второе для таких режимов гораздо органичнее.
В короткой перспективе обвал нефти до сорока, тридцати или даже двадцати долларов дает явный перевес саудитам — с их гораздо более низкой, чем в России, себестоимостью добычи и возможностями стремительно нарастить экспорт, у наших производителей отсутствующими.
Если же битва затянется надолго, то предсказывать, кому в итоге придется хуже, не берусь. Вероятно, всем. При этом если в Москве воображают, что нефтяная дешевизна разорит сланцевых производителей в США, то это детские грезы. Их уже «разоряли» похожим способом четыре-пять лет назад, и ничего не вышло.
При всех предстоящих рыночных скачках и колебаниях, у нашего режима нет способа вернуть нефтегазовое процветание, на котором он когда-то вырос и окостенел. Рядовой российский гражданин поступит правильно, если в своих житейских планах будет исходить из того, что жирных годов он уже никогда не увидит.
Началась ли очередная всемирная рецессия? Этот вопрос шире, чем один только спад нефтецен. Они падали и в 2014-м — 2016-м, а рецессия была только у нас.
Предоставляя точные прогнозы астрологам, скажу только, что вероятность всемирного кризиса сейчас выше, чем в любой момент последнего десятилетия. Эпидемия вполне может послужить спусковым крючком. Всемирная биржевая паника несомненным признаком глобального кризиса не является, но на подозрения наводит.
При этом официальное мнение наших властей и окологосударственных аналитиков клонится к тому, что российская экономика к внешним кризисам стала нечувствительна. Внешние долги не так велики, закаленные санкциями магнаты от заграницы больше не зависят, а народное хозяйство со своими навыками импортозамещения способно и дальше стагнировать назло окружающему миру.
Короче, если верить начальству, то в случае кризиса все мероприятия режима будут нацелены на заботу о простых людях. Потому что привилегированные граждане в каких-то спецзаботах просто не будут нуждаться.
Вот этот тезис сейчас и проверяется. Министерство финансов выступило с утешительной декларацией. Поскольку, мол, нефтецены стоят «ниже базовой отметки», ведомство распечатывает Фонд национального благосостояния и начинает «согласно механизму бюджетного правила продажу иностранной валюты на открытом рынке». Выручкой закроют бюджетные дыры.
И там же потрясающее по дерзости обещание: «Объем ликвидных средств ФНБ… более 10,1 трлн рублей (150,1 млрд долларов США). Указанных средств достаточно для покрытия выпадающих доходов от падения цен на нефть до 25-30 долларов США за баррель на протяжении 6-10 лет…» То есть нынешнее поколение россиян запросто проживет за счет запасов, накопленных в ФНБ.
Вернемся на землю. Нынешнее «бюджетное правило» (т.е. обещание сбрасывать в резервы часть нефтяной выручки), о котором с такой многозначительностью напоминает Минфин, — уже четвертое по счету. И временами в меняющих названия резервных фондах действительно скапливались крупные суммы.
Но спасли ли нас «бюджетные правила» от девальваций? Нет. Двенадцать лет назад доллар стоил 23 рубля. Зато близкие к трону корпорации и руководящие ими магнаты в трудные для себя дни всегда могли зачерпнуть десяток другой миллиардов долларов из фондов, любовно скопленных Минфином и ЦБ.
Стоит посмотреть, как менялись международные резервы нашей державы. За кризисный 2014-й они уменьшились с $510 до $385 млрд. Куда это все ухнуло — сами знаете.
Зато в 2015-м — 2016-м дошла очередь и до народа. Нефть в ту пору тоже стоила дешево, бюджеты сводили с большими дефицитами, которые, как торжественно объявлялось, покрывали деньгами, взятыми из тогдашнего Резервного фонда. Причем госфинансисты делали страшные глаза и объясняли, что когда Резфонд иссякнет, жить нам всем станет не на что.
Не все замечали одну деталь. Резфонд вовсе не существовал сам по себе. Он являлся составной частью международных резервов России. И эти резервы за 2015-й — 2016-й уменьшились лишь символически, с $385 млрд до $378 млрд. Хотя Резфонд за это время и в самом деле лишился примерно $70 млрд, был исчерпан почти до нуля и упразднен путем присоединения к ФНБ.
Хитрость заключалась в том, что валютных активов на народно-бюджетные нужды никто вовсе и не тратил. Они просто перекладывались из одного госкармана в другой. Минфин переписывал их на Центробанк, получая взамен эмиссионные рубли, которыми и закрывал дефицит. Общая сумма международных резервов от этих виртуальных перемещений не менялась.
Мораль того кризиса проста. В 2014-м важные люди получили из резервов на его преодоление $125 млрд. А когда в 2015-м — 2016-м пришел черед спасать простых граждан, то на них решили не тратиться — и они сами оплатили кризисные издержки через инфляционный налог, взимавшийся с фактически замороженных тогда зарплат и пенсий.
Неужели сейчас начальство провернет нечто похожее?
В принятом еще до кризиса бюджете-2020 «бюджетное правило», якобы ограничивающее гостраты, было уже почти фикцией. Да, нефтяные сверхдоходы должны были уходить в ФНБ. Но при этом расходные статьи раздувались при каждой новой правке — и в итоге уже на несколько триллионов рублей превосходили предполагаемый «базовый» остаток доходов. Этот внутренний дефицит задумано было покрыть с помощью займов и манипуляций. То есть одной рукой деньги как бы изымали из бюджета и откладывали на черный день, а другой — щедро в него добавляли и направляли на всяческие нацпроекты, «калибры» и другие внезапно возникшие потребности.
Естественно, что при первых же кризисных встрясках вся эта бюджетная конструкция начала проседать. И обещания все уладить, приступив к трате накоплений из ФНБ, выглядят как-то недостаточно солидно. Особенно после недавней ловкости рук с «расходованием» Резфонда.
Сколько «антикризисных» денег из резервов теперь получат магнаты? Неужели, в отличие от $200 млрд в 2008-м и $125 млрд в 2014-м, нисколько? Покажите человека, который в это поверит.
И еще один вопрос: будут ли урезаны «ненародные» расходные статьи бюджета-2020? Прецедентов в этом веке не было. Но без секвестра, причем такого, который ограничит начальственные затеи, а не траты на нужды рядовых людей, говорить о поддержании уровня жизни, да еще многолетнем, — это просто блеф.
Сергей Шелин
На простых граждан опять решат не тратиться.© Фото с сайта www.kremlin.ru
Путин Путиным, а кризис по расписанию. Эпидемия коронавируса, всемирная нефтяная паника и падение рубля сливаются в один поток. Большинство экспертов, международных и российских, вовсе не предвидели сегодняшние события, но сейчас пытаются сочинить, что будет завтра.
Мы же пойдем менее научным путем и попробуем ответить на три практических вопроса. Было ли нынешнее несчастье неизбежным? Далеко ли зайдет? И что сделает наш режим для своих граждан?
Не станем сводить крах российско-опековского соглашения и последующий нефтяной обвал к проискам Игоря Сечина, желающего прижать американских сланцевиков, и к рассеянности вождя, который с главой «Роснефти» согласился, погруженный в более актуальные для себя думы — о великих поправках, технике продления собственного правления и прочем. Все это сугубо тактические моменты.
Картель ОПЕК+Россия самоограничениями на нефтеторговлю несколько лет обеспечивал плавность отступления своих участников с мирового энергорынка и одновременно — спокойное, нерезкое удешевление нефти.
Но к нынешней весне и то, и другое стало абсолютно невозможным. Эпидемия COVID-19 круто уменьшила мировой спрос на топливо. Что принципиально ново. Ответить на эту новизну участники картеля могли либо совершенно невиданным в их практике сокращением поставок, либо разрывом соглашения и ценовой войной между собой. Второе для таких режимов гораздо органичнее.
В короткой перспективе обвал нефти до сорока, тридцати или даже двадцати долларов дает явный перевес саудитам — с их гораздо более низкой, чем в России, себестоимостью добычи и возможностями стремительно нарастить экспорт, у наших производителей отсутствующими.
Если же битва затянется надолго, то предсказывать, кому в итоге придется хуже, не берусь. Вероятно, всем. При этом если в Москве воображают, что нефтяная дешевизна разорит сланцевых производителей в США, то это детские грезы. Их уже «разоряли» похожим способом четыре-пять лет назад, и ничего не вышло.
При всех предстоящих рыночных скачках и колебаниях, у нашего режима нет способа вернуть нефтегазовое процветание, на котором он когда-то вырос и окостенел. Рядовой российский гражданин поступит правильно, если в своих житейских планах будет исходить из того, что жирных годов он уже никогда не увидит.
Началась ли очередная всемирная рецессия? Этот вопрос шире, чем один только спад нефтецен. Они падали и в 2014-м — 2016-м, а рецессия была только у нас.
Предоставляя точные прогнозы астрологам, скажу только, что вероятность всемирного кризиса сейчас выше, чем в любой момент последнего десятилетия. Эпидемия вполне может послужить спусковым крючком. Всемирная биржевая паника несомненным признаком глобального кризиса не является, но на подозрения наводит.
При этом официальное мнение наших властей и окологосударственных аналитиков клонится к тому, что российская экономика к внешним кризисам стала нечувствительна. Внешние долги не так велики, закаленные санкциями магнаты от заграницы больше не зависят, а народное хозяйство со своими навыками импортозамещения способно и дальше стагнировать назло окружающему миру.
Короче, если верить начальству, то в случае кризиса все мероприятия режима будут нацелены на заботу о простых людях. Потому что привилегированные граждане в каких-то спецзаботах просто не будут нуждаться.
Вот этот тезис сейчас и проверяется. Министерство финансов выступило с утешительной декларацией. Поскольку, мол, нефтецены стоят «ниже базовой отметки», ведомство распечатывает Фонд национального благосостояния и начинает «согласно механизму бюджетного правила продажу иностранной валюты на открытом рынке». Выручкой закроют бюджетные дыры.
И там же потрясающее по дерзости обещание: «Объем ликвидных средств ФНБ… более 10,1 трлн рублей (150,1 млрд долларов США). Указанных средств достаточно для покрытия выпадающих доходов от падения цен на нефть до 25-30 долларов США за баррель на протяжении 6-10 лет…» То есть нынешнее поколение россиян запросто проживет за счет запасов, накопленных в ФНБ.
Вернемся на землю. Нынешнее «бюджетное правило» (т.е. обещание сбрасывать в резервы часть нефтяной выручки), о котором с такой многозначительностью напоминает Минфин, — уже четвертое по счету. И временами в меняющих названия резервных фондах действительно скапливались крупные суммы.
Но спасли ли нас «бюджетные правила» от девальваций? Нет. Двенадцать лет назад доллар стоил 23 рубля. Зато близкие к трону корпорации и руководящие ими магнаты в трудные для себя дни всегда могли зачерпнуть десяток другой миллиардов долларов из фондов, любовно скопленных Минфином и ЦБ.
Стоит посмотреть, как менялись международные резервы нашей державы. За кризисный 2014-й они уменьшились с $510 до $385 млрд. Куда это все ухнуло — сами знаете.
Зато в 2015-м — 2016-м дошла очередь и до народа. Нефть в ту пору тоже стоила дешево, бюджеты сводили с большими дефицитами, которые, как торжественно объявлялось, покрывали деньгами, взятыми из тогдашнего Резервного фонда. Причем госфинансисты делали страшные глаза и объясняли, что когда Резфонд иссякнет, жить нам всем станет не на что.
Не все замечали одну деталь. Резфонд вовсе не существовал сам по себе. Он являлся составной частью международных резервов России. И эти резервы за 2015-й — 2016-й уменьшились лишь символически, с $385 млрд до $378 млрд. Хотя Резфонд за это время и в самом деле лишился примерно $70 млрд, был исчерпан почти до нуля и упразднен путем присоединения к ФНБ.
Хитрость заключалась в том, что валютных активов на народно-бюджетные нужды никто вовсе и не тратил. Они просто перекладывались из одного госкармана в другой. Минфин переписывал их на Центробанк, получая взамен эмиссионные рубли, которыми и закрывал дефицит. Общая сумма международных резервов от этих виртуальных перемещений не менялась.
Мораль того кризиса проста. В 2014-м важные люди получили из резервов на его преодоление $125 млрд. А когда в 2015-м — 2016-м пришел черед спасать простых граждан, то на них решили не тратиться — и они сами оплатили кризисные издержки через инфляционный налог, взимавшийся с фактически замороженных тогда зарплат и пенсий.
Неужели сейчас начальство провернет нечто похожее?
В принятом еще до кризиса бюджете-2020 «бюджетное правило», якобы ограничивающее гостраты, было уже почти фикцией. Да, нефтяные сверхдоходы должны были уходить в ФНБ. Но при этом расходные статьи раздувались при каждой новой правке — и в итоге уже на несколько триллионов рублей превосходили предполагаемый «базовый» остаток доходов. Этот внутренний дефицит задумано было покрыть с помощью займов и манипуляций. То есть одной рукой деньги как бы изымали из бюджета и откладывали на черный день, а другой — щедро в него добавляли и направляли на всяческие нацпроекты, «калибры» и другие внезапно возникшие потребности.
Естественно, что при первых же кризисных встрясках вся эта бюджетная конструкция начала проседать. И обещания все уладить, приступив к трате накоплений из ФНБ, выглядят как-то недостаточно солидно. Особенно после недавней ловкости рук с «расходованием» Резфонда.
Сколько «антикризисных» денег из резервов теперь получат магнаты? Неужели, в отличие от $200 млрд в 2008-м и $125 млрд в 2014-м, нисколько? Покажите человека, который в это поверит.
И еще один вопрос: будут ли урезаны «ненародные» расходные статьи бюджета-2020? Прецедентов в этом веке не было. Но без секвестра, причем такого, который ограничит начальственные затеи, а не траты на нужды рядовых людей, говорить о поддержании уровня жизни, да еще многолетнем, — это просто блеф.
Сергей Шелин
Источник: hollivizor.ru
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]