Безмозглость горбачёвской власти – главная трагедия Дмитрия Язова

Виктор Баранец

Военный обозреватель газеты «Комсомольская правда»

25 февраля на 96-м году жизни скончался последний министр обороны СССР, маршал Советского Союза Дмитрий Тимофеевич Язов. Несколько месяцев назад он дал большое интервью обозревателю "Комсомольской правды", попросив опубликовать некоторые абзацы только после его смерти.

Я был у него в день рождения, 8 ноября прошлого года. Мы, насколько возможно в его состоянии, поговорили. Маршал отвечал на мои вопросы.

Для меня важно, как для журналиста, как военная власть реагирует на какие-то сигналы беды, которые идут от военных людей. И мы с ним вспомнили одну такую историю. Однажды я опубликовал в "Комсомолке" крохотную, размером со спичечную коробку, заметку. Называлась, по-моему, "Кто поможет прапорщику-вдовцу". А суть вопроса была вот в чём. У прапорщика было трое детей, один – двухмесячный. Однажды он попросил у командира "УАЗик", чтобы поехать зарегистрировать этого карапуза. И когда поехали, это было где-то на Камчатке, попали в страшную аварию, в которой погибла жена прапорщика. Этот прапорщик прислал письмо в "Комсомолку", говорит: представляете, никто не помог. Офицеры и прапорщики скидывались на похороны жены. Никто даже с детьми не посидел. Хотя ему положены льготы…

Я это опубликовал в "Комсомолке". И вот, представьте себе, где-то в 5 часов 30 минут, я хорошо помню, мне раздаётся из Министерства обороны звонок от помощника министра обороны Советского Союза, полковника Михаила Замыслова, который спрашивает: "Виктор, маршал уже на работе, он сейчас читает эту заметку, спрашивает: ты отвечаешь за все слова, всё ли там правда?" Я говорю: товарищ полковник, я могу вам хоть сейчас привезти это письмо прапорщика. "Быстро привозите". Я смотался в "Комсомолку", забрал письмо и привёз, чтобы его передали Язову.

Что вы думаете? Денька через два я по каким-то делам, помню, подъезжаю к "Комсомолке". И вдруг вижу там двух пунцовых генералов, трёх полковников, которые привезли в "Комсомолку" ответ маршала Язова. Это была копия приказа министра обороны. Командира дивизии за бесчеловечное отношение к подчинённому, у которого случилась страшная беда, отстранить от должности и понизить в звании. Начальника финансовой службы дивизии уволить. Начальнику финансовой службы округа объявить неполное служебное соответствие. Это – самое страшное наказание, которое могло только быть. И ещё целый выводок был наказанных людей. Вот какая реакция была у министра обороны.

Я часто думаю, что вот так бы всем военачальникам реагировать на заметки нашей прессы. В этом отношении во многом повторяет Язова нынешний министр обороны. Как только какой-то критический сигнал – тут же из Минобороны позвонят, проверят информацию, и мгновенно следует такая же язовская жёсткая реакция на бесчеловечность.

У меня много, очень много воспоминаний. Они разные. Я, например, помню хорошо, что он во время этого последнего интервью не вычеркнул. Сначала поставил вопрос, а потом всё-таки подтер ластиком, сказал: "Оставьте". Я задал ему очень жёсткий вопрос: "Дмитрий Тимофеевич, вам когда-нибудь было стыдно за какой-нибудь свой поступок?". Он говорит: "Да, было стыдно. Один раз, но я до самой смерти буду просить прощения у тех людей, если они живы". Рассказывает: "Это было под Ленинградом. И я юным лейтенантом попал в окопы, на передовую. Вижу, там, в блиндажах, сидят люди с огромными лицами. Я думаю: ничего себе, тут фронт, а у них такие оплывшие морды. Подхожу к одному из бойцов, у которого лицо шире каски, и говорю: слушайте, где вы нажрали такие морды? И тот человек посмотрел на меня такими обиженными глазами и говорит: лейтенант, мы две недели зёрнышка не имели, мы выбивались из окружения, мы еле сидим, не ели, опухли от голода. Вот тогда мне стало стыдно, и стыдно до сих пор. Будет стыдно, Виктор, до самой моей смерти". Это много говорит о Дмитрии Язове.

Язова часто осуждали: и за ввод войск в Литву, и за события августа 1991 года, и за деятельность при Горбачёве. Но вся его трагедия заключается в том, что бездарная политика Горбачёва втянула армию в эти кровопролитные процессы. И Язов не виноват в том, что безмозглость горбачёвской власти заставляла армию расчехлять танки и идти против мирного населения. В этом трагедия маршала Язова. Но совесть его, честь при этом чисты.

Дмитрий Язов, выполняя все приказы и распоряжения президента и Верховного главнокомандующего, всегда находился во внутренней оппозиции Горбачёву. Самые колючие, выстраданные, горькие слова во время всех наших разговоров были, конечно, сказаны в адрес бездарной политики Горбачёва – и его внутренней политики, и отношений с армией. Это была самая большая язовская боль. И она не утихла у него до самой смерти.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.

Источник: bazaistoria.ru

уникальные шаблоны и модули для dle