Дуэли депутатов Государственной Думы

После выстрелов — шампанское

Чаще всего вызовы на поединок посылали думские депутаты. Но однажды это сделал премьер-министр.

Как-то раз кадетский депутат Федор Родичев произносил речь в III Государственной думе. На заседании присутствовал председатель Совета министров Петр Столыпин.

Родичев считался оратором ярким, но увлекающимся. И он увлекся. Употребил выражение «столыпинский галстук». И жестом продемонстрировал завязывание петли на шее. Прозрачный намек на военно-полевые суды и смертные казни.

В кулуарах Столыпин заявил, что не желает входить в историю с кличкой Вешатель. И послал к Родичеву секундантов.

Родичев, по словам его однопартийца Павла Милюкова, «совершенно растерялся». Наверное, правильнее было бы сказать «испугался». И пошел к премьеру приносить извинения.

— Я вас прощаю, — сказал Столыпин, не пожав Родичеву руки.

Трусость кадетского депутата предотвратила поединок. Кадеты вообще были принципиальными противниками дуэлей. Считали, что это средневековый дворянский предрассудок. Но не все кадеты были трусами.

Владимир Набоков, член ЦК кадетской партии и отец всемирно известного писателя, опубликовал работу «Дуэль и уголовный кодекс». «Пусть с этого дикого и отвратительного обычая будет сорвана мантия красивых слов», — писал Набоков.

Прошел год. Журналист газеты «Новое время» Николай Снессарев опубликовал статейку, в который намекал, что Набоков женился из-за денег. Поскольку его жена — дочь золотопромышленника Ивана Рукавишникова.

Набоков мгновенно забыл о том, что дуэль — предрассудок. Снессарева он счел «недуэлеспособной личностью». Поэтому послал вызов редактору «Нового времени» Михаилу Суворину.

Дуэль не состоялась. Редактор предпочел напечатать опровержение.



О.Я. Пергамент

А вот кадетский депутат Госдумы от Одессы Осип Пергамент довел дело до поединка. Его противником был другой депутат — Николай Марков, известный как Марков 2-й.



Н.Е. Марков 2-й

Марков не раз произносил с думской трибуны антисемитские речи. На этой почве они с Пергаментом и повздорили.

ЦК партии кадетов велел Пергаменту отозвать вызов. Однако он нарушил партийную дисциплину.

С первой попытки дуэль не удалась. О ней так много болтали, что к месту поединка съехались десятки репортеров и фотографов. Было на что посмотреть. Все-таки не каждый день депутаты стреляются.

Вслед за журналистами подтянулась и полиция. И, разумеется, пресекла смертоубийство. Публика негодовала. Она уже устроила пикничок и аппетитно закусывала, предвкушая захватывающее зрелище.

Но не так-то просто остановить депутатов, если им что-нибудь взбрело в голову. Они выбрали для дуэли другое место, подальше от города. Чтобы никто не помешал.

Оба считались хорошими стрелками. Но оба промахнулись. А потом сели на пароход и стали пить шампанское. В знак примирения.

Купец против графа

Конечно же, главный политик-бретер того времени — это Александр Гучков. Хотя его купеческое происхождение, казалось бы, не предполагало любви к такой чисто дворянской забаве, как дуэль.

С Милюковым они были давними знакомыми. Когда-то вместе учились на историко-филологическом факультете Московского университета. А потом стали лидерами двух соперничающих партий — кадетов и октябристов.

Выступая в Думе, Милюков сказал про Гучкова что-то нехорошее. Вроде того, что Александр Иванович «говорил неправду». В общем, какую-то чепуху, стреляться из-за которой явно не стоит.

Но Гучков расценил иначе и вызвал лидера кадетов на дуэль. Мы уже знаем, что Милюков относился к дуэлям отрицательно. Но тут — политика. Гучков — лидер думского большинства. Милюков — лидер оппозиции. «Отказ был бы политическим актом», — решил главный кадет и принял вызов.

Он уже «считал дуэль неизбежной и вспоминал арию Ленского», когда секунданты выработали компромиссную формулу примирения. Милюков с Гучковым продолжили дуэли, но исключительно словесные.



Гучков вообще посылал вызовы бессчетное количество раз. В шести случаях доходило до поединка.

Вызвать на дуэль политического противника, может быть, и нормально. Но Гучков дрался даже со своим однопартийцем — графом Алексеем Уваровым, депутатом-октябристом.

В частной беседе со Столыпиным граф Уваров вроде бы назвал Гучкова «политиканом». А может, и не называл, но так напечатали в газете «Русь».

Обидевшийся Гучков, в свою очередь, обозвал Уварова «клеветником». В итоге 17 ноября 1909 года состоялась дуэль. Распорядителем назначили еще одного депутата — Павла Крупенского, знаменитого думского скандалиста. «Петербургский листок» так описывает дуэль:

«Противники поднимают пистолеты.

— Раз! — командует Крупенский. В ответ тишина. Через несколько мгновений он говорит:

-Два!

Вслед за тем раздается выстрел, а через очень короткий промежуток времени и другой. Первым, как оказалось, стрелял Гучков. Граф Уваров выстрелил позже и так, что пуля пролетела высоко над головой Гучкова».

То есть Уваров стрелял в воздух. А Гучков прострелил плечо своему соратнику по партии. Впрочем, после дуэли Уваров вышел из фракции октябристов. И его можно понять.

Спикер за решёткой

Дуэль наделала много шума. А Гучкова суд приговорил к четырем неделям заключения в Петропавловской крепости. Возникла пикантная ситуация. Гучков к этому времени занял пост председателя Государственной думы. Отправить в тюрьму спикера парламента — это уже явный перебор.

Спикер нашел выход. Он сообщил, что временно покидает свой пост.

Министр юстиции лично хлопотал, чтобы Александру Ивановичу подготовили удобную камеру. Ее подготовили. В тюрьме Гучков исправно получал прессу, вел переписку и даже принимал репортеров.

Между тем царь сократил ему срок заключения. Через неделю Гучков вышел на свободу и вернулся в председательское кресло. Правда, просидел в нем недолго. В марте 1911 он подал в отставку. На это раз по чисто политическим соображениям.

Тюремное заключение не охладило пыл Гучкова. С его именем связана еще одна, можно сказать, резонансная дуэль.

В Государственной думе Александр Иванович возглавлял комиссию по обороне. И вел кампанию против военного министра Владимира Сухомлинова. В окружении министра находился подполковник Сергей Мясоедов. Его подозревали в связях с германским Генштабом.


Сергей Мясоедов

В 1912 году Гучков публично обвинил Мясоедова в шпионаже. Об этом же писали газеты «Новое время» и «Вечернее время», входящие в своеобразный медиахолдинг семейства Сувориных.

Если Набоков вызвал Михаила Суворина на дуэль, то Мясоедов с Борисом Сувориным обошелся проще — устроил с ним драку, Гучков удостоился большего уважения — к нему подполковник прислал секундантов.


Иллюстрация С.В. Животовского из журнала «Огонёк» о дуэли Гучкова и Мясоедова.

Председатель комиссии по обороне раздумывал: «Я мог бы отказаться от дуэли, ибо считаю Мясоедова бесчестным, но раз военный министр находит возможным сохранить на нем погоны русского подполковника, я вынужден признать за ним право на удовлетворение».

Мясоедов стрелял и промазал. Гучков выстрелил в воздух.



Весной 1915 года Мясоедов был повешен по обвинению в шпионаже в пользу Германии.

Пережиток злой старины

Если уж кадеты-либералы осуждали дуэли, так о социалистах и говорить нечего. Александр Керенский считал себя социалистом. В IV Думе он оскорбил фракцию «Польское коло». Александр Федорович углядел в поведении фракции «измену своему народу». «Своему» означает «польскому».

Вообще говоря, парадокс. Керенский обвиняет польских депутатов, что они недостаточно защищают поляков от русских.



Польское коло обиделось. И поручило депутату Рачковскому вызвать Керенского на дуэль. Будущий глава Временного правительства отказался от поединка, поскольку это «пережиток седой и злой старины».

Председатель Думы Михаил Родзянко долго улаживал вопрос. Далее созвал совместное заседание двух фракций — Польского кола и трудовиков, которых возглавлял Керенский.

Так ни до чего и не договорились. Поляки заявили, что Керенский исключил себя из категории людей, уважающих свое достоинство. Александр Федорович стерпел. Обошлось без дуэли.

Впрочем, позже — в эмиграции — Керенскому приходилось слышать и не такие оскорбления.

Источник

Источник: zagopod.com

уникальные шаблоны и модули для dle