Воскресная мама, или как я оставила своих детей на воспитание мужу

чтобы понять, почему оставлять детей с отцом – нормально, kyky поговорил с женщинами, которые стали воскресными матерями по своей воле. сейчас они видят своих детей раз в несколько месяцев, строят карьеру, заводят новых партнеров и ни о чем не жалеют.

«Бывший хотел полную опеку, потому что считал меня так себе матерью». Хель, живет с дочерью в разных странах

У Хель есть блог в telegram – «Незабудочка 18+». Не так давно она сделала там каминг-аут – рассказала, что у нее есть дочка, которой семь лет, и она живет с папой. После этого поста Хель написали больше тысячи женщин, дети которых тоже большую часть времени проводят с отцами. Не потому что мама плохая, асоциальная, а папа хочет спасти ребенка от нее. А потому что оба родителя так договорились при разводе.

«Мы с будущим мужем познакомились в моем путешествии по Европе и влюбились. Потом поженились и я переехала к нему в другую страну. Когда нашему браку было без одного дня семь лет, мы решили расстаться. Он – хороший парень, прекрасный муж и отличный отец. Но я ему изменила – и это стало поводом для развода. Я не влюбилась в другого человека, мне захотелось стать «плохой» и изменить жизнь. Потому что в эмиграции было одиноко, а я не хотела прикладывать усилия, чтобы  привыкнуть к новой жизни. Я хотела домой и все.

Когда мы начали процесс развода, дочке было пять лет – она тяжело переживала это время. Из-за судов и разборок дочь быстро повзрослела, у нее начались проблемы с поведением – конфликты с воспитателями, учителями. Из-за чего психологи в саду и в школе называли её негативным лидером. Это был сигнал для меня и экс-мужа, что нам нужно успокоиться и обратить внимание на ребёнка, а не циклиться на собственных страданиях. Ведь наша дочь – веселый и добрый маленький человек. Она ратует за справедливость и честность, но иной раз превращает это в жестокость.

Фото: Clément Chapillon

Сейчас дочери семь лет. Мне кажется, она очень взрослая для своих лет. Помню, наш с ней разговор о моем новом мужчине (я встретила его через полгода после развода и стала часто ездить к нему в Россию).

– Мама, ты кого-то ещё любишь, кроме папы?
– Конечно: бабушку, друзей, родственников.
– Ты же знаешь, что я имею в виду.
– Да, у меня есть друг.
– А вы вместе живёте?
– Нет. Он в России, я – здесь.
– Надо вместе жить, иначе не семья.

Самым сложным в нашем разводе было определить характер опеки. Я с самого начала хотела совместную. У меня была ответственная разъездная работа, а бывший – отличный отец, зачем мудрить? Лучше жить с родным папой, чем с няней. Иногда дочка говорила, что хочет быть со мной, но всегда в контексте «я хочу, чтобы родители были вместе». А ещё потому, что я её балую. Выбирать мы её не заставляли – она осталась с отцом.

Бывший хотел полную опеку, потому что считал меня так себе матерью. У меня была работа, на которой я пропадала в командировках каждый месяц по две-три недели. Когда дочь родилась, началась послеродовая депрессия, на которую ни я, ни экс-муж не обратили должного внимания. Я умирала от сидения дома – мне казалось, что я превратилась в скучную функцию по обслуживанию. С дочкой стало интересно, когда она пошла и заговорила. А с мужем они с первой секунды её жизни «влипли» друг в друга как шерочка с машерочкой. И ему было обидно, что у меня не так, что я хочу ещё каких-то событий в жизни, кроме материнства. Ему казалось это неправильным. Он хотел, чтобы дочь осталась с ним, потому что искренне считал, что с ним ей будет лучше.

У нас были суды, скандалы и адвокаты. Но моя позиция была слабее, поэтому пришлось постараться для совместной опеки побольше, чем ему. Когда всё улеглось, и я добилась совместной опеки, мы с экс-мужем стали делать шаги навстречу друг другу. Отношения становились всё теплее – недавно, после смерти моей мамы, мы окончательно помирились.

Сейчас я часто звоню дочке и приезжаю к ним с бывшим, они тоже навещают меня. В 2018-м прожили в России практически весь год – работа экс-мужа позволяет управлять всем дистанционно, а он сильно хотел попасть на чемпионат по футболу. Так что моя дочь закончила российский детсад. В 2019-м мы с ней виделись два раза. Я приезжала к ним с бывшим, но останавливалась в отеле неподалёку. Потом умерла моя мама, из-за чего наша очередная встреча с дочкой не состоялась. Скоро я снова поеду к ней и бывшему мужу, но теперь будут жить не в отеле, а у них дома.

Иногда я думаю, что нужно жить по-другому, «как все люди», но понимаю, что это иллюзия. Наша близость с дочкой не требует постоянного контакта. Мы можем находиться на значительном расстоянии и мало коммуницировать, но при этом быть искренними и говорить друг другу правду. Мне кажется, это гораздо больше, чем 24/7 быть рядом, но каждый своей жизнью. Мне не было стыдно, когда мы решили, что дочь останется с папой: в стране, где я жила, – это норма. А вот на родине появились вопросы: «Как так: девочка и живёт с папой? Неужели ты не хочешь быть настоящей матерью?» Я долго не решалась написать об этом в блоге. Ощущала бессилие оттого, что не могу доказать, что со мной всё нормально. Иногда в моей голове включаются все стереотипы сразу: твоя дочь будет тебе чужой, она не простит тебя за то, что ты была далеко – вы с ней никогда  не поймете друг друга. Так что никто не осуждал меня жёстче, чем я сама.

Фото: Ahn Yeonhoo

С незнакомыми или просто знакомым людьми я эту ситуацию не обсуждаю, а близкие меня не корили. Мама была расстроена тем, что дочка не со мной, но не ругала. А мой нынешний партнер меня поддерживает и говорит, что я хорошая мать. Среди друзей есть те, кто считает, что ребёнок должен быть с матерью – они открыто говорили мне об этом, но без навязывания. Конечно, хотелось оправдываться – чувствовала смущение и вину, что для кого-то я неправильная. Казалось, что если проясню пару нюансов, меня сразу поймут и одобрят – это не столько желание понравиться людям, сколько неопределённость.

Наше с экс-мужем решение о совместной опеке комфортное и наименее травматичное для всех. А правильное ли оно– покажет время. Наша задача сейчас – сделать так, чтобы дочка, мой бывший муж и я были счастливы, спокойны и уверены».

«Дети успокоились, и наши отношения сейчас даже лучше, чем когда мы жили вместе». Диана, видится с сыном и дочерьми раз в три месяца

«Мы с мужем познакомились в интернете, начали встречаться и очень быстро поженились – нестерпимо хотелось замуж. Тогда мне казалось, что штамп в паспорте – величайшее достижение девушки. Мы прожили в браке больше 15 лет, а потом расстались по моей инициативе. Мне стало тесно в роли жены и снохи – хотелось жить, как хочется мне самой, а не семье мужа. Мои желания всегда шли вразрез с представлениями его родителей об идеальной жене. Развод был очень сложным. У меня началось нарушения пищевого поведения, прибавилось 12 килограммов лишнего веса.

У нас трое детей. Старшая дочь все понимала, говорила мне: «Живите отдельно и будьте счастливы. Это лучше, чем жить вместе в тяжёлой атмосфере». Но после развода она сильно замкнулась – начала закрываться в своей комнате, ни с кем не разговаривала. Сейчас все стало намного лучше. Средний сын тоже тяжело переживал наш разрыв, но он винил меня, говорил: «Мне все равно, что вы ругаетесь. Пожалуйста, живите вместе, даже если вам будет плохо. Главное, чтобы мне было хорошо». Сын комплексовал, боялся, что его одноклассники узнают о нашем разводе. Младшая дочь перестала разговаривать со мной, хотя я знаю, что именно она нуждается во мне больше всех. Каждый раз, когда приезжаю к детям, младшая тяжело заболевает – ангина, высокая температура, лихорадка. Мне кажется, это чистая психосоматика, как будто таким образом она пытается удержать меня. Как дети отошли от нашего развода – я не знаю. Они жили не со мной.

Фото: Diaz & Young

Вариант, где дети останутся со мной, мы изначально не рассматривали. Во-первых, у их отца больше финансовых возможностей обеспечить тот уровень жизни, к которому они привыкли. Во-вторых, я переехала в Европу, где мне нужно было определиться с новой профессией и заново получить образование. Получается, у детей на одной чаше весов была мама, которая делит квартиру с другими людьми в чужой стране, и у которой есть время только на поспать и поесть. А на другой – школа, друзья, кружки, своя комната, отец и вся остальная семья.

Сейчас я езжу к детям на неделю каждые три месяца – не больше, из-за новых обязательств. К тому же я не хочу, чтобы они сильно привыкали ко мне. Чем дольше вместе, тем тяжелее расставание.

Когда приезжаю, мы с детьми живем у моей мамы. Сидим дома, смотрим фильмы, играем, спим все вместе. Я заметила, что мы стали ближе – наверное, потому что сейчас общение ценится больше. И меня не расстраивает, что я пропускаю важные моменты – главное, я присутствую в их жизни эмоционально. Хотя раньше было огромное чувство вины, оно и сейчас есть, но уже меньше. Дети успокоились, и наши отношения теперь даже лучше, чем когда мы жили вместе.

Моя семья сожалеет, что дети не со мной, но родственники не осуждают меня  – верят, что мы будем вместе в конце концов. Больше задевает реакция случайных людей, которым я рассказываю свою историю. Все, как попугаи, повторяют одно и то же: «Наверное, тебе очень трудно. Ты сильно по ним скучаешь? Вы часто видитесь, разговариваете? Когда ты их привезешь к себе?». Это не эмпатия – это жалость, а я не хочу, чтобы меня жалели.

В ситуациях, похожих на мою, нужно верить, что все, что ни делается – к лучшему. Все вернется на круги своя, рано или поздно. Каждый получает то, что сейчас ему или ей больше всего нужно, даже если это в данный момент не осознается. Еще важно знать, что если дети проходят через этот непростой урок жизни, значит, это им для чего-то нужно».

«Быть родителем – не значит посвятить свою жизнь детям». Дарья, видится с сыновьями несколько раз в неделю

«С отцом моих детей мы познакомились на вечеринке, а потом я достаточно быстро переехала к нему. Мы никогда не были официально женаты, хотя прожили вместе восемь лет. Решили расстаться, потому что так и не научились решать наши проблемы. Я не стала умнее и хитрее, прямо требовала его выполнять свои обязанности, да и от него не получала должной поддержки и помощи. У нас постоянно были ссоры и обиды, дошло до того, что мы не могли разговаривать друг с другом больше трех минут – сразу начинался скандал.

Фото: Arianna Lago

У нас с бывшим партнером два совершенно разных, но очень дружных сына. Старший ребенок с рождения глухой. Но его прооперировали, вставили кохлеарные импланты – c ними он слышит и разговаривает. Осенью пойдет в первый класс в обычную школу. Он активный, сообразительный и очень своенравный мальчик. Младший более мягкий и творческий, может бесконечно обнимать, целовать и говорить как сильно любит.

Новость про то, что мама и папа больше не будут жить вместе, они приняли на удивление легко. Мне показалось, что сыновья не очень поняли, что произошло. Бывший в этом разговоре пытался ими манипулировать, говорил: «Ну что, дети, готовы без папы жить?». Я тогда сказала сыновьям, что отец несерьезно, он просто расстроен, и добавила: «Вы будете ночевать и у папы иногда». На что сыновья ответили: «Нет, мама, мы с тобой». После мы с экс-партнером ушли в другую комнату, где я ему сказала: «Мне ты уже не сделаешь ни больно, ни обидно. А вот они – твои дети, побереги их. Давай исходить из их желаний».

Сейчас я провожу с детьми два-четыре дня в неделю. Был период, когда мы виделись гораздо реже – всего раз в неделю. Примерно через полтора месяца после нашего расставания я сменила работу – это стало глотком свежего воздуха. Возможно, я начала убегать от реальности, погружаясь во что-то более приятное. Все наложилось одно на одно: работа, усталость, тоска по детям (и их по мне), упреки со стороны родни бывшего «детям нужна мама, а ты пропадаешь на работе». Я начала замечать, что пытаюсь компенсировать детям потерю внимания большим количеством подарков. Но я не чувствовала себя «воскресным папой», которого любят больше, чем родителя, который заставляет делать уроки и чистить зубы. Я понимала, что это не здоровая ситуация, поэтому сделала все, чтобы уделять детям больше времени.

Сейчас я работаю, а бывший – нет. Поэтому 50-60% времени дети проводят с папой, а остальное – со мной. Из-за работы я физически не могу, например, забирать их из сада каждый день, водить на кружки и по врачам. Плюс, это такая же ответственность их отца, как и моя. Сейчас нам удобнее, чтобы отец занимался непосредственно детьми, а я – их обеспечением. Когда дети со мной – это обычные дни. Мы приходим домой, едим, занимаемся, играем, читаем и ложимся спать. Выходные стараемся проводить активно – ходить в кино, в детские центры, на каток или к друзьям.

В нашей схеме нет проблем, но у меня все равно возникает чувство вины, когда мои дети проводят больше времени со своим отцом. Общество и его устои диктуют свои правила. И даже если ты понимаешь, что это бред, иногда иррациональные чувства берут верх. В такие моменты я сама себе говорю: «Все вокруг твердят, что плохая мать та, что не положила себя на алтарь материнства, не принесла себя в жертву. Но это ведь не так! Быть родителем – не значит посвятить свою жизнь детям. У меня есть работа, личная жизнь, время, которое я уделяю детям, друзьям и родным. Мне не за что себя винить, так что мнение общества с его лживой моралью идёт лесом. Я несу ответственность только перед детьми, а не перед обществом».

Фото: Alexandra Von Fuerst

В целом, слова незнакомых людей и мнение общества меня особо не трогает. Иногда спрашиваю у детей, что они чувствуют – сильно ли скучают, может, их что-то беспокоит. Психолог, к которому я обращалась по поводу их состояния в период нашего расставания, заметила, что дети стали спокойнее – у них ушли многие неврозы и тики. И я понимаю, что это было правильное решение, кто бы что не говорил.

Если вы – мама, и искренне делаете для ваших детей все, что в ваших силах, не позволяйте окружающему миру как-то влиять на это. Ведь только вам и второму родителю виднее, что для них будет лучше. И еще очень важно сохранять хорошие отношения с отцом детей. Они должны видеть гармоничные отношения родителей, даже если те не живут вместе».

«К папе всегда могу прийти за советом, а с мамой просто хорошо общаюсь». Анастасия, с восьми лет живет с отцом

«Мои родители поженились из-за беременности мамы. Сразу после свадьбы отец ушел в море, поэтому нормальной семьи у них не получилось. Когда он перестал ходить в рейсы, они с мамой жили вместе, но друзья и любовники были у каждого свои. В какой-то момент это надоело обоим, и они развелись. Мне тогда было восемь лет.

Сложно сказать, легко ли было решить оставить меня с папой – меня об этом не особо информировали. Просто в какой-то момент отец забрал меня к бабушке, и мы стали жить втроем. Но зная своего папу, скорее всего, он просто сказал, что я буду жить с ним, а мама согласилась – оба понимали, что так будет лучше. И это не значит, что мой папа – деспот, тиран и узурпатор. Родители были совсем молодые, когда я появилась. Не успели выстроить собственную жизнь, как резко пришлось заботиться обо мне. Видимо, когда они решили разойтись, его жизнь была более взрослой и собранной, чем у нее.

У меня классный отец, с таким жить и жить! Он с самого детства общался со мной наравне, как со взрослым человеком. Давал право выбора, объяснял, к чему могут привести какие-то неразумные действия и какой путь лучше выбрать. А еще он гедонист. Привил мне любовь к путешествиям, хорошему алкоголю, одежде и приятному общению. С моих 14 лет мы открыто говорили про секс.

Фото: Barry Stone

С мамой виделись, когда получалось – не было установленных дней и часов. Иногда целый месяц не встречались, только по телефону говорили. В другие разы я по нескольку недель жила у нее. Чаще всего мы ходили в кафе, в парк, но могли и дома посидеть. Иногда ездили в путешествия вместе. Я не помню, какого мне было, когда мы встречались в моем детстве. Но в подростковом возрасте я воспринимала ее больше как подругу, чем мать.

Люди удивляются, когда говорю, что жила с отцом – принято же наоборот. Я их понимаю, такое у нас общество. Но всегда объясняю, что с мамой у меня хорошие отношения, а такого отца могу только пожелать. Часто меня спрашивают про жизнь с мачехой – это отдельная история. Когда отец начал жить с другой женщиной, я не сразу с этим смирилась – часто психовала и жаловалась бабушке. Иногда хотела уйти к маме, но быстро понимала, что с отцом мне будет лучше. После развода родителей папа стал моим родителем #1. К нему я всегда могу прийти за советом и помощью, а с мамой просто хорошо общаюсь. Иногда самой хочется взять ее под опеку.

У меня была обида на маму, при этом мне все равно хотелось с ней видеться, ее жизнь казалась мне интересной. Иногда думала, что с с ней было бы проще и веселее, но эти мысли быстро уходили. С ранних лет я понимала, что маме необходимо привести свой жизненный раздрай в порядок, прежде чем пускать меня туда. Обида на маму прошла, пускай и не так давно».

Елизавета Мороз

Источник: polonsil.ru

уникальные шаблоны и модули для dle