Так хочется жить...
20.02.2020 4 503 0 +136 Beazewyn

Так хочется жить...

---
+136
В закладки
Так хочется жить...(Совсем не юмор) Петрович, сердца, хочется, донорского, жизни, грустно, совсем, Родион, нашего, сколько, стентирование, боюсь, Виктор, этого, солнце, както, только, здесь, После, почти

Сергей Соломонов

Майский закат догорал за огромным больничным окном. В палате нас было четверо кардиологических : я, ещё двое таких же , назначенных на  стентирование,  и  тридцатитрёхлетний  Лёха из Брянска, дожидавшийся донорского сердца…

О том, что такое стентирование, меня просветили те самые двое соседей по палате -  Валерий Петрович и Родион. Первый– пенсионер, бывший завуч школы. Второй - отлетавшийся пилот, «Сбитый лётчик», как он шутливо сам себя называл.

-Стент – это трубочка такая тонкая металлическая, как пружинка. Расширяет коронарный сосуд, приток крови к сердцу обеспечивает. Вводят в руку через катетер, и манипуляторами там всякими достигают сердца. Полчаса полежал на операционном столе, и свободен. Гуляй. Век высоких технологий. – компетентно объяснил мне все тонкости процедуры  Сбитый лётчик. – Тебе сколько лет-то, Виктор?
-Сорок семь.
-Ну, какие наши годы – ещё оставим за спиной горы выпитых бутылок и толпы обманутых женщин…

 Сосед Лёха грустно усмехнулся.  Он самый молодой среди нас, но «долгожитель» палаты:   до нашего поступления пробыл здесь в ожидании донорского сердца почти две недели.  Страшный диагноз Лёхи в корне изменил приоритеты – на его фоне мы все трое казались себе симулянтами.  Хотя как сказать: бывшему завучу будут ставить уже третий стент,  два предыдущих барахлят, не обеспечивают сердечку тот самый необходимый приток.

Угораздило же меня загреметь в больничку аккурат в самую рабочую страду: аврал за авралом.  Теперь клиенты сожрут. Впрочем, кому нужен адвокат, постоянно держащийся  рукой за пламенный мотор, и хватающий ртом воздух.  Уж лучше отлежу со своей стенокардией положенные десять дней – дворцы правосудия без меня не рухнут.

Тревоги в душе добавляли вести с соседних отделений.  «Леталка»  – витало в воздухе это страшное слово. Какой-то пятидесятипятилетний дядька умер во время операции по шунтированию.

А первые дни мы, трое «стеников», как шутя называли друг друга, подтрунивали над смертью в стиле гробовщика из «12 стульев» , мол,  кто из нас лет этак через пятьдесят гикнется, кто преставится, а кто богу душу отдаст…
Но после таких грустных вестей с кадиологического фронта стало как-то не до шуток.

Май неистовствовал буйным цветением, пением птиц, великолепной погодой и неповторимо красивыми закатами.  И мысли о чьей-то смерти казались дикими и нелепыми.  Прогулки в близлежащем маленьком лесопарке как-то снимали все страхи и стрессы. Я и бывший завуч неспешно прогуливались под соснами.

-Меньше слушай нашего Сбитого лётчика – наставительно объяснял Валерий  Петрович, вдыхая сосновый воздух – отлетались мы, все трое отлетались, раз стентирование назначили. Стенты точно так же забиваются, как сосуды. У меня их уже два стоит, знаю, что говорю.  Так что диета, никаких пьянок, стрессов поменьше,  и с дамочками поаккуратнее: мраморные они, не мраморные - наше дело сторона… Шучу, конечно. Но разгульный образ жизни с этими железяками  противопоказан. В молодости-то кажется, что у нас две жизни, одна запасная. А вот как прозвенит звоночек, попадёшь в заведение вроде нашего, так сразу понимаешь - ни фига подобного. Жизнь у нас одна, и другой нет. Ту что есть всеми силами беречь надо. Что мрачный такой, грустно накануне операции?
- Да лезет  в голову всякая фигня:  а ну как неправильно поставят  этот стент,  да перекроет он кровоток и прочая. И вообще, как жить с этим железом в организме…
-Нормально поставят, не боись. И потом,  что ты хотел, с твоей-то работой? Стрессы – они ни для кого бесследно не проходят. Рано или поздно приходит расплата.  А как же Лёха – сердце своё посадил за тринадцать лет в литейном цеху. Вот кому надо бояться. У него всё серьёзнее и страшнее, чем у нас вместе взятых.
Не  всё так плохо, посмотри на ситуацию с другой стороны.  Знаешь, сколько стоит стентирование это?  А пересадка сердца донорского  Лёхе?  Но нашло же государство наше деньги на проведение  таких  дорогущих операций ,  а мы всё  скулим , ругаем его да критикуем…

К нам робко подошла Альма – местная немного пугливая, но очень добрая бездомная дворняга. Предусмотрительный  Петрович достал из пакета пару сосисок и скормил несчастной:
- Она раньше совсем доверчивой была, пока какие-то уроды зимой прямо в морду хлопушкой не выпалили, медсестра рассказала – грустно пояснил пенсионер. – Любишь собак?
-Боготворю, если честно. Стану миллионером – создам приют для всех бездомных псин. Сердце выносит, когда вижу бездомных.
- Я сам такой же – одобрительно взглянул на меня Петрович. - Зачтется нам с тобой на том свете. Хотя и на этом хотелось бы задержаться. Особенно Лёхе нашему – не жил совсем, ни жены, ни детей…  Старенькая - задумчиво посмотрел на собаку мой сопалатник. - Вот и я  тоже. Так и не заметил на педагогических своих фронтах, как старость пришла. И жизнь уходит, как песок сквозь пальцы утекает. Восьмой десяток, а туда же,  так хочется ещё поскрипеть, покоптить это небо. Зачем в мир этот пришёл? Не задумывался никогда над вопросом этим глобальным - в чём смысл жизни? Чего плечами пожимаешь? Изучали ведь философию в университетах наших. Я так думаю, что в самой жизни. В том, что здесь и сейчас: в этой весне, в этой природе вокруг, в этих закатах, что каждый вечер из окна наблюдаем. В том, что живы, наслаждаемся всем этим. Так что не грузись операцией этой, ты ещё молодой. Правильно сказал Родион -  много лет с этой железякой проживёшь, и столько же проползаешь, только без излишеств.
Вот только как у Лёхи сложится...

 Утренний обход решил  судьбу всех троих «стеников»: операция завтра.  И то слава богу: хватит, почти неделю тут ошиваемся с этими обследованиями.
Сперва  коронарография – объяснил осведомлённый Родион.- Вводят в организм контрастное вещество , смотрят степень сужения сосудов. А после этого стент ставят.  Из-за дороговизны этого вещества и операция такая дорогая, и очереди из-за этого ждали.
-Так ведь не из своего кармана оплачиваем – усмехнулся Петрович.
-Это да. В общем, послезавтра, всех нас, прооперированных,  коленом под зад. Кроме Алексея – осторожно посмотрел в его сторону Сбитый лётчик…

Вечерело.
-Виктор, пойдём прогуляемся, Альму покормим – предложил погрустневший Лёха.
Дворняга простодушно ждала нас на том же месте, где и всегда, благодарно приняла угощение, долго лизала руки.

-Значит, послезавтра выписываемся? – неожиданно спросил Лёха.
-Как, и ты тоже? – удивился я.
-И я тоже.
-А как же пересадка?
-Не так это просто -  вздохнул Лёха. - Я прямо спросил лечащего: что делать, если не дождусь донорского сердца?
-И что ответили?
-Езжай пока в свой Брянск. Как только будет материал для трансплантации – вызовем.
Сколько я ещё протяну со своим дряхлым мотором – непонятно, не говорят.
А  для себя решил так: если не дождусь - значит, надо завершить все земные дела, набраться мужества , и встретить неизбежное.  Я же один, никого у меня. Не так страшно будет уйти. Вот без всякой бравады – не очкую. Только знаешь, как-то хочется ещё хоть пару лет протянуть, чтобы ещё раз увидеть эту весну, это солнце. Правильно сказал наш Петрович, Счастье – это сей час. То что вот сейчас видим – Альма, небо, эти сосны. Слыхал,  как ночью поют соловьи?  Вы спите, а я не сплю, боюсь жизнь проспать – сколько мне осталось. Запутался совсем – то боюсь, то не боюсь.
-Да брось ты, Лёха, ты ещё всех нас переживёшь. Дождёшься ты нового сердца. Кардиология как далеко шагнула. Помнишь, читали: больной с пересаженным сердцем на много лет пережил своего кардиохирурга.
-Да? Знаешь, Виктор, так хочется надеяться. Так хочется пожить…

После прогулки каждый думал о своём. Залетевший в палату огромный весенний шмель произвёл фурор: долго гудел, жужжал, и не хотел вылетать наружу.

Майский закат догорал за огромным больничным окном. Мы молча смотрели на уходящее солнце. Говорить было не о чем.  Давно  были обсуждены все философские и кардиологические проблемы, рассказаны все анекдоты, переговорено обо всех женщинах земли.
Послезавтра выпишут всю палату, на смену нам придут другие. После несложных операций мы  разъедемся по домам, и вскоре забудем друг друга, как случайные попутчики в купе. А Лёха уедет в далёкий Брянск – ждать донорского сердца.

Мы молча смотрели на уходящее солнце.

Питер, 19 июня 2016 г.
уникальные шаблоны и модули для dle
Комментарии (0)
Добавить комментарий
Прокомментировать
[related-news]
{related-news}
[/related-news]