Дело о ядах

«Яд – оружие женщин» – писала Агата Кристи, признанный классик детективной литературы. В самом деле, что оставалось делать представительницам прекрасного пола, чтобы достичь желаемых целей – не за топор же браться? История человечества знает немало знаменитых мужчин-отравителей, однако, женщины составили им «достойную» конкуренцию в этой малопочтенной деятельности, прибегая к более «тонким» методам. И это не означало, что женщины не умели действовать с размахом. За примером мы отправимся во Францию второй половины XVII века.

Одним из самых громких дел той эпохи стало "дело версальских отравительниц". Его участницами были дамы из высшего общества. Но все началось с расследования случая, который напрямую не имел отношения к Версалю.

Роковая случайность

Парижская полиция расследовала обстоятельства смерти капитана кавалерии Годена де Сен-Круа – не слишком выдающегося представителя благородной фамилии. Не вполне понятно, почему в 1672 году полицейские заинтересовались этим делом, но при обыске в доме покойного обнаружились интересные вещи. Сперва явившихся в его дом полицейских и чиновников не заинтересовала ни бумажка с надписью "Мое признание", зажатая в руке капитана, ни другие бумаги. Но в полицию явилась чрезвычайно взволнованная Мари-Мадлан-Маргарита, маркиза де Бренвилье, потребовавшая немедленно передать ей шкатулку с бумагами покойного. И только тогда записки решили изучить повнимательнее. Их содержание и последовавший затем тщательный обыск дома де Сен-Круа повергли всех в ужас.



Маркиза де Бренвилье

Во-первых, оказалось, что бравый кавалерист был неплохим химиком-любителем и хранил целую коллекцию флаконов, содержимое которых было способно отправить на тот свет десятки людей, а во-вторых, из бумаг де Сен-Круа выяснилось, что последнее время он жил в страхе быть отравленным... собственной любовницей – маркизой де Бренвилье, которая уже успела отравить почти всех своих родственников и неустановленное количество пациентов парижской больницы для бедняков. Дело начало стремительно раскручиваться – полиция бросилась искать маркизу, но та успела сбежать в Лондон. Интерпол в те годы не существовал, однако французских полицейских это не остановило, и вместе со своими английскими коллегами они преследовали беглянку. В конце концов, маркиза была найдена в льежском монастыре, где она, кажется, не столько замаливала свои грехи, сколько спешила написать мемуары.

Арестанткой она оказалась беспокойной, и стоило больших трудов доставить ее в Париж для проведения дальнейшего расследования: по дороге из Льежа, очевидно, не ожидая от королевского суда снисхождения, де Бренвилье несколько раз пыталась свести счеты с жизнью, причем весьма экзотическими способами: при последней попытке она использовала заостренную спицу, заранее спрятанную во влагалище. И все же, отравительнице сумели сохранить жизнь до вынесения приговора. В столице аристократкой занялся лично начальник парижской полиции Габриэль Ла-Рени. Дело было не только в благородном происхождении маркизы, но и в сгущавшейся атмосфере всеобщего страха быть отравленными. По Парижу уже давно ползли слухи о внезапных смертях, освобождающих жен от уз замужества, мужей – от опостылевших спутниц жизни, а наследников – от тягот ожидания.

Следует отметить весьма поверхностные познания врачей того времени в вопросах токсикологии: врачи могли установить смерть, наступившую из-за отравления мышьяком, но не более того. Не удивительно, что скончавшиеся от перитонита, обострения язвенной болезни или рака, тут же причислялись молвой к жертвам яда. И все же, основания для опасений быть отравленными имелись, да еще какие: продажа "порошка наследования" (в основном – мышьяка) была поставлена в те годы "на поток". И не только она – не меньшей популярностью пользовались всяческие приворотные средства и афродизиаки (о которых мы поговорим позднее).

Яд в борьбе за наследство 

Оказавшись в Бастилии, де Бренвилье еще некоторое время пыталась отпираться, но люди Ла-Рени умели развязывать языки, и после «пытки питьем» сломленная маркиза заговорила. Из показаний выяснилось, что Мари-Мадлан-Маргарита Дрё де Обрэ, дочь судьи и мать семерых детей, давно уже состояла в любовной связи с де Сен-Круа – связи, постепенно ставшей преступной. Толчком к этому послужил арест капитана - отец маркизы, давно уже возмущавшийся непристойным поведением дочери, отправил прыткого кавалериста в тюрьму, подумать о "превратностях любви". Там-то де Сен-Круа и познакомился с итальянцем Николо Эгиджио, автором популярного "Справочника по химии".



Пытка маркизы питьем

Если верить маркизе, то идея использовать полученные у итальянца знания возникла у любовников одновременно. И пока капитан изготовливал отраву, де Бренвилье "тестировала" опытные образцы сперва на домашних животных, а затем - на несчастных пациентах больницы для бедняков, раздавая им порошки под видом лекарства. Убедившись в том, что яд смертелен, она принялась за дело и начала с отца: его агония растянулась почти на целый год, в течении которого "заботливая" Мари-Мадлан-Маргарита ухаживала за больным, не забывая по утрам подсыпать яд (в данном случае основным компонентом выступал все тот же мышьяк) в тарелку с бульоном. Вскрытие тогда проводилось в исключительных случаях, и опасаться маркизе было нечего.

Оправдывая себя в мемуарах, за написанием которых ее и застал французский сыщик, переодевшийся священником, де Бренвилье утверждала, что в возрасте семи лет была изнасилована старшим, а немного позже начала жить половой жизнью и со вторым братом, о чем-де ее отец прекрасно знал. Было ли это правдой или отравительница просто пыталась найти оправдание собственным злодеяниям, сказать трудно, но даже если инцест действительно имел место, то смерти ни в чем не повинных обитателей парижской больницы для бедных все равно оставались на совести маркизы. Между тем, убив отца, она не остановилась: быстро промотав свою долю наследства, де Бренвилье решила покончить и с братьями. Очевидно, что алчность была главным мотивом, и это позволяет лишний раз усомниться в достоверности ее утверждений об изнасиловании. Так или иначе, но заручившись содействием преданного слуги, выходца из парижских трущоб по прозвищу "Тротуар", находчивая де Бренвилье устроила своего протеже в дом к братьям. Не трудно догадаться, что вскоре те начали болеть и затем быстро скончались.

Казалось, что дело сделано, но начав убивать и определенно ощущая свою безнаказанность, маркиза решает избавиться и от сестры-монахини, и даже от одной из собственных дочерей, чем-то вызвавшей ее недовольство. В этот же период начинается и охлаждение ее отношений с капитаном де Сен-Круа, небезосновательно ставшим беспокоиться о собственном здоровье. Если вдовствующая маркиза с такой легкостью готова отправить на тот свет родную дочь, то что помешает ей избавиться от опостылевшего любовника и неудобного свидетеля? Так кавалерист приступил к сбору "компромата" на де Бренвилье, заранее предупредив ее о последствиях его смерти. К несчастью для маркизы, де Сен-Круа, по всей видимости, пал жертвой собственной любознательности, надышавшись токсичных испарений во время химических опытов.Он очень быстро умер, успев, однако, невольно изобличить любовницу.

Продолжение расследований

В то время, как маркиза рассказывала эти ужасающие подробности следователям, в Париже продолжали шептаться: скандальный процесс всколыхнул высшее общество, и даже казнь маркизы в 1676 году не поставила точку в этом деле. То ли раскаиваясь в содеянном, то ли желая напугать слуг короны, но перед тем, как отправиться на плаху, де Бренвилье сказала, что французская столица наводнена "торговцами ядом", среди клиентов которых много весьма высокопоставленных особ. Однако, их имен она так и не назвала. Король Людовик, следивший за ходом следствия с высоты своего версальского Олимпа, с немалым удивлением узнал, о том, какие злодейства, возможно, безнаказанно происходят в столице его королевства. Он поручил Ла-Рени продолжить расследование - быть может, есть и другие отравительницы? В тот момент ни монарх, ни шеф полиции не подозревали о том, насколько чудовищные тайны откроются им впоследствии: пройдет всего год, и версальский двор будет потрясен.



В первой части рассказа мы упомянули о "деле версальских отравительниц". Поводом к расследованию серий отравлений в высших кругах французского общества стало подозрение об отравлении капитана кавалерии Годена де Сен-Круа. И, хотя причиной смерти капитана стало вовсе не отравление, полиции удалось раскрыть серию отравлений, совершенных его любовницей - маркизой де Бренвилье. Именно она в ходе допросов  сообщила о том, что в Версале многие проблемы решаются с помощью ядов. После этого Людовик XIV поручил начальнику парижской полиции Габриэлю Ла-Рени начать поиски отравителей.

Версаль — небольшой городок неподалеку от Парижа, приобрел в тот период всемирную известность и политическое значение, ведь именно там располагался двор Людовика XIV. «Король-солнце» — так его называли подданные. Дело, разумеется, было не в том, что этот представитель династии Бурбонов был как-то особенно красив, харизматичен или умен, а в том, что он стал первым абсолютистским монархом своей эпохи. Времена, когда французские дворяне могли бросать вызов королевской власти прошли, и теперь власть монарха была абсолютной: наемная армия и властные чиновники превратили гордых аристократов в толпу просителей, ищущих милости у Короны. Все это делало персону короля ключевой, а потому интриги стали неотъемлемой частью придворной жизни. Ну, а кто лучше женщин ориентируется в правилах игры теней, которая, на самом деле, не имеет правил? И даже "большие господа", многолетние помощники короля — и министр финансов Кольбер, и военный министр Лувуа, вынуждены были учитывать это. Французский двор был уже немыслим без женщин, ну а те... те старались составить протекцию своим мужьям и любовникам, поддержать их партию и сокрушить всех конкурентов. Борьба за внимание монарха, за право быть подле него и пользоваться его милостями велась нешуточная - и как бывает на любой войне, для победы годились любые средства.

Первая "зацепка", которая и привела впоследствии к раскрытию дела "версальских отравительниц" появилась у Ла-Рени только спустя год, после того, как прах обезглавленной и сожженной маркизы де Бренвилье был развеян над Парижем.

 Дело Мари Босс

Зимой 1677 года один из информаторов начальника парижской полиции донес, что некая Мари Босс имела неосторожность похвастаться своими "успехами". "Еще три отравления, и я буду богата!" — сказала она на одном из парижских званых ужинов. Болтливость Мари стала фатальной для нее — ее тут же арестовали и начали допрашивать, применяя пытки. Не удивительно, что вскоре Босс заговорила, признавшись в том, что уже давно поставляет флакончики с ядом дамам из самого высшего общества.

Руководствуясь показаниями Мари Босс, полиция схватила десятки человек, но это были лишь"мелкие сошки" — распространители страшного товара, среди которых оказалось несколько бывших дворян, лишенных титулов, но не было ни одной серьезной фигуры. Быть может, Босс просто набивала себе цену? По всей видимости, она и в самом деле не имела дела напрямую с "серьезными клиентками", но все же не лукавила, утверждая, что покупатели имели доступ в Версаль. Однако, Мари была, так сказать, "младшей ведьмой", а руководила всем некая Катрин Монвуазен.

Мамаша Монвуазен

Так звали Катрин ее клиенты и "соратники". Биография этой женщины немного напоминала историю жизни де Бренвилье, однако в отличие от маркизы, "мамаша" оказалась куда более предприимчивой дамой, сумевшей поставить дело на широкую ногу. Дочь обедневшего дворянина, она вынуждена была пойти на мезальянс, выйдя замуж за ювелира из мещанского сословия, однако этот брак не принес ни счастья, ни состояния — муж Катрин довольно быстро разорился, а вскоре после этого умер. Теперь можно лишь догадываться о том, стала ли его смерть первой в "послужном списке" Монвуазен, но фактом остается то, что она не опустила руки в своем стремлении разбогатеть. Начав с гадания и хиромантии, она стала владелицей известнейшего на весь Париж салона, который славился своими "мистическими представлениями", участие в которых принимала и его хозяйка.

Гадание на картах, сводничество, тайные аборты и прочие услуги приносили Монвуазен немалый доход, но все же не такой большой, как хотелось бы. И, видимо, прошло совсем немного времени, когда Катрин решилась не просто предсказывать будущее, но и устраивать его, причем с немалой выгодой для себя. Статус "экзальтированного", но все же респектабельного заведения, стал прекрасной ширмой для торговли ядами и "приворотными средствами".

Клиентки из высшего общества

Они были готовы раскошелиться ради достижения необходимого результата. За помощью к Монвуазен в разное время обращались и графиня де Суассон (племянница кардинала Мазарини), и де Вивон (золовка де Монтепасан, официальной фаворитки короля), и даже будущий маршал Люксембург, желавший добиться благосклонности монарха  и продвижения по службе.Впрочем, бравый военный, не подозревавший о теневой деятельности салона, всего лишь заказал гороскоп.

Словом, для всех клиентов у "мамаши" находилось чудодейственное средство - от предсказания и гороскопа до яда и "любовного эликсира". Так, для Монтепасан, постепенно терявшей влияние на короля, был изготовлен приворотный напиток, состав которого может потрясти неподготовленного читателя: толченая жаба, змеиные глаза, кабаньи тестикулы, кошачья моча, лисий кал, артишоки и стручковый перец... "Эликсир", заметим, не подействовал, однако же, бедному Людовику можно посочувствовать!

Другие "заказы" фаворитки были куда более опасны - стремясь избавиться от соперниц, она не раз прибегала к покупке ядов. Единственная дочь "мамаши", также участвовавшая в "семейном бизнесе" признавалась, что ей было поручено вручить письмо, пропитанное "жесточайшим ядом", юной любовнице короля, мадемуазель де Фонтанж. И таких эпизодов в деле "версальских отравительниц" были десятки.

Разумеется, "мамаша" не сама готовила свои порошки: на нее работали несколько "алхимиков" (или же, как сказали бы сегодня, химиков-любителей), а также... священников, проводивших специальные "черные мессы" для наиболее отчаявшихся заказчиков, готовых продать душу дьяволу, лишь бы добиться своих целей. Всего же были арестованы 442 человека, из которых 34 отправились на плаху, а 218 — в тюрьму. Еще два десятка обвиняемых отделались изгнанием из Франции.

Возмездие

И Босс, и Монвуазен были казнены, однако Людовик приказал вымарать из показаний "ведьм" любые упоминания о Монтепасан матери его многочисленных детей. Ее наказанием стала потеря всякого влияние при дворе, не говоря уже о короле, который отныне проходил мимо ее комнаты в Версальском дворце только для того,  чтобы попасть к мадам де Ментенон — новой фаворитке, ставшей впоследствии тайной супругой овдовевшего Людовика.



Мадам де Монтепасан

Еще одна претендентка на любовь монарха, уже упоминавшаяся племянница знаменитого Мазарини, была приговорена к высылке из страны. Олимпия Манчини, приносившая Монвуазен волосы, ногти, галстуки, рубашки, чулки и даже кровь монарха (для чего ей пришлось подкупить королевского лекаря), все-таки сумела отомстить охладевшему любовнику — ее сын поступит на службу к императору Священной Римской империи и, сделав блестящую карьеру, станет известен под именем Евгения Савойского. Двадцать лет спустя он, один из величайших полководцев своего времени, разобьет не одну армию французского короля... Но это уже будет совершенно другая история.

Источник: polonsil.ru

уникальные шаблоны и модули для dle