10.12.2016 505 0 0 pipokipp

История о том как стать раджой на Суматре

---

В закладки

Меня спросили:
- А какой он, этот город Джамби?
- Никакой. Большой, никчемный, состоящий из дикого переплетения улиц и нагромождений, образующих кварталы.
Он возник на автобусном вокзале, ударив ярким солнечным светом по глазам. Спрятавшись в "Едальне" от галдящей толпы, рука бороздила просторы информационной телемагистрали в поисках гостинницы. По перимеру мельтешили посетители и тыкали пальцами в одном направлении - на меня и мою спутницу. Это вызвало лёгкое смущение, но недавний случай около туалета на экваторе уже научил суматранскому правилу - если ты замер на месте, то через несколько секунд вокруг соберётся любопытствующая толпа. Матери будут впихивать своих детей в руки, чтобы "дать подержать младенца", а скукоженная бабушка угостит леденцом. Во время автобусных перегонов, на остановках, я держал как минимум семерых различных младенцев на руках. Надеюсь, что это улучшило их карму. На последней остановке, увидив мамашу с маленьким ребёнком, я спешно скрылся во мраке придорожного магазинчика.

Переведя дух и сориентировавшись, мы сели в маршрутку и направились к гостиннице. Интересной особенностью во многих уголках Индонезии, является факт, что городской транспорт не пронумерован. Числовое значение маршрута заменено на цвет - автотранспорт покрашен в зелёный, жёлтый, белый, красный и прочие краски. Вначале это вводит в некоторое заблуждение, но в жизни привыкаешь ко всему. Джамби принадлежит именно к разноцветному разряду. Скинув рюкзаки с плеч и окунувшись в душе, мы пошли искать пиво, что в мусульманской стране является трудновыполнимой задачей. Уже наступил вечер. Зажглись звёзды, которых не было видно из-за сошедшей с ума рекламы и мопедного потока. Город оживился, скинув знойный день.

Извиваясь между глубокими тенями и мопедами, мы нащупали супермаркет, продающий пиво и купив по банке Bintang-а, радостные отправилсь к гостиннице. На обратном пути мои глаза наткнулись на молодого парня. Манера держаться резко выделяла его на фоне разнокалиберной публики. В гостиннице он появился опять и быстрым шагом направился к нам, пока мы отмокали от жары в диванном раю, наслаждаясь вращением лопастей гигантского вентилятора. Его имя - Руди. Он студент местного университета.

Джамби - место нехоженное. Увидеть в здешних краях человека европейской внешности практически невозможно. Если по городу проехал автомобиль с туристом на борту, то об этом вспоминают месяцами. Слагают легенды. Внучатым племянникам рассказывают перед сном вместо доброй сказки. За всё своё суматранское путешествеие, мы не видели ни одного. Первыми были пожилые голландцы в Джакарте.

Вместе с группой единомышленников, Руди занимается популяризацией региона. Получая деньги из бюджета, он подготавливает туристические материалы и рекламирует тайны центральной Суматры. Нам было предложено поучаствовать в процессе. Из-за усталости, мы не совсем понимали роль и спешили к балийским пляжам, изнурённые жарой и автобусом. В ушах прыгали слова "батик", "Батангхари", "Муара-Булиам", "река" и прочая сбивчивасть.
- А джунгли будут ?
- Будут ! - сказал Руди. - Жить будете у меня и все денежные траты возьмёт на себя провинция Джамби.
Переглянувшись, мы молча кивнули, а Индийский океан сдвинулся на несколько дней в будущее.

1.

Утром за нами пришли. Теперь их было двое - Руди и его приятель Агунг. На автомобиле нас со скрежетом протащили через джамбийский дорожный хаос, а выехав на шоссе, наша компания погрузилась в крестьянский мир с серьгами огородов, цепляющихся за дорогу и лес. Агунг тоже студент-старшекурсник по замечательной специальности, с интересным наименованием: "Исламский менеджемент". Трудно сказать, что там конкретно изучают, но он оказался весёлым, современным и очень болтливым человеком. Его манера и внешность не увязывалась с мусульманскими разборками о которых принято рассказывать в узком кругу. Слово "толерантность" слетело с губ парня раз двадцать - так часто я даже в Германии на демонстрациях партии Зелёных не слышал. Руди, изучавший "общую физику", меньше говорил о толерантности чем Агунг. Теперь этот термин ассоциируется у меня с изучением исламского менеджмента в суматранском университете.

Перемещаясь по элитным задворкам Муары-Булиам и изредка останавливаясь, я заметил как постепенно за нами выстроилась кавалькада из автомобилей. Машин семь - не меньше. Оглядываясь на чёрный корпус следующего за нами джипа, я не совсем понимал, что происходит. За рулём сидел человек в униформе. Руди и Агунг непринуждённо разговаривали. Около вытянутого здания в глубине квартала мы наконец-то затормозили и началась суета. Щёлкали двери, из багажников доставались причендалы и, в итоге, нас усадили на лавки.

Меня облачили в старинные индонезийские одежды, обули в ботинки-мокасины кавказского типа с слегка загнутыми носами, вручили кинжал, а на голову водрузили высокую тиару. Одежда была вышита бисером и сверкала как ночной пароход. Всё это было ручной работы и стоило многих месяцев труда для одной индонезийской старушки - так нам сказали. С Мариной разбирались дольше. На её корону ушло более часа времени. Этот головной убор состоит из множества небольших деталей, закрепляющихся отдельно в специальном парике. Её укутывали в ткани и юбки. Заставили снять шлёпанцы и надели туфли на безумно высоких каблуках, что сделало передвижение по пересечённой местности медленным. Под несколькими слоями облачений было жарко как в бобровой шубе, однако смех и шутки окружающих спасали от теплового удара. Представляю, как мучался Ашшурбанапал, принимая вавилонских послов в городе "воды и пустыни" - Ниневии.

Пришли два фотографа, а следом появилась деревенская элита - старейшина, человек в выглаженной рубашке и каске рабочего, насяльник местной полиции, три местные красавицы, заместитель заместителя, пожарник деревни и целая вереница людей. Все они здоровались с нами за руку. Признаюсь, что от всего представления у меня глаза на лоб лезли, но я скрывал эмоции и создавал непринуждённый вид.

Отмучившись на официозной части и фотосессии, вся кавалькада направилась на гульбище в муара-булиамский гольф-клуб. Там нас накормили курицей с рисом и снова фотографировали, здоровались и прощались. Наконец то получилось расслабиться и сесть в беседку с видом на живописное поле. За обменом опыта со старейшиной и его подопечными выяснилось, что одна из девушек умеет танцевать. В интернете нашли подходящую музыку, а она сплясала по настоящему, с использованием символизма в движенях. Тогда я очень пожалел, что начал фотографировать и не снял видео. Раньше я видел нечто подобное в индийском кино, но когда этот танец происходит перед глазами, на фоне зелёного поля и с пальмами вдалеке то мороз идёт по коже. Даже Ашшурбанапал расстрогался и не брился после этого три дня и три ночи.

Меня спросили:
- А какой он, этот город Джамби?
- Разный. Большой, странный, населённый замечательными людьми. Хаос, смех, гонка в автобусе, тёплые встречи, буйство красок и ночная луна - всё вместе, это хрустальный узор, а души живущих там людей - сверкающий сапфир в самой его середине. Его кульминация и жизненный пульс. Я не искал сердце Индонезии, а случайно нашёл его здесь - в суматранской глуши, смотря на танец девушки среди бескрайних небес и лугов.

2. Агунг и Руди.

5. Так началась суета.

6. С Мариной возились долго,

7. а меня оформили относительно быстро.

10.

11.

12.

13.

14.

15.

16.

17. Индонезийские лабутены.

18.

19. Иногда смех всё же срывался. Обратите внимание на позы - это должно быть именно так, а не иначе. Женщина выставляет ногу чуть вперёд и складывает руки на животе. Мужчина держится за кинжал.