Шестаков Лев Львович. Командир крылатых асов

Лев Львович Шестаков

Это случилось 12 марта 1944 года недалеко от старинного украинского городка Проскурова, который позже был переименован в Хмельницкий. С боевого задания не вернулся наш командир полка Лев Львович Шестаков. Капитан Титоренко, который летал с ним в паре, рассказал, как это случилось...

Они вылетели вдвоем с утра на «свободную охоту». Полковник лично хотел разведать воздушную обстановку в районе главного удара наших войск в самый разгар Проскурово-Жмеринской наступательной операции. За линией фронта они встретили большую группу немецких пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс-87», которые готовились сбросить свой смертоносный груз на головы наступавших советских танков и мотопехоты. На максимальной скорости Шестаков атаковал ведущего группы и сбил его. Не теряя ни секунды времени, он почти вплотную пристроился к хвосту следующего, оказавшегося ближайшим, бомбардировщика, и тот окутался черно-красным всполохом. Но мощной взрывной волной закрутило самолет полковника, и боевая машина, потеряв управление, начала падать. Потом Титоренко увидел у самой земли белый всплеск парашюта. Запоздавшие вражеские истребители прикрытия навалились на Титоренко. Яростно отбиваясь, он сбил одного из них и на подбитом самолете с трудом дотянул до своего аэродрома

Мы верили ветерану полка Дмитрию Титоренко. Конечно, все так и было, как он рассказывал. Полковник всегда действовал сам так, как учил других. А учил он не открывать огня до тех пор, пока вражеский самолет, не перекроет самое большое кольцо прицела, учил бить только наверняка.

Но вот произошел редчайший случай, когда бомбардировщик взорвался в воздухе вместе с бомбами, которые он нес, и осколки, видимо, поразили управление самолета нашего командира.

Не очень мы верили Дмитрию Титоренко в другом, когда он рукой, обожженной еще под Ленинградом, показывал на карте точку, где это произошло. Место, на которое указал он, находилось за линией фронта, а мы, что греха таить, знали ведь, что были у него промахи в штурманской подготовке и поэтому, втайне надеясь на его ошибку, думали, что полковник благополучно приземлился в расположении своих войск. Но проходили дни за днями, а Шестаков в полк не возвращался. Наконец, наступавшие советские войска освободили и то место, на которое указал Титоренко.

К месту предполагаемого приземления полковника Шестакова срочно выехала на «виллисе» группа офицеров полка во главе с замполитом майором Асеевым. В этой группе находились врач капитан медицинской службы Капанадзе и начальник особого отдела полка старший лейтенант Егоров.

Нет! Дмитрий Титоренко, к сожалению, не ошибся. Место, указанное им, удалось отыскать довольно скоро, а то, что увидели они, потрясло всех. Полковник лежал мертвый на заснеженной земле. Парашютные лямки были застегнуты на нем, а рядом валялся сам парашют с перепутанными стропами, который запоздал раскрыться полностью всего лишь на какие-то доли секунды. Видно, смерть наступила во время удара о землю. Застежка «молния» желтой кожаной куртки была расстегнута, и на груди у Льва Львовича Шестакова виднелись Золотая Звезда Героя Советского Союза, два ордена Ленина, два ордена Красного Знамени, орден Отечественной войны I степени, медали «За оборону Одессы» и «За оборону Сталинграда» и гвардейский значок. Он имел такую привычку –летать всегда со всеми своими наградами.
Мы похоронили своего коман*дира в центре города Проскурова и поставили скромный памятник на его могиле.

Когда его хоронили, кто-то из летчиков сказал: «Погиб будущий маршал авиации...» Я вспомнил эти слова, когда читал про оборону Севастополя во время далекой Крымской войны. Тогда, в разгар боев, один из самых отважных моряков русского флота капитан Бутаков, будущий прославленный адмирал и автор первой в мире пароходной тактики, просился «на бастионы, где опаснее». Командовавший обороной адмирал Павел Степанович Нахимов в своей лаконичной манере, ответил: «Нельзя-я! Вас нужно сохранить для будущего флота!»
Да! Шестакова нужно было сохранить для будущей авиации, а может быть и космонавтики... Но сделать это было невозможно. В огне войны сгорали и самые лучшие, и самые отважные. Да и разве можно было сокола лишить возможности летать.

Вскоре наш полк получил почетное наименование «Проскуровский», а наш командир был навечно зачислен в списки части. Во время торжественной проверки правофланговый в строю полка громко отвечает: «Герой Советского Союза гвардии полковник Лев Львович Шестаков погиб смертью героя в борьбе с фашистскими захватчиками!»



П.Богданов  «Красная Звезда»

Источник: zagopod.com

уникальные шаблоны и модули для dle