Крещенские щуки
---
Глухозимье… Сколько уже написано о нем, придуманы, казалось бы, эффективные способы борьбы с этим бичом рыбаков. Но все равно каждый год приходится сталкиваться с этим печальным событием, когда в душной темноте под толстым слоем льда и снега рыбе муторно и не до еды. Даже азартные щуки и те вяло дремлют у позеленевших коряг.
В этот период всегда беру с собой хоть на ближние водоемы, хоть на Волгу миниатюрные жерлицы-треноги, которые у меня припасены для первого тонкого льда на прудах и в заливах малых рек.
Леска на них тонкая — 0,35 мм толщиной, да и поводочки тонюсенькие и гибкие, как леска, короче — из поводкового материала.
Грузила тоже не ходовые «оливки» и «пули» для десятиметровых глубин волжского водохранилища, а легкие «грушки».
Словом, хлипкая снасть, на первый взгляд, но щук весом до пяти килограммов на эти снасти я вываживал совершенно свободно, а крупнее что-то перестали попадаться, даже на волжских просторах.
Такая снасть лучше работает именно тогда, когда щука берёт периодически, вяло и капризно, по принципу: «Хочу я позавтракать или нет?
А-а, перекушу…
Или попозже?».
Поэтому и хватки щуки вялые, когда даже катушка неподвижна, и может оставаться такой довольно долгое время.
Поддёрнешь леску, а подо льдом только на время тяжесть, а потом сразу — противная слабина. Сошла… А по сути, из пасти у щуки выдернул крючок.
Тут надо брать леску в руку и чуть тянуть до сопротивления, но, не форсируя события, а лишь подтравливая наивного хищника небольшой натяжкой лески и лёгкими толчками. Тогда щуке кажется, что добыча ускользает от неё и, какой бы вялой она ни была, всё равно жамкнет и проглотит живца, чисто из щучьей своей жадности…
Шаг влево, шаг вправо — щука
Вот и сегодня с утра на волжской протоке была лишь одна хватка. Попалась небольшая щучка. Вот тебе и Крещенье…
Помнится, когда-то в это же крещенское время ночевал я в сухом вмороженном в лед лесу там, на Волге. Тогда еще лес высился надо льдом Чебоксарского моря.
Так, едва вышел оттуда в метель со щуками за плечами, которых потом пришлось волочить за собой на полиэтиленовой палатке.
А тут — одна килограммовая щучка, а потом — как отрезало… И жерлички легкие. Причем кроме окунишек на крючках жерлиц рыскают деловито серебристые сорожки. Специально ходил за ними на край острова, где идет к Волге какое-то русло, может быть, речки Рутки.
По бровке-скату этого русла и ловилась сорожка. Раньше здесь и жерлицы ставил. Щука брала отчаянно, особенно по последнему льду. Но сейчас переместилась в протоки между островами, где клюют только одни окуньки, а изредка и окуни с рукавицу размером.
Плотвы почему-то нет. Она пойдет здесь в апреле, когда лед будет опасным. Тогда выбирай — рыба и возможное купанье в холодной купели или апрельское тепло без риска, но и с малыми шансами поймать крупняка там, ближе к берегу и деревне.
Так… Что-то надо делать, скучно вот так сидеть и дергать окунишек, когда жерлицы лишь вяло помахивают на ветру настороженными флажками, но подъемов нет, словно рыба вымерла подо льдом.
Отгоняю от себя надоедливую мысль, словно муху. А она так и зудит и ноет, как настоящая зубная боль. «Да лень мне бурить новые лунки в сыром тяжелом льду. Неохота!», — ругаюсь сам с собой, тоскливо понимая, что делать это все равно придется. Это я к тому, что уже ловил щуку этим способом, которым буду ловить и сейчас. И никуда мне не деться от этого.
Бурю несколько лунок с правого и левого флангов шеренги жерлиц, выставленных по ломаной линии вдоль острова. Здесь проходит найденная мной щучья тропа. По ней хорошо ловились щуки, но вот, как говорят, словно отрезало. Глухозимье…
Едва переставил в сторону пару жерлиц с плотвичками на тройниках, как на одной из жерлиц «загорелся» флажок. Вижу, что катушка вращается, причем, быстро. Значит, пора. Торопливо иду к снасти и после небольшой борьбы выбрасываю из лунки щуку килограмма на два. Ну, эта уже пойдет на жареху.
А вскоре и по другой стороне линии жерлиц сработал флажок. Так до обеда я и поймал трех щучек в самый разгар глухозимья. Вот что значит — ходовые жерлицы. Так я назвал этот способ, при котором всё время переставляешь жерлицы по новым свежим местам и подсовываешь под нос ленивой щуке плотвичку на тройнике.
Утро Крещения
Тихое, морозное утро. Отгремел петардами и фейерверками Новый год. Ушла сказка, наполненная легкой грустью по детству, пахнущая мандаринами и хвоёй. И вот Крещение. Купаться в проруби не привык. И без того случается нырнуть в промоину. Из лунки умоюсь. На реке ведь нахожусь, где воду освящают каждый год. Вот и в эту ночь крестили.
Сегодня на городском нашем водохранилище я без жерлиц. Заготовленного заранее живца нет, а ловить его и потом ставить жерлицы вряд ли выйдет. Не успеть за утро. Если окуньков еще можно надергать где-нибудь у бережка с камышом и осокой, то плотва стала в середине зимы на вес золота. Оттого и высокомерно-брезглива к самому свежему мотылю и прочим вкусностям.
А щука у нас, в городе, тоже капризна. Если по первому льду хватает без разбора все, что шевелится, то сейчас ей подавай только нежную сорожку-красноглазку. Лишь местами еще атакуют лениво окуньков щучки-карандаши. Словом, в городе, как люди иногда излишне щепетильны и капризны, так и рыбы берут с них пример — совсем избаловались.
Из снастей у меня сегодня только удочка с безмотыльной-мормышкой и блеснилка с балансиром. Этот балансир никак не успеваю разловить и как следует проверить. Уже после того, как отошел первый лед, и получил я в посылке несколько штук этих балансиров-раттлинов.
Поэтому настоящего результата можно ждать теперь, наверное, только к последнему льду и не на нашей городской речке, ставшей водохранилищем, а где-нибудь на волжских раздольях, в протоках и коряжниках.
И сегодня, в Крещение, выход на лед скорее прогулка и разведка. Может быть, на днях выберусь с живцом уже более целенаправленно, на щуку и плотву. Когда несколько дней кормлю одно и то же место под обрывистым бережком зимней прикормкой с отварной кашей, то иногда выходит, красноглазка, а то и подлещик зацепится.
На безмотылку на городском пляже попались несколько окуньков. Нет, надо поискать вдоль своего бережка, где обычно и прикармливаю несколько точек.
Вдоль берега, сколько ни бурил лунки, а уговорил на безмотылку только окунька и сорожку с ладонь. На живца крупновата. Ладно, все равно домой собираться. Главное, встретил утро на льду, надышался воздухом, пахнущим свежим инеем и снегом, напился горячего чаю с лимоном да поворчал на ворон, которые, стоило только отойти от рюкзака, как уже достали из него пакет с копченым салом и уволокли бы, так и не дав попробовать самому повару продукт.
А ведь до ночи коптил я это сало. Умные, лукавые и проворные птицы. «На-те, держите, серые! — кидаю кусок воронам, сидящим на дереве. Те только нетерпеливо перебирают озябшими лапами на суку и ждут, когда я уйду, наклоняя клювы вбок и, словно кивая мне…
Достаю блеснилку и делаю несколько лунок у береговой осоки, где глубина, несмотря на близость берега, около пяти метров. Земснаряд когда-то поработал. Подброс, приманку вниз, пауза… И так — во всех пробуренных лунках. Иногда использую прием игры мормышкой и подъема балансира кверху с паузами на разных уровнях, что иногда срабатывало при ловле бершей на Волге.
Но здесь — тишина, ни одной поклевки. Только сытые вороны благодушно косятся с ветвей и, вероятно, посмеиваются надо мной, недотепой…
Ладно, пройду по своей щучьей тропе, где по первому льду ставил жерлицы, и пойду домой, благо далеко ехать не надо. Рыбалка — в городе, со своими плюсами и минусами.
Где-то тут должен быть пятачок с глубиной в четыре метра, окруженный ямой в шесть-семь метров глубиной. Ага, вот он… Нащупал его отцепом. Обурил его кругом и по центру сделал пару лунок.
И опять все сначала: подброс, приманку вниз, пауза… Стоп! А это что, зацеп?.. Нет, шевельнулось что-то на леске и потянуло неуверенно вниз.
Небольшая щучка вынырнула из снежной шуги и забилась на снегу. Ну, вот и ладно, не пустой.
Хваток больше не было, ну а мне и этого достаточно в снежное и румяное утро середины января.
Спасибо этому дому, пойдём к другому, с Крещением!
Автор: Александр Токарев
В этот период всегда беру с собой хоть на ближние водоемы, хоть на Волгу миниатюрные жерлицы-треноги, которые у меня припасены для первого тонкого льда на прудах и в заливах малых рек.
Леска на них тонкая — 0,35 мм толщиной, да и поводочки тонюсенькие и гибкие, как леска, короче — из поводкового материала.
Грузила тоже не ходовые «оливки» и «пули» для десятиметровых глубин волжского водохранилища, а легкие «грушки».
Словом, хлипкая снасть, на первый взгляд, но щук весом до пяти килограммов на эти снасти я вываживал совершенно свободно, а крупнее что-то перестали попадаться, даже на волжских просторах.
Такая снасть лучше работает именно тогда, когда щука берёт периодически, вяло и капризно, по принципу: «Хочу я позавтракать или нет?
А-а, перекушу…
Или попозже?».
Поэтому и хватки щуки вялые, когда даже катушка неподвижна, и может оставаться такой довольно долгое время.
Поддёрнешь леску, а подо льдом только на время тяжесть, а потом сразу — противная слабина. Сошла… А по сути, из пасти у щуки выдернул крючок.
Тут надо брать леску в руку и чуть тянуть до сопротивления, но, не форсируя события, а лишь подтравливая наивного хищника небольшой натяжкой лески и лёгкими толчками. Тогда щуке кажется, что добыча ускользает от неё и, какой бы вялой она ни была, всё равно жамкнет и проглотит живца, чисто из щучьей своей жадности…
Шаг влево, шаг вправо — щука
Вот и сегодня с утра на волжской протоке была лишь одна хватка. Попалась небольшая щучка. Вот тебе и Крещенье…
Помнится, когда-то в это же крещенское время ночевал я в сухом вмороженном в лед лесу там, на Волге. Тогда еще лес высился надо льдом Чебоксарского моря.
Так, едва вышел оттуда в метель со щуками за плечами, которых потом пришлось волочить за собой на полиэтиленовой палатке.
А тут — одна килограммовая щучка, а потом — как отрезало… И жерлички легкие. Причем кроме окунишек на крючках жерлиц рыскают деловито серебристые сорожки. Специально ходил за ними на край острова, где идет к Волге какое-то русло, может быть, речки Рутки.
По бровке-скату этого русла и ловилась сорожка. Раньше здесь и жерлицы ставил. Щука брала отчаянно, особенно по последнему льду. Но сейчас переместилась в протоки между островами, где клюют только одни окуньки, а изредка и окуни с рукавицу размером.
Плотвы почему-то нет. Она пойдет здесь в апреле, когда лед будет опасным. Тогда выбирай — рыба и возможное купанье в холодной купели или апрельское тепло без риска, но и с малыми шансами поймать крупняка там, ближе к берегу и деревне.
Так… Что-то надо делать, скучно вот так сидеть и дергать окунишек, когда жерлицы лишь вяло помахивают на ветру настороженными флажками, но подъемов нет, словно рыба вымерла подо льдом.
Отгоняю от себя надоедливую мысль, словно муху. А она так и зудит и ноет, как настоящая зубная боль. «Да лень мне бурить новые лунки в сыром тяжелом льду. Неохота!», — ругаюсь сам с собой, тоскливо понимая, что делать это все равно придется. Это я к тому, что уже ловил щуку этим способом, которым буду ловить и сейчас. И никуда мне не деться от этого.
Бурю несколько лунок с правого и левого флангов шеренги жерлиц, выставленных по ломаной линии вдоль острова. Здесь проходит найденная мной щучья тропа. По ней хорошо ловились щуки, но вот, как говорят, словно отрезало. Глухозимье…
Едва переставил в сторону пару жерлиц с плотвичками на тройниках, как на одной из жерлиц «загорелся» флажок. Вижу, что катушка вращается, причем, быстро. Значит, пора. Торопливо иду к снасти и после небольшой борьбы выбрасываю из лунки щуку килограмма на два. Ну, эта уже пойдет на жареху.
А вскоре и по другой стороне линии жерлиц сработал флажок. Так до обеда я и поймал трех щучек в самый разгар глухозимья. Вот что значит — ходовые жерлицы. Так я назвал этот способ, при котором всё время переставляешь жерлицы по новым свежим местам и подсовываешь под нос ленивой щуке плотвичку на тройнике.
Утро Крещения
Тихое, морозное утро. Отгремел петардами и фейерверками Новый год. Ушла сказка, наполненная легкой грустью по детству, пахнущая мандаринами и хвоёй. И вот Крещение. Купаться в проруби не привык. И без того случается нырнуть в промоину. Из лунки умоюсь. На реке ведь нахожусь, где воду освящают каждый год. Вот и в эту ночь крестили.
Сегодня на городском нашем водохранилище я без жерлиц. Заготовленного заранее живца нет, а ловить его и потом ставить жерлицы вряд ли выйдет. Не успеть за утро. Если окуньков еще можно надергать где-нибудь у бережка с камышом и осокой, то плотва стала в середине зимы на вес золота. Оттого и высокомерно-брезглива к самому свежему мотылю и прочим вкусностям.
А щука у нас, в городе, тоже капризна. Если по первому льду хватает без разбора все, что шевелится, то сейчас ей подавай только нежную сорожку-красноглазку. Лишь местами еще атакуют лениво окуньков щучки-карандаши. Словом, в городе, как люди иногда излишне щепетильны и капризны, так и рыбы берут с них пример — совсем избаловались.
Из снастей у меня сегодня только удочка с безмотыльной-мормышкой и блеснилка с балансиром. Этот балансир никак не успеваю разловить и как следует проверить. Уже после того, как отошел первый лед, и получил я в посылке несколько штук этих балансиров-раттлинов.
Поэтому настоящего результата можно ждать теперь, наверное, только к последнему льду и не на нашей городской речке, ставшей водохранилищем, а где-нибудь на волжских раздольях, в протоках и коряжниках.
И сегодня, в Крещение, выход на лед скорее прогулка и разведка. Может быть, на днях выберусь с живцом уже более целенаправленно, на щуку и плотву. Когда несколько дней кормлю одно и то же место под обрывистым бережком зимней прикормкой с отварной кашей, то иногда выходит, красноглазка, а то и подлещик зацепится.
На безмотылку на городском пляже попались несколько окуньков. Нет, надо поискать вдоль своего бережка, где обычно и прикармливаю несколько точек.
Вдоль берега, сколько ни бурил лунки, а уговорил на безмотылку только окунька и сорожку с ладонь. На живца крупновата. Ладно, все равно домой собираться. Главное, встретил утро на льду, надышался воздухом, пахнущим свежим инеем и снегом, напился горячего чаю с лимоном да поворчал на ворон, которые, стоило только отойти от рюкзака, как уже достали из него пакет с копченым салом и уволокли бы, так и не дав попробовать самому повару продукт.
А ведь до ночи коптил я это сало. Умные, лукавые и проворные птицы. «На-те, держите, серые! — кидаю кусок воронам, сидящим на дереве. Те только нетерпеливо перебирают озябшими лапами на суку и ждут, когда я уйду, наклоняя клювы вбок и, словно кивая мне…
Достаю блеснилку и делаю несколько лунок у береговой осоки, где глубина, несмотря на близость берега, около пяти метров. Земснаряд когда-то поработал. Подброс, приманку вниз, пауза… И так — во всех пробуренных лунках. Иногда использую прием игры мормышкой и подъема балансира кверху с паузами на разных уровнях, что иногда срабатывало при ловле бершей на Волге.
Но здесь — тишина, ни одной поклевки. Только сытые вороны благодушно косятся с ветвей и, вероятно, посмеиваются надо мной, недотепой…
Ладно, пройду по своей щучьей тропе, где по первому льду ставил жерлицы, и пойду домой, благо далеко ехать не надо. Рыбалка — в городе, со своими плюсами и минусами.
Где-то тут должен быть пятачок с глубиной в четыре метра, окруженный ямой в шесть-семь метров глубиной. Ага, вот он… Нащупал его отцепом. Обурил его кругом и по центру сделал пару лунок.
И опять все сначала: подброс, приманку вниз, пауза… Стоп! А это что, зацеп?.. Нет, шевельнулось что-то на леске и потянуло неуверенно вниз.
Небольшая щучка вынырнула из снежной шуги и забилась на снегу. Ну, вот и ладно, не пустой.
Хваток больше не было, ну а мне и этого достаточно в снежное и румяное утро середины января.
Спасибо этому дому, пойдём к другому, с Крещением!
Автор: Александр Токарев
Источник: labuda.blog
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]