Несмотря на усилия Путина, Тулун стал городом-призраком
---
Жители рассказали, что творится месяцы спустя после потопа
Сначала Тулун настигло наводнение, последствия которого разгребают по сей день. Через несколько месяцев после ЧС, в ДТП разбилась жена мэра. Накануне новогодних праздников город потрясли еще две трагедии — гибель трех строителей во время ремонта школы — мужчин придавила плита, и пожар в частном доме, где заживо сгорели бабушка и ее 8-летний внук. Тулунчане всерьез считают, что их родину прокляли.
Тулун встретил Новый год в заснеженной тишине. Тысячи людей покинули город после наводнения. Оставшихся жителей разогнал по домам крепкий мороз и унылая атмосфера. Город вымер.
Мы выяснили, как сейчас живет пострадавший от стихии регион.
Евгений Литаврин — коренной житель Тулуна. Потоп мужчина пережил. А вот с последствиями наводнения не справился. «Я могу долго рассказывать о дебилизме и бюрократии, которые накрыли наш город после чрезвычайной ситуации», - сибиряк называет вещи своими именами, не церемонится. Мы выслушали его рассказ.
- В момент наводнения мне казалось, что природа сыграла с моей семьей злую шутку, - говорит Литаврин. - Пять лет назад мы купили участок, я сам строил дом. Окончательно доделал коттедж только в 2019 году — заборы сварил, обшивку закончил, мебель купил. Переехали незадолго до наводнения.
За ночь вода уничтожила все мои труды. Помню, мы выбежали из своего дома, а из соседнего уже выплывали — с такой скоростью прибывала вода. Строения врезались друг в дружку и «кувыркались» - а внутри находились люди. После наводнения я пробирался по пояс в воде в свой дом. Наткнулся на два трупа.
На тот момент, Евгений был уверен — именно так выглядит ад. Знать бы, что само наводнение стало только началом ада.
- Сначала возникли проблемы с документами в МФЦ, - продолжает Литаврин. - Помимо томления в очередях и сбора документов, нам приходилось исправлять орфографические ошибки, сделанные той или иной госструктурой.
Если запятая не там стояла, слово не так было записано, а подпись в документе была сделана черной, а не синей ручкой - все справки заставляли переделывать заново.
Слышал, что женщине отказали в компенсации, из-за того, что в одной базе ее населенный пункт значился, как село, в другой - как деревня. Люди месяцами не только исправляли ошибки в документах, но еще доказывали в судах родство. А потом меня спрашивают, отчего я злой как собака? С чего мне добрым-то быть?
В двадцатых числах декабря Евгений Литаврин с семьей переехали из Тулуна в соседний Братск. Дом, который предложили выкупить пострадавшему, оказался не приспособлен для проживания.
- Сейчас застройщики и работники соцзащиты обзванивают тех, кто еще не успел ничего купить и предлагают заключить договоры на строительство объектов. Я не знаю ни одного человека, кто бы согласился переехать в новое жилье, - говорит Евгений. - Я сам строитель, поэтому поехал к новостройкам посмотреть, что нам впаривают. Увидел и дара речи лишился.
Участки выделили за городом, рядом с помойкой, в земле гранит и глина, там никакой урожай расти не станет. То, что застройщики называли домами, оказалось шалашом. Вместо свай - несколько труб вбитых в землю кувалдой, стены - решетка из брусков с ватой, обшитая вагонкой. Отсутствует фундамент, нет ни подвала, ни печи.
На мой вопрос инженеру: «Где брус, где бетон, утепление обшива и котлы?», получил ответ: «Вата теплее, теплопроводность меньше, центральное отопление проведем».
Сотни лет наши предки строили в Сибири дома по одной технологии - с утеплением, защитой и обшивкой, в доме всегда — подвал, печь и котел, а мне говорят — так не положено. У меня сарай крепче, чем эти дома. И за это жильё мы должны были выложить несколько миллионов.
- Может, у застройщиков времени не было на постройку основательных домов, вот и строили на скорую руку?
- Строили так, чтобы сэкономить. Местным властям выгодно нанимать дешевую рабсилу, они и строят одноразовые хибары.
Собеседник уверен, в ближайшем будущем в Тулуне совсем не останется людей.
- Местные кое-как перезимуют, а летом все уедут отсюда, оставаться здесь никто не хочет, - считает Литаврин. - Я ведь до последнего держался за Тулун, не хотел уезжать.
Когда понял, что от государства ничего не добиться, решил восстановить свой дом, хоть его и затопило под потолок, но он устоял. На последние деньги накупил материала для ремонта.
Но тут явились какие-то парни и заявили, что по моему участку и дому, пойдет новая дамба. В итоге плюнул, купил трёхэтажный каменный коттедж в Братске за 4 миллиона и уехал. Для сравнения, площадь моего нового дома 334 квадратов, участок 20 соток со всеми постройками. Тогда как в Тулуне за эту же сумму нам предложили лачугу 80 кв. м. в чистом поле, на отшибе, где ничего нет.
- Такие высокие цены на жилье в Тулуне?
- После наводнения у нас гнилая халупа стоит дороже, чем квартира в Москве. Спрос на жилье вырос, а предложений стало меньше.
- Многоэтажки строят в Тулуне?
- Строят. Только эти многоэтажки не выдержат ни морозов, ни потопа.
Между тем в соцсетях развернулась ожесточенная война между жителями Тулуна.
- Народ между собой вдрызг переругался. Судите сами - неблагополучные семьи, которые жили в старых гнилых халупах получили сертификат миллионов на восемь только потому, что в их доме оказались прописаны куча детей, родственники. Я же пахал годами, строил на совесть, убил годы и здоровье, а получил в разы меньше вложенного.
За полгода до наводнения мы на новую мебель потратили больше миллиона, на строительство дома ушло 7 миллионов рублей. А получили мы в общей сложности 4 миллиона.
- Те люди, которые смогли лично пожаловаться Путину на проблемы, получили, что хотели?
- Те всё сразу и получили. Но, как ни странно, больше всего жаловались и продолжают жаловаться те, кто меньше всего пострадал. В общем, скажу так: то, что не унесло наводнение, уничтожило государство. Как и веру в него».
«Тратили компенсации на золотые кольца и дорогие телефоны»
Анна Барне - руководитель программы от фонда поддержки социальных инициатив. Женщина видит затопленный регион под другим «углом». Летом она больше двух месяцев провела в затопленном регионе, помогала пострадавшим. Сейчас она снова там. Свои впечатления описывает на страничке в соцсети.
«Сегодня вечером поснимала те части города, которые были разрушены наводнением. Фотографии могли получиться лучше, если бы я снимала крупные планы, но я не решилась подходить ближе, памятуя о засыпанных снегом колодцах и выгребных ямах - они сейчас совершенно невидимы.
На улицах мало людей - их можно увидеть только в магазинах и на остановках. Почти все передвигаются на личных авто и на такси. На многих улицах просто нет протоптанных дорожек вдоль трассы - там не ходят пешком.
Одинокие ворота со строгими табличками больше никуда не ведут, жители этих мест получили сертификаты на жилье и разъехались кто куда. Отремонтированный заново торговый центр пуст, в него никто не ходит. Молчаливо, серо, странно».
- В этом тексте речь идет о тех районах, которые вода практически полностью уничтожила, туда никто не заглядывает. Рано или поздно там наведут порядок, а пока военные, сотрудники МЧС и Росгвардии выполняли более срочные задачи. Они убрали сотни полуразрушенных домов, бревна, мусор, восстановили электроснабжение, водопровод, - говорит Анна.
- С какой целью вы вернулись в Иркутскую область?
- Наша программа работает при поддержке Фонда Президентских грантов. Одна из целей поездки - проверить, правда ли, что в иркутской области после ЧС все так плохо, как пишут СМИ, а людей бросили замерзать в затопленных домах.
- Проверили?
- Я обошла пешком практически весь Тулун, заходила в дома, посетила близлежащие населенные пункты. Ни одного замерзающего человека я не нашла.
Практически все пострадавшие получили сертификаты на новое жилье. Некоторые люди продолжают жить в старых домах, которые отремонтировали своими силами.
Да, там прохладнее, чем раньше, времени на ремонт было мало, весной многое придется доделывать и переделывать. Людям гораздо чаще, чем обычно, приходится топить печь, но все же это не ледяной холод.
Я не исключаю, что мерзнущие люди есть где-то в дальних деревнях, но лично я пока их не нашла и никто из тех, с кем я общалась – тоже таких не видел.
- Вы сказали, что почти все получили сертификаты, но я слышала, что многие жалуются...
- По моим данным, не менее 80 процентов людей получили сертификаты, остальные вот-вот получат, это довольно оперативно при таком количестве пострадавших.
Да и вообще Тулун сейчас выглядит весьма прилично по сравнению с летом, когда обстановка напоминала кромешный ад. Тогда мне казалось, что быстро разобрать разрушенные постройки нереально. Но значительную их часть разобрали и увезли. Сейчас занесенный снегом город не кажется страшным.
Я довольно много общалась с людьми, и практически все они горячо благодарили государство и жителей России за оказанную помощь, говорили, что не ожидали такой поддержки.
- Серьезно?
- Да, почти все так и говорили: «Спасибо за помощь, мы не ожидали, что нам будет помогать государство и вся страна, что к нам прилетит президент». Если бы я увидела такие репортажи по телевидению, то подумала бы, что это постановка.
- Сколько всего пострадавших?
- Всего в Иркутской области насчитывается больше 45 тысяч пострадавших.
- И все получили миллионы за разрушенные дома?
- 45 тысяч пострадавших – это те, кто получил первоначальные выплаты в 10 тысяч рублей. Эту сумму выдавали пострадавшим, находившимся в зоне ЧС, чтобы они купили самое необходимое – белье, гигиенические принадлежности, еду.
Потом по домам прошли комиссии, оценили ущерб и назначили суммы компенсаций. Люди получили по 50 тысяч рублей за частичную утрату имущества или по 100 тысяч рублей за полную утрату имущества - это на каждого члена семьи, включая грудных младенцев. У многих семей, где много детей, после ЧС на руках оказались значительные суммы.
Помимо всего этого, люди получили сертификаты на новое жилье. Сертификаты выдаются на различные суммы, в зависимости от площади утраченного жилья и количества проживающих.
- Тем не менее, люди массово покидают Тулун. Что не так?
- Да, многие уехали. И не только пострадавшие. Покинули город те, кому удалось выгодно продать жилье. После ЧС цены на недвижимость взлетели.
Кто-то давно мечтал уехать в более крупный город — Иркутск, Красноярск. Вот им, можно сказать, в некоторой степени повезло: с одной стороны, они пострадали, но смогли осуществить свою мечту.
Есть и такие, кто погорячился с переездом. Людей накрыло ощущение ужаса после потопа, поэтому они покинули насиженные места, уехали в большой город и уже сейчас жалеют об этом. Оказалось, что они привыкли иметь свой огород, держать скотину, в большом городе они оказались не востребованы, а родственников и связей у них там нет. Подозреваю, что многие через какое-то время вернутся обратно.
– Говорят, в Тулуне теперь не хватает учителей и врачей?
- И раньше не хватало учителей и врачей. Сейчас наблюдается определенный кадровый голод – например, я не смогла найти себе водителя на несколько дней, потому что одни люди уехали, другие не хотят работать, пока у них есть деньги.
Местных жители получили компенсации — это гигантские по меркам Тулуна деньги. Обращаться с такими суммами могут не все. Некоторые тратили выплаты совершенно фантастическим образом.
Я слышала истории, как человек в лохмотьях пришел в магазин и купил золотой перстень, как в салоне за день закончились все дорогие телефоны, как семья поехала на такси до Иркутска и назад, потратив около 15 тысяч рублей на дорогу.
- По итогу такие граждане останутся ни с чем?
- Ни с чем не останутся, потому что помимо выплат получили еще и жилье.
Если говорить о финансовой составляющей, есть случаи, когда за маленькие домики люди получили сертификаты на большие суммы и смогли купить себе почти дворцы, а те, кто жил в особняках, получили суммы, на которые построить дом того же уровня невозможно. У многих «затонул» бизнес, именно обеспеченные люди получили огромный ущерб.
- Слышала, что кто-то пытался нажиться на трагедии?
- В ЧС всегда проявляются и лучшие, и худшие человеческие качества. Например, кто-то пытается доказать, что его дом был больше, чем в реальности. Лично меня поразила история человека, у которого незадолго до наводнения сгорел дом, и он пытался выдать его за утонувший.
- СМИ писали, что в селе Аршан живет в холодном доме мать с пятью детьми. Вы их посетили?
- Да, я была у нее в доме. Не сказала бы, что там ледяной холод – младший бегал в одной рубашечке на голое тело и не мерз. Благотворительный фонд строит для этой семьи жилье. Временно они живут в старом доме. Как только построят, переедут...
У многих плохо работают печи в них после наводнения появились трещины и они частично опустились к фундаменту дома, поэтому уходит много дров. Но дрова здесь не такие дорогие – вокруг лес.
- Сотрудники местной администрации жаловались вам на загруженность, усталость, скандалы?
- Я не слышала, чтобы кто-то жаловался. Но летом я видела, что сотрудники городских и районных администраций спали на столах, у них не хватало еды и воды, многие сами пострадали от наводнения.
Помню, мы с одной дамой из администрации рассказывали друг другу, что обе пять дней подряд не мылись, потому что чистой воды не было, ее и для питья первое время не хватало. Она спала своем кабинете, а я – на спортивном мате в пункте временного размещения. Но та женщина продолжала работать, принимать народ.
- По вашему мнению, людям помощь больше не нужна, тему можно закрывать?
- В целом помощь всем оказана. Но мы продолжаем ряд проектов в Тулуне. Например, здесь действует проект «Культурная прачечная». Во время чрезвычайных ситуаций в пострадавший регион люди всегда шлют подержанную одежду. Но ее некому разгружать и сортировать. В итоге в пострадавшем регионе копятся десятки тонн старой одежды.
Я всегда прошу во время ЧС не присылать одежду. Люди лишились домов, складывать вещи им некуда. Необходимы такие предметы, как пластиковые тазы, новое нижнее белье, детское питание, сигареты, женские прокладки, работающие мобильные телефоны, тренировочные штаны и чистые футболки, одеяла – но именно это почти никогда и никто не шлет.
Обычно присланную одежду по окончании ЧС сжигают или закапывают в землю. Но в этот раз мы смогли спасти вещи: арендовали помещение, купили стиральные и сушильные машины, постепенно приводим вещи в порядок и раздаем малоимущим.
«Морозы встретили с сырыми полами, разбитыми крышами»
Президент, как известно, отправил в отставку прежнего губернатора Иркутской области, коммуниста Сергея Левченко. Свою роль сыграло то, как он ликвидировал последствия наводнения.
Новый губернатор Игорь Кобзев уже успел пообщался с жителями Тулуна. Репортаж показали местные телеканалы. Если нашей предыдущей собеседнице люди выражали на камеру слова благодарности в адрес властей, то на встрече с главой региона горожане затянули старую песню о главном, жалобы полетели со всех сторон. По сообщениям местных СМИ, власти насчитали в Тулуне сотни домов, непригодных для жилья.
Подробнее о проблемах в Иркутском области можно узнать из соцсетей. Вот что пишут люди о нынешней ситуации в Тулуне.
«Перед приездом Мутко комиссия бегали по всем домом, обещали нам выплатить компенсации, только чтобы мы не жаловались. Все поверили, промолчали, потом ни рубля не получили».
«В Тулуне все плохо. С такси напряг, со «скорой» тоже. Идет массовый отток населения. Те, кто снимали жилье, им аренду в три раза подняли. Раньше «трешку» с мебелью сдавали за 10 тысяч в месяц, сейчас за 25 тысяч. Дорог до наводнения, как не было, так и нет. Зато бродячих собак развелось, пройти страшно».
«20-градусные морозы люди встретили с сырыми полами, разбитыми крышами. С виду обычный дом, вроде жить можно, но это не так — под полом стоит вода, сколько ее не откачивай, все равно прибывает. Дом перекосило, окна треснули, не открываются, по стенам пошел грибок, дети задыхаются».
«Моему сыну шесть лет, живет на таблетках. В доме влажность 77 процентов. После наводнения фундамент размыло, печка разваливается, стены потрескались, входная дверь не закрывается. Заключение санэпидемстанции: здесь жить нельзя. Власти молчат».
«Только четыре семьи из нашего района получили сертификаты, потому передали записку о своих проблемах Путину. Остальным сертификат не положен, только переселение».
Мы связались с Анастасией, чьи родители уехали из Тулуна. Сегодня девушка не хочет вспоминать трагедию.
- Мои родители получили сертификат в октябре, уехали, и больше меня ничего не интересует, - говорит собеседница. - У нашей семьи теперь все хорошо. Папа давно работал в Красноярске. Мама - врач, уволилась из Тулуна. Без труда нашла работу в другом городе.
Другая жительница Тулуна, Ольга, проживает с семьей в многоэтажном доме. После наводнения строение пошло трещинами. Комиссия вынесла заключение: жить можно, требуется капитальный ремонт.
- Наш дом пока стоит, не рухнул, - докладывает женщина. - Побелили завалинку, залили отмостку, откачали из подвала воду — все, капитальный ремонт готов. Из последних новостей - Тулун покинули около трех тысяч человек. Врачей почти не осталось.
В детской поликлинике принимают два специалиста — заведующая и окулист. Начали строить детскую больницу. Только работать там некому.
В школе тоже беда. Педагогов не хватает, учителя ведут предметы за себя и за того парня. На весь город - три бесплатных юриста. У них аншлаг каждый день.
Пункты временного проживания не закрывают. В них остаются 85 человек, 15 из которых — дети. Все получили сертификаты, но переезжать им некуда. На те деньги, которые им выдали, жилье не купишь: «вторичка» почти вся распродана, ту недвижимость, которая осталось, выставляют за 6-8 млн. рублей. Новое жилье не построили. Работы приостановили, когда ударили 20-градусные морозы.
Интересуюсь, как народ принял нового губернатора Иркутской области.
- Новый глава региона совещаний не проводит, в основном колесит по объектам, общается с людьми, которые живут в полуразрушенных домах. Народ надеется на его помощь, бегает за ними. К местной власти уже никто не обращается. Наши чиновники сами заявляют: «Мы ничего не решаем без команды сверху».
- Помимо Тулуна другие населенные пункты тоже пострадали? Вот о них почему-то молчок.
- Все забыли про Шелеховский район. Там люди живут без связи с большой землей. Нижнеудинск пережил не лучшие времена. Их мэра после наводнения отстранили от должности. В конце декабря прошли новые выборы. Шла ожесточенная борьба за кресла чиновников, а не за решение проблем.
- Новый год в городе чувствуется?
- Как сказать. У многих возникли проблемы с подарками. Предприниматели, чьи торговые точки затонули, не получили в Тулуне поддержки от государства, уехали из города.
Незадолго до нового года закрылась сеть крупных продовольственных магазинов. Их хозяева прогорели и распрощались с нашим городом, как со страшным сном. Зато в центре Тулуна построили ледовый городок, установили елку. Дерево уцелело после наводнения, так как лежало на складе. Ель помыли, собрали. Остальные световые инсталляции и новогодние фигуры восстановлению не подлежат.
Еще Дед Мороз приезжал на открытие елки, наши творческие коллективы выступали перед ним. Правда, день тогда выдался морозным, температура опустилась ниже 30 градусов. Но люди все равно пришли в центр. Других ведь развлечений нет.
Ирина Боброва
Сначала Тулун настигло наводнение, последствия которого разгребают по сей день. Через несколько месяцев после ЧС, в ДТП разбилась жена мэра. Накануне новогодних праздников город потрясли еще две трагедии — гибель трех строителей во время ремонта школы — мужчин придавила плита, и пожар в частном доме, где заживо сгорели бабушка и ее 8-летний внук. Тулунчане всерьез считают, что их родину прокляли.
Тулун встретил Новый год в заснеженной тишине. Тысячи людей покинули город после наводнения. Оставшихся жителей разогнал по домам крепкий мороз и унылая атмосфера. Город вымер.
Мы выяснили, как сейчас живет пострадавший от стихии регион.
Евгений Литаврин — коренной житель Тулуна. Потоп мужчина пережил. А вот с последствиями наводнения не справился. «Я могу долго рассказывать о дебилизме и бюрократии, которые накрыли наш город после чрезвычайной ситуации», - сибиряк называет вещи своими именами, не церемонится. Мы выслушали его рассказ.
- В момент наводнения мне казалось, что природа сыграла с моей семьей злую шутку, - говорит Литаврин. - Пять лет назад мы купили участок, я сам строил дом. Окончательно доделал коттедж только в 2019 году — заборы сварил, обшивку закончил, мебель купил. Переехали незадолго до наводнения.
За ночь вода уничтожила все мои труды. Помню, мы выбежали из своего дома, а из соседнего уже выплывали — с такой скоростью прибывала вода. Строения врезались друг в дружку и «кувыркались» - а внутри находились люди. После наводнения я пробирался по пояс в воде в свой дом. Наткнулся на два трупа.
На тот момент, Евгений был уверен — именно так выглядит ад. Знать бы, что само наводнение стало только началом ада.
- Сначала возникли проблемы с документами в МФЦ, - продолжает Литаврин. - Помимо томления в очередях и сбора документов, нам приходилось исправлять орфографические ошибки, сделанные той или иной госструктурой.
Если запятая не там стояла, слово не так было записано, а подпись в документе была сделана черной, а не синей ручкой - все справки заставляли переделывать заново.
Слышал, что женщине отказали в компенсации, из-за того, что в одной базе ее населенный пункт значился, как село, в другой - как деревня. Люди месяцами не только исправляли ошибки в документах, но еще доказывали в судах родство. А потом меня спрашивают, отчего я злой как собака? С чего мне добрым-то быть?
В двадцатых числах декабря Евгений Литаврин с семьей переехали из Тулуна в соседний Братск. Дом, который предложили выкупить пострадавшему, оказался не приспособлен для проживания.
- Сейчас застройщики и работники соцзащиты обзванивают тех, кто еще не успел ничего купить и предлагают заключить договоры на строительство объектов. Я не знаю ни одного человека, кто бы согласился переехать в новое жилье, - говорит Евгений. - Я сам строитель, поэтому поехал к новостройкам посмотреть, что нам впаривают. Увидел и дара речи лишился.
Участки выделили за городом, рядом с помойкой, в земле гранит и глина, там никакой урожай расти не станет. То, что застройщики называли домами, оказалось шалашом. Вместо свай - несколько труб вбитых в землю кувалдой, стены - решетка из брусков с ватой, обшитая вагонкой. Отсутствует фундамент, нет ни подвала, ни печи.
На мой вопрос инженеру: «Где брус, где бетон, утепление обшива и котлы?», получил ответ: «Вата теплее, теплопроводность меньше, центральное отопление проведем».
Сотни лет наши предки строили в Сибири дома по одной технологии - с утеплением, защитой и обшивкой, в доме всегда — подвал, печь и котел, а мне говорят — так не положено. У меня сарай крепче, чем эти дома. И за это жильё мы должны были выложить несколько миллионов.
- Может, у застройщиков времени не было на постройку основательных домов, вот и строили на скорую руку?
- Строили так, чтобы сэкономить. Местным властям выгодно нанимать дешевую рабсилу, они и строят одноразовые хибары.
Собеседник уверен, в ближайшем будущем в Тулуне совсем не останется людей.
- Местные кое-как перезимуют, а летом все уедут отсюда, оставаться здесь никто не хочет, - считает Литаврин. - Я ведь до последнего держался за Тулун, не хотел уезжать.
Когда понял, что от государства ничего не добиться, решил восстановить свой дом, хоть его и затопило под потолок, но он устоял. На последние деньги накупил материала для ремонта.
Но тут явились какие-то парни и заявили, что по моему участку и дому, пойдет новая дамба. В итоге плюнул, купил трёхэтажный каменный коттедж в Братске за 4 миллиона и уехал. Для сравнения, площадь моего нового дома 334 квадратов, участок 20 соток со всеми постройками. Тогда как в Тулуне за эту же сумму нам предложили лачугу 80 кв. м. в чистом поле, на отшибе, где ничего нет.
- Такие высокие цены на жилье в Тулуне?
- После наводнения у нас гнилая халупа стоит дороже, чем квартира в Москве. Спрос на жилье вырос, а предложений стало меньше.
- Многоэтажки строят в Тулуне?
- Строят. Только эти многоэтажки не выдержат ни морозов, ни потопа.
Между тем в соцсетях развернулась ожесточенная война между жителями Тулуна.
- Народ между собой вдрызг переругался. Судите сами - неблагополучные семьи, которые жили в старых гнилых халупах получили сертификат миллионов на восемь только потому, что в их доме оказались прописаны куча детей, родственники. Я же пахал годами, строил на совесть, убил годы и здоровье, а получил в разы меньше вложенного.
За полгода до наводнения мы на новую мебель потратили больше миллиона, на строительство дома ушло 7 миллионов рублей. А получили мы в общей сложности 4 миллиона.
- Те люди, которые смогли лично пожаловаться Путину на проблемы, получили, что хотели?
- Те всё сразу и получили. Но, как ни странно, больше всего жаловались и продолжают жаловаться те, кто меньше всего пострадал. В общем, скажу так: то, что не унесло наводнение, уничтожило государство. Как и веру в него».
«Тратили компенсации на золотые кольца и дорогие телефоны»
Анна Барне - руководитель программы от фонда поддержки социальных инициатив. Женщина видит затопленный регион под другим «углом». Летом она больше двух месяцев провела в затопленном регионе, помогала пострадавшим. Сейчас она снова там. Свои впечатления описывает на страничке в соцсети.
«Сегодня вечером поснимала те части города, которые были разрушены наводнением. Фотографии могли получиться лучше, если бы я снимала крупные планы, но я не решилась подходить ближе, памятуя о засыпанных снегом колодцах и выгребных ямах - они сейчас совершенно невидимы.
На улицах мало людей - их можно увидеть только в магазинах и на остановках. Почти все передвигаются на личных авто и на такси. На многих улицах просто нет протоптанных дорожек вдоль трассы - там не ходят пешком.
Одинокие ворота со строгими табличками больше никуда не ведут, жители этих мест получили сертификаты на жилье и разъехались кто куда. Отремонтированный заново торговый центр пуст, в него никто не ходит. Молчаливо, серо, странно».
- В этом тексте речь идет о тех районах, которые вода практически полностью уничтожила, туда никто не заглядывает. Рано или поздно там наведут порядок, а пока военные, сотрудники МЧС и Росгвардии выполняли более срочные задачи. Они убрали сотни полуразрушенных домов, бревна, мусор, восстановили электроснабжение, водопровод, - говорит Анна.
- С какой целью вы вернулись в Иркутскую область?
- Наша программа работает при поддержке Фонда Президентских грантов. Одна из целей поездки - проверить, правда ли, что в иркутской области после ЧС все так плохо, как пишут СМИ, а людей бросили замерзать в затопленных домах.
- Проверили?
- Я обошла пешком практически весь Тулун, заходила в дома, посетила близлежащие населенные пункты. Ни одного замерзающего человека я не нашла.
Практически все пострадавшие получили сертификаты на новое жилье. Некоторые люди продолжают жить в старых домах, которые отремонтировали своими силами.
Да, там прохладнее, чем раньше, времени на ремонт было мало, весной многое придется доделывать и переделывать. Людям гораздо чаще, чем обычно, приходится топить печь, но все же это не ледяной холод.
Я не исключаю, что мерзнущие люди есть где-то в дальних деревнях, но лично я пока их не нашла и никто из тех, с кем я общалась – тоже таких не видел.
- Вы сказали, что почти все получили сертификаты, но я слышала, что многие жалуются...
- По моим данным, не менее 80 процентов людей получили сертификаты, остальные вот-вот получат, это довольно оперативно при таком количестве пострадавших.
Да и вообще Тулун сейчас выглядит весьма прилично по сравнению с летом, когда обстановка напоминала кромешный ад. Тогда мне казалось, что быстро разобрать разрушенные постройки нереально. Но значительную их часть разобрали и увезли. Сейчас занесенный снегом город не кажется страшным.
Я довольно много общалась с людьми, и практически все они горячо благодарили государство и жителей России за оказанную помощь, говорили, что не ожидали такой поддержки.
- Серьезно?
- Да, почти все так и говорили: «Спасибо за помощь, мы не ожидали, что нам будет помогать государство и вся страна, что к нам прилетит президент». Если бы я увидела такие репортажи по телевидению, то подумала бы, что это постановка.
- Сколько всего пострадавших?
- Всего в Иркутской области насчитывается больше 45 тысяч пострадавших.
- И все получили миллионы за разрушенные дома?
- 45 тысяч пострадавших – это те, кто получил первоначальные выплаты в 10 тысяч рублей. Эту сумму выдавали пострадавшим, находившимся в зоне ЧС, чтобы они купили самое необходимое – белье, гигиенические принадлежности, еду.
Потом по домам прошли комиссии, оценили ущерб и назначили суммы компенсаций. Люди получили по 50 тысяч рублей за частичную утрату имущества или по 100 тысяч рублей за полную утрату имущества - это на каждого члена семьи, включая грудных младенцев. У многих семей, где много детей, после ЧС на руках оказались значительные суммы.
Помимо всего этого, люди получили сертификаты на новое жилье. Сертификаты выдаются на различные суммы, в зависимости от площади утраченного жилья и количества проживающих.
- Тем не менее, люди массово покидают Тулун. Что не так?
- Да, многие уехали. И не только пострадавшие. Покинули город те, кому удалось выгодно продать жилье. После ЧС цены на недвижимость взлетели.
Кто-то давно мечтал уехать в более крупный город — Иркутск, Красноярск. Вот им, можно сказать, в некоторой степени повезло: с одной стороны, они пострадали, но смогли осуществить свою мечту.
Есть и такие, кто погорячился с переездом. Людей накрыло ощущение ужаса после потопа, поэтому они покинули насиженные места, уехали в большой город и уже сейчас жалеют об этом. Оказалось, что они привыкли иметь свой огород, держать скотину, в большом городе они оказались не востребованы, а родственников и связей у них там нет. Подозреваю, что многие через какое-то время вернутся обратно.
– Говорят, в Тулуне теперь не хватает учителей и врачей?
- И раньше не хватало учителей и врачей. Сейчас наблюдается определенный кадровый голод – например, я не смогла найти себе водителя на несколько дней, потому что одни люди уехали, другие не хотят работать, пока у них есть деньги.
Местных жители получили компенсации — это гигантские по меркам Тулуна деньги. Обращаться с такими суммами могут не все. Некоторые тратили выплаты совершенно фантастическим образом.
Я слышала истории, как человек в лохмотьях пришел в магазин и купил золотой перстень, как в салоне за день закончились все дорогие телефоны, как семья поехала на такси до Иркутска и назад, потратив около 15 тысяч рублей на дорогу.
- По итогу такие граждане останутся ни с чем?
- Ни с чем не останутся, потому что помимо выплат получили еще и жилье.
Если говорить о финансовой составляющей, есть случаи, когда за маленькие домики люди получили сертификаты на большие суммы и смогли купить себе почти дворцы, а те, кто жил в особняках, получили суммы, на которые построить дом того же уровня невозможно. У многих «затонул» бизнес, именно обеспеченные люди получили огромный ущерб.
- Слышала, что кто-то пытался нажиться на трагедии?
- В ЧС всегда проявляются и лучшие, и худшие человеческие качества. Например, кто-то пытается доказать, что его дом был больше, чем в реальности. Лично меня поразила история человека, у которого незадолго до наводнения сгорел дом, и он пытался выдать его за утонувший.
- СМИ писали, что в селе Аршан живет в холодном доме мать с пятью детьми. Вы их посетили?
- Да, я была у нее в доме. Не сказала бы, что там ледяной холод – младший бегал в одной рубашечке на голое тело и не мерз. Благотворительный фонд строит для этой семьи жилье. Временно они живут в старом доме. Как только построят, переедут...
У многих плохо работают печи в них после наводнения появились трещины и они частично опустились к фундаменту дома, поэтому уходит много дров. Но дрова здесь не такие дорогие – вокруг лес.
- Сотрудники местной администрации жаловались вам на загруженность, усталость, скандалы?
- Я не слышала, чтобы кто-то жаловался. Но летом я видела, что сотрудники городских и районных администраций спали на столах, у них не хватало еды и воды, многие сами пострадали от наводнения.
Помню, мы с одной дамой из администрации рассказывали друг другу, что обе пять дней подряд не мылись, потому что чистой воды не было, ее и для питья первое время не хватало. Она спала своем кабинете, а я – на спортивном мате в пункте временного размещения. Но та женщина продолжала работать, принимать народ.
- По вашему мнению, людям помощь больше не нужна, тему можно закрывать?
- В целом помощь всем оказана. Но мы продолжаем ряд проектов в Тулуне. Например, здесь действует проект «Культурная прачечная». Во время чрезвычайных ситуаций в пострадавший регион люди всегда шлют подержанную одежду. Но ее некому разгружать и сортировать. В итоге в пострадавшем регионе копятся десятки тонн старой одежды.
Я всегда прошу во время ЧС не присылать одежду. Люди лишились домов, складывать вещи им некуда. Необходимы такие предметы, как пластиковые тазы, новое нижнее белье, детское питание, сигареты, женские прокладки, работающие мобильные телефоны, тренировочные штаны и чистые футболки, одеяла – но именно это почти никогда и никто не шлет.
Обычно присланную одежду по окончании ЧС сжигают или закапывают в землю. Но в этот раз мы смогли спасти вещи: арендовали помещение, купили стиральные и сушильные машины, постепенно приводим вещи в порядок и раздаем малоимущим.
«Морозы встретили с сырыми полами, разбитыми крышами»
Президент, как известно, отправил в отставку прежнего губернатора Иркутской области, коммуниста Сергея Левченко. Свою роль сыграло то, как он ликвидировал последствия наводнения.
Новый губернатор Игорь Кобзев уже успел пообщался с жителями Тулуна. Репортаж показали местные телеканалы. Если нашей предыдущей собеседнице люди выражали на камеру слова благодарности в адрес властей, то на встрече с главой региона горожане затянули старую песню о главном, жалобы полетели со всех сторон. По сообщениям местных СМИ, власти насчитали в Тулуне сотни домов, непригодных для жилья.
Подробнее о проблемах в Иркутском области можно узнать из соцсетей. Вот что пишут люди о нынешней ситуации в Тулуне.
«Перед приездом Мутко комиссия бегали по всем домом, обещали нам выплатить компенсации, только чтобы мы не жаловались. Все поверили, промолчали, потом ни рубля не получили».
«В Тулуне все плохо. С такси напряг, со «скорой» тоже. Идет массовый отток населения. Те, кто снимали жилье, им аренду в три раза подняли. Раньше «трешку» с мебелью сдавали за 10 тысяч в месяц, сейчас за 25 тысяч. Дорог до наводнения, как не было, так и нет. Зато бродячих собак развелось, пройти страшно».
«20-градусные морозы люди встретили с сырыми полами, разбитыми крышами. С виду обычный дом, вроде жить можно, но это не так — под полом стоит вода, сколько ее не откачивай, все равно прибывает. Дом перекосило, окна треснули, не открываются, по стенам пошел грибок, дети задыхаются».
«Моему сыну шесть лет, живет на таблетках. В доме влажность 77 процентов. После наводнения фундамент размыло, печка разваливается, стены потрескались, входная дверь не закрывается. Заключение санэпидемстанции: здесь жить нельзя. Власти молчат».
«Только четыре семьи из нашего района получили сертификаты, потому передали записку о своих проблемах Путину. Остальным сертификат не положен, только переселение».
Мы связались с Анастасией, чьи родители уехали из Тулуна. Сегодня девушка не хочет вспоминать трагедию.
- Мои родители получили сертификат в октябре, уехали, и больше меня ничего не интересует, - говорит собеседница. - У нашей семьи теперь все хорошо. Папа давно работал в Красноярске. Мама - врач, уволилась из Тулуна. Без труда нашла работу в другом городе.
Другая жительница Тулуна, Ольга, проживает с семьей в многоэтажном доме. После наводнения строение пошло трещинами. Комиссия вынесла заключение: жить можно, требуется капитальный ремонт.
- Наш дом пока стоит, не рухнул, - докладывает женщина. - Побелили завалинку, залили отмостку, откачали из подвала воду — все, капитальный ремонт готов. Из последних новостей - Тулун покинули около трех тысяч человек. Врачей почти не осталось.
В детской поликлинике принимают два специалиста — заведующая и окулист. Начали строить детскую больницу. Только работать там некому.
В школе тоже беда. Педагогов не хватает, учителя ведут предметы за себя и за того парня. На весь город - три бесплатных юриста. У них аншлаг каждый день.
Пункты временного проживания не закрывают. В них остаются 85 человек, 15 из которых — дети. Все получили сертификаты, но переезжать им некуда. На те деньги, которые им выдали, жилье не купишь: «вторичка» почти вся распродана, ту недвижимость, которая осталось, выставляют за 6-8 млн. рублей. Новое жилье не построили. Работы приостановили, когда ударили 20-градусные морозы.
Интересуюсь, как народ принял нового губернатора Иркутской области.
- Новый глава региона совещаний не проводит, в основном колесит по объектам, общается с людьми, которые живут в полуразрушенных домах. Народ надеется на его помощь, бегает за ними. К местной власти уже никто не обращается. Наши чиновники сами заявляют: «Мы ничего не решаем без команды сверху».
- Помимо Тулуна другие населенные пункты тоже пострадали? Вот о них почему-то молчок.
- Все забыли про Шелеховский район. Там люди живут без связи с большой землей. Нижнеудинск пережил не лучшие времена. Их мэра после наводнения отстранили от должности. В конце декабря прошли новые выборы. Шла ожесточенная борьба за кресла чиновников, а не за решение проблем.
- Новый год в городе чувствуется?
- Как сказать. У многих возникли проблемы с подарками. Предприниматели, чьи торговые точки затонули, не получили в Тулуне поддержки от государства, уехали из города.
Незадолго до нового года закрылась сеть крупных продовольственных магазинов. Их хозяева прогорели и распрощались с нашим городом, как со страшным сном. Зато в центре Тулуна построили ледовый городок, установили елку. Дерево уцелело после наводнения, так как лежало на складе. Ель помыли, собрали. Остальные световые инсталляции и новогодние фигуры восстановлению не подлежат.
Еще Дед Мороз приезжал на открытие елки, наши творческие коллективы выступали перед ним. Правда, день тогда выдался морозным, температура опустилась ниже 30 градусов. Но люди все равно пришли в центр. Других ведь развлечений нет.
Ирина Боброва
Источник: hollivizor.ru
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]