Кокейн, страна изобилия и праздности

Существует совершенно материалистическая форма земного Парадиза, нашедшая выражение в множестве легенд – о стране, именуемой Кокейн.

Артуро Граф (1892-1893) вспоминает, что “между двумя фантазиями нет четкой и надежной границы, на деле мы продвигаемся шаг за шагом от одного к другому – Парадиз иногда несколько более благороден, несколько более спиритуален, нежели Земля Кокейн, а иногда Земля Кокейн, несколько более идеализированная, превращается в Парадиз”.

Греки рассказывали о стране счастья, вроде Города Птиц Аристофана, наполненного богатствами и радостью. Люциан в “Правдивой Истории” (которая начинается утверждением о том, что она наполнена ложью) описывает город, благословенный всем золотом мира, где на ростках, вместо пшеничных зерен вырастают буханки хлеба, не говоря уж об избыточных наслаждениях Венеры.

В его труде Expositio totius mundi, первоначально написанном на греческом и переведенном на латынь в четвертом веке описан город, в котором живет счастливый народ, не знающий болезней поедающий хлеб да мед, падающий к нему в рот прямо с неба.

В средние века Кокейн впервые появился в поэме 10-го века Unibos. Унибос, крестьянин, рассказывает своим гонителям о том, что на дне моря существует царство счастья – так он убеждает их прыгнуть в море, и таким образом избавляется от них. Но другие и вдохновения пришли с востока – в персидских романах часто упоминается благословенная страна Скиадукиам.

Граф пишет, что Аббас Куаниенсис впервые упоминается в поэме 12-го века Варнериус де Кокейн, появляющейся в 1188 году. Самый старый полученный нами экземпляр легенды – фаблио 13-го века , озаглавленный Li Fabliaus de Coquaigne. В нем автор, в качестве исполнения приказа о покаянии, полученного от Папы, направляется в город Кокейн, где он дивится всем чудесам, которые мы находим в позднейших версиях легенды.

Остров Кокейн в “Собаке Диогена” Фульвио Фругони (1687) расположен в море бриз Брода “завернутым в белый, как мягкая рикота туман. По острову бегут молочные реки, в ах бьет вино москадело, а долины – из сыра маскарпа, на деревьях растет болонская колбаса. Если налетает шторм, то вместо града выпадают леденцы, и остров страдает от наводнений соусами”.



Точно неизвестно, где расположена эта замечательная земля. Масо, в Декамероне, рассказывает нам, что земля с виноградниками, гнущимися под тяжестью сосисок, расположена где-то в Стране Басков, за тысячу миль от Болоньи.

В германской религиозной драме Schlaraffenland (на немецком название означает благословенная страна) она расположена где-то между Веной и Прагой. В Новой Истории города Кокейн , переданной Алессандро Сиенским говорится о том, что до Коккейна надо ехать 28 месяцев по морю и по суху. Теофилио Фоленго располагает счастливую страну “в каком-то далеком уголке Земли”.

В небольшой английской поэме, сочиненной между XIII и XIV веками, страна Кокейн находится посреди моря, к западу от Испании. В ней рассказывается о том, что Кокейн – куда лучше самого Парадиза, в котором нечего есть кроме фруктов и нечего пить, кроме воды.

С этим наблюдением стоит считаться – желание счастья и невинности возникало в праведных душах сирых и убогих всех времен сочеталось с видением Кокейн и стремлением утолить самые животные и настоятельные инстинкты. Легенда о Кокейн не рождена в окружении, пронизанном мистицизмом, но вышла из народных масс, на протяжении столетий страдавших от голода.

Свобода, которой наслаждаются в Кокейн такова, что во время карнавала все становится с ног на голову и крестьянин может подшучивать над епископом. На деле, тема Кокейн ассоциируется с миром, поставленным с ног на голову, с людьми, тянущими плуг, погоняемыми быком, с мельником в перевернутой мельнице тянущим жернов вместо своего осла, с рыбой ловящей рыбаков и животных с любопытством осматривающих людей в клетках.

Идея страны, в которой все перевернуто с ног на голову появляется в средневековых миниатюрах на полях хроник. Иногда можно увидеть оленей охотящихся на охотника – или тему замка кота, осажденного мышами.



В литературе раввинов пишут: “Я видел мир, перевернутый с ног на голову. Могущественные оказались на дне, униженные – наверху” (Вавилонский Талмуд, Бава Батра). Наконец, сплав сплав между фантазиями о Кокейн и видениями перевернутого мира мы найдем и в сказке братьев Гримм (1812).

С другой стороны, евангелические заверения в том, что бедным будут зарезервированы более высокие места в Парадизе также описывают перевернутый мир. Богатый любитель поесть лишь блаженно сидит за трапезой рядом с Авраамом – но испытывает настоящий ад, не принимая в ней участия. Фантазии Кокейна переводили на уровень брюха мечты о справедливости, культивировавшиеся на уровне духа.

Наконец, мечтания о Кокейн могут увести нас от реальности. В погоне за чрезмерным и непристойным удовольствием мы превращаемся в безумцев, о чем и напоминает имидж деградировавшего Эдема сказочной страны Бенгоди в писаниях Бокаччо, страны, в которой Пиноккио стремительно пожирает время преступления и наказания.

С этим Пиноккио и отвержением идеи земного Парадиза и последними злоключениями великой марионетки заканчивается и наш рассказ о потерянном и никогда не найденном Эдеме.

Умберто Эко, (1932-2016), итальянский учёный, философ, специалист по семиотике и средневековой эстетике, теоретик культуры, литературный критик, писатель, публицист

Источник: labuda.blog

уникальные шаблоны и модули для dle