«И начинается настоящий русский зимний путь, один из тех, о которых совсем забыли в Петербурге…»
---
«Чем больше постигаешь Бологое-Полоцкую, чем больше думаешь о ней, тем больше хочется ещё и ещё отправится по ней в путь, как сказал Иван Бунин в настоящий русский зимний путь…»
А.Б. Вульфов
Прибытие под паровозом серии Су ретро-поезда №6697 на станцию Осташков, Бологое-Полоцкая заповедная железная дорога.
По мотивам повести Ивана Бунина «Новая дорога»
Русская студёная зима и летящая по зимнему тракту кибитка с «тройкой» запряженных лошадей — типичная картина и хорошо узнаваемый образ, много раз воспетый в нашей литературе или в музыке. Железные дороги уже во второй половине XIX века так прочно вошли в наш повседневный обиход, что и продолжили дальше эту традицию знаменитого русского зимнего пути, став ещё одним символом нелёгкого нашего бытия наравне с «тройкой». Иван Алексеевич Бунин великолепно описал свои впечатления от подобной поездки в самом начале ХХ века по одной из магистралей, очень сильно напоминающей мне Бологое-Полоцкую железную дорогу, с той лишь разницей, что повесть была им написана в 1901 году, а эта дорога запущена в эксплуатацию лишь в 1907 году. И всё же в образах, переданных писателем, очень хорошо можно представить, что представляли собой железные магистрали тог времени.
В чётной горловине бывшей станции Скворцово, 258 км дистанции пути Бологое-Полоцкой линии.
Итак, поехали! В путь, с Богом
— Напрасно уезжаете! — говорят мне знакомые, поздним вечером прощаясь со мной на вокзале. — Добрые люди только съезжаются в Петербург. Чего вы там не видели? Лесов, сугробов? А потом еще эта новая дорога, на которой дня не проходит без крушений!
— Бог милостив! — отвечаю я.
Иван Бунин «Новая дорога», 1901г.
Типовая для Бологое-Полоцкой линии путейская казарма у переезда 40 км, станция Баталино. И сегодня в наши то дни ощущается сильный жизненный контраст от молниеносного можно сказать перемещения на Сапсане из благоустроенного современного Петербурга куда-нибудь подальше в самую глубинку, скажем например в провинциальный захолустный Осташков или Торопец в Тверской области или ещё куда. А в те времена так и подавно. Суровые, с ярко выраженным сильным характером тогдашние зимы, да ещё и первые пассажирские вагоны тех лет, делали путь в несколько сотен вёрст настоящим серьёзным испытанием для путешественников.
На однопутной и неэлектрофицированной Бологое-Полоцкой линии очень хорошо сохранилась старинная фактура дороги. Поэтому паровоз в сочетании с великолепным пейзажем смотрится здесь очень гармонично. …«На чугунке в пятницу замерзла барыня — в Петербург явился труп ее»… «Мороз страшный до 35 градусов доходит, я простудился и в путь пуститься не рискую, тем более что я порядком стыл и на 10 градусах, да еще 3 часа ждал на одном месте за недостатком паров на локомотиве»…
Эти слова из писем Мусоргского Балакиреву, датированных январем 1861 года, мне раньше были непонятны. Как это — «замерзла барыня», «я порядком стыл»? Неужели вагоны не отапливались? И представьте себе — ознакомление в музее с моделью классического вагона I–II класса «о четырех осях» первого образца Петербурго-Московской линии (1840–1860-е годы) показало, что этот вагон не только не отапливался и не вентилировался, но не имел даже туалета. Пишет Алексей Вульфов в своей книге «Повседневная жизнь российских железных дорог».
«Поезд трясет и гремит, как телега». Иван Бунин «Новая дорога», 1901г. 107 км Бологое-Полоцкой линии.
На «перекладных»
Попасть в глубинку из столицы без пересадок практически невозможно и сейчас. Вот и Бунин ехал по «чугунке» в своё время на «перекладных» в старых добрых традициях гужевой тяги.
«Внезапное прикосновение чьей-то руки извещает перед утром о пересадке. Испуганно вскакиваю, торопливо забираю вещи и через большую, но сонную и тускло освещенную станцию иду на какую-то длинную платформу, занесенную свежим глубоким снегом, к маленькому поезду, составленному из самых разнокалиберных вагонов… Новая дорога! Тишина, маленькие вагоны, душистый дым березовых дров, запах хвои… Славно! В полудремоте попадаю в вагон-микст, тесный, с квадратными окнами, и тотчас же снова крепко засыпаю. И к утру уже оказываюсь далеко от Петербурга. И начинается настоящий русский зимний путь, один из тех, о которых совсем забыли в Петербурге…»
Вагон-микст, поясню здесь своим читателям, что это вагон смешанного типа, разделённый на две, а то и три части. Например одна его половина для пассажиров I класса, а другая для пассажиров II класса.
Нечетная горловина станции Фирово 56 км, Бологое-Полоцкая линия. Вагон-микст, поясню здесь своим читателям, что это вагон смешанного типа, разделённый на две, а то и три части. Например одна его половина для пассажиров I класса, а другая для пассажиров II класса.
Чем же так характерен и примечателен тот самый настоящий русский зимний путь?
«Новая дорога все дальше уводит в новый, еще неизвестный мне край России, и от этого я еще живее чувствую то, что так полно чувствовалось в юности: всю красоту и всю глубокую печаль русского пейзажа, так нераздельно связанного с русской жизнью. Новую дорогу мрачно обступили леса и как бы говорят ей: — Иди, иди, мы расступаемся перед тобою. Но неужели ты снова только и сделаешь, что к нищете людей прибавишь нищету природы?»
Красота русской природы в глубинке. Бывшая станция Шлина, Бологое-Полоцкая дорога. Прав в итоге как оказалось был Иван Бунин. Варварские вырубки леса вдоль железных артерий в новое время и привели к тому, как выразился автор, что к нищете людей прибавилась ещё и нищета природы. Мало где сегодня в каких местах остался ещё нетронутым непроходимый заповедный лес, не испоганенный вырубками.
Тёмный хвойный лес, вставший глухой плотной стеной и петляющая через него из кривой в кривую Бологое-Полоцкая линия в районе 211 км, перегон Андреаполь-Торопец, Тверская обл. «Зимний день в лесах очень короток, и вот уже синеют за окнами сумерки, и мало-помалу заползает в сердце беспричинная, смутная, настоящая русская тоска. Петербург представляется далеким оазисом на окраине огромной снежной пустыни, которая обступила меня со всех сторон на тысячи верст».
«На закате дня». За лесозащитной полосой на 106 км Бологое-Полоцкой линии.
А теперь вспомним каковы были провинциальные вокзалы тех лет и можно ли где их сегодня ещё нам увидеть?
«За деревянным, кирпичного цвета вокзалом видны тройки, громыхают бубенчики, кричат наперебой извозчики; зимний день сер и тепел, и похоже на масленицу».
Иван Бунин «Новая дорога», 1901г.
Есть сегодня и такие, деревянные кирпичного цвета. Прекрасно сохранились на станциях Куженкино, Баталино, Фирово, Скворцово на Бологое-Полоцкой линии и представляют собой живой образец вокзальной архитектуры бунинских времён.
Деревянный вокзал кирпичного цвета на станции Баталино, Бологое-Полоцкая заповедная железная дорога. Построенные по единому типовому проекту архитектора Станислава Воловского деревянные вокзалы IV класса Бологое-Полоцкой линии восхищают взгляды путешественников и сегодня. Они сочетают в себе классический модерн с элементами чисто русского дачного или усадебного стиля.
Деревянный вокзал IV класса, лишившийся характерной башенки-мансарды, на бывшей станции Скворцово, Бологое-Полоцкой линии. Это была последняя станция за которой дорога, если ехать в сторону Великих Лук, пересекает границу Тверской и Псковской областей. Все сгущается сумрак в холодном, дребезжащем, неуклюжем вагоне. Мелькают стволы высоких сосен в сугробах, толпами теснятся на пригорках монахини-елочки в своих черных бархатных одеждах… Порою чаща расступается, и далеко развертывается унылая болотная низменность, угрюмо синеет амфитеатр лесов за нею, и полосою дыма висит молочно-свинцовый туман над лесами. А потом снова около самых окон зачастят сосны и ели в снегу, глухими чащами надвинется чернолесье, потемнеет в вагоне…
В четной горловине бывшей станции Мартисово, 218 км Бологое-Полоцкой линии. Остатки путевого хозяйства и заколоченная казарма, покрытая снеговыми шапками. Вот такой он этот настоящий русский зимний путь, овеянный ядрёным холодом настоящей русской зимы где-то в глубине пути посреди тёмного леса, в сочетании с коротким и быстротечно убывающим на закате днём, с вечно пронизывающей до глубины души тоской и чувством беспокойства за судьбу России…
Отправление ретро-поезда №6698 сообщением Осташков-Бологое от остановочного пункта Чёрный Дор. Есть в этом чувстве что-то непередаваемое словами, исконно русское, присущее только нашему народу, привыкшему веками жить в таких суровых условиях, вечной необустроенности человеческой жизни.
Сторожевой дом на 82 км Бологое-Полоцкой линии, напоминающей избу бабы Яги из старых русских сказок. Это сложно всё описать в конечном итоге. Это можно лишь прочувствовать, прочитав классика и отправиться самому в подобное путешествие.
«В последних лучах солнца на исходе дня». Станция Фирово и прибывающий пригородный поезд №6692 Осташков-Бологое. Взять билет на поезд из столицы до своей малой родины, сесть возле окна поудобнее и просто наслаждаться неброской красотой русской природы, желательно под мотивы симфонии Петра Ильича Чайковского «Зимние грёзы».
Огоньки робко, но весело светят в маленьких новых домиках лесных станций. Новая жизнь чувствуется в каждом из них. Но в двух шагах от этого казенного домика начинается совсем другой мир. Там чернеют затерянные среди лесов редкие поселки темного и унылого лесного народа. На платформах стоят люди из этих деревушек, — несколько нищих в рваных полушубках, лохматых, с простуженными горлами, но таких смиренных и с такими чистыми, почти детскими глазами. Опустив кнуты, они выглядывают пассажира почти безнадежно, потому что на несколько человек из них редко приходится даже один пассажир. И, тупо глядя на поезд, они тоже как бы говорят ему своими взглядами: — Делайте, как знаете, — нам податься некуда. А что из этого выйдет, мы не знаем. Гляжу и я на этот молодой, замученный народ… на великую пустыню России медленно сходит долгая и молчаливая ночь…
Иван Бунин «Новая дорога», 1901г.
Поэзия огней зимней студеной ночью на станции Осташков, Бологое-Полоцкая заповедная железная дорога.
А.Б. Вульфов
Прибытие под паровозом серии Су ретро-поезда №6697 на станцию Осташков, Бологое-Полоцкая заповедная железная дорога.
По мотивам повести Ивана Бунина «Новая дорога»
Русская студёная зима и летящая по зимнему тракту кибитка с «тройкой» запряженных лошадей — типичная картина и хорошо узнаваемый образ, много раз воспетый в нашей литературе или в музыке. Железные дороги уже во второй половине XIX века так прочно вошли в наш повседневный обиход, что и продолжили дальше эту традицию знаменитого русского зимнего пути, став ещё одним символом нелёгкого нашего бытия наравне с «тройкой». Иван Алексеевич Бунин великолепно описал свои впечатления от подобной поездки в самом начале ХХ века по одной из магистралей, очень сильно напоминающей мне Бологое-Полоцкую железную дорогу, с той лишь разницей, что повесть была им написана в 1901 году, а эта дорога запущена в эксплуатацию лишь в 1907 году. И всё же в образах, переданных писателем, очень хорошо можно представить, что представляли собой железные магистрали тог времени.
В чётной горловине бывшей станции Скворцово, 258 км дистанции пути Бологое-Полоцкой линии.
Итак, поехали! В путь, с Богом
— Напрасно уезжаете! — говорят мне знакомые, поздним вечером прощаясь со мной на вокзале. — Добрые люди только съезжаются в Петербург. Чего вы там не видели? Лесов, сугробов? А потом еще эта новая дорога, на которой дня не проходит без крушений!
— Бог милостив! — отвечаю я.
Иван Бунин «Новая дорога», 1901г.
Типовая для Бологое-Полоцкой линии путейская казарма у переезда 40 км, станция Баталино. И сегодня в наши то дни ощущается сильный жизненный контраст от молниеносного можно сказать перемещения на Сапсане из благоустроенного современного Петербурга куда-нибудь подальше в самую глубинку, скажем например в провинциальный захолустный Осташков или Торопец в Тверской области или ещё куда. А в те времена так и подавно. Суровые, с ярко выраженным сильным характером тогдашние зимы, да ещё и первые пассажирские вагоны тех лет, делали путь в несколько сотен вёрст настоящим серьёзным испытанием для путешественников.
На однопутной и неэлектрофицированной Бологое-Полоцкой линии очень хорошо сохранилась старинная фактура дороги. Поэтому паровоз в сочетании с великолепным пейзажем смотрится здесь очень гармонично. …«На чугунке в пятницу замерзла барыня — в Петербург явился труп ее»… «Мороз страшный до 35 градусов доходит, я простудился и в путь пуститься не рискую, тем более что я порядком стыл и на 10 градусах, да еще 3 часа ждал на одном месте за недостатком паров на локомотиве»…
Эти слова из писем Мусоргского Балакиреву, датированных январем 1861 года, мне раньше были непонятны. Как это — «замерзла барыня», «я порядком стыл»? Неужели вагоны не отапливались? И представьте себе — ознакомление в музее с моделью классического вагона I–II класса «о четырех осях» первого образца Петербурго-Московской линии (1840–1860-е годы) показало, что этот вагон не только не отапливался и не вентилировался, но не имел даже туалета. Пишет Алексей Вульфов в своей книге «Повседневная жизнь российских железных дорог».
«Поезд трясет и гремит, как телега». Иван Бунин «Новая дорога», 1901г. 107 км Бологое-Полоцкой линии.
На «перекладных»
Попасть в глубинку из столицы без пересадок практически невозможно и сейчас. Вот и Бунин ехал по «чугунке» в своё время на «перекладных» в старых добрых традициях гужевой тяги.
«Внезапное прикосновение чьей-то руки извещает перед утром о пересадке. Испуганно вскакиваю, торопливо забираю вещи и через большую, но сонную и тускло освещенную станцию иду на какую-то длинную платформу, занесенную свежим глубоким снегом, к маленькому поезду, составленному из самых разнокалиберных вагонов… Новая дорога! Тишина, маленькие вагоны, душистый дым березовых дров, запах хвои… Славно! В полудремоте попадаю в вагон-микст, тесный, с квадратными окнами, и тотчас же снова крепко засыпаю. И к утру уже оказываюсь далеко от Петербурга. И начинается настоящий русский зимний путь, один из тех, о которых совсем забыли в Петербурге…»
Вагон-микст, поясню здесь своим читателям, что это вагон смешанного типа, разделённый на две, а то и три части. Например одна его половина для пассажиров I класса, а другая для пассажиров II класса.
Нечетная горловина станции Фирово 56 км, Бологое-Полоцкая линия. Вагон-микст, поясню здесь своим читателям, что это вагон смешанного типа, разделённый на две, а то и три части. Например одна его половина для пассажиров I класса, а другая для пассажиров II класса.
Чем же так характерен и примечателен тот самый настоящий русский зимний путь?
«Новая дорога все дальше уводит в новый, еще неизвестный мне край России, и от этого я еще живее чувствую то, что так полно чувствовалось в юности: всю красоту и всю глубокую печаль русского пейзажа, так нераздельно связанного с русской жизнью. Новую дорогу мрачно обступили леса и как бы говорят ей: — Иди, иди, мы расступаемся перед тобою. Но неужели ты снова только и сделаешь, что к нищете людей прибавишь нищету природы?»
Красота русской природы в глубинке. Бывшая станция Шлина, Бологое-Полоцкая дорога. Прав в итоге как оказалось был Иван Бунин. Варварские вырубки леса вдоль железных артерий в новое время и привели к тому, как выразился автор, что к нищете людей прибавилась ещё и нищета природы. Мало где сегодня в каких местах остался ещё нетронутым непроходимый заповедный лес, не испоганенный вырубками.
Тёмный хвойный лес, вставший глухой плотной стеной и петляющая через него из кривой в кривую Бологое-Полоцкая линия в районе 211 км, перегон Андреаполь-Торопец, Тверская обл. «Зимний день в лесах очень короток, и вот уже синеют за окнами сумерки, и мало-помалу заползает в сердце беспричинная, смутная, настоящая русская тоска. Петербург представляется далеким оазисом на окраине огромной снежной пустыни, которая обступила меня со всех сторон на тысячи верст».
«На закате дня». За лесозащитной полосой на 106 км Бологое-Полоцкой линии.
А теперь вспомним каковы были провинциальные вокзалы тех лет и можно ли где их сегодня ещё нам увидеть?
«За деревянным, кирпичного цвета вокзалом видны тройки, громыхают бубенчики, кричат наперебой извозчики; зимний день сер и тепел, и похоже на масленицу».
Иван Бунин «Новая дорога», 1901г.
Есть сегодня и такие, деревянные кирпичного цвета. Прекрасно сохранились на станциях Куженкино, Баталино, Фирово, Скворцово на Бологое-Полоцкой линии и представляют собой живой образец вокзальной архитектуры бунинских времён.
Деревянный вокзал кирпичного цвета на станции Баталино, Бологое-Полоцкая заповедная железная дорога. Построенные по единому типовому проекту архитектора Станислава Воловского деревянные вокзалы IV класса Бологое-Полоцкой линии восхищают взгляды путешественников и сегодня. Они сочетают в себе классический модерн с элементами чисто русского дачного или усадебного стиля.
Деревянный вокзал IV класса, лишившийся характерной башенки-мансарды, на бывшей станции Скворцово, Бологое-Полоцкой линии. Это была последняя станция за которой дорога, если ехать в сторону Великих Лук, пересекает границу Тверской и Псковской областей. Все сгущается сумрак в холодном, дребезжащем, неуклюжем вагоне. Мелькают стволы высоких сосен в сугробах, толпами теснятся на пригорках монахини-елочки в своих черных бархатных одеждах… Порою чаща расступается, и далеко развертывается унылая болотная низменность, угрюмо синеет амфитеатр лесов за нею, и полосою дыма висит молочно-свинцовый туман над лесами. А потом снова около самых окон зачастят сосны и ели в снегу, глухими чащами надвинется чернолесье, потемнеет в вагоне…
В четной горловине бывшей станции Мартисово, 218 км Бологое-Полоцкой линии. Остатки путевого хозяйства и заколоченная казарма, покрытая снеговыми шапками. Вот такой он этот настоящий русский зимний путь, овеянный ядрёным холодом настоящей русской зимы где-то в глубине пути посреди тёмного леса, в сочетании с коротким и быстротечно убывающим на закате днём, с вечно пронизывающей до глубины души тоской и чувством беспокойства за судьбу России…
Отправление ретро-поезда №6698 сообщением Осташков-Бологое от остановочного пункта Чёрный Дор. Есть в этом чувстве что-то непередаваемое словами, исконно русское, присущее только нашему народу, привыкшему веками жить в таких суровых условиях, вечной необустроенности человеческой жизни.
Сторожевой дом на 82 км Бологое-Полоцкой линии, напоминающей избу бабы Яги из старых русских сказок. Это сложно всё описать в конечном итоге. Это можно лишь прочувствовать, прочитав классика и отправиться самому в подобное путешествие.
«В последних лучах солнца на исходе дня». Станция Фирово и прибывающий пригородный поезд №6692 Осташков-Бологое. Взять билет на поезд из столицы до своей малой родины, сесть возле окна поудобнее и просто наслаждаться неброской красотой русской природы, желательно под мотивы симфонии Петра Ильича Чайковского «Зимние грёзы».
Огоньки робко, но весело светят в маленьких новых домиках лесных станций. Новая жизнь чувствуется в каждом из них. Но в двух шагах от этого казенного домика начинается совсем другой мир. Там чернеют затерянные среди лесов редкие поселки темного и унылого лесного народа. На платформах стоят люди из этих деревушек, — несколько нищих в рваных полушубках, лохматых, с простуженными горлами, но таких смиренных и с такими чистыми, почти детскими глазами. Опустив кнуты, они выглядывают пассажира почти безнадежно, потому что на несколько человек из них редко приходится даже один пассажир. И, тупо глядя на поезд, они тоже как бы говорят ему своими взглядами: — Делайте, как знаете, — нам податься некуда. А что из этого выйдет, мы не знаем. Гляжу и я на этот молодой, замученный народ… на великую пустыню России медленно сходит долгая и молчаливая ночь…
Иван Бунин «Новая дорога», 1901г.
Поэзия огней зимней студеной ночью на станции Осташков, Бологое-Полоцкая заповедная железная дорога.
Источник: chert-poberi.ru
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]