Все уже круг друзей, тот узкий круг, где друг моих друзей — мне тоже друг,

Все уже круг друзей, тот узкий круг,
где друг моих друзей — мне тоже друг,

и брат моих друзей — мне тоже брат,
и враг моих друзей — мне враг стократ.

Все уже круг друзей, все уже круг
знакомых лиц и дружественных рук.

Все шире круг потерь, все глуше зов
ушедших и умолкших голосов.

Уже друзей могу по пальцам счесть,
да ведь и то спасибо, если есть.

Но все плотней с годами, все плотней
невидимых разрывов полоса.

Но все трудней с годами, все трудней
вычеркивать из книжки адреса —

вычеркивать из книжки имена,
вычеркивать, навечно забывать,

вычеркивать из книжки времена,
которым уже больше не бывать,

вычеркивать, вести печальный счет,
последний счет вести начистоту —

как тот обратный медленный отсчет
перед полетом в бездну, в пустоту,

когда уже — прощайте насовсем,
когда уже — спасибо, если есть,

в последний раз вычеркивая — семь,
в последний раз отбрасывая — шесть,

в последний раз отсчитывая — пять,
и до конца — отсчитывая вспять,

до той черты, когда уже не вдруг —
четыре, три — и разомкнется круг.

Распался круг — прощайте — круга нет.
Распался — ни упреков, ни обид.

Спокойное движение планет
по разобщенным эллипсам орбит.

И пустота, ее надменный лик
все так же ясен, грозен и велик.

Юрий Левитанский

Взято: sadalskij.livejournal.com