Генерального секретаря Брежнева никто в ЦК не боялся, а Суслова боялись все

Карьера Александра Яковлева продвигалась неровно. После войны, ранения, выздоровления, окончания Ярославского пединститута и недолгой работы в газете в 1950 году Александра Яковлева взяли на партийную работу. Как свидетельствовали документы, управление кадров ЦК и парторганы на местах не слишком охотно выдвигали на руководящие должности бывших фронтовиков — чаще на номенклатурные посты назначали тех, кто во время войны работал в тылу. Но это ровным счетом ничего не значило. Александр Николаевич был очень неглупым человеком и, видимо, сам хотел делать карьеру. И всего три года спустя он попал в аппарат ЦК КПСС. В 1960 году Яковлев — уже завсектором отдела пропаганды ЦК по РСФСР. Судя по документам, он проявлял необыкновенное рвение в изобличении и искоренении идеологической крамолы.

       Затем карьера на некоторое время застопорилась. Хрущев тогда проводил политику омоложения кадров, и многие аппаратные работники сумели сделать большой скачок по служебной лестнице. Но Яковлева в их числе не оказалось. На следующую ступеньку (заместителя заведующего отделом) он поднялся только через пять лет, в 1965 году, когда Хрущев был уже пенсионером.
       Мне рассказывали, что в это время Яковлев стал болезненно относиться к чужим карьерным успехам. Николай Месяцев, который после смещения Хрущева стал руководителем Гостелерадио, вспоминал, что, когда его избрали депутатом Верховного совета СССР, а Яковлева нет, тот тяжело переживал и при встречах все время поглядывал на его новенький депутатский значок.
       Не улучшало настроение Яковлева и то, что его назначили не руководителем отдела пропаганды, а только исполняющим обязанности завотделом. И год за годом откладывали утверждение в должности. Но эти годы отнюдь не были для Яковлева потерянными. Он проходил лучшую из аппаратных школ, существовавших в то время,— он набирался опыта под руководством главного партийного идеолога Михаила Суслова.

       Рассказывал о Суслове Александр Николаевич с затаенным восхищением. И несколько раз подчеркивал, что генерального секретаря Брежнева никто в ЦК не боялся. А Суслова боялись все.
       "'Комсомольская правда',— рассказывал мне Яковлев,— в самом конце 60-х опубликовала статью о Солянике, которая сделала бы честь любому изданию времен перестройки. Соляник был фигурой. Ногой открывал двери кабинетов членов Политбюро, а на Украине вообще был царем и богом. Он был руководителем китобойной флотилии. Начался страшный крик: обидели выдающегося человека, героя труда и т. д. Чтобы вы оценили масштаб скандала, могу сказать, что, когда обсуждался этот вопрос, на секретариат ЦК единственный раз за время своего руководства партией пришел Брежнев. Суслов хотел уступить ему председательское место, но он сел по правую руку от Суслова. Начались выступления. Секретари ЦК и другие присутствующие набросились на газету и отдел пропаганды ЦК, который я возглавлял.



       Последним выступал Шелепин. Он с ходу обострил вопрос. 'Я,— говорит,— не пойму: если факты не верны, давайте снимать с работы главного редактора газеты и заведующего отделом пропаганды. Ну а если факты верны?' Вы бы видели, как у всех изменились лица. Воцарилась абсолютная тишина. Все смотрели на Брежнева и Суслова. Не знали — нужно возмущаться выступлением Шелепина или его одобрять. Суслов наклоняется к уху Брежнева и что-то ему говорит. Видимо, предлагает выступить. Тот отрицательно мотает головой. И вдруг Суслов сухим, монотонным голосом заявляет: 'Правильно товарищи говорят, товарища Соляника нужно наказывать'. Это было чисто сусловское византийство. Никто ведь об этом ничего не говорил. 'Исключать из партии Соляника,— говорит,— наверное, не надо, это правильно товарищи говорят, но наказать следует'".

       Первый этап партийной карьеры Яковлева завершился в 1973 году, через несколько месяцев после того, как он опубликовал в "Литературной газете" статью "Против антиисторизма". Его критика существующих в стране шовинизма, национализма и антисемитизма выглядела несколько неожиданно. Достаточно взглянуть в архивные документы его же отдела пропаганды ЦК, чтобы убедиться, что все эти, как тогда говорилось, уродливые пережитки прошлого, никуда не исчезали в СССР десятилетиями. И почему и. о. завотделом решил довести это до сведения общественности именно в 1972 году, совершенно непонятно. Как бы то ни было, этот аппаратный просчет стоил ему многолетней номенклатурной ссылки — послом в Канаду.

       Но даже тогда Суслов продолжал благоволить своему бывшему сотруднику. В конце 70-х из Канады за деятельность, несовместимую со статусом дипломата, были высланы 17 сотрудников советского посольства. И Андропов, который так и не нашел на Яковлева убедительного компромата, на Политбюро предложил снять с должности посла как не справившегося с работой. Однако за Яковлева вступился Суслов. Как рассказывал мне сам Яковлев, тот посмотрел на Андропова и сказал: "А товарища Яковлева послом не КГБ назначал". И шеф КГБ пошел на попятный.

       Дальнейшее известно. Вернувшемуся из Канады Александру Яковлеву быстро удалось добиться желаемого — стать Сусловым при Горбачеве, выпестовав в кратчайший срок этого говоруна и сделав все, чтобы он стал генсеком. Так родилась перестройка, а вместе с нею и тот Яковлев, которого боготворили приверженцы новой России и ненавидели сторонники исчезнувшего Советского Союза.

Источник: zagopod.com

уникальные шаблоны и модули для dle