Голубое платье (мистическая история)
---
Отрывок из книги Натальи Медведевой "Зов САЛАМАНДРЫ"
Эта мистическая история произошла во время войны в Чечне с полевым командиром чеченских боевиков Шамилем Басаевым. ...Да, это тот самый террорист №1 в России Шамиль Басаев, который был главарем чеченской банды мусульман во время захвата неверных в больнице и роддоме города Буденновск, в июне 1995 года. После этого теракта за Шамилем Басаевым много лет охотились все силовые структуры России, а он все эти годы просто жил у себя дома в селе Ведено, в Чечне, в России.
Мистическая история, которую я вам расскажу, произошла весной 1995 года, в селе Ведено, когда о Шамиле Басаеве никто не писал в СМИ и никого не интересовало существование обычного бандита, полевого командира мусульман боевиков, которые воюют с Российской армией и очищают территорию Чечни от неверных и евреев.
В марте 1995 года я третий раз поехала в Чечню, где шла война, организованная мусульманами.
Поездка на войну – дорогостоящее удовольствие для журналиста. Чтобы журналисту быть мобильным и передвигаться по военной территории нужно платить за автотранспорт, а в редакции «Независимой газеты» и в журнале «Огонёк» не дают денег на автотранспорт для таких поездок. Но я нахожу выход и все равно работаю и фотографирую в Чечне. Я езжу по Чечне автостопом и ночлег нахожу, обращаясь то к военным чеченцам, то военным российской армии.
В мою комнату, где я ночевала с медсестрой местного госпиталя, утром постучали.
Открываю дверь комнаты и вижу, что стоят три чеченских боевика с автоматами в руках. Местные чеченцы законов РФ не признают. Они живут по своим законам, поэтому ходят с автоматами по улице и зелеными бантиками на голове.
На этих зеленых бантиках химическим карандашом чеченцы пишут арабские слова и завязывают бантиками голову. Когда они снимают зеленые бантики, то у них на лбу остаются арабские надписи. Чеченцы начинают сразу молиться и говорят, что это чудо, которое сделал Аллах. А я смеюсь над глупыми чеченцами и объясняю им, что когда они потеют, то надпись на зеленом бантике сделанная химическим карандашом - намокает, и поэтому остается отпечаток на лбу от химического карандаша.
После моих объяснений чеченцы обижаются на меня и отходят от меня. Им так хочется чуда, поэтому им больше нравиться верить в то, что это Аллах «чудо» сделал. Но это не чудо, а химическая реакция химического карандаша и воды. Поэтому зачем на меня обижаться? Ведь я же права. Я говорю то, что есть. Я говорю истину. Аллах не умеет делать чудеса. Чудеса и волшебство может делать только настоящий Бог.
Вооруженные чеченские мужчины с зелеными бантиками на башке просят у меня разрешение войти в комнату.
— Проходите.
Вооруженные мужчины заходят в мою комнату и говорят, чтобы я собрала все свои вещи, какие у меня есть. Я должна идти с ними. На их вопрос «где медсестра?», я ответила, что она на работе, в Веденском госпитале.
Чеченские боевики заглянули под кровати, на которых мы с медсестрой спим и попросили открыть шифоньер. Они хотят посмотреть, что там, в шифоньере?
— Моих вещей в шифоньере нет, — говорю я.
— Открой шифоньер!
Открываю шифоньер. Он полупустой. У медсестры, с которой меня поселили в эту комнату, вещей в шифоньере почти нет. У медсестры трое детей, которые живут в другой квартире этого дома.
Вооруженные чеченцы попросили меня поскорее одеться и фотоаппарат не доставать. Сказали, что фотографировать мне не придется. Я быстро одела свитер, куртку и красную шапочку на голову, даже расчесать волосы не стала. Некогда. Меня торопят вооруженные чеченцы с зелеными бантиками на башке.
— Все! Я готова! Можно идти.
Дверь квартиры мы с медсестрой не закрываем. У меня нет ключа. Точнее ключ только один и он все время у медсестры. В нашей комнате нечего воровать, если честно.
Мою сумку с вещами несет боевик с бантиком на башке и с автоматом в руках, а я кофр с фотоаппаратурой несу. Еще два чеченских боевика идут сзади меня, как охрана.
Все очень серьезно и меня это немного пугает. Я решила, что меня сейчас будут опять расстреливать. Меня уже 2 раза на расстрел водили чеченские боевики. А может меня сейчас будут выгонять из села Ведено? Чеченские боевики скрутят меня, запихают меня в машину и скажут - езжай отсюда. Чеченцам не нравится, что я живу в селе среди чеченцев и все время фотографирую. Им это кажется подозрительным. У меня работа такая, всё и всех фотографировать. Я же фотокорреспондент!
У меня всё время спрашивают жители села: «- Ты из ФСБ, или нет?» Еще спрашивают, в какой должности в ФСБ я служу.
Меня замучили чеченцы этими вопросами про ФСБ. По сто раз в день об этом спрашивают вооруженные боевики и жители Чечни. Я иногда отшучиваюсь и говорю, что я – генерал-полковник ФСБ. Если честно, то я в погонах вообще не разбираюсь. Наверно это круто быть генерал-полковником ФСБ, поэтому я так шучу. Но чеченцы шуток не понимают и поэтому меня уже два раза водили на расстрел. Но расстрелы на меня не действуют. Я все равно не уезжаю из Чечни и все фотографирую.
Ширвани Басаев не знает, как от меня избавиться. А я не уеду отсюда, без интервью с Джохаром Дудаевым. Я четвертую неделю в Чечне нахожусь. Потратила редакционные деньги, выданные мне на 5 дней в журнале «Огонёк», и вернуться из района боевых действий в Москву без интервью с Дудаевым - я не могу.
Мне Джохара Дудаева найти надо, а где его найдешь, если он прячется. Я, кроме Абу Мовсаева, Асланбека большого, Шамиля Басаева, Ширвани Басаева и других боевиков бандитов - никого больше не знаю в Чечне. Куда мне бедной журналистке податься? Где этого Джохара Дудаева найти и сфотографировать? Ведь Дудаев тоже бандит, как и Абу, Асланбек, Шамиль и Ширвани. Поэтому я по правильному адресу пришла. Без интервью с Дудаевым не уеду из Чечни, пусть даже и не думают! Если выгонят - все равно вернусь! Меня ничем не напугаешь, даже угрозой расстрела.
Я, в сопровождении вооруженных мусульман боевиков, захожу в первый подъезд дома. Мы поднимаемся по лестнице на третий этаж и заходим в кабинет коменданта села Ведено Ширвани Басаева.
В кабинете находятся: Ширвани Басаев, его брат Шамиль Басаев (полевой командир боевиков) и несколько мусульман боевики с зелеными бантиками на башке, и с автоматами Калашникова в руках. Еще трое боевиков чеченцев пришли, которые меня сопровождали и встали так, чтобы охранять входную дверь. А я у окна встала.
Чеченец ставит мою сумку с вещами на стол, за которым обычно сидит Ширвани. Но сейчас все мужчины в комнате стоят и подозрительно смотрят на меня. Они что-то затеяли. Сейчас что-то будет и я боюсь этой неопределенности.
Меня просят отойти от окна и встать у стены, с другой стороны комнаты. Я обошла длинный стол, за которым боевики во главе с Ширвани Басаевым проводят разные совещания, и встала у стены. Ширвани просит меня резких движений не делать и не делать никаких глупостей.
— Что такое? В каком смысле? — Спрашиваю я.
Ширвани спрашивает меня, это все вещи, которые у меня есть, или есть еще вещи? Я отвечаю, что это все что у меня есть. Шамиль Басаев смотрит на мою сумку и тоже спрашивает: « - Точно все вещи Наталья? Может у тебя есть еще вещи где-нибудь есть?».
— Нет. Это все что у меня есть из вещей!
Шамиль Басаев говорит Ширвани Басаеву, что моя сумка маловата. В эту сумку «оно» не влезет.
— Наташа, где платье? – спрашивает меня Ширвани Басаев.
— Какое платье?
— Голубое платье! – говорит Шамиль Басаев.
— Я не знаю никакого голубого платья.
…Так. Мне все понятно. Наверно у кого-то сперли голубое платье и решили, что это я своровала. Я ничего не брала ни у кого. Этого мне еще не хватало! Шамиль стал рассказывать про голубое платье, описывая его фасон. Платье с глубоким вырезом, приталенное, длинное и по описанию похоже на свадебное платье, или бальное.
Ага! Я понимаю так, что стырили у кого-то бальное платье голубого цвета и решили у меня его найти. У меня этого платья нет, честное пионерское. Шамиль говорит по-чеченски, обращаясь к боевикам, употребляя слово «госпиталь». Дальше по-русски говорит, чтобы все посмотрели в моей комнате и все обыскали. И соседей в соседних квартирах опросили и обыскали их квартиры тоже. Шамиль просит, чтобы у всех жителей села спросили, где я была сегодня ночью? Вдруг меня кто-то видел ночью? Дальше опять по-чеченски говорит... Опять по-русски говорит... Опять по-чеченски
Взволнован Шамиль Басаев. Вид странный у него.
Я Чеченский язык не знаю, но поняла по ситуации так…
Получается, что послали за медсестрой в госпиталь. Будут всех обыскивать и всех допрашивать, так как у кого-то своровали платье голубого цвета. Видимо это платье очень дорогое, раз его ищут. Вы знаете, это очень неприятно, когда тебя обвиняют в преступлении, которое ты не совершал. Меня Шамиль Басаев подозревает в преступлении, в воровстве, которое я не совершала.
Платье большое, типа бальное и в мою сумку такое платье не влезет, но Ширвани Басаев просит меня показать все, что у меня в сумке есть. Мою сумку и кофр хотят обыскать в присутствии свидетелей. У меня в сумке хотят найти это бальное голубое платье.
— Трусы тоже будете смотреть? – Стараюсь я хамить Ширвани Басаеву.
— Не надо это показывать...
Я открываю сумку с моими вещами. Вещей мало у меня, но я всё вынула из своей сумки и разложила на столе у Ширвани. Показываю пустую сумку. Мне разрешают все вещи сложить обратно в сумку.
Потом открываю сумку кофр и показываю, что там только фотоаппаратура. В кармашках сумки бального платья нет, шучу я, но никто не смеётся над моей шуткой.
— Наташа, скажи, где была ночью? — Тихим голосом спрашивает меня Шамиль Басаев.
— Как где? Дома! В смысле, в комнате, куда меня поселили.
— Наташа, а что ты ночью делала?
— Как что? Что ночью делают? Спят, конечно. Я спала... Сначала мы пили чай с медсестрой, а потом спать легли.
— А ты всю ночь спала, или нет? Может, уходила куда-нибудь ночью?
— Я никуда ночью не ходила, я всю ночь спала!
— Ты врешь Наталья! Ты все врешь! Тебе лучше признаться и самой все рассказать. Куда ты платье дела? Ты его спрятала? Куда ты спрятала платье?! Мы обязательно его найдем. Мы всё обыщем и найдем это платье!
Шамиль Басаев и все присутствующие чеченцы боевики, точно меня подозревают в краже голубого бального платья. Они уверены в том, что я платье своровала и спрятала.
— Признайся Наташа! Расскажи всё сама, по-хорошему. Зачем ты сегодня ночью к Шамилю приходила? Тебя из ФСБ подослали? Что ты у него искала? — Говорит Ширвани.
Так! Еще круче ситуация получилась. Теперь меня обвиняют в том, что я по заданию ФСБ пришла ночью в дом Шамиля Басаева что-то у него искать и украла голубое плате. Что за бред? Я никуда ночью не ходила. Ширвани Басаев шутит, или нет? Странная у него шутка.
Хочется тоже пошутить, но у всех этих чеченских мужчин с автоматами в руках физиономии очень серьёзные. Типа они воровку ФСБэшницу поймали, которая Шамиля Басаева обокрала ночью. У Шамиля точно, бальное платье украли. Вернее у его жены. При чем тут я? Я не брала никакого платья! Я вообще не знаю, где этот Шамиль Басаев живет. Зачем мне приходить к нему ночью домой, чтобы своровать у него голубое платье его жены?
Меня так серьезно обо всем спрашивают, что я понимаю – эти вооруженные мужчины не шутят и меня подозревают в краже платья из дома Шамиля Басаева. Я сейчас заплачу. Мне очень обидно это все слушать.
— Я никуда не ходила ночью и ничего ни у кого не воровала, и я не из ФСБ. Я спала всю ночь!
Шамиль стоит и повторяет все время, чтобы я созналась во всем и сказать правду. ...Тяжелый случай. Что мне делать?
— Шамиль, я всю ночью спала в своей комнате и никуда ночью не ходила. Я никуда ночью не ходила, а спала! Понимаешь? Я спала! Я не знаю, где ты живешь!
Трудно объяснить и как доказать, что ты спала ночью, если я правда спала. Все кто спал, т.е. медсестра в моей комнате, ее дети в соседней квартире и соседи в других квартирах, скажут, что я спала, потому, что они спали тоже. Бред и идиотизм! Как доказать что ты спала и ничего не брала, если ты спала? Я сейчас точно заплачу.
Но Шамиль не верит мне потому, что он верит себе. Он верит своим глазам. Верит тому, что он видел ночью. Шамиль Басаев видел ночью меня в своем доме — получается так.
— У меня нет ничего чужого. Шамиль, я не брала никакого платья. Честное слово. Я никуда ночью не ходила. Я спала всю ночь, и медсестра тоже спала. Мы чай вечером попили и легли спать, а утром меня разбудили вот эти трое. Вот и все!
Все мужчины- чеченские боевики, находящиеся в комнате, переглядываются и Шамиль говорит...
— Наташа, тебя никто не обвиняет в краже платья. Это ты в этом голубом платье была одета. Ты в этом голубом платье приходила ночью в мой дом. Ты всю ночь что-то искала в моем доме. Ты разбила в моем доме всю мебель, всю посуду. Зачем ты это сделала? Что ты искала? Тебя из ФСБ подослали? Лучше тебе самой во всем сознаться по-хорошему, или мы силой заставим тебя все рассказать. Что ты искала в моем доме? Куда ты это платье дела?
— Я была в этом платье? Я была в голубом бальном платье? Я? Я в бальном платье приходила к тебе ночью домой? Ты что Шамиль?
— Да! Ты не украла, а одета была в этом голубом платье! Куда ты это платье дела? Что ты искала в доме у Шамиля? Сознайся по-хорошему! Мы это платье все равно найдем! Все обыщем и найдем его! - Строгим голосом говорит Ширвани, поддакивая своему брату Шамилю.
Я стою и только удивляюсь всему тому, что говорит Шамиль Басаев и его брат Ширвани. Я даже рот открыла от удивления. Я так еще никогда в жизни не удивлялась. Вот это да!!!
Глаза у Шамиля красные. Шамиль выглядит не выспавшийся. Он говорит, что не спал всю ночь. Он говорит, что молился всю ночь от страха и наблюдал, как я в бальном голубом платье делала обыск в его квартире. Шамиль говорит, что я нагло себя вела и все в его доме ломала, все разбивала, переворачивала.
Вот это да!
Шамиль рассказывает, что происходило в его доме, точнее, что я там делала. Рассказывает все подробно, наблюдая за моей реакцией во время рассказа, чтобы поймать меня на вранье. А я смотрю в красные глаза Шамиля и внимательно его слушаю. Все что он мне рассказывает – это очень интересно. Это охренительно интересно. Это охуительно интересно. Вот это да!!!
Шамиль проснулся около 12 часов ночи от шума в доме. Он взял пистолет и пошел в другую комнату. В темной комнате Шамиль увидел силуэт человека в платье с пышной, длинной юбкой и он понял, что это женщина. Шамиль взял фонарик и увидел меня. Со слов Шамиля Басаева я в полной темноте делала обыск в его доме, где он живет, и что-то искала. Я все переворачивала, раскидывала и все громила в его доме. Шамиль спрашивал меня, что я тут делаю, а я в ответ смеялась и продолжала что-то искать и все разбрасывать.
Электричества в селе Ведено нет. Свет в домах бывает только через транформатор, который стоит обычно на улице и тарахтит. Шамиль пошел и включил трансформатор, чтобы включить свет в доме. Когда он включил свет, он стал разговаривать со мною и пытался меня выгнать словами, угрожая пистолетом, но я хохотала в отвен на угрозы, и не обращала на слова Шамиля никакого внимания, и продолжала заниматься своим делом. Я рассматривала посуду, а потом её разбивала. Потом я пошла в комнату, где Шамиль спал, и лазила в разные шкафчики, в шифоньер. Доставала вещи, смотрела их и все раскидывала, или все разбивала, рвала постельное белье, одежду.
Шамиль утверждает, что я даже стулья била об пол, об стол, об шифоньер с такой злобой и силой, что они в щепки разлетались. Я ходила по его дому и все время что-то искала. Все что мне попадалось под руку, я кидала, била, рвала и швыряла в разные стороны.
Этим погромом в доме Шамиля Басаева я занималась всю ночь, поэтому Шамиль не спал всю ночь и молился от страха.
Я стою, открыв рот. Я обалдела от того, что мне рассказывает про меня полевой командир чеченских боевиков Шамиль Басаев. Зачем мне идти ночью в дом Шамиля Басаева, чтобы ломать его мебель, рвать одежду и бить посуду? И я не знаю, где этот Шамиль живет! Такого не может быть, ведь я спала ночью. …Но Шамиль не шутит, а говорит все это серьёзно.
Платье на мне было одето очень красивое, говорит Шамиль. Оно большое и длинное, рассказывает Шамиль. Сзади очень длинное. Когда я ходила по его дому, оно волочилось по полу сзади. Как это называется, вот так длинно сзади, Шамиль забыл это слово по-русски, показывая рукой насколько длинно.
— Шлейф? Шлейф называется, когда длинно вот так, — показываю я рукой так же, как показывает Шамиль. — Платье со шлейфом было, получается.
— Да. Бальное платье со шлейфом. Вот так был вырез. Вот так рукава были. Когда ты ходила, руками поднимала юбку вот так. Платье голубого цвета и очень красивое..
Шамиль опять рассказывает про фасон платья, и всё показывает на себе. Я так поняла, что платье было приталенное с декольте, с длинной и пышной юбкой, и шлейф сзади волочился. Еще была накидка с капюшоном из прозрачной голубой ткани.
Я слушаю Шамиля Басаева и понимаю, что это платье офигенное и правда, очень красивое.Ах, какое сказочное платье! Я была одета в сказочно красивое платье, как в сказке прекрасная принцесса, или королева.
— У меня никогда в жизни, такого красивого платья не было Шамиль. И я не знаю, где ты живешь Шамиль! Шамиль, как я могу быть в твоем доме ночью, если я спала всю ночь?
Шамиль говорит, что он не сошел с ума, и он все видел своими глазами. Он не спал всю ночь, до самого утра. Он виделименно меня ночью, как сейчас меня видит, только я другая была, лучше, чем сейчас. Шамиль утверждает, что я была очень красивая. Когда Шамиль меня увидел в своем доме, то стал спрашивать меня, что я тут делаю? Он даже угрожал мне пистолетом, а я в ответ смеялась и продолжала все рассматривать, а потом разбивать и ломать.
Мне полевой командир чеченских боевиков Шамиль Басаев рассказывает настоящую сказку, которая произошла в его доме ночью и эта сказка, это волшебство очень напугало верующего мусульманина Басаева.
От моего смеха Шамилю стало страшно, и он встал на колени и стал молиться. Шамиль говорит, что я так хохотала, что у него волосы дыбом встали от ужаса. И сейчас, когда Шамиль рассказывает это, у него холод бегает по спине и мурашки, а на руке волосы дыбом стоят. Шамиль Басаев закатывает рукав камуфляжной рубашки и показывает всем свою руку с часами.
— Вот, смотрите! Волосы дыбом стоят. - Говорит Шамиль Басаев.
Я делаю шаг в сторону Шамиля Басаева, чтобы тоже посмотреть на его руку с мурашками.
— Не подходи ко мне!!! - Заорал во все горло Шамиль Басаев и сделал шаг назад, спрятавшись за чеченцами с автоматами в руках. Чеченцы, с зелеными бантиками на башке, направляют на меня свои автоматы и говорят, чтобы я к Шамилю не подходила и встала обратно к стене.
- Я тоже хочу посмотреть Шамиль! Ты всем показываешь, а мне нет. Дай мне тоже на твою руку посмотреть. Мне тоже интересно Шамиль!
Я стала канючить, как маленький ребенок, чтобы мне Шамиль тоже показал свои мурашки на руке. Шамиль разрешил подойти к нему, но на расстоянии, а то он меня боится.
Стою на расстоянии двух метров от Шамиля, ближе не подпускают, и смотрю его руку, которую он вытянул в мою сторону. У Шамиля на запястье командирские электронные часы и действительно мурашки на руке, а редкие черные волосы - стоят дыбом.
...Если честно, я не знаю, как это все комментировать.
- Шамиль, а ты возьми и побрей руку, тогда волосы дыбом стоять не будут. – Пошутила я.
Мне сказали, чтобы я встала на свое место к стене и перестала шутить. Я устроила ночью погром в доме у Шамиля Басаева. Разбила у него в доме всю мебель, посуду, устроила бардак, да еще шучу тут стою - Ругают меня Шамиль и Ширвани, - а им не до шуток. Они хотят во всем разобраться!
Шамиль говорит, что когда я смеялась ночью, у меня были видны зубы и они были очень красивые. Шамиль говорит, что таких красивых зубов как у меня, он никогда в жизни не видел, даже в американских фильмах. Меня Шамиль просит улыбнуться, или засмеяться, как я делала это ночью. А как я ночью это делала? Я не знаю. Я же спала.
Стою у стены, как на допросе, и говорю, что мне не хочется улыбаться и смеяться. Настроения у меня нет.
- Тогда покажи зубы! - В приказном тоне командует мне Ширвани Басаев.
- Я что лошадь, чтобы мои зубы смотреть?
- Покажи свои зубы! Засмейся, или просто улыбнись! – Громко говорит один из вооруженных чеченцев с зеленым бантиком на башке.
- Улыбайся! – Кричит другой чеченец с зеленым бантиком на башке и направляет на меня свой автомат Калашникова.
Вы представляете себе, как можно смеяться, или улыбаться, если тебя заставляют это сделать, угрожая автоматом?
- Не буду смеяться! И улыбаться не буду!
- Смейся, тебе говорят! – Орет третий чеченский боевик, тоже направляя на меня автомат.
- Не буду смеяться!!! - Кричу я в ответ чеченцам.
- Наташа, ну пожалуйста, улыбнись. – Говорит спокойно и уважительно Ширвани. – Просто улыбнись, или покажи свои зубы. Ты видишь, что произошло. Нам надо посмотреть на твои зубы. Пожалуйста, я тебя очень прошу, просто покажи свои зубы.
- Ну ладно, попробую.
Растягиваю губы, типа я улыбаюсь, чтобы были видны мои зубы. Шамиль говорит, что у меня не такие зубы сейчас, как были ночью. Зубы у меня были ночью белые и красивые, а сейчас у меня другие зубы.
- Что значит другие? У меня такие зубы всегда были. Я что, зубы себе красивые вставила ночью и пошла к тебе? А потом зубы переставила, так что ли?
Шамиль Басаев говорит, что такого не может быть и это все странно.
Шамиль рассказывает дальше, что я была красивая, не так как сейчас выгляжу. У меня были длинные волосы вот до сих пор. Шамиль проводит рукой ниже своей поясницы, показывая на себе длину волос, которые у меня были ночью.
- Вот такие длинные волосы были. Волосы были очень красивые, как из этой, где прически делают. Я забыл это слово по-русски.
- Парикмахерская? В парикмахерской прически делают. – Говорю я.
- Да, как из парикмахерской. Волосы были волнистые и длинные. Красивые очень волосы были.
- Наташа, сними шапку. Покажи свои волосы. – Говорит Ширвани. – Пожалуйста, Наташа покажи свои волосы.
Снимать красную шапку и показывать свои волосы я не хочу. Я не успела расчесать волосы, когда собиралась. И вообще у меня волосы грязные, которые я неделю не мыла. Меня просят снять шапку, но я категорически отказываюсь это делать.
Ко мне подходит чеченец с автоматом и хватает мою шапку, пытаясь её снять с моей головы силой. Я двумя руками держу шапку и начинаю кричать, что мне больно волосы. Чеченец не только шапку с моей головы тянет, но и волосы тоже. Я ору, что мне волосы больно. Шамиль дает команду, чтобы этот чеченец отошел от меня. Шамиль и Ширвани опять стали вежливо просить меня снять шапку.
Я говорю, что я - стесняюсь. У меня волосы грязные и не расчесанные, но Шамиль говорит, что это не важно. Им только посмотреть на мои волосы надо.
Я снимаю свою красную шапку. Шамиль смотрит на меня и удивленно спрашивает…
- Наташа, ты постриглась утром?
- Не стриглась я. У меня такие волосы и были. Таких длинных волос, которые ты показал, у меня никогда в жизни не было. У меня волосы грязные, ты что, не видишь? Я их не мыла неделю, или больше. Смотри, какие они грязные. Они колом стоят. Как поставишь – так и стоят. Если у меня ночью развивались волосы, значит, они были чистыми. Если у меня ночью были чистые волосы, то и сейчас они должны быть чистыми, но они же грязные. Смотри, какие у меня волосы грязные. Как поставишь – так и стоят!
Шамиль Басаев тихим голосом говорит, что все это странно. Все очень странно. Шамиль наблюдал за мною всю ночь и разговаривал со мною, спрашивал, что я тут делаю, но я не отвечала ему, а только смеялась. Точнее сказать хохотала, говорит Шамиль тихим голосом. …И я была совсем другой, не такой как сейчас. Я была очень красивая, в красивом голубом платье, с красивыми зубами, красивой прической, а сейчас я другая.
Шамиль говорит всем, что сейчас я выгляжу как ужас. Ночью, я была во много раз красивее.
На меня все смотрят, как на статую, или на воровку, или на приведение, или на разведчика ФСБ в бальном платье, которое я спрятала, чтобы в нем устроить погром в доме полевого командира чеченских боевиков Шамиля Басаева.
Меня интересует один вопрос, у Шамиля Басаева пропали вещи какие-нибудь, раз голубое бальное платье не пропало, а было, якобы, на мне? Шамиль отвечает, что не пропало ничего, а вернее он не знает, потому, что он не смотрел еще. У него полный бардак и погром в доме, после моего прихода. Всю мебель и посуду, которую я сломала и разбила – надо выбрасывать. Я сломала у него все стулья и Шамилю теперь сидеть не на чем дома.
Шамиль продолжает рассказывать дальше…
Он говорит, что по поведению я очень странно себя вела. Я искала что то, брала вещи и разглядывала их, как будто первый раз их вижу. Шамиль говорит, что я голову наклоняла и все так странно рассматривала, как будто для меня эта диковинная вещь. Тарелки его рассматривала так, как будто я их первый раз в жизни вижу, а потом разбивала их. Я всё странно рассматривала и потом ломала.
Мы, с чеченскими боевиками во главе с братьями Басаевыми Шамилем и Ширвани, стоим и рассуждаем по очереди вслух, что ситуация очень странная произошла сегодня ночью в доме Шамиля Басаева. На самом деле, такого не может быть. Это не могла быть я, но тот бардак, который сейчас в доме у Шамиля, подтверждает то, что рассказывает Шамиль.
Мне Ширвани говорит…
- Наташ, если не веришь мне, то иди и посмотри, что ты сделала в моем доме. Ни одной целой вещи не осталось. Ты всю посуду мне разбила и всю мебель поломала, От стульев - одни палки и щепки остались.
Шамиль продолжает рассказывать мне про меня, что под утро, я подошла к окну и стояла у окна минут двадцать. Я просто стояла и смотрела в окно. Шамиль молился на коленях, а я молчала и смотрела в окно. Потом я накинула капюшон накидки, из прозрачной ткани и пошла к выходу. Я шла по тропинке к дому, куда меня поселили и в этом же доме находится комендатура села Ведено. Шамиль пошел следом за мной.
Когда я подошла к подъезду, открыла дверь и зашла в подъезд. Шамиль зашел следом за мной, но меня в подъезде уже не было. Шамиль решил, что я уже зашла в квартиру, куда меня поселили. Шамиль не стал стучаться в комнату. Не положено по мусульманским чеченским традициям мужчине стучаться в чужую квартиру, где живут женщины. Шамиль постеснялся и решил, что когда все проснуться, он соберет сначала людей, и тогда будут разбираться со мной.
- Шамиль, все, что ты рассказываешь – это, как сказка, про меня. Какая красивая сказка. Такого не может быть, но это очень красиво. Как жаль, что у меня не такие красивые волосы и не такие красивые зубы. И как жаль, что у меня никогда не было такого красивого голубого бального платья. Никогда не было. Никогда в жизни!
- Как не было? Ведь ты же в нем ночью была.
- Это была не я.
Шамиль стал показывать, как я шла по тропинке от его дома, до здания комендатуры. Шамиль гордо поднял голову, выпрямил спину и руками, приподнимая виртуально подол платья, стал ходить в кабинете Ширвани. …Теперь у меня побежали мурашки по спине и на руках. Теперь у меня на руках волосы встали дыбом.
- Шамиль, я так хожу, но об этом никто не знает. Ужас какой. Эта походка из моей игры в детстве.
- Так значит, это была действительно ты? – Спрашивает меня Ширвани.
- Ширвани, но я же спала. Мы уже выяснили, что такого не может быть. У меня зубы и волосы были другие. И такого голубого платья, у меня никогда в жизни не было. Но все это похоже на мою детскую игру.
И я стала рассказывать Шамилю, Ширвани и всем присутствующим чеченским боевикам, про эту детскую игру.
Когда я была маленькая, я придумывала всякие игры. Если меня мать наказывала и запрещала выходить на улицу, я играла сама с собой, с игрушками. Игрушек у меня было мало. Медведь, кукла, пупсик и пластмассовая лиса. Я ставила в ряд свои несколько игрушек, надевала платье мой матери и ходила, выпрямив спину, подняв гордо голову. Я шла величественно мимо своих игрушек, изображая королеву. Мне казалось, что настоящая королева именно так и должна ходить. Платье мне было велико, и оно тащилось за мной. Получалось платье с декольте и со шлейфом.
Я подняла голову, выпрямила спину и пошла по кабинету Ширвани Басаева величественной походкой, показывая всем, как я в детстве ходила, когда играла в Королеву. Чеченцы расступились пропуская меня.
Чеченские боевики, Ширавани и Шамиль стоят в ряд,, как игрушки, а я иду величественно мимо этих игрушек, изображая королеву.
Шамиль закричал, показывая на меня пальцем, что именно так я и шла от его дома утром.
- Господи, какой ужас, - говорю я. - Но ведь об этом никто, кроме меня не знает. Никто об этом не знает, Шамиль. Это моя детская игра. Понимаешь? Это только я знаю и больше никто!
Я прошу еще раз Шамиля подробно описать фасон платья, в котором я была одета ночью. Описать ткань, описать фасон накидки и из какой ткани это было? Шамиль опять все рассказывает. Вот так вырез был, приталено, вот здесь кружева, рукава пышные из полупрозрачной ткани. Накидка из прозрачной ткани с голубым отливом. Платье длинное и шлейф… Шамиль говорит, что никогда в жизни такого красивого платья не видел.
А я видела. Это опять история из моего детства.
После подробного описания Шамилем фасона платья и ткани, я поняла, что это фасон платья из картинки в книге. Я в детстве, когда еще не умела читать, увидела в книге фотографию красивой принцессы, и мне очень понравился фасон её платья. Я думала, что она настоящая королева, или принцесса и зарисовала себе фасон этого платья. Я нарисовала этот фасон на листочке, добавив к платью длинный шлейф.
Я мечтала в детстве, что когда вырасту, у меня будет такое платье, и я буду в нем ходить. Вот моя детская мечта и осуществилась в селе Ведено, в начале апреля 1995 года. Я ночью превратилась в красивую принцессу и пошла, громить все в доме полевого командира чеченских боевиков Шамиля Басаева. Это так и есть.
Шамиль Басаев не может найти объяснения этой странной ситуации, которая произошла у него сегодня ночью, в его доме. И я тоже не знаю, что эт о такое было? Командиру чеченских боевиков очень страшно было ночью, поэтому он стоит и дрожит от страха.
Когда я стала старше и пошла в школу, я узнала, что эта королева - Наталья Гончарова, жена Александра Сергеевича Пушкина. Шамиль Басаев рассказал, и показал на себе, именно этот фасон платья, который я нарисовала в детстве. Шамиль показал, как я шла и эта походка тоже из моего детства, когда я играла в Королеву. Я рассказываю все это находящимся в кабинете комендатуры чеченским боевикам, и у меня бегают мурашки. Теперь уже я всем чеченским боевикам показываю свою руку, на которой волосы стоят дыбом.
Шамиль Басаев говорит, что он в школе учился и читал Пушкина, но не помнит, как выглядела его жена. Я говорю Шамилю, что в учебнике по литературе обязательно должна быть её фотография. Шамиль говорит, что найдет обязательно и посмотрит фотографию Натальи Гончаровой - жены Александра Сергеевича Пушкина.
В комнате наступила тишина. Все чеченцы молчат и смотрят на меня, как на приведение, или как на чудо. Никто ничего не может понять, что произошло сегодня ночью в доме Шамиля Басаева. Мне Ширвани предлагает сесть за стол. Должна прийти медсестра, с которой я в комнате сплю. За ней пошли в госпиталь. Эта медсестра должна знать, уходила я куда-нибудь ночью, или нет? Все рассаживаются за стол. Пока ждем медсестру, обсуждаем, что это мистика, это волшебство и чудо какое-то. Других слов не подберешь.
Меня спрашивает Ширвани Басаев, может, я болею лунатизмом? Может, я во сне хожу? Я отвечаю, что нет. И тоже спрашиваю, может Шамиль употребил наркотики и у него были галлюцинации? Меня опять спрашивают, с чего я взяла, что Шамиль наркотики употребляет? Я говорю, что знаю о том, что они употребляют наркотики перед боем. Все чеченцы переглядываются и спрашивают - кто мне это рассказал? Я говорю, что не помню уже.
Шамиль говорит, что надо за мною следить получше, а то я тут хожу, фотографирую и собираю информацию, которую не должна знать. …А по ночам вообще погромы устраиваю в домах, в платье со шлейфом и людей пугаю.
- Шамиль, а ты не сказал, в чем я была обута? Какие у меня туфельки были? Может быть у меня были хрустальные туфельки, как у Золушки?
Шамиль говорит, что я была босиком. Я шла босая утром по тропинке, держа подол платья, с поднятой головой, прямой спиной, а шлейф этого платья волочился по земле и правда, как у Королевы.
Если я шла по земле босиком, то ноги возможно у меня испачканы?
Снимаю ботинок, носок …и смотрю свою ногу. Всем чеченским боевикам тоже показываю свою ногу. Ступня ноги у меня - грязная. Вторая тоже грязная. Между пальцами высохшая грязь.
- Если у тебя ноги испачканы в земле, значит ты босиком ходила по земле. Так значит, это была – ты в доме Шамиля!? - Говорит кто-то из чеченцев.
- Я спала ночью и никуда не ходила. А ноги грязные, наверно, потому, что я давно не мылась.
Приходят из госпиталя чеченцы, которых Шамиль посылал за медсестрой. Эти мужчины с зелеными бантиками на башке и с автоматами на перевес - говорят по-чеченски. Говорят оживленно, поглядывая на меня. Я прошу этих мужчин говорить по-русски. Мне тоже интересно узнать, о чем они говорят?
Ширвани говорит мне, что медсестра не может прийти. Она на операции, но она сказала, что я не могла выйти из квартиры, так как она закрывает дверь на ключ, а ключ прячет.
Все смотрят на меня и молчат, а я улыбаюсь. Я не знаю что сказать, поэтому и улыбаюсь. Ведь я же спала и сквозь закрытую дверь я пройти не могла. Это противоречит законам физики! Медсестра подтвердила, что я спала и ночью никуда не уходила.
Вот какое странное чудо произошло в начале апреля 1995 года в селе Ведено, в Чечне, в России. И что это такое, ни я, ни чеченские боевики - не могли все это объяснить.
А голубое платье так и не нашли. Обыскали чеченцы весь дом, все село Ведено. Все село Ведено гудело как улей и все жители села искали голубое платье, но платье так и не нашли. Шамиль говорит, что я ни у кого из чеченцев такого платья взять не могла. Чеченские женщины в таких платьях не ходят, даже на свадьбе. У этого платья было такое декольте, что противоречит нормам Ислама.
Шамиль говорит, что обязательно найдет фотографию и посмотрит на жену Пушкина. Посмотрит и сравнит платье Натальи Гончаровой и мое голубое платье, в котором я к Шамилю приходила ночью и устроила погром в его доме.
Мне разрешили идти. Я иду и думаю, что это такое опять произошло? Почему это произошло?
На следующий день меня чеченские боевики повезли к экстрасенсу и то, что она про меня рассказала – я вам написала в книге «Джокер в армии».
Из этой истории, которая произошла в начале апреля 1995 года, я узнала, что Шамиль Басаев живет в селе Ведено и живет близко от здания комендатуры, раз туда можно по тропинке дойти пешком.
Еще я узнала, что оказывается медсестра, всегда закрывает дверь на ключ, а я об этом не знала. Я просто не обращала на это внимания. Ведь ночью я не выхожу никуда. Зачем ходить по ночам, если нельзя фотографировать? Я даже в туалет ночью не выхожу, который находится на улице. У нас с медсестрой для этого было ведро в комнате. Куда мы могли справлять свою нужду по маленькому, если среди ночи приспичит.
Шамиль пообещал мне организовать баню, чтобы я помылась и попарилась. Я помылась через пару дней. Меня молодая девушка пригласила помыться. Мылась я не в бане, а в корыте, в каком то доме. Дом очень странный. Там совсем не было мебели и стульев. В комнате в углу стоял только стол, а в центре комнаты корыто с водой и рядом еще два ведра с горячей и холодной водой. Я мылась и поливалась из ковшика.
Обманул меня Шамиль Басаев. Ведь он мне баню обещал!
В конце января 1997 года я очередной раз приезжала в Чечню, чтобы сделать репортаж, как проходит голосование и выборы Президента республики.
27 января 1997 года я опять увидела Шамиля Басаева в селе Ведено. Шамиль подъехал на УАЗике, из которого вышли 2 фотографа: мой бывший коллега по "Независимой газете" Володя Сварцевич и незнакомый мне фотограф, снимавший на фото агенство ЕПА. Володя Сварцевич похвастался, что они 2 часа были в гостях у Шамиля Басаева в доме и много на фотографировали. Шамиль Басаев из гостеприимно накормил и много позировал для Сварцевича и фотокора ЕПА.
Я подошла к Шамилю и спросила, почему он приглашает фотографов к себе домой фотографировать, а меня ни разу не пригласил. Я тоже хочу эксклюзив снять! На это мне Шамиль ответил, что я была у него дома один раз, ...или два, добавил Шамиль.
- Такого не может быть! - говорю я Шамилю. - Ты меня с кем то путаешь. Я у тебя ни разу дома не была!
Шамиль засмеялся, своими желтыми зубами, которые видимо никогда не чистил, и сказал, что я мылась у него в доме, в корыте.
Оказывается девушка, в апреле 1995 года, водила меня мыться в дом Шамиля Басаева. Шамиль говорит, что я мылась в его доме, в его корыте. А девушка, которая водила меня мыться - это племянница Шамиля Басаева. Представляете?
- А второй раз когда я у тебя была? - спросила я Шамиля Басаева.
Шамиль опустил голову и стал ногой, как лошадь, бить по снежному насту. Шамиль опять напомнил мне эту историю с голубым платьем, которая произошла в его доме весной 1995 года и добавил, что страшнее меня в голубом платье с декольте - он никого в жизни не видел. Шамиль опять протянул мне свою руку с часами, чтобы показать, как у него не руке волосы дыбом встали и мурашки бегают, от воспоминаний этой мистической истории.
На самом деле такие странные мистические ситуации в моей жизни происходят иногда, но я об этом чеченским боевикам не сказала.
Автор: фотокорреспондент Наталья Медведева
Читать онлайн книгу Натальи Медведевой "Зов саламандры" на сайте: MNe-book.com
Эта мистическая история произошла во время войны в Чечне с полевым командиром чеченских боевиков Шамилем Басаевым. ...Да, это тот самый террорист №1 в России Шамиль Басаев, который был главарем чеченской банды мусульман во время захвата неверных в больнице и роддоме города Буденновск, в июне 1995 года. После этого теракта за Шамилем Басаевым много лет охотились все силовые структуры России, а он все эти годы просто жил у себя дома в селе Ведено, в Чечне, в России.
Мистическая история, которую я вам расскажу, произошла весной 1995 года, в селе Ведено, когда о Шамиле Басаеве никто не писал в СМИ и никого не интересовало существование обычного бандита, полевого командира мусульман боевиков, которые воюют с Российской армией и очищают территорию Чечни от неверных и евреев.
В марте 1995 года я третий раз поехала в Чечню, где шла война, организованная мусульманами.
Поездка на войну – дорогостоящее удовольствие для журналиста. Чтобы журналисту быть мобильным и передвигаться по военной территории нужно платить за автотранспорт, а в редакции «Независимой газеты» и в журнале «Огонёк» не дают денег на автотранспорт для таких поездок. Но я нахожу выход и все равно работаю и фотографирую в Чечне. Я езжу по Чечне автостопом и ночлег нахожу, обращаясь то к военным чеченцам, то военным российской армии.
В мою комнату, где я ночевала с медсестрой местного госпиталя, утром постучали.
Открываю дверь комнаты и вижу, что стоят три чеченских боевика с автоматами в руках. Местные чеченцы законов РФ не признают. Они живут по своим законам, поэтому ходят с автоматами по улице и зелеными бантиками на голове.
На этих зеленых бантиках химическим карандашом чеченцы пишут арабские слова и завязывают бантиками голову. Когда они снимают зеленые бантики, то у них на лбу остаются арабские надписи. Чеченцы начинают сразу молиться и говорят, что это чудо, которое сделал Аллах. А я смеюсь над глупыми чеченцами и объясняю им, что когда они потеют, то надпись на зеленом бантике сделанная химическим карандашом - намокает, и поэтому остается отпечаток на лбу от химического карандаша.
После моих объяснений чеченцы обижаются на меня и отходят от меня. Им так хочется чуда, поэтому им больше нравиться верить в то, что это Аллах «чудо» сделал. Но это не чудо, а химическая реакция химического карандаша и воды. Поэтому зачем на меня обижаться? Ведь я же права. Я говорю то, что есть. Я говорю истину. Аллах не умеет делать чудеса. Чудеса и волшебство может делать только настоящий Бог.
Вооруженные чеченские мужчины с зелеными бантиками на башке просят у меня разрешение войти в комнату.
— Проходите.
Вооруженные мужчины заходят в мою комнату и говорят, чтобы я собрала все свои вещи, какие у меня есть. Я должна идти с ними. На их вопрос «где медсестра?», я ответила, что она на работе, в Веденском госпитале.
Чеченские боевики заглянули под кровати, на которых мы с медсестрой спим и попросили открыть шифоньер. Они хотят посмотреть, что там, в шифоньере?
— Моих вещей в шифоньере нет, — говорю я.
— Открой шифоньер!
Открываю шифоньер. Он полупустой. У медсестры, с которой меня поселили в эту комнату, вещей в шифоньере почти нет. У медсестры трое детей, которые живут в другой квартире этого дома.
Вооруженные чеченцы попросили меня поскорее одеться и фотоаппарат не доставать. Сказали, что фотографировать мне не придется. Я быстро одела свитер, куртку и красную шапочку на голову, даже расчесать волосы не стала. Некогда. Меня торопят вооруженные чеченцы с зелеными бантиками на башке.
— Все! Я готова! Можно идти.
Дверь квартиры мы с медсестрой не закрываем. У меня нет ключа. Точнее ключ только один и он все время у медсестры. В нашей комнате нечего воровать, если честно.
Мою сумку с вещами несет боевик с бантиком на башке и с автоматом в руках, а я кофр с фотоаппаратурой несу. Еще два чеченских боевика идут сзади меня, как охрана.
Все очень серьезно и меня это немного пугает. Я решила, что меня сейчас будут опять расстреливать. Меня уже 2 раза на расстрел водили чеченские боевики. А может меня сейчас будут выгонять из села Ведено? Чеченские боевики скрутят меня, запихают меня в машину и скажут - езжай отсюда. Чеченцам не нравится, что я живу в селе среди чеченцев и все время фотографирую. Им это кажется подозрительным. У меня работа такая, всё и всех фотографировать. Я же фотокорреспондент!
У меня всё время спрашивают жители села: «- Ты из ФСБ, или нет?» Еще спрашивают, в какой должности в ФСБ я служу.
Меня замучили чеченцы этими вопросами про ФСБ. По сто раз в день об этом спрашивают вооруженные боевики и жители Чечни. Я иногда отшучиваюсь и говорю, что я – генерал-полковник ФСБ. Если честно, то я в погонах вообще не разбираюсь. Наверно это круто быть генерал-полковником ФСБ, поэтому я так шучу. Но чеченцы шуток не понимают и поэтому меня уже два раза водили на расстрел. Но расстрелы на меня не действуют. Я все равно не уезжаю из Чечни и все фотографирую.
Ширвани Басаев не знает, как от меня избавиться. А я не уеду отсюда, без интервью с Джохаром Дудаевым. Я четвертую неделю в Чечне нахожусь. Потратила редакционные деньги, выданные мне на 5 дней в журнале «Огонёк», и вернуться из района боевых действий в Москву без интервью с Дудаевым - я не могу.
Мне Джохара Дудаева найти надо, а где его найдешь, если он прячется. Я, кроме Абу Мовсаева, Асланбека большого, Шамиля Басаева, Ширвани Басаева и других боевиков бандитов - никого больше не знаю в Чечне. Куда мне бедной журналистке податься? Где этого Джохара Дудаева найти и сфотографировать? Ведь Дудаев тоже бандит, как и Абу, Асланбек, Шамиль и Ширвани. Поэтому я по правильному адресу пришла. Без интервью с Дудаевым не уеду из Чечни, пусть даже и не думают! Если выгонят - все равно вернусь! Меня ничем не напугаешь, даже угрозой расстрела.
Я, в сопровождении вооруженных мусульман боевиков, захожу в первый подъезд дома. Мы поднимаемся по лестнице на третий этаж и заходим в кабинет коменданта села Ведено Ширвани Басаева.
В кабинете находятся: Ширвани Басаев, его брат Шамиль Басаев (полевой командир боевиков) и несколько мусульман боевики с зелеными бантиками на башке, и с автоматами Калашникова в руках. Еще трое боевиков чеченцев пришли, которые меня сопровождали и встали так, чтобы охранять входную дверь. А я у окна встала.
Чеченец ставит мою сумку с вещами на стол, за которым обычно сидит Ширвани. Но сейчас все мужчины в комнате стоят и подозрительно смотрят на меня. Они что-то затеяли. Сейчас что-то будет и я боюсь этой неопределенности.
Меня просят отойти от окна и встать у стены, с другой стороны комнаты. Я обошла длинный стол, за которым боевики во главе с Ширвани Басаевым проводят разные совещания, и встала у стены. Ширвани просит меня резких движений не делать и не делать никаких глупостей.
— Что такое? В каком смысле? — Спрашиваю я.
Ширвани спрашивает меня, это все вещи, которые у меня есть, или есть еще вещи? Я отвечаю, что это все что у меня есть. Шамиль Басаев смотрит на мою сумку и тоже спрашивает: « - Точно все вещи Наталья? Может у тебя есть еще вещи где-нибудь есть?».
— Нет. Это все что у меня есть из вещей!
Шамиль Басаев говорит Ширвани Басаеву, что моя сумка маловата. В эту сумку «оно» не влезет.
— Наташа, где платье? – спрашивает меня Ширвани Басаев.
— Какое платье?
— Голубое платье! – говорит Шамиль Басаев.
— Я не знаю никакого голубого платья.
…Так. Мне все понятно. Наверно у кого-то сперли голубое платье и решили, что это я своровала. Я ничего не брала ни у кого. Этого мне еще не хватало! Шамиль стал рассказывать про голубое платье, описывая его фасон. Платье с глубоким вырезом, приталенное, длинное и по описанию похоже на свадебное платье, или бальное.
Ага! Я понимаю так, что стырили у кого-то бальное платье голубого цвета и решили у меня его найти. У меня этого платья нет, честное пионерское. Шамиль говорит по-чеченски, обращаясь к боевикам, употребляя слово «госпиталь». Дальше по-русски говорит, чтобы все посмотрели в моей комнате и все обыскали. И соседей в соседних квартирах опросили и обыскали их квартиры тоже. Шамиль просит, чтобы у всех жителей села спросили, где я была сегодня ночью? Вдруг меня кто-то видел ночью? Дальше опять по-чеченски говорит... Опять по-русски говорит... Опять по-чеченски
Взволнован Шамиль Басаев. Вид странный у него.
Я Чеченский язык не знаю, но поняла по ситуации так…
Получается, что послали за медсестрой в госпиталь. Будут всех обыскивать и всех допрашивать, так как у кого-то своровали платье голубого цвета. Видимо это платье очень дорогое, раз его ищут. Вы знаете, это очень неприятно, когда тебя обвиняют в преступлении, которое ты не совершал. Меня Шамиль Басаев подозревает в преступлении, в воровстве, которое я не совершала.
Платье большое, типа бальное и в мою сумку такое платье не влезет, но Ширвани Басаев просит меня показать все, что у меня в сумке есть. Мою сумку и кофр хотят обыскать в присутствии свидетелей. У меня в сумке хотят найти это бальное голубое платье.
— Трусы тоже будете смотреть? – Стараюсь я хамить Ширвани Басаеву.
— Не надо это показывать...
Я открываю сумку с моими вещами. Вещей мало у меня, но я всё вынула из своей сумки и разложила на столе у Ширвани. Показываю пустую сумку. Мне разрешают все вещи сложить обратно в сумку.
Потом открываю сумку кофр и показываю, что там только фотоаппаратура. В кармашках сумки бального платья нет, шучу я, но никто не смеётся над моей шуткой.
— Наташа, скажи, где была ночью? — Тихим голосом спрашивает меня Шамиль Басаев.
— Как где? Дома! В смысле, в комнате, куда меня поселили.
— Наташа, а что ты ночью делала?
— Как что? Что ночью делают? Спят, конечно. Я спала... Сначала мы пили чай с медсестрой, а потом спать легли.
— А ты всю ночь спала, или нет? Может, уходила куда-нибудь ночью?
— Я никуда ночью не ходила, я всю ночь спала!
— Ты врешь Наталья! Ты все врешь! Тебе лучше признаться и самой все рассказать. Куда ты платье дела? Ты его спрятала? Куда ты спрятала платье?! Мы обязательно его найдем. Мы всё обыщем и найдем это платье!
Шамиль Басаев и все присутствующие чеченцы боевики, точно меня подозревают в краже голубого бального платья. Они уверены в том, что я платье своровала и спрятала.
— Признайся Наташа! Расскажи всё сама, по-хорошему. Зачем ты сегодня ночью к Шамилю приходила? Тебя из ФСБ подослали? Что ты у него искала? — Говорит Ширвани.
Так! Еще круче ситуация получилась. Теперь меня обвиняют в том, что я по заданию ФСБ пришла ночью в дом Шамиля Басаева что-то у него искать и украла голубое плате. Что за бред? Я никуда ночью не ходила. Ширвани Басаев шутит, или нет? Странная у него шутка.
Хочется тоже пошутить, но у всех этих чеченских мужчин с автоматами в руках физиономии очень серьёзные. Типа они воровку ФСБэшницу поймали, которая Шамиля Басаева обокрала ночью. У Шамиля точно, бальное платье украли. Вернее у его жены. При чем тут я? Я не брала никакого платья! Я вообще не знаю, где этот Шамиль Басаев живет. Зачем мне приходить к нему ночью домой, чтобы своровать у него голубое платье его жены?
Меня так серьезно обо всем спрашивают, что я понимаю – эти вооруженные мужчины не шутят и меня подозревают в краже платья из дома Шамиля Басаева. Я сейчас заплачу. Мне очень обидно это все слушать.
— Я никуда не ходила ночью и ничего ни у кого не воровала, и я не из ФСБ. Я спала всю ночь!
Шамиль стоит и повторяет все время, чтобы я созналась во всем и сказать правду. ...Тяжелый случай. Что мне делать?
— Шамиль, я всю ночью спала в своей комнате и никуда ночью не ходила. Я никуда ночью не ходила, а спала! Понимаешь? Я спала! Я не знаю, где ты живешь!
Трудно объяснить и как доказать, что ты спала ночью, если я правда спала. Все кто спал, т.е. медсестра в моей комнате, ее дети в соседней квартире и соседи в других квартирах, скажут, что я спала, потому, что они спали тоже. Бред и идиотизм! Как доказать что ты спала и ничего не брала, если ты спала? Я сейчас точно заплачу.
Но Шамиль не верит мне потому, что он верит себе. Он верит своим глазам. Верит тому, что он видел ночью. Шамиль Басаев видел ночью меня в своем доме — получается так.
— У меня нет ничего чужого. Шамиль, я не брала никакого платья. Честное слово. Я никуда ночью не ходила. Я спала всю ночь, и медсестра тоже спала. Мы чай вечером попили и легли спать, а утром меня разбудили вот эти трое. Вот и все!
Все мужчины- чеченские боевики, находящиеся в комнате, переглядываются и Шамиль говорит...
— Наташа, тебя никто не обвиняет в краже платья. Это ты в этом голубом платье была одета. Ты в этом голубом платье приходила ночью в мой дом. Ты всю ночь что-то искала в моем доме. Ты разбила в моем доме всю мебель, всю посуду. Зачем ты это сделала? Что ты искала? Тебя из ФСБ подослали? Лучше тебе самой во всем сознаться по-хорошему, или мы силой заставим тебя все рассказать. Что ты искала в моем доме? Куда ты это платье дела?
— Я была в этом платье? Я была в голубом бальном платье? Я? Я в бальном платье приходила к тебе ночью домой? Ты что Шамиль?
— Да! Ты не украла, а одета была в этом голубом платье! Куда ты это платье дела? Что ты искала в доме у Шамиля? Сознайся по-хорошему! Мы это платье все равно найдем! Все обыщем и найдем его! - Строгим голосом говорит Ширвани, поддакивая своему брату Шамилю.
Я стою и только удивляюсь всему тому, что говорит Шамиль Басаев и его брат Ширвани. Я даже рот открыла от удивления. Я так еще никогда в жизни не удивлялась. Вот это да!!!
Глаза у Шамиля красные. Шамиль выглядит не выспавшийся. Он говорит, что не спал всю ночь. Он говорит, что молился всю ночь от страха и наблюдал, как я в бальном голубом платье делала обыск в его квартире. Шамиль говорит, что я нагло себя вела и все в его доме ломала, все разбивала, переворачивала.
Вот это да!
Шамиль рассказывает, что происходило в его доме, точнее, что я там делала. Рассказывает все подробно, наблюдая за моей реакцией во время рассказа, чтобы поймать меня на вранье. А я смотрю в красные глаза Шамиля и внимательно его слушаю. Все что он мне рассказывает – это очень интересно. Это охренительно интересно. Это охуительно интересно. Вот это да!!!
Шамиль проснулся около 12 часов ночи от шума в доме. Он взял пистолет и пошел в другую комнату. В темной комнате Шамиль увидел силуэт человека в платье с пышной, длинной юбкой и он понял, что это женщина. Шамиль взял фонарик и увидел меня. Со слов Шамиля Басаева я в полной темноте делала обыск в его доме, где он живет, и что-то искала. Я все переворачивала, раскидывала и все громила в его доме. Шамиль спрашивал меня, что я тут делаю, а я в ответ смеялась и продолжала что-то искать и все разбрасывать.
Электричества в селе Ведено нет. Свет в домах бывает только через транформатор, который стоит обычно на улице и тарахтит. Шамиль пошел и включил трансформатор, чтобы включить свет в доме. Когда он включил свет, он стал разговаривать со мною и пытался меня выгнать словами, угрожая пистолетом, но я хохотала в отвен на угрозы, и не обращала на слова Шамиля никакого внимания, и продолжала заниматься своим делом. Я рассматривала посуду, а потом её разбивала. Потом я пошла в комнату, где Шамиль спал, и лазила в разные шкафчики, в шифоньер. Доставала вещи, смотрела их и все раскидывала, или все разбивала, рвала постельное белье, одежду.
Шамиль утверждает, что я даже стулья била об пол, об стол, об шифоньер с такой злобой и силой, что они в щепки разлетались. Я ходила по его дому и все время что-то искала. Все что мне попадалось под руку, я кидала, била, рвала и швыряла в разные стороны.
Этим погромом в доме Шамиля Басаева я занималась всю ночь, поэтому Шамиль не спал всю ночь и молился от страха.
Я стою, открыв рот. Я обалдела от того, что мне рассказывает про меня полевой командир чеченских боевиков Шамиль Басаев. Зачем мне идти ночью в дом Шамиля Басаева, чтобы ломать его мебель, рвать одежду и бить посуду? И я не знаю, где этот Шамиль живет! Такого не может быть, ведь я спала ночью. …Но Шамиль не шутит, а говорит все это серьёзно.
Платье на мне было одето очень красивое, говорит Шамиль. Оно большое и длинное, рассказывает Шамиль. Сзади очень длинное. Когда я ходила по его дому, оно волочилось по полу сзади. Как это называется, вот так длинно сзади, Шамиль забыл это слово по-русски, показывая рукой насколько длинно.
— Шлейф? Шлейф называется, когда длинно вот так, — показываю я рукой так же, как показывает Шамиль. — Платье со шлейфом было, получается.
— Да. Бальное платье со шлейфом. Вот так был вырез. Вот так рукава были. Когда ты ходила, руками поднимала юбку вот так. Платье голубого цвета и очень красивое..
Шамиль опять рассказывает про фасон платья, и всё показывает на себе. Я так поняла, что платье было приталенное с декольте, с длинной и пышной юбкой, и шлейф сзади волочился. Еще была накидка с капюшоном из прозрачной голубой ткани.
Я слушаю Шамиля Басаева и понимаю, что это платье офигенное и правда, очень красивое.Ах, какое сказочное платье! Я была одета в сказочно красивое платье, как в сказке прекрасная принцесса, или королева.
— У меня никогда в жизни, такого красивого платья не было Шамиль. И я не знаю, где ты живешь Шамиль! Шамиль, как я могу быть в твоем доме ночью, если я спала всю ночь?
Шамиль говорит, что он не сошел с ума, и он все видел своими глазами. Он не спал всю ночь, до самого утра. Он виделименно меня ночью, как сейчас меня видит, только я другая была, лучше, чем сейчас. Шамиль утверждает, что я была очень красивая. Когда Шамиль меня увидел в своем доме, то стал спрашивать меня, что я тут делаю? Он даже угрожал мне пистолетом, а я в ответ смеялась и продолжала все рассматривать, а потом разбивать и ломать.
Мне полевой командир чеченских боевиков Шамиль Басаев рассказывает настоящую сказку, которая произошла в его доме ночью и эта сказка, это волшебство очень напугало верующего мусульманина Басаева.
От моего смеха Шамилю стало страшно, и он встал на колени и стал молиться. Шамиль говорит, что я так хохотала, что у него волосы дыбом встали от ужаса. И сейчас, когда Шамиль рассказывает это, у него холод бегает по спине и мурашки, а на руке волосы дыбом стоят. Шамиль Басаев закатывает рукав камуфляжной рубашки и показывает всем свою руку с часами.
— Вот, смотрите! Волосы дыбом стоят. - Говорит Шамиль Басаев.
Я делаю шаг в сторону Шамиля Басаева, чтобы тоже посмотреть на его руку с мурашками.
— Не подходи ко мне!!! - Заорал во все горло Шамиль Басаев и сделал шаг назад, спрятавшись за чеченцами с автоматами в руках. Чеченцы, с зелеными бантиками на башке, направляют на меня свои автоматы и говорят, чтобы я к Шамилю не подходила и встала обратно к стене.
- Я тоже хочу посмотреть Шамиль! Ты всем показываешь, а мне нет. Дай мне тоже на твою руку посмотреть. Мне тоже интересно Шамиль!
Я стала канючить, как маленький ребенок, чтобы мне Шамиль тоже показал свои мурашки на руке. Шамиль разрешил подойти к нему, но на расстоянии, а то он меня боится.
Стою на расстоянии двух метров от Шамиля, ближе не подпускают, и смотрю его руку, которую он вытянул в мою сторону. У Шамиля на запястье командирские электронные часы и действительно мурашки на руке, а редкие черные волосы - стоят дыбом.
...Если честно, я не знаю, как это все комментировать.
- Шамиль, а ты возьми и побрей руку, тогда волосы дыбом стоять не будут. – Пошутила я.
Мне сказали, чтобы я встала на свое место к стене и перестала шутить. Я устроила ночью погром в доме у Шамиля Басаева. Разбила у него в доме всю мебель, посуду, устроила бардак, да еще шучу тут стою - Ругают меня Шамиль и Ширвани, - а им не до шуток. Они хотят во всем разобраться!
Шамиль говорит, что когда я смеялась ночью, у меня были видны зубы и они были очень красивые. Шамиль говорит, что таких красивых зубов как у меня, он никогда в жизни не видел, даже в американских фильмах. Меня Шамиль просит улыбнуться, или засмеяться, как я делала это ночью. А как я ночью это делала? Я не знаю. Я же спала.
Стою у стены, как на допросе, и говорю, что мне не хочется улыбаться и смеяться. Настроения у меня нет.
- Тогда покажи зубы! - В приказном тоне командует мне Ширвани Басаев.
- Я что лошадь, чтобы мои зубы смотреть?
- Покажи свои зубы! Засмейся, или просто улыбнись! – Громко говорит один из вооруженных чеченцев с зеленым бантиком на башке.
- Улыбайся! – Кричит другой чеченец с зеленым бантиком на башке и направляет на меня свой автомат Калашникова.
Вы представляете себе, как можно смеяться, или улыбаться, если тебя заставляют это сделать, угрожая автоматом?
- Не буду смеяться! И улыбаться не буду!
- Смейся, тебе говорят! – Орет третий чеченский боевик, тоже направляя на меня автомат.
- Не буду смеяться!!! - Кричу я в ответ чеченцам.
- Наташа, ну пожалуйста, улыбнись. – Говорит спокойно и уважительно Ширвани. – Просто улыбнись, или покажи свои зубы. Ты видишь, что произошло. Нам надо посмотреть на твои зубы. Пожалуйста, я тебя очень прошу, просто покажи свои зубы.
- Ну ладно, попробую.
Растягиваю губы, типа я улыбаюсь, чтобы были видны мои зубы. Шамиль говорит, что у меня не такие зубы сейчас, как были ночью. Зубы у меня были ночью белые и красивые, а сейчас у меня другие зубы.
- Что значит другие? У меня такие зубы всегда были. Я что, зубы себе красивые вставила ночью и пошла к тебе? А потом зубы переставила, так что ли?
Шамиль Басаев говорит, что такого не может быть и это все странно.
Шамиль рассказывает дальше, что я была красивая, не так как сейчас выгляжу. У меня были длинные волосы вот до сих пор. Шамиль проводит рукой ниже своей поясницы, показывая на себе длину волос, которые у меня были ночью.
- Вот такие длинные волосы были. Волосы были очень красивые, как из этой, где прически делают. Я забыл это слово по-русски.
- Парикмахерская? В парикмахерской прически делают. – Говорю я.
- Да, как из парикмахерской. Волосы были волнистые и длинные. Красивые очень волосы были.
- Наташа, сними шапку. Покажи свои волосы. – Говорит Ширвани. – Пожалуйста, Наташа покажи свои волосы.
Снимать красную шапку и показывать свои волосы я не хочу. Я не успела расчесать волосы, когда собиралась. И вообще у меня волосы грязные, которые я неделю не мыла. Меня просят снять шапку, но я категорически отказываюсь это делать.
Ко мне подходит чеченец с автоматом и хватает мою шапку, пытаясь её снять с моей головы силой. Я двумя руками держу шапку и начинаю кричать, что мне больно волосы. Чеченец не только шапку с моей головы тянет, но и волосы тоже. Я ору, что мне волосы больно. Шамиль дает команду, чтобы этот чеченец отошел от меня. Шамиль и Ширвани опять стали вежливо просить меня снять шапку.
Я говорю, что я - стесняюсь. У меня волосы грязные и не расчесанные, но Шамиль говорит, что это не важно. Им только посмотреть на мои волосы надо.
Я снимаю свою красную шапку. Шамиль смотрит на меня и удивленно спрашивает…
- Наташа, ты постриглась утром?
- Не стриглась я. У меня такие волосы и были. Таких длинных волос, которые ты показал, у меня никогда в жизни не было. У меня волосы грязные, ты что, не видишь? Я их не мыла неделю, или больше. Смотри, какие они грязные. Они колом стоят. Как поставишь – так и стоят. Если у меня ночью развивались волосы, значит, они были чистыми. Если у меня ночью были чистые волосы, то и сейчас они должны быть чистыми, но они же грязные. Смотри, какие у меня волосы грязные. Как поставишь – так и стоят!
Шамиль Басаев тихим голосом говорит, что все это странно. Все очень странно. Шамиль наблюдал за мною всю ночь и разговаривал со мною, спрашивал, что я тут делаю, но я не отвечала ему, а только смеялась. Точнее сказать хохотала, говорит Шамиль тихим голосом. …И я была совсем другой, не такой как сейчас. Я была очень красивая, в красивом голубом платье, с красивыми зубами, красивой прической, а сейчас я другая.
Шамиль говорит всем, что сейчас я выгляжу как ужас. Ночью, я была во много раз красивее.
На меня все смотрят, как на статую, или на воровку, или на приведение, или на разведчика ФСБ в бальном платье, которое я спрятала, чтобы в нем устроить погром в доме полевого командира чеченских боевиков Шамиля Басаева.
Меня интересует один вопрос, у Шамиля Басаева пропали вещи какие-нибудь, раз голубое бальное платье не пропало, а было, якобы, на мне? Шамиль отвечает, что не пропало ничего, а вернее он не знает, потому, что он не смотрел еще. У него полный бардак и погром в доме, после моего прихода. Всю мебель и посуду, которую я сломала и разбила – надо выбрасывать. Я сломала у него все стулья и Шамилю теперь сидеть не на чем дома.
Шамиль продолжает рассказывать дальше…
Он говорит, что по поведению я очень странно себя вела. Я искала что то, брала вещи и разглядывала их, как будто первый раз их вижу. Шамиль говорит, что я голову наклоняла и все так странно рассматривала, как будто для меня эта диковинная вещь. Тарелки его рассматривала так, как будто я их первый раз в жизни вижу, а потом разбивала их. Я всё странно рассматривала и потом ломала.
Мы, с чеченскими боевиками во главе с братьями Басаевыми Шамилем и Ширвани, стоим и рассуждаем по очереди вслух, что ситуация очень странная произошла сегодня ночью в доме Шамиля Басаева. На самом деле, такого не может быть. Это не могла быть я, но тот бардак, который сейчас в доме у Шамиля, подтверждает то, что рассказывает Шамиль.
Мне Ширвани говорит…
- Наташ, если не веришь мне, то иди и посмотри, что ты сделала в моем доме. Ни одной целой вещи не осталось. Ты всю посуду мне разбила и всю мебель поломала, От стульев - одни палки и щепки остались.
Шамиль продолжает рассказывать мне про меня, что под утро, я подошла к окну и стояла у окна минут двадцать. Я просто стояла и смотрела в окно. Шамиль молился на коленях, а я молчала и смотрела в окно. Потом я накинула капюшон накидки, из прозрачной ткани и пошла к выходу. Я шла по тропинке к дому, куда меня поселили и в этом же доме находится комендатура села Ведено. Шамиль пошел следом за мной.
Когда я подошла к подъезду, открыла дверь и зашла в подъезд. Шамиль зашел следом за мной, но меня в подъезде уже не было. Шамиль решил, что я уже зашла в квартиру, куда меня поселили. Шамиль не стал стучаться в комнату. Не положено по мусульманским чеченским традициям мужчине стучаться в чужую квартиру, где живут женщины. Шамиль постеснялся и решил, что когда все проснуться, он соберет сначала людей, и тогда будут разбираться со мной.
- Шамиль, все, что ты рассказываешь – это, как сказка, про меня. Какая красивая сказка. Такого не может быть, но это очень красиво. Как жаль, что у меня не такие красивые волосы и не такие красивые зубы. И как жаль, что у меня никогда не было такого красивого голубого бального платья. Никогда не было. Никогда в жизни!
- Как не было? Ведь ты же в нем ночью была.
- Это была не я.
Шамиль стал показывать, как я шла по тропинке от его дома, до здания комендатуры. Шамиль гордо поднял голову, выпрямил спину и руками, приподнимая виртуально подол платья, стал ходить в кабинете Ширвани. …Теперь у меня побежали мурашки по спине и на руках. Теперь у меня на руках волосы встали дыбом.
- Шамиль, я так хожу, но об этом никто не знает. Ужас какой. Эта походка из моей игры в детстве.
- Так значит, это была действительно ты? – Спрашивает меня Ширвани.
- Ширвани, но я же спала. Мы уже выяснили, что такого не может быть. У меня зубы и волосы были другие. И такого голубого платья, у меня никогда в жизни не было. Но все это похоже на мою детскую игру.
И я стала рассказывать Шамилю, Ширвани и всем присутствующим чеченским боевикам, про эту детскую игру.
Когда я была маленькая, я придумывала всякие игры. Если меня мать наказывала и запрещала выходить на улицу, я играла сама с собой, с игрушками. Игрушек у меня было мало. Медведь, кукла, пупсик и пластмассовая лиса. Я ставила в ряд свои несколько игрушек, надевала платье мой матери и ходила, выпрямив спину, подняв гордо голову. Я шла величественно мимо своих игрушек, изображая королеву. Мне казалось, что настоящая королева именно так и должна ходить. Платье мне было велико, и оно тащилось за мной. Получалось платье с декольте и со шлейфом.
Я подняла голову, выпрямила спину и пошла по кабинету Ширвани Басаева величественной походкой, показывая всем, как я в детстве ходила, когда играла в Королеву. Чеченцы расступились пропуская меня.
Чеченские боевики, Ширавани и Шамиль стоят в ряд,, как игрушки, а я иду величественно мимо этих игрушек, изображая королеву.
Шамиль закричал, показывая на меня пальцем, что именно так я и шла от его дома утром.
- Господи, какой ужас, - говорю я. - Но ведь об этом никто, кроме меня не знает. Никто об этом не знает, Шамиль. Это моя детская игра. Понимаешь? Это только я знаю и больше никто!
Я прошу еще раз Шамиля подробно описать фасон платья, в котором я была одета ночью. Описать ткань, описать фасон накидки и из какой ткани это было? Шамиль опять все рассказывает. Вот так вырез был, приталено, вот здесь кружева, рукава пышные из полупрозрачной ткани. Накидка из прозрачной ткани с голубым отливом. Платье длинное и шлейф… Шамиль говорит, что никогда в жизни такого красивого платья не видел.
А я видела. Это опять история из моего детства.
После подробного описания Шамилем фасона платья и ткани, я поняла, что это фасон платья из картинки в книге. Я в детстве, когда еще не умела читать, увидела в книге фотографию красивой принцессы, и мне очень понравился фасон её платья. Я думала, что она настоящая королева, или принцесса и зарисовала себе фасон этого платья. Я нарисовала этот фасон на листочке, добавив к платью длинный шлейф.
Я мечтала в детстве, что когда вырасту, у меня будет такое платье, и я буду в нем ходить. Вот моя детская мечта и осуществилась в селе Ведено, в начале апреля 1995 года. Я ночью превратилась в красивую принцессу и пошла, громить все в доме полевого командира чеченских боевиков Шамиля Басаева. Это так и есть.
Шамиль Басаев не может найти объяснения этой странной ситуации, которая произошла у него сегодня ночью, в его доме. И я тоже не знаю, что эт о такое было? Командиру чеченских боевиков очень страшно было ночью, поэтому он стоит и дрожит от страха.
Когда я стала старше и пошла в школу, я узнала, что эта королева - Наталья Гончарова, жена Александра Сергеевича Пушкина. Шамиль Басаев рассказал, и показал на себе, именно этот фасон платья, который я нарисовала в детстве. Шамиль показал, как я шла и эта походка тоже из моего детства, когда я играла в Королеву. Я рассказываю все это находящимся в кабинете комендатуры чеченским боевикам, и у меня бегают мурашки. Теперь уже я всем чеченским боевикам показываю свою руку, на которой волосы стоят дыбом.
Шамиль Басаев говорит, что он в школе учился и читал Пушкина, но не помнит, как выглядела его жена. Я говорю Шамилю, что в учебнике по литературе обязательно должна быть её фотография. Шамиль говорит, что найдет обязательно и посмотрит фотографию Натальи Гончаровой - жены Александра Сергеевича Пушкина.
В комнате наступила тишина. Все чеченцы молчат и смотрят на меня, как на приведение, или как на чудо. Никто ничего не может понять, что произошло сегодня ночью в доме Шамиля Басаева. Мне Ширвани предлагает сесть за стол. Должна прийти медсестра, с которой я в комнате сплю. За ней пошли в госпиталь. Эта медсестра должна знать, уходила я куда-нибудь ночью, или нет? Все рассаживаются за стол. Пока ждем медсестру, обсуждаем, что это мистика, это волшебство и чудо какое-то. Других слов не подберешь.
Меня спрашивает Ширвани Басаев, может, я болею лунатизмом? Может, я во сне хожу? Я отвечаю, что нет. И тоже спрашиваю, может Шамиль употребил наркотики и у него были галлюцинации? Меня опять спрашивают, с чего я взяла, что Шамиль наркотики употребляет? Я говорю, что знаю о том, что они употребляют наркотики перед боем. Все чеченцы переглядываются и спрашивают - кто мне это рассказал? Я говорю, что не помню уже.
Шамиль говорит, что надо за мною следить получше, а то я тут хожу, фотографирую и собираю информацию, которую не должна знать. …А по ночам вообще погромы устраиваю в домах, в платье со шлейфом и людей пугаю.
- Шамиль, а ты не сказал, в чем я была обута? Какие у меня туфельки были? Может быть у меня были хрустальные туфельки, как у Золушки?
Шамиль говорит, что я была босиком. Я шла босая утром по тропинке, держа подол платья, с поднятой головой, прямой спиной, а шлейф этого платья волочился по земле и правда, как у Королевы.
Если я шла по земле босиком, то ноги возможно у меня испачканы?
Снимаю ботинок, носок …и смотрю свою ногу. Всем чеченским боевикам тоже показываю свою ногу. Ступня ноги у меня - грязная. Вторая тоже грязная. Между пальцами высохшая грязь.
- Если у тебя ноги испачканы в земле, значит ты босиком ходила по земле. Так значит, это была – ты в доме Шамиля!? - Говорит кто-то из чеченцев.
- Я спала ночью и никуда не ходила. А ноги грязные, наверно, потому, что я давно не мылась.
Приходят из госпиталя чеченцы, которых Шамиль посылал за медсестрой. Эти мужчины с зелеными бантиками на башке и с автоматами на перевес - говорят по-чеченски. Говорят оживленно, поглядывая на меня. Я прошу этих мужчин говорить по-русски. Мне тоже интересно узнать, о чем они говорят?
Ширвани говорит мне, что медсестра не может прийти. Она на операции, но она сказала, что я не могла выйти из квартиры, так как она закрывает дверь на ключ, а ключ прячет.
Все смотрят на меня и молчат, а я улыбаюсь. Я не знаю что сказать, поэтому и улыбаюсь. Ведь я же спала и сквозь закрытую дверь я пройти не могла. Это противоречит законам физики! Медсестра подтвердила, что я спала и ночью никуда не уходила.
Вот какое странное чудо произошло в начале апреля 1995 года в селе Ведено, в Чечне, в России. И что это такое, ни я, ни чеченские боевики - не могли все это объяснить.
А голубое платье так и не нашли. Обыскали чеченцы весь дом, все село Ведено. Все село Ведено гудело как улей и все жители села искали голубое платье, но платье так и не нашли. Шамиль говорит, что я ни у кого из чеченцев такого платья взять не могла. Чеченские женщины в таких платьях не ходят, даже на свадьбе. У этого платья было такое декольте, что противоречит нормам Ислама.
Шамиль говорит, что обязательно найдет фотографию и посмотрит на жену Пушкина. Посмотрит и сравнит платье Натальи Гончаровой и мое голубое платье, в котором я к Шамилю приходила ночью и устроила погром в его доме.
Мне разрешили идти. Я иду и думаю, что это такое опять произошло? Почему это произошло?
На следующий день меня чеченские боевики повезли к экстрасенсу и то, что она про меня рассказала – я вам написала в книге «Джокер в армии».
Из этой истории, которая произошла в начале апреля 1995 года, я узнала, что Шамиль Басаев живет в селе Ведено и живет близко от здания комендатуры, раз туда можно по тропинке дойти пешком.
Еще я узнала, что оказывается медсестра, всегда закрывает дверь на ключ, а я об этом не знала. Я просто не обращала на это внимания. Ведь ночью я не выхожу никуда. Зачем ходить по ночам, если нельзя фотографировать? Я даже в туалет ночью не выхожу, который находится на улице. У нас с медсестрой для этого было ведро в комнате. Куда мы могли справлять свою нужду по маленькому, если среди ночи приспичит.
Шамиль пообещал мне организовать баню, чтобы я помылась и попарилась. Я помылась через пару дней. Меня молодая девушка пригласила помыться. Мылась я не в бане, а в корыте, в каком то доме. Дом очень странный. Там совсем не было мебели и стульев. В комнате в углу стоял только стол, а в центре комнаты корыто с водой и рядом еще два ведра с горячей и холодной водой. Я мылась и поливалась из ковшика.
Обманул меня Шамиль Басаев. Ведь он мне баню обещал!
В конце января 1997 года я очередной раз приезжала в Чечню, чтобы сделать репортаж, как проходит голосование и выборы Президента республики.
27 января 1997 года я опять увидела Шамиля Басаева в селе Ведено. Шамиль подъехал на УАЗике, из которого вышли 2 фотографа: мой бывший коллега по "Независимой газете" Володя Сварцевич и незнакомый мне фотограф, снимавший на фото агенство ЕПА. Володя Сварцевич похвастался, что они 2 часа были в гостях у Шамиля Басаева в доме и много на фотографировали. Шамиль Басаев из гостеприимно накормил и много позировал для Сварцевича и фотокора ЕПА.
Я подошла к Шамилю и спросила, почему он приглашает фотографов к себе домой фотографировать, а меня ни разу не пригласил. Я тоже хочу эксклюзив снять! На это мне Шамиль ответил, что я была у него дома один раз, ...или два, добавил Шамиль.
- Такого не может быть! - говорю я Шамилю. - Ты меня с кем то путаешь. Я у тебя ни разу дома не была!
Шамиль засмеялся, своими желтыми зубами, которые видимо никогда не чистил, и сказал, что я мылась у него в доме, в корыте.
Оказывается девушка, в апреле 1995 года, водила меня мыться в дом Шамиля Басаева. Шамиль говорит, что я мылась в его доме, в его корыте. А девушка, которая водила меня мыться - это племянница Шамиля Басаева. Представляете?
- А второй раз когда я у тебя была? - спросила я Шамиля Басаева.
Шамиль опустил голову и стал ногой, как лошадь, бить по снежному насту. Шамиль опять напомнил мне эту историю с голубым платьем, которая произошла в его доме весной 1995 года и добавил, что страшнее меня в голубом платье с декольте - он никого в жизни не видел. Шамиль опять протянул мне свою руку с часами, чтобы показать, как у него не руке волосы дыбом встали и мурашки бегают, от воспоминаний этой мистической истории.
На самом деле такие странные мистические ситуации в моей жизни происходят иногда, но я об этом чеченским боевикам не сказала.
Автор: фотокорреспондент Наталья Медведева
Читать онлайн книгу Натальи Медведевой "Зов саламандры" на сайте: MNe-book.com
Источник: bazaistoria.ru
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]