Возвращение в дикость: народ-богоносец заходит на второй круг

Как выяснилось, историю переписать можно, - забить голову фейками, наглым враньем, передергиваньем, обнаружить врага под каждым кустом и штыком его, штыком...

Диляра Тасбулатова

Занесла тут меня нелегкая в Яндекс, который Дзен. Причем не куда-нибудь, а в чат. Чисто случайно - как правило, я там интерьеры рассматриваю. Такая вот у меня женская слабость, да и как-то успокаивает.

Блоги там ведут (причем подписчиков десятки тысяч) какие-то убогие тетки, пишущие с дикими ошибками, будто восьмилетку не одолели, и таким стилем, что Зощенко отдыхает. Что-то вроде - «Я на свои трудовые копейки ежики покупаю и не дозволю постороннему чужому персоналу ими воспользоваться» (ежики для чистки керосиновых ламп, поясняю). Или девица о кинооператоре: «Крутит ручку и думает: Наполеон». Ну и широко известное, бессмертное – «верните пирожное взад». Эдакий филиал одноклассников – правда, до последнего времени там было сплошное благорастворение воздусей, будто живем в процветающей стране типа Швейцарии и никаких проблем, кроме как зачистить швы у кафеля, у нас нет. Или, скажем, такой животрепещущей проблемы, как красота Моники Беллуччи, обсуждение каковой идет километрами, в духе, хороша ли она или - «корова»? Кончается, правда, духоподъемно: сама ты корова, а у нее талия 60 см, покажи свою морду, чучело.

Читать это в своем роде интересно, с антропологической точки зрения хотя бы, а с другой стороны, жаль людей. Искренно. Зощенко, правда, жаль не было, он-то понимал, что такое советский человек - порождение чудовищных социальных экспериментов. Франкенштейн, сшитый на живую нитку из лозунгов, ненависти, плакатных истин, нищеты, бесправия, безграмотности и, как результат, сатанинской злобы.

Однако - как отчасти писатель и, стало быть, наблюдатель за человеками и ихней природой - я-то свой кайф-то ловлю, такого ведь нарочно не придумаешь, если ты не гений типа Зощенко.

И всё бы ничего, всё бы было хорошо, если бы – вдруг! – этот самый Дзен не взорвался бы тоннами ненависти, каковые у того же Зощенко, умный читатель догадается, под спудом. Копни совка, польется такое, мама не горюй: в своем роде Сорокин дописал Зощенко – то, что у него было под спудом, у Сорокина реализовано, становится явью, и тихий обыватель в финале его рассказов либо говно ест, в буквальном смысле, либо подстрелит кого-нибудь, да тут же и изжарит да съест, причмокивая.

Так и здесь: уже несколько дней, с подачи какого-то типа, такого с виду въедливого комсомольца, типичного представителя образованщины, но пишущего почти без ошибок, а значит, авторитетного в этих «кругах», - идет шабаш, сорокинщина, зощенковщина, а может и пострашнее. Повестка партсобрания понятна: разбирают поведение профессора Гусейнова - тоном прокурора Вышинского, перемежая заверения любви к родине с животной ненавистью к неруси, посмевшему оболгать все самое святое, что только ни на есть.

Дальше – больше. Уже начали поминать добрым словом тов. Сталина, как отца народов и спасителя отечества (совершенно позабыв, что и он вроде как нерусь, и это еще мягко выражаясь, там и не такое увидите), славили репрессии, даже выставили фото зэков на лесоповале с одобрительным комментарием, постепенно пришли к необходимости смертной казни и пр. Некто писал, что никто из его родни не пострадал, значит, не было среди них предателей, вопили, что ВШЭ нужно разогнать, а кончилось так (правда, еще не кончилось, они там всё пишут и пишут, неустанно) – мол, спасибо за список подписантов в защиту Гусейнова. Типа по одному отстреливать будем.

Так-то вот. Понятно, что ничего удивительного в этом нет: уж если более-менее интеллигентные люди отметились, что говорить. Но я даже не о ксенофобии, агрессии и глупости. Это и так понятно. Я в ужасе от другого: это ведь, ни дать ни взять, Оруэлл – как выяснилось, историю переписать можно, забить голову фейками, наглым враньем, передергиваньем, обнаружить врага под каждым кустом и штыком его, штыком. Получается, Борхес ошибался, когда говорил, что библиотека, то есть в широком смысле культура, не убиваема – если хоть один листок останется, то по нему можно будет восстановить всю библиотеку, сиречь культуру.

Как же так, дорогие товарищи? Ведь в ельцинские времена (не будем сейчас подробно останавливаться на его персоне, речь не о том) буквально шлюзы открылись, правда хлынула из всех щелей; да и сейчас – куда ни кинь, всюду свидетельства циничных преступлений режима против человечности, документы, жуткие фото, раскопанные братские могилы…

Однако всё это совершенно не действует: объявляют враньем, подтасовкой, вражескими происками, ненавистью к родине, либерастическим тявканьем и пр. Следующим пунктом следует, разумеется, антисемитизм - причем почти уже зоологического толка.

…Я бы всего этого не писала, ибо никакой новизны в этом нет, все всё знают и понимают, страшно далеки мы от народа и пр., если бы не одно но.

Это но – мое собственное, устойчивое и на взгляд иных, смехотворное заблуждение. Раньше это называлось хождением в народ, потом было высмеяно, потом опять вошло в моду – так, с переменным успехом, мы все в этот народ и ходим. Не только я, заметьте, многие интеллигенты тоже. Да что там интеллигенты – сам Толстой «оскоромился». Я, правда, считаю его «заходы» признаком величия духа, острым чувством вины перед народом, усугубляющейся тем, что он по факту происхождения оказался в привилегированном положении. Но то Толстой, над которым повадились иронизировать все кому не лень, Толстой, который был всечеловеком – а у такого титана и заблуждения благородны. Ему можно, в общем, ибо масштаб личности другой.

Да он и не видел того, что случится позже и какой размах приобретет: пожил бы при репрессиях, а потом вдогонку почитал бы этот Дзен, умер бы от ужаса. А ведь это потомки тех, кого он почитал за страдальцев и нравственную опору…

Но, повторюсь, Толстой был прекрасен и своими заблуждениями. Наши заблуждения не столь величественны, просто, видимо, продиктованы либо глупостью и прекраснодушием, либо все той же русской литературой: с детства въелось, никаком дустом не выведешь.

Между тем, как вы знаете, народ-богоносец, якобы истово верующий, расправился и со священниками, и с интеллигенцией, да и с друг с другом тоже – и все это под лозунгами мировой революции.

Зато сейчас – под лозунгами патриотизма (в чем, собственно, он заключается, я так и не поняла), защиты народа от интеллигенции, профессуры, евреев и далее по списку – вновь готовы пролить кровь, перевешать всех, кто в пальте и шляпе, не цыкает железным зубом и подозрительно вежлив.

И вот это вечное повторение, одно и то же, одно и то же, огорчает меня более всего. Как демократа в том числе и как человека, который подсознательно верит в другого человека – не знаю, насколько я интеллигент, но мне всегда казалось это качество отличительной чертой такового.

Меня и учили так, в таком духе воспитывали. И даже наблюдая за этим моральным распадом, - я, как, видимо, и всякий другой, выросший на идеалах солидарности и уважения к ближнему, на неприятии чванства и социальной спеси, - никак не может убедить себя, что ошибается. И, возможно, трагически ошибается…

Получается, что я в чем-то похожа на этих из Дзен, такая же упоротая. Сидит в голове «проповедь любви» и хрен ее оттуда вышибешь.

А надо бы.

 

Источник: hollivizor.ru

уникальные шаблоны и модули для dle