Империя Николая II. "Лапотная" Россия
15.11.2019 3 294 0 +54 Shakajas

Империя Николая II. "Лапотная" Россия

---
+54
В закладки
Развитие страны при Николае II

 

 
Империя Николая II.


«За последние сто лет ни один из русских, да, пожалуй, не только русских государственных деятелей не был так оболган, как Николай II… “Слабый, безвольный, кровавый”, — эти ярлыки были повешены на него еще при жизни.

 

Историки, особенно советские, с большим удовольствием делали Николая II ответственным за Ходынку, Цусиму, 9 января, что отчасти справедливо, поскольку за все отвечает в конечном счете глава государства, независимо от личного участия или неучастия в событиях. Тогда почему же считается, что все положительные перемены в стране в период его правления произошли не по его воле, не благодаря его упорному государственному труду, а вопреки?

 

Ему удалось сделать многое

При Николае II была создана русская финансово-валютная система. В его царствование рубль теснил франк и марку, обгонял доллар и стремительно приближался по котировке к фунту стерлингов. Впервые в истории России доходы превышали расходы, и происходило это без увеличения налогового бремени. Бремя прямых налогов при Николае II в России было в четыре раза меньше, чем во Франции и Германии, и в восемь с половиной раз меньше, чем в Англии. Все это привело к небывалому расцвету русской промышленности и притоку капиталов из всех развитых стран. В период с 1894 по 1913 годы молодая русская промышленность увеличила свою производительность в четыре раза… Во время Первой мировой производство росло еще стремительнее. Протяженность железных дорог в годы правления Николая II увеличивалась на 1574 километра в год (наивысший показатель коммунистического правления к 1956 году составил 995 километров). В XX век Российская Империя вступила с крупнейшей и лучшей в мире нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленностью, причем по указу Государя еще в 1896г экспорт сырой нефти был ограничен — с целью развития собственной промышленности — и 94% всей нефти перерабатывались внутри страны. Вся продукция славилась высоким качеством и дешевизной.

В России быстро росла металлургическая промышленность. Выплавка чугуна увеличилась за двадцать лет почти вчетверо; выплавка меди — впятеро; добыча марганцевой руды также в пять раз. Производство хлопчатобумажных тканей удвоилось, добыча угля по всей империи за двадцать лет возросла более чем вчетверо. С 1 200 млн. в начале царствования бюджет достиг 3,5 миллиардов. За десять лет (1904–1913) превышение обыкновенных доходов над расходами составило свыше двух миллиардов рублей. Золотой запас госбанка с 648 млн. (1894 год) возрос до 1604 млн. (1914). Бюджет возрастал без введения новых налогов, без повышения старых, отражая рост народного хозяйства. Протяжение железных дорог, как и телеграфных проводов, более чем удвоилось. Увеличился и речной флот — самый крупный в мире. (Пароходов в 1895 году было 2 539, в 1906 – 4 317.) После японской войны армия была основательно реорганизована. Русский флот, так жестоко пострадавший в японскую войну, возродился к новой жизни, и в этом была огромная личная заслуга Государя, дважды преодолевшего упорное сопротивление думских кругов.

Хотя отставание в производительности труда и в расчете на душу населения с передовыми странами было еще велико, но в 1913–1917 гг. Россия уже уверенно входила в пятерку самых развитых и благополучных стран мира.

Говорят, все достижения за эти годы — заслуга его министров (Витте, Столыпина, Коковцева), а Государь, якобы, только мешал им. Полноте! Он избрал и назначил их, и все они (даже Витте) признавали, что смогли провести свои реформы только благодаря его доверию и поддержке — иногда вопреки яростному сопротивлению влиятельных оппонентов.

Небывалого уровня достигло сельское хозяйство России. В течение двадцати трех лет царствования Николая II сбор урожая хлебов удвоился. В 1913 году Россия находилась на первом в мире месте по производству ржи, ячменя и овса, стала главным экспортером сельскохозяйственной продукции, на ее долю приходилось 2/5 всего мирового экспорта сельхозпродукции. Никогда в будущем это не повторялось!

Сегодня трудно в это поверить, но в 1912–1917 гг. русские рабочие (по крайней мере на крупных предприятиях) зарабатывали не менее европейских, а цены в России на все основные продукты были гораздо меньше! На фабриках, имеющих более 100 рабочих, еще с 1898 г. вводилась безплатная медицинская помощь, охватившая 70% общего числа фабричных рабочих. С июня 1903 года предпринимателей обязали выплачивать пособие и пенсию потерпевшему или его семье в размере 50–66% содержания потерпевшего. В 1906 году в стране создаются рабочие профсоюзы. Законом от 23 июня 1912 года в России вводилось обязательное страхование рабочих от болезней и от несчастных случаев. Социальное (страховое) законодательство уже к 1912 году было одним из лучших в мире (и это публично признал президент США Тафт).

Непрерывно улучшались и жилищные условия рабочих: к 1913 году более половины рабочих семей в городах арендовали отдельные квартиры, причем на оплату аренды тратилось не более 20% семейного бюджета (меньше, чем в Европе и США), и работал как правило один глава семьи. Выбор квартир был большой. Быстрый рост жилищного строительства (строительный бум) в Москве начался с 1880-х годов и продолжался без перерывов почти 35 лет, вплоть до начала ПМВ — но и в ходе ПМВ, хотя темпы строительства жилья упали, но не до нуля, жилье все же строилось даже в ПМВ. При этом, темпы строительства жилья постоянно превышали темпы рождаемости (и прироста населения), хотя по темпам прироста населения (3,5% в год, включая рождаемость) Москва и Петербург занимали 3–4 места в мире (!).

Очевидно, это значит, что жилищные условия в Москве и Петербурге непрерывно улучшались — вплоть до 191617 гг. Кстати, не все знают, что Россия в ПМВ была единственной воюющей страной, где не вводились продуктовые карточки (кроме как на сахар).

Конечно, в начале XX века положение рабочих во всех даже развитых странах все же оставляло желать лучшего, но в России после 1917 года оно стало много хуже чем при Николае II (уровень жизни рабочих и крестьян восстановился к концу НЭПа (к 1927 г.), но затем вновь стал падать и достиг минимума в 1940 году (у рабочих — в два раза хуже 1913 года, у крестьян — и еще гораздо ниже и ужаснее). Жилищные условия рабочих в СССР были хуже чем в Царской России вплоть до начала массового жилищного строительства при Хрущеве (в конце 1950-х годов). За двадцать лет правления Николая II население Империи возросло более чем на 40%; естественный прирост населения превысил три миллиона в год. Наряду с естественным приростом заметно повысился общий уровень благосостояния. Так, вклады в государственных сберегательных кассах возросли с трехсот миллионов в 1894 до двух миллиардов рублей в 1913 годах.

В 1913 году по доходам на душу населения Россия находилась на 4-м месте в мире. Хозяйственная самодеятельность широких масс выразилась в безпримерно быстром развитии кооперации. До 1897 года в России было всего около сотни потребительских обществ с небольшим числом участников и несколько сот мелких ссудо-сберегательных товариществ… Уже к 1 января 1912 года число потребительских обществ приближалось к семи тысячам… Кредитные кооперативы в 1914 увеличили в семь раз свой основной капитал по сравнению с 1905 годом и насчитывали до девяти миллионов членов. Еще быстрее кооперация в сельском хозяйстве развивалась после 1914 года, даже в ПМВ. Как известно, выдающийся экономист А.Чаянов в 1920-х годах разработал стратегическую программу развития сельского хозяйства на основе дальнейшего развития кооперации, при сохранении многоукладности экономики, но этот план был отвергнут Сталиным, а сам Чаянов расстрелян.

При Николае II вводится невиданная доселе программа народного образования… Начальное образование в России становится безплатным, а с 1908 года был взят курс на всеобщее обязательное начальное образование, и к 1917 г. им было охвачено подавляющее большинство детей школьного возраста в Европейской части России. На 1918 год планировалось введение обязательного среднего образования. Но уже в 1916 г. грамотных призывников было более 70% — больше, чем, например, в 1927 году. Небывалое развитие с начала XX века переживала русская наука. Политика большевиков в первые 10 лет совдепии (1917–1927 гг.) привела к тяжелым последствиям в сфере как школьного, так и высшего образования и к катастрофическим последствиям по числу ИТР, инженеров — их в 1926–1928 гг. было в 3 раза меньше, чем было соответственно (вместе со студентами) к 1917 году.

Серебряный век в искусстве, золотой век в литературе и книгопечатании, расцвет журналистики, газетного дела, появление тысяч всевозможных журналов, сотен новых музеев и полсотни храмов только в одном Петербурге — все это состоялось в царствование Государя Николая II.

Он вводит в стране основы парламентской демократии и свободные выборы, внимательно следит за этими процессами, отлично понимая, что страна еще не совсем готова к подобным преобразованиям. В октябре 1914 года американский журнал National Geographic посвятил свой выпуск одной главной теме — России. Собрание статей было помещено под общим заглавием: “Young Russia — The Land of Unlimited Possibilities” (“Молодая Россия — страна неограниченных возможностей”). Журнал, как и многие тогда, включая президента Франции Клемонсо, предсказывал, что к середине XX века Россия займет первое место в мире по своему экономическому развитию. В той же статье отмечалось, что в России наблюдался самый быстрый рост населения в мире…

 

Царствование Николая II — это подлинное РУССКОЕ ЧУДО…

Составлялись интереснейшие планы новых экономических реформ и финансовой политики, что неизбежно должно было привести к гегемонии России на мировом рынке.
Разумеется, глупо было отрицать, что в период правления Николая II в России не было проблем, неизбежных при столь стремительном движении из феодального мрака к цивилизации, при рывке из мировых аутсайдеров — в мировые лидеры… Однако, успешные реформы проводились во всех сферах, и проблемы успешно решались.

Напомним также, что по инициативе Николая Второго в самом начале его царствования была предпринята первая в истории цивилизации попытка ограничить «гонку вооружений» путем широкого международного договора — Гаагские мирные конференции 1899 и 1907 годов и создание Международного суда (который действует и поныне). Не все знают, что решения и уставы Гаагских конференций вошли затем как основа в устав Лиги Наций и затем в основные уставные документы ООН — можно сказать, что Николай II стоял у этих истоков…

Не будем здесь подробно писать о причинах катастрофы 1917 года; отметим только почти полное отпадение от православия интеллигенции и ослабление веры в народе, а также негативную роль РПЦ в дни Февральской революции. Но не Он, Царь-Мученик, был виновен в этом несчастье, а те, кто обманом и изменой вырвали из рук Его власть. Вероломно составленный ими же, этими политическими проходимцами и клятвопреступниками, акт отречения, ознаменовавший начало “великой и бескровной”, с фатальной неизбежностью завершился кровавой вакханалией октября, торжеством сатанинского Интернационала, развалом дотоле доблестной и грозной Русской Императорской Армии, позорным Брест-Литовским миром, безпримерным злодеянием Цареубийства, порабощением многомиллионного народа и гибелью величайшей в мире Российской Империи, самое существование которой было залогом всемирного политического равновесия.

Существует противоположные мнения, какой была экономика Российская Империя при последнем Императоре Российском Империи.

 

Февраль 1917-го в мемуарах, цифрах и аналогиях

Если попробовать поднять данные России на момент Февральской революции, станет понятно, как внешне процветающее государство рухнуло в один момент. И также понятно, что история может повториться.

ТТД предреволюционного государства:

Сначала, конечно, ВВП — или то, что тогда ВВП заменяло. Ну, тут у России было все в полном порядке:

Народный доход России, по самым преуменьшенным расчетам, вырос с 8 млрд. руб. в 1894 до 22–24 млрд. в 1914, т. е. почти в три раза. Среднедушевой доход русских людей удвоился. Особенно высокими темпами росли доходы рабочих в промышленности. За четверть века они выросли не менее чем в три раза. Общие расходы на долю народного образования и культуры выросли в 8 раз, более чем в два раза опережая затраты на образование во Франции и в полтора раза — в Англии. (Здесь и далее — данные Бразоля.)

За 1885–1913 гг. промышленная продукция выросла в пять раз, превысив темпы промышленного роста наиболее развитых стран мира. Была построена Великая Сибирская магистраль, кроме того, ежегодно строилось 2 тыс. км железных дорог.

Выплавка железа и стали за 1895–1914 гг. поднялась с 70 до 229 млн. пудов (рост на 224%), а в расчете на душу населения — с 0,98 до 1,36 пудов.

Царствование Николая II — самый динамичный период в росте численности русского народа за всю его историю. Менее чем за четверть века население России увеличилось на 62 млн. человек — со 130 млн. до 180 млн. Рост вкладов в сберегательные кассы: за 20 лет — в 6,8 раза.

Российская Империя занимала более 50% мирового экспорта яиц и пшеницы... помимо остального.

Россия к началу мировой войны обогнала своих соперников, экспортировав в 1913 г. хлеба больше, чем любая из трех стран американского континента, превзойдя даже Аргентину с ее полу миллиардным вывозом. Экспорт масла увеличился на 25%.

Рубль 1913 г. был обезпечен золотом, и имел четкий, фиксированный золотой эквивалент: 1руб = 0,774 грамма... ЗОЛОТА. 3,4 млрд. руб. = 2 632 ТОННЫ ЗОЛОТА = 118,5 млрд. современных $.

Это в современном мире — огромные деньги, а 100 лет назад — астрономические. Россия имела большие запасы золота в Государственном банке, свободный фонд в заграничных банках, возможность дополнительной эмиссии кредитных билетов.

А как же пролетариат? Как же основной гегемон и двигатель социалистической революции?

Сравнивая заработки и цены, становится понятным, что лучше, чем в последнее десятилетие Царской эпохи рабочие в России не жили больше никогда.

Число рабочих с 2,1 млн. в 1897 году их число выросло до 3,7 млн. в 1913 году. Более чем в полтора раза за 16 лет. Столичные квалифицированные рабочие оборонных заводов, не только до 1914, но и позже, несмотря на военную инфляцию, жили очень неплохо, получая до 5 рублей в день. К тому же рабочие имели бронь от фронта. Их заработки были одними из самых высоких в мире (второе место после американских рабочих). И это при значительно большем количестве праздничных и выходных дней — даже в условиях войны они составляли 100–110 дней в году (для сравнения: в 2012 году — 118 нерабочих дней)…

 

Однако же столь поразительные успехи в экономике Российской Империи не могли укрыться от глаз наших врагов и завистников:

«Запад зорко следил за всем происходящим в России. В 1913 г. крупный экономист Эдмон Тери по поручению французских министров произвел всестороннее обследование народного хозяйства России, итоги которого были в 1914 г. опубликованы в виде подробного (со статистикой) доклада. Основной вывод Тери был таким: “Если дела европейских наций будут с 1912 по 1950 гг. идти так же, как они шли с 1900 по 1912 гг., — Россия к середине текущего века будет господствовать над Европой, как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении”. Так, словно дым, совершенно рассеивается “марксистско-ленинская”, потом общесоветская, а ныне — западных сочинителей небылица про “отсталую Россию”, “прогнивший царский режим”, “нищету и невежество народа”!..

Небывалый расцвет всех сторон жизни России был огромен. Известный английский писатель Морис Бэринг, хорошо изучивший Россию, в 1914 г. в своей книге “Основы России”, подробно изложив взгляды русской либеральной интеллигенции, с удивлением писал: “Не было, пожалуй, еще никогда такого периода, когда Россия более процветала бы материально, чем в настоящий момент, или когда огромное большинство народа имело, казалось бы, меньше оснований для недовольства…”» [10] (c. 166).

«У случайного наблюдателя могло бы явиться искушение воскликнуть: да чего же еще может больше желать русский народ?» [27] (с. 123).

Но не народ затевал революцию в России, а мировая олигархия банкиров, чей инструмент, масонство, упрятанное от посторонних глаз тайнами законспирированных лож, сообразуясь с планами глобализации планеты, упорно плело паутину государственного переворота в этой наиболее из всех иных на тот момент наиболее процветающей стране. Причем при использовании просто колоссальных финансовых средств, затрачиваемых мировой олигархией банкиров для разгрома своего конкурента — столь бурно поднимающегося мирового колосса — Императорской России.

Потому и происходило в атакуемой наемными революционерами стране просто удивительное — тайнодейство, ничуть не связанное с действительностью:

«…подъем революционного движения происходил на фоне небывалого в России роста экономики» [27] (с. 122).

«Чиновники, профессора, инженеры, и прочие сословия, выступавшие против режима, получали большие оклады, притом с годами все возраставшие. Крестьяне, и те в последнее десятилетие жили лучше, чем каких-нибудь несколько лет назад. Рабочие же зачастую не знали, куда девать деньги, просаживая их то на ипподроме, то в ресторане, если речь идет о Москве и Петербурге. Но и по всей стране благосостояние росло не по дням, а по часам. Это видели все. Рабочему, например, чтобы купить себе шикарный костюм “тройку”, надо было отработать два-три дня: костюм стоил около 10 рублей. Прекрасные настенные часы фирмы Павла Буре стоили 34 рубля, а рабочий в 1912–1913 годах в день зарабатывал по пять и более рублей. И так далее…» [28] (с. 487).

И это, что теперь удивляет, было и действительно так. Квалифицированный рабочий получал 100–150 руб. в месяц.

Вот что пишет о своей зарплате до революции Н.С. Хрущев:

«Я женился в 1914 году, двадцати лет от роду… я смог сразу же снять квартиру. В ней были гостиная, кухня, спальня, столовая. Прошли годы после революции и мне больно думать, что я, рабочий, жил при капитализме гораздо лучше, чем живут рабочие при советской власти. Вот мы свергли монархию, буржуазию, мы завоевали нашу свободу, а люди живут хуже, чем прежде. Как слесарь в Донбассе до революции я зарабатывал 40–45 рублей в месяц. Черный хлеб стоил 2 копейки фунт (410 граммов), а белый — 5 копеек. Сало шло по 22 копейки за фунт, яйцо — копейка за штуку. Хорошие сапоги стоили 6, от силы 7 рублей. А после революции заработки понизились, и даже очень, цены же — сильно поднялись» [31] (с. 191, 247); [29].

И вот как зарплата дореволюционной России 1913 г. сопоставляется с зарплатой уже нынешней:

«Средняя зарплата рабочего по России составляла 37, 5 рублей. Умножим эту сумму на  1282, 29 (отношение курса царского рубля к современному) и получим сумму в 48 085 тысяч рублей на современный пересчет» [30].

То есть, если сопоставить эту зарплату с днем сегодняшним, то жизнь в Царской России будет выглядеть более чем прилично.

А как эти заработки выглядели на фоне сравнения их с заграницей тех же времен?

«Академику С.Г. Струмилину удалось доказать, что в начале XX века заработки российских рабочих были одними из самых высоких в мире…» [3] (с. 148).

Все дело в том, что при небольшой вроде бы в сравнении с заграницей зарплате у нас много меньшими были: налоги, плата за квартиру, плата за учебу в ВУЗах (начальное образование вообще безплатное), безплатная медицина, много дешевле стоили пропитание и проезд на ж/д транспорте. И т.д.

То есть и по заработкам мы стояли вновь — исключительно на одном из первых мест в мире. И эти доходы рядовых граждан страны все продолжали расти:

«Народный доход России, по самым скромным подсчетам, вырос с 8 млрд. руб. в 1894 году до 22–24 млрд. в 1914 году, то есть почти в три раза. Среднедушевой доход русских людей удвоился. Особенно высокими темпами росли доходы рабочих в промышленности. За четверть века они возросли не менее чем в три раза.

Экономически Россия была единственной страной в мире, которая приближалась к автаркии, то есть имела такой хозяйственный уклад, который позволял ей самостоятельно и полнокровно существовать независимо от иностранного ввоза и вывоза. По отношению к внешнему миру Россия была автономна, обезпечивая себя всеми необходимыми товарами» [3] (с. 148).

Причем, сам рабочий день у нас, в России — эдакой стране «неслыханной тирании», был короче, чем все в той же Европе:

«Государь много сделал для улучшения быта рабочих. При нем рабочий день с тринадцати часов в день был сведен к 11,5 часам и 10 часам в субботы и предпраздничные дни (в Европе в то время рабочий день равнялся 12 часам)» [33] (с. 30).

А вот как обстояло дело в те времена с пропитанием. Мясо, например, в Москве стоило 20–21 коп. фунт [32] (с. 119).

И это все притом, что из-за устроенных большевиками провокационных забастовок, работодателям пришлось:

«…служащим мясоперерабатывающих предприятий поднять заработок на 50%. Кроме того, благодаря уменьшению рабочего дня, число служащих пришлось увеличивать» [34] (с. 157).

А до этого момента фунт мяса стоил и еще на 3–4 коп. дешевле.

Так что все эти воспетые большевиками революции, что на самом деле, — Тришкин кафтан: никому лучше от них не становится, но лишь цены на все растут — только-то и всего. И лишь тот, кто горлопанить на улицу не вылезет, и окажется от них в проигрыше. Таков закономерный исход всех этих «перемен», раздуваемых оплачиваемыми Западом революционерами для якобы народного блага.

Но дорого это или дешево стоило мясо в дореволюционной Москве в сравнении с брежневскими всеми сегодня так обожествляемыми временами?

Средняя зарплата в середине 70-х была 130 руб. Мясо стоило 2 руб. кг. А потому среднестатистический житель мог купить его себе 65 кг.

Среднестатистический житель дореволюционной Москвы мог взять его ничуть не меньше — 75 кг.

Но это только в сравнении москвича с москвичом.

Если же сравнивать с жителями глубинки, то здесь все будет обстоять совсем не так. Мясо в брежневские времена можно было приобрести за 2 руб. только в пределах московской Окружной дороги. На всей остальной территории России мясо продавалось исключительно на рынке и не дешевле 6 руб. за кг. Причем, в глубинке по России до революции мясо стоило и еще много дешевле, чем в Москве. В Сибири, например, почти вдвое дешевле. То есть сибиряк мог набрать мяса до революции на среднюю свою зарплату порядка 130 кг, а вот уже сибиряк брежневсских времен мог покуситься только на 21 кг.

И в какую эпоху жилось лучше?

Но не только по части мясопотребления дореволюционный житель России имел неоспоримые преимущества перед жителями России послереволюционной (привилегированные жители Москвы составляли не более каких-нибудь 7% от жителей РСФСР):

«Фунт ржаного хлеба в 1913 году стоил 3 копейки… Килограмм картофеля — полторы копейки» [5] (с. 543).

В СССР 1 кг картошки стоил, самое дешевое, 10 коп. То есть среднестатистический обыватель имел возможность приобрести 1 т 300 кг картошки.

В Царской России — 2 т 500 кг. Причем, в той же Сибири она вновь — будет много дешевле, чем в Москве.

Ну, и когда жизнь была дешевле — до «пролетарской» революции или после?

Причем, подтверждение этой удивительно сытой жизни мы находим даже у большевицких классиков, из кожи вон лезших, чтобы оклеветать Царскую Россию:

«Рабочие (тот самый революционный пролетариат) жили неплохо. Во всяком случае не в безпросветном мраке, какой впоследствии рисовали коммунистические историки. Вчитаемся в любимый советскими идеологами роман Горького “Мать” — о жизни Павла Власова в рабочей слободке. (Вообще удивительно, как мы умудрялись пропускать такие детали мимо глаз и мимо сознания.) “Павел сделал все, что надо молодому парню: купил гармонику, рубашку с накрахмаленной грудью, яркий галстук, галоши, трость и стал такой же, как все подростки его лет”. Учтите, что ему 15—16 лет, никакой особой квалификации и, соответственно, зарплаты у него еще нет. Отец умер, мать не работала. Он один семью содержал. А жили они так: “Треть дома занимала кухня и, отгороженная от нее тонкой переборкой, маленькая комнатка, в которой спала мать. Остальные две трети — квадратная комната с двумя окнами; в одном углу ее — кровать Павла, в переднем — стол и две лавки. Несколько стульев, комод для белья, на нем маленькое зеркало, сундук с платьем, часы на стене и две иконы в углу — вот и все”. Это значит, у каждого человека в семье угнетенного рабочего Павла Власова была отдельная комната. Помнится, что-то такое вписывали коммунисты не куда-нибудь, а в программу построения коммунизма в СССР. Смею заверить, советские люди в тех же оставшихся рабочих слободках и через семьдесят лет после Павла Власова жили немногим лучше. И часто даже хуже: в таких домиках теснились иногда две-три семьи: бабушка с дедушкой, отец с матерью да еще и старший брат с женой» [35].

Да и много позже, уже в 70-е, столь теперь смакуемые любителями «развитого социализма», не то что там за перегородкой, но именно на кухне частенько проживали обитатели советских однокомнатных квартир. Кухня же была такая, в которой и за стол-то не усядешься втроем — кровать, на которой было принято спать до революции, туда бы явно не влезла.

Два бежавших из германского плена советских офицера Сидорчук и Михайлов оказались в Швейцарии и захотели узнать:

«как живут швейцарские рабочие при капиталистической системе. Они с недоверием относились к тому, что мы им показывали. С удивлением осматривали они, например, большой чистый дом рабочего с фарфоровой фабрики, который объяснял им, что это его собственность. Посмотрев на ванную комнату и опрятную кухню, они сказали, что так могут себе позволить жить только капиталисты, но не рабочие» [Из воспоминаний швейцарского офицера М. Гигакса] [35].

Вот еще самое вещественное свидетельство, которое и через сто лет все также указывает на те условия жизни, о которых в советской стране можно было всегда только мечтать:

«…достаточно посетить Орехово-Зуево и посмотреть на морозовские казармы, чтобы понять, что “ужасы царизма”... Даже по современным меркам, это добротное жилье. Да, там не было ванных комнат, и была общая кухня на каждом этаже двухэтажных кирпичных казарм. Но, комнаты были по 20 кв. м на семью. С огромными окнами и высотой потолков в 3 метра. При этом отопление было центральным и водопровод был и ватерклозеты тоже. В Павловском Посаде, в районе Павлово-Покровской фабрики, до сих пор стоят такие же типовые, кирпичные, двухэтажные казармы рядом с забором фабрики, на которой работали обитатели казарм. До проходной 300 метров. В 100 метрах поликлиника, построенная тогда же для рабочих, работает до сих пор — для жителей этого района другой за 100 лет не построили. В двухстах метрах от казарм стоят три хрущевки из силикатного кирпича, постройки 60-х годов. Их состояние в разы хуже, чем краснокирпичных казарм. Такая же ситуация в Дрезне. Кстати при всех этих фабриках были детские сады и ясли. А, надо сказать, что упомянутые фабрики были отнюдь не элитными. Это прядильные и ткацкие фабрики, производившие простую х/б ткать для пошива солдатской формы. Кстати и в СССР они делали тоже самое, и работники жили в тех же казармах и лечились в той же поликлинике. В Павловском Посаде были (и есть) еще Городковская фабрика, которая ткала шерстяную тонкую ткань для шалей и Старо Павловская фабрика, где набивали знаменитые павловсие шали из этой ткани. Так рабочие этих фабрик в казармах жить не желали. У них были свои дома. Собственно Городок, как район Павловского Посада и образовался из домов работников фабрики, изначально построенной на пустом берегу Клязьмы вдали от города.

Ну, ладно. Может быть это не типично? Мой дед — потомственный тульский оружейник, до революции работал на тульском оружейном заводе в цеху, где делали пулеметы Максим. Его отец (мой прадед) на заводе не работал, был кустарем и делал на заказ охотничьи ружья. Он своим ремеслом заработал на дом с усадьбой, но рано умер. Дед, не успевший перенять все тонкости ремесла, в 14 лет пошел на оружейный завод. Его зарплаты хватало на содержание дома, матери и двух младших сестер. После революции, когда в Самаре строили авиационные заводы, деда по комсомольскому призыву направили туда. Там он дослужился до начальника оружейного цеха, где делали ШКАСы. Цех — как завод. В три смены в нем работало около 1 000 человек. Дед с семьей до пенсии прожил в комнате в коммуналке. Там на 20 кв. м (как в морозовской казарме), одно время, мы жили вшестером. Четверо взрослых и двое детей (ваш покорный слуга и моя младшая сестра). В квартире был сортир и кухня 10 кв. м с единственной раковиной, на две семьи. И это считалось хорошо. Двухэтажный восьмиквартирный дом, строили пленные немцы и он был чуть ли ни элитным» [35].

Вот еще сюжет все из той же «оперы» об «ужасах проклятого царизма»:

«Когда 38-летний революционер Сталин в 1917 году вернулся из Сибири в Петроград, он остановился в семье Аллилуевых, где и встретил свою будущую жену, шестнадцатилетнюю гимназистку Наденьку. Ее отец, Сергей Аллилуев родом из воронежских крестьян, работал слесарем в Обществе электрического освещения. Жили по тем временам скромно — в четырехкомнатной квартире. Работал один глава семьи, а в семье кроме Нади было еще трое детей. Хозяйством семьи, выбором летних дач, воспитанием детей занималась мать, Ольга Евгеньевна, в свободное время увлекающаяся революцией, как и Наденька после гимназии ходила на уроки музыки» [35].

Так что сравнение нынешних условий жизни с условиями жизни рабочих до революции есть. И на фоне жилищных условий, например, того же Хрущева, который уже в 20 лет, получая всего-то среднюю зарплату рабочего в Царской России, уже имел возможность снимать себе и своей супруге, то есть всего на двоих человек, трехкомнатную шикарную квартиру, имеющую кроме кухни еще и столовую, никак нельзя поставить в сравнение рабочего человека уже советского общества. Ведь даже наиболее привилегированные из советских чиновников, руководящие цехами в тысячу человек работников, частенько ютились вшестером в комнате коммуналки.

Так что русский человек до революции жил совсем не так, как обрисовывала нам его существование большевицкая пропаганда:

«Русский народ быстро и значительно богател. Народные сбережения увеличиваются в стремительной прогрессии. Сумма вкладов в сберегательные кассы, где сосредоточиваются излишки главным образом малосостоятельных классов населения, с 300 миллионов рублей в 1894 году возросла к 1913 году до двух миллиардов рублей (увеличение на 570%), а к 1917 году — до пяти миллиардов 225 миллионов рублей (увеличение на 1700%)» [18] (с. 27).

 

 А вот что следует сказать о пенсиях, которые, как нам также внушала пропаганда, якобы появились только при большевиках:

«Сейчас идет дискуссия — пенсионный возраст и пенсия. Но мало, кто знает, что к 1913-му году все казенные (госслужащие, — ред.) служащие, начиная от рабочих казенных заводов до действительных тайных советников, отработавшие 35 лет, получали пенсию в месячную зарплату. Если стаж был в 25 лет, то половину месячной зарплаты. Все государственные служащие, начиная от рабочего и заканчивая высшими чиновниками, были обезпечены пенсиями. Признать это — значит, что мы 100 лет после этого в социальном плане вообще не сдвинулись. Мы колхозникам пенсию стали давать в 1965-м году. А ведь они, колхозники, тоже казенные были люди. У всех остальных пенсия была больше, но помогала ли она прожить? На рубль мог человек в то время прожить в день? А больше не давали» [50].

Зато меньше давали: была пенсия у колхозников и 12, и даже 8 руб. Причем, где-то ее так и вообще не выплачивали. И это совершенно нищим людям, которых с начала 30-х и до середины 60-х большевики ежегодно грабили просто до нитки — много более жестоко, чем бандиты с большой дороги. То есть, им и обуться не во что было, и одеть на себя нечего, и дом полуразвалившийся — не на что строительные материалы покупать… И вот вам бабушка — этот самый большевицкий Юрьев день — пенсия, эквивалентная двум бутылкам водки…

 

 

 

Библиографию см. по:

Слово. Том 30. Серия 10. Кн. 4. Империя Николая II https://www.proza.ru/2019/02/21/1520
уникальные шаблоны и модули для dle
Комментарии (0)
Добавить комментарий
Прокомментировать
[related-news]
{related-news}
[/related-news]