Вспоминает Павел Бутков
---
НИКОЛАЕВ
Мы прибыли в Николаев и застали многих наших в главном штабе, среди них капитана Фосса. Стояла еще прохладная погода, но уже чувствовалось приближение весны. Последние недели Великого поста мы посещали открывшуюся, к нашему счастью, церковь. Там служил замечательный священник, который сидел в Соловецких лагерях и много рассказывал молящимся о страданиях русских людей в этих ужасных лагерях.
Мы с капитаном Яренко не только доложили, но и письменно изложили обо всех происшествиях в Таганроге, о том, как мы счастливо выбрались оттуда благодаря милому обер-лейтенанту Айхеле, настоящему нашему другу. Капитан Фосс составил специальное донесение для нашего софийского начальства. Он считал, что нам нечего опасаться, так как мы как союзники немцев не шли с ними покорять Россию и русский народ для фюрера, а пришли помогать народу в это тяжелое время войны. Мы все регулярно посещали предпасхальные великопостные богослужения в церкви, и всегда храм был полон молящихся. На Пасху мы все были на Светлой заутрене и затем все вместе разговлялись в нашем штабе. Заботами нашего поручика Громова, у которого в Николаеве была уже масса друзей и знакомых, был приготовлен
прекрасный пасхальный стол, как это всегда у нас бывало в Болгарии, по всем нашим православным правилам. Были настоящие высокие куличи, сырная пасха, крашеные яйца и, конечно, много разнообразных вин и водки ... Было хорошо, что мы все вместе, и поэтому на Пасху было всем весело и приятно. Федя Громов пел чудные старинные романсы под аккомпанемент рояля, который стоял в общем зале. Только Яренко что-то грустил и вспоминал
свою семью, говоря, что он думает поехать в Болгарию. Неожиданно в самый день Пасхи пошел снег, и был довольно холодный день, но всем нам вместе все же было весело и хорошо.
Меня интересовало, куда меня пошлют, поскольку всем было известно, что немцы готовятся к весеннему и летнему наступлению на южном фронте в направлении Кавказа. Все нашли меня очень усталым, бледным и говорили, что после такой зимы у самого фронта мне нужно обязательно отдохнуть. Я действительно совсем потерял сон и очень был утомлен непрерывным напряжением. Капитан Фосс остался очень доволен нашей работой и моей инициативой, которую я проявлял. Особенно все восторгались тем, как мы провели «красный штаб» к нам, за что я должен получить награду. Мне предложили отправиться отдохнуть в спокойный и красивый город Кривой Рог (поблизости был Миргород). Я ничего не имел против и должен был собраться через недельку, когда немного высплюсь и отдохну.
Капитан Яренко решил ехать в Софию повидать семью и также отдохнуть. Мне тоже предлагали ехать в Софию, но я предпочел остаться в России.
КРИВОЙ РОГ
Кривой Рог отстоял недалеко от Николаева, и до него можно было свободно проехать по железной дороге. К концу апреля весна в этих краях уже была в полном разгаре. Кривой Рог, провинциальный уютный город, стоит на довольно широкой реке Ингул.
Центральная часть его застроена дореволюционными зданиями, но, как и всюду, они были серыми и давно не ремон-
тированными.
Этот город славился своими марганцевыми рудниками, и советская власть не разрешала посторонним въезд в этот город.
Немцы также продолжали разработку руды и не допускали к этим рудникам посторонних. Город тогда еще вообще никак не пострадал от войны.
Я поселился, как всегда, на квартире местных жителей в центральной части города. Столовался в офицерской немецкой столовой, что было очень удобно. По приезде я узнал, что там очень хорошая консерватория и много учеников, которые перед своими выпускными экзаменами дают концерты. Я стал посещать консерваторию. В весенние и солнечные дни я прогуливался по высоким берегам Ингула и любовался красивой природой. Однажды на концерте мне удалось познакомиться с очень приятной женщиной, дочь которой играла на рояле. Когда они узнали, что я из Болгарии, то пригласили меня к себе домой. Их дом находился на берегу Ингула, и нужно было идти вдоль замеча-
тельных дачных домиков, окруженных садами. Эти прогулки были невероятно приятными. Дочь этой дамы заканчивала консерваторию по классу рояля. Ей было 17-18 лет, она была высокой, с очень милым личиком и темными волосами; у нее были красивые синие глаза. Иногда я задерживался у них допоздна, слушая, как Леночка играла на рояле. Их небольшой домик был окружен фруктовыми деревьями и цветами, и весенний аромат цветов наполнял их небольшие комнаты. Отец Леночки работал инженером на этих рудниках, но, как и многих, его не пощадила железная сталинская рука, и он был сослан: жена о нем ничего не знала. Мне было их жалко, и я старался развлечь их своими
рассказами о Болгарии и о русских, что приводило их В восторг.
Помню, как в один из таких вечеров слушал игру Леночки, которая так увлекалась игрой, что у нее слезы катились из глаз.
Я боялся чем-нибудь нарушить ее состояние и вышел из дома во дворик, где воздух был полон ароматов цветов, а небо сияло россыпями звезд. Вокруг стояла тишина. Я слышал, как замирали последние аккорды рояля, но решил не возвращаться, боясь, что эта встреча может быть роковой и для меня, и для этой девушки. Быстрыми шагами я направился к калитке и вышел на довольно узкую дорогу, которая шла к городу между дачными домиками и садами. Узкая дорога шла, извиваясь, вдоль широкой и спокойной реки Ингул, и я невольно любовался этой чудесной картиной украинской ночи. До города было около двух километров, и на одном из поворотов дороги я увидел небольшие купола белой церкви. в это же время поднималась на горизонте огромная полная луна, которая освещала все вокруг.
Я вспомнил Гоголя, который так ярко и так жизненно описывал эти чудные украинские места. Я вспомнил Пушкина, в своей бессмертной поэме «Полтава» ярко отразившего то, что я видел в эту майскую ночь под Кривым Рогом:
Тиха украинская ночь,
Прозрачно небо. Звезды блещут.
Своей дремоты превозмочь
Не хочет воздух. Чуть трепещут
Сребристых тополей листы.
Луна спокойно с высоты
Над Белой Церковью сияет ...
Эта чудесная картина украинской ночи осталась в моей памяти на всю жизнь, и поэтому я не могу не вспомнить об этом ...
Через несколько дней неожиданно прибыл наш курьер из Николаева и привез письма и посылочку от моих родителей, которая была приурочена к Пасхе. Были не особенно утешительные новости, так как мой отец все больше и больше страдал от язвы желудка, и над Софией не было спокойно, союзная авиация бомбила Болгарию ...
Мне было указано срочно прибыть в Николаев и получить дальнейшие инструкции о моем новом назначении и работе.
Не долго думая, я собрался и поехал вместе с нашим курьером в Николаев. Поручик Громов передал мне распоряжение капитана Фосса, в котором мне было предписано отправляться на большую узловую станцию Знаменка, где проходит много военных эшелонов. Там уже было сформировано при помощи немцев несколько отдельных вспомогательных частей из бывших красноармейцев и местных жителей. Часть из них отправляется в тылы немецкой армии и расквартировывается в различных городах, помогая местной немецкой администрации и военным комендатурам в борьбе с партизанами. Я должен был связывать командиров таких батальонов с нашим русским командованием, стараться формировать антибольшевистские части и связывать их с нашим командованием, что я делал в первые же месяцы в
Таганроге. Мы твердо знали, что нужно прежде всего разгромить военную силу большевиков, и это можно было сделать только при помощи немцев, которые никогда не смогут по корить Россию или же ее полностью оккупировать. Поэтому нужно было как можно скорее создавать такие формирования, чтобы потом можно было самостоятельно бороться против большевиков, тем более что все старания сформировать Русское национальное правительство встретили сильное сопротивление со стороны фанатика фюрера и его ближайших помощников.
Мы прибыли в Николаев и застали многих наших в главном штабе, среди них капитана Фосса. Стояла еще прохладная погода, но уже чувствовалось приближение весны. Последние недели Великого поста мы посещали открывшуюся, к нашему счастью, церковь. Там служил замечательный священник, который сидел в Соловецких лагерях и много рассказывал молящимся о страданиях русских людей в этих ужасных лагерях.
Мы с капитаном Яренко не только доложили, но и письменно изложили обо всех происшествиях в Таганроге, о том, как мы счастливо выбрались оттуда благодаря милому обер-лейтенанту Айхеле, настоящему нашему другу. Капитан Фосс составил специальное донесение для нашего софийского начальства. Он считал, что нам нечего опасаться, так как мы как союзники немцев не шли с ними покорять Россию и русский народ для фюрера, а пришли помогать народу в это тяжелое время войны. Мы все регулярно посещали предпасхальные великопостные богослужения в церкви, и всегда храм был полон молящихся. На Пасху мы все были на Светлой заутрене и затем все вместе разговлялись в нашем штабе. Заботами нашего поручика Громова, у которого в Николаеве была уже масса друзей и знакомых, был приготовлен
прекрасный пасхальный стол, как это всегда у нас бывало в Болгарии, по всем нашим православным правилам. Были настоящие высокие куличи, сырная пасха, крашеные яйца и, конечно, много разнообразных вин и водки ... Было хорошо, что мы все вместе, и поэтому на Пасху было всем весело и приятно. Федя Громов пел чудные старинные романсы под аккомпанемент рояля, который стоял в общем зале. Только Яренко что-то грустил и вспоминал
свою семью, говоря, что он думает поехать в Болгарию. Неожиданно в самый день Пасхи пошел снег, и был довольно холодный день, но всем нам вместе все же было весело и хорошо.
Меня интересовало, куда меня пошлют, поскольку всем было известно, что немцы готовятся к весеннему и летнему наступлению на южном фронте в направлении Кавказа. Все нашли меня очень усталым, бледным и говорили, что после такой зимы у самого фронта мне нужно обязательно отдохнуть. Я действительно совсем потерял сон и очень был утомлен непрерывным напряжением. Капитан Фосс остался очень доволен нашей работой и моей инициативой, которую я проявлял. Особенно все восторгались тем, как мы провели «красный штаб» к нам, за что я должен получить награду. Мне предложили отправиться отдохнуть в спокойный и красивый город Кривой Рог (поблизости был Миргород). Я ничего не имел против и должен был собраться через недельку, когда немного высплюсь и отдохну.
Капитан Яренко решил ехать в Софию повидать семью и также отдохнуть. Мне тоже предлагали ехать в Софию, но я предпочел остаться в России.
КРИВОЙ РОГ
Кривой Рог отстоял недалеко от Николаева, и до него можно было свободно проехать по железной дороге. К концу апреля весна в этих краях уже была в полном разгаре. Кривой Рог, провинциальный уютный город, стоит на довольно широкой реке Ингул.
Центральная часть его застроена дореволюционными зданиями, но, как и всюду, они были серыми и давно не ремон-
тированными.
Этот город славился своими марганцевыми рудниками, и советская власть не разрешала посторонним въезд в этот город.
Немцы также продолжали разработку руды и не допускали к этим рудникам посторонних. Город тогда еще вообще никак не пострадал от войны.
Я поселился, как всегда, на квартире местных жителей в центральной части города. Столовался в офицерской немецкой столовой, что было очень удобно. По приезде я узнал, что там очень хорошая консерватория и много учеников, которые перед своими выпускными экзаменами дают концерты. Я стал посещать консерваторию. В весенние и солнечные дни я прогуливался по высоким берегам Ингула и любовался красивой природой. Однажды на концерте мне удалось познакомиться с очень приятной женщиной, дочь которой играла на рояле. Когда они узнали, что я из Болгарии, то пригласили меня к себе домой. Их дом находился на берегу Ингула, и нужно было идти вдоль замеча-
тельных дачных домиков, окруженных садами. Эти прогулки были невероятно приятными. Дочь этой дамы заканчивала консерваторию по классу рояля. Ей было 17-18 лет, она была высокой, с очень милым личиком и темными волосами; у нее были красивые синие глаза. Иногда я задерживался у них допоздна, слушая, как Леночка играла на рояле. Их небольшой домик был окружен фруктовыми деревьями и цветами, и весенний аромат цветов наполнял их небольшие комнаты. Отец Леночки работал инженером на этих рудниках, но, как и многих, его не пощадила железная сталинская рука, и он был сослан: жена о нем ничего не знала. Мне было их жалко, и я старался развлечь их своими
рассказами о Болгарии и о русских, что приводило их В восторг.
Помню, как в один из таких вечеров слушал игру Леночки, которая так увлекалась игрой, что у нее слезы катились из глаз.
Я боялся чем-нибудь нарушить ее состояние и вышел из дома во дворик, где воздух был полон ароматов цветов, а небо сияло россыпями звезд. Вокруг стояла тишина. Я слышал, как замирали последние аккорды рояля, но решил не возвращаться, боясь, что эта встреча может быть роковой и для меня, и для этой девушки. Быстрыми шагами я направился к калитке и вышел на довольно узкую дорогу, которая шла к городу между дачными домиками и садами. Узкая дорога шла, извиваясь, вдоль широкой и спокойной реки Ингул, и я невольно любовался этой чудесной картиной украинской ночи. До города было около двух километров, и на одном из поворотов дороги я увидел небольшие купола белой церкви. в это же время поднималась на горизонте огромная полная луна, которая освещала все вокруг.
Я вспомнил Гоголя, который так ярко и так жизненно описывал эти чудные украинские места. Я вспомнил Пушкина, в своей бессмертной поэме «Полтава» ярко отразившего то, что я видел в эту майскую ночь под Кривым Рогом:
Тиха украинская ночь,
Прозрачно небо. Звезды блещут.
Своей дремоты превозмочь
Не хочет воздух. Чуть трепещут
Сребристых тополей листы.
Луна спокойно с высоты
Над Белой Церковью сияет ...
Эта чудесная картина украинской ночи осталась в моей памяти на всю жизнь, и поэтому я не могу не вспомнить об этом ...
Через несколько дней неожиданно прибыл наш курьер из Николаева и привез письма и посылочку от моих родителей, которая была приурочена к Пасхе. Были не особенно утешительные новости, так как мой отец все больше и больше страдал от язвы желудка, и над Софией не было спокойно, союзная авиация бомбила Болгарию ...
Мне было указано срочно прибыть в Николаев и получить дальнейшие инструкции о моем новом назначении и работе.
Не долго думая, я собрался и поехал вместе с нашим курьером в Николаев. Поручик Громов передал мне распоряжение капитана Фосса, в котором мне было предписано отправляться на большую узловую станцию Знаменка, где проходит много военных эшелонов. Там уже было сформировано при помощи немцев несколько отдельных вспомогательных частей из бывших красноармейцев и местных жителей. Часть из них отправляется в тылы немецкой армии и расквартировывается в различных городах, помогая местной немецкой администрации и военным комендатурам в борьбе с партизанами. Я должен был связывать командиров таких батальонов с нашим русским командованием, стараться формировать антибольшевистские части и связывать их с нашим командованием, что я делал в первые же месяцы в
Таганроге. Мы твердо знали, что нужно прежде всего разгромить военную силу большевиков, и это можно было сделать только при помощи немцев, которые никогда не смогут по корить Россию или же ее полностью оккупировать. Поэтому нужно было как можно скорее создавать такие формирования, чтобы потом можно было самостоятельно бороться против большевиков, тем более что все старания сформировать Русское национальное правительство встретили сильное сопротивление со стороны фанатика фюрера и его ближайших помощников.
Взято: skif-tag.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]