Генерал "сломавший" 130 авторитетов. И авторитеты прошедшие через его руки. ( фото )
---
25 августа на 91 году жизни скончался генерал Сныцерев - личность известная и даже легендарная как в тюремном ведомстве, так и в уголовном мире. Создатель колонии "Белый лебедь", самой суровой зоны в стране, сделал невозможное: Василий Сныцерев заставил более 130 воров в законе отречься от своих титулов.
Методы генерала были жесткими - поговаривали, что "Белый лебедь" под его началом стал пыточной зоной, а криминальные авторитеты, ненавидевшие Сныцерева, вынесли ему смертный приговор.
За свою долгую карьеру Сныцереву довелось служить на разных должностях в Томской и Архангельской областях, в Магадане и на Чукотке, а также в Каргопольском исправительно-трудовом лагере (ИТЛ) - одном из крупнейших в СССР. Но в 1953 году на Колыме Сныцерев впервые попал в действительно крутой переплет.
После смерти Сталина в марте 1953 года во многих советских лагерях начались волнения - зэки ждали перемен. Заводили их и слухи о предстоящей амнистии, которые вскоре подтвердились. Но в одном из лагерей на Колыме витавшее в воздухе напряжение переросло в настоящий бунт - его спровоцировал и возглавил вор в законе по кличке Хищник, матерый уголовник, совершивший семь убийств и севший на многие годы.
Все началось с того, что зэки отказались выходить на работу. Но это было только начало: вскоре они выгнали с зоны всех тюремщиков, оставив лишь медицинский персонал. Бунтари никого не пускали в лагерь, позволяя лишь завозить туда провиант. Власть зэков быстро обернулась беспределом: восемь воров в законе изнасиловали начальника медсанчасти - женщину, которая прошла всю войну.
Пока растерянная администрация лагеря ждала команды сверху, 24-летний Сныцерев решил действовать. Нарушив все возможные инструкции, молодой офицер проник в лагерь, оценил обстановку и благополучно вернулся назад. Когда зэки узнали о лазутчике, то возмутились его дерзостью и в наказание решили выбить Сныцереву глаз. Но офицер, узнав о своем "приговоре", не испугался - и вновь отправился в лагерь, ни слова не сказав администрации.
Он направился прямиком в барак, где располагался «штаб» бунтарей. Навстречу офицеру вышел один из зэков, которому остальные осужденные поручили исполнить "приговор" в отношении Сныцерева. "Не боишься?" - бросил офицеру его "палач". В ответ Сныцерев невозмутимо наставил на противника пистолет - и тот поспешил ретироваться. Затем офицер вошел в барак, подошел к Хищнику и на глазах у замерших зэков приставил оружие ко лбу их главаря со словами: "У меня здесь полная обойма. Сколько есть, все вам достанутся. Меня вам не запугать".
Помолчав немного, Хищник сказал офицеру: "Ладно, начальник, тебе считается (твоя взяла, убедил), иди с богом... Никто тебя не тронет. Завтра выйдем на развод". Сослуживцы Сныцерева были поражены и упрекали его: "Зачем полез в логово? Ведь разорвать могли..." Тот лишь разводил руками: мол, не мог я оставаться в стороне.
После истории на Колыме карьера Сныцерева быстро пошла в гору. В 1967 году под его руководством создается колония №5 в Димитровграде; Сныцерев становится ее начальником. Семь лет спустя он возглавляет отделение исправительно-трудовых учреждений (ИТУ) УВД Ульяновской области, а в 1980 году становится руководителем Усольского управления лесных ИТУ.
Тогда же Сныцерев воплощает в жизнь задуманное еще в юношеские годы. По его инициативе на базе транзитно-пересыльного пункта при исправительно-трудовой колонии в Соликамске создается единое помещение камерного типа (ЕПКТ) на 240 мест - своеобразная "зона в зоне". Позже соликамская колония получила неформальное название "Белый лебедь": тюремные ворота украшали фигурки белых лебедей.
Василий Сныцерев установил в соликамской колонии беспрецедентно жесткий режим. Главной целью этого ноу-хау было "перевоспитание" воров в законе, многие из которых были известны своей принципиальностью и буйным нравом.
У Сныцерева были все основания для того, чтобы "закрутить гайки" в "Белом лебеде". Колония пользовалась дурной славой, среди тюремщиков ходила посвященная ей специальная брошюра. В ней говорилось, что на зоне "...процветали картежная игра, пьянство, воровские разборы, совершались акты мужеложства (...). При посещении колоний руководством управления осужденные демонстративно их не замечали и не приветствовали".
Сныцерев решил покончить с этим беспределом - и объявил местным ворам в законе настоящую войну. Отныне вор, попавший в "Белый лебедь", должен был письменно отказаться от своих принципов и принадлежности к воровскому миру, либо сфотографироваться с табличкой, на которой было написано "Я больше не вор". Случалось так, что осужденного авторитета переводили из "Белого лебедя" досиживать срок на обычную зону — но после ЕПКТ он сидел там уже простым зэком.
- Нужно обязательно с ним (вором) провести большую работу, - уточнял в одном из интервью Сныцерев. - Убедить его. Принудить его. Ну и после чего он пишет письмо-заявление на имя начальника подразделения. И говорит, что все, я больше не занимаюсь воровством в законе, я честный человек...
По словам генерала, после каждой его индивидуальной беседы с очередным новичком "Белого лебедя" зэка начинали "прессовать" другие арестанты: "Ты не вор! Ты был у Сныцерева - значит, ты уже не вор!" Постепенно в преступном мире сложился стереотип, что "Белый лебедь" - это центр воровской дисквалификации, а байками о Сныцереве уголовники пугали друг друга. Они же дали начальнику "Белого лебедя" прозвище Архитектор - очевидно, в память о созданном им ЕПКТ.
Виктор Сидоренко "Кукла".
Воров в законе в стенах "Белого лебедя" "ломали" по-разному. Сотрудники местной оперчасти, которую здесь окрестили "абвером", изо всех сил пытались подорвать авторитет воров и собрать на каждого побольше компромата. Ходили слухи, что соликамская зона при Сныцереве превратилась в пыточную тюрьму, где зэков избивали до полусмерти, морили голодом и холодом. Впрочем, администрация колонии эти слухи категорически отрицала: по словам тюремщиков, жаловались те осужденные, которые не могли выдержать изоляции от преступной среды и хотели вырваться из "Белого лебедя".
Но если пытки на зоне в Соликамске доказать так и не удалось, то моральное давление на авторитетов никто не отрицал. В первую очередь Сныцерев сумел изолировать самых влиятельных воров в законе от их подручных и прекратить все воровские контакты с внешним миром. В итоге до "Белого лебедя" не доходили ни "малявы" (уголовные послания), ни запрещенные продукты, ни алкоголь и наркотики.
- "Белого лебедя" стали бояться, - рассказывал Сныцерев. - Но не все осужденные, а лишь отъявленные. Здесь они попадали в непривычные условия: изоляция в камере-одиночке, труд как непреложное правило (а вору работать - значит, терять свой статус), перекрытие каналов информации из других зон, нет общака и прочих благ, положенных по рангу.
Поддерживать эти порядки в "Белом лебеде" помогал тщательный отбор сотрудников, ряды которых пополняли лишь самые надежные люди. В свою очередь хозобслугу формировали из зэков, уже сломленных администрацией, или тех, кто всегда недолюбливал воров за их высокий статус в преступном мире.
Коста Бобохидзе (Гиви Дзагуния).
Кроме того, Сныцерев догадался собирать в одном месте как можно больше преступных лидеров по принципу "два медведя в одной берлоге не уживаются". В итоге внутри ЕПКТ постоянно разгорались конфликты из-за распределения спальных мест и порядка раздачи еды. А еще особо упрямого вора могли подселить в камеру к "сукам" - отступникам от воровского мира, которые согласились на сотрудничество с тюремщиками. И уже сами "суки" добивались от нового соседа отречения от титула.
Иногда тюремщики использовали против воров в законе хитроумные уловки. К примеру, после медицинского обследования вору могли сказать, что у него нашли рак, - и, чтобы получить лечение, ему придется отказаться от своего титула.
Еще одним достижением Сныцерева стало то, что он поставил в равные условия воров и «опущенных» - изгоев среди осужденных. Раньше для вора принять что-либо из рук "опущенного" считалось позором и приравнивалось к потере воровского титула. Но при Сныцереве все изменилось: теперь, если зэк-изгой дежурил на кухне или выполнял функции дневального, ворам в законе приходилось входить с ним в контакт и брать у него пищу и столовые приборы. В конце концов "опущенные" перестали быть изгоями, что поначалу казалось весьма рискованным ходом по меркам уголовной среды. Однако в итоге эксперимент оказался удачным.
За десять лет, которые Сныцерев руководил "Белым лебедем", через зону прошло более пяти тысяч осужденных и там не было совершено ни одного преступления. По неофициальным данным, Сныцереву удалось сломить более 130 воров в законе. Но, несмотря на все усилия начальника зоны, некоторые воры так и не сломались. К примеру, не отрекся от титула авторитет Коста Бобохидзе (Гиви Дзагуния), который провел в стенах "Белого лебедя" целый год. А вора в законе Виктора Сидоренко (Кукла) тюремщики так и не смогли сломить после семи лет заключения.
Однако самым известным зэком "Белого лебедя" стал легендарный вор в законе Владимир Бабушкин (Вася Бриллиант) - образец следования воровскому кодексу. На какой бы зоне ни оказывался Бриллиант, он категорически отказывался работать, а с тюремщиками контактировал лишь при помощи отборного мата. О том, что "Белый лебедь" станет для него последней колонией, вор в законе догадывался - и делился опасениями со своими сокамерниками. Бриллиант понимал, что рано или поздно ему придется заплатить за свои воровские принципы.
Согласно официальной версии, в 1985 году авторитет погиб в "Белом лебеде" в результате несчастного случая. Впрочем, почитатели вора в законе уверены, что смерть Бриллианта была насильственной: по одним данным, авторитету пробили голову стальным угольником, по другим - его задушили. По третьей версии, вора в законе забил до смерти сотрудник санчасти по прозвищу Морда. Как бы то ни было, свое последнее пристанище Вася Бриллиант нашел на 89-м участке соликамского кладбища, а его могила стала культовым местом в криминальном мире.
Потерпев неудачу с легендарным вором, Сныцерев взял реванш с преемником Бриллианта - авторитетом Владимиром Кравцовым по кличке Кравец, особо опасным рецидивистом, который провел в местах лишения свободы 18 лет. Того удалось "сломать".
"Кравец".
Из письменного заявления Владимира Кравцова на имя руководства "Белого лебедя":
"Решил завязать и объявил об этом. Наступает в жизни какой-то предел, когда все-таки задумываешься: на что тратишь жизнь, и жизнь ли это?.. После этой "командировки" хочу пожить на свободе. Скажу молодым, кто только встал на кривую дорожку: одумайтесь, не та это жизнь. Нет в ней романтики, одна грязь и страдания. Это я вам говорю, бывший вор в законе".
Еще одним знаменитым вором-отступником стал Василий Лоскутников (Вася Бурят): авторитет, совершивший четыре убийства, на зонах был общепризнанным лидером "отрицаловки" - группы осужденных, категорически отказывавшейся от любого общения с тюремной администрацией. После пребывания в "Белом лебеде" в начале 90-х Вася Бурят публично отказался от своего воровского титула, что вызвало огромный резонанс в криминальном мире.
За свои многочисленные достижения на тюремном поприще Василий Сныцерев получил целый ряд наград: орден Трудового Красного Знамени, восемь медалей, а также знак "Заслуженный работник МВД". В 1990 году он ушел в отставку и несколько лет прожил в Соликамске, после чего перебрался в Ульяновск, где принял активное участие в ветеранском движении.
25 августа генерал-майор скончался в Ульяновске на 91 году жизни, о причинах его смерти официально не сообщалось. Сотрудники ФСИН Ульяновской области выразили глубокие соболезнования родным и близким Сныцерева.
https://lenta.ru/articles/2019/09/06/general/#0
Методы генерала были жесткими - поговаривали, что "Белый лебедь" под его началом стал пыточной зоной, а криминальные авторитеты, ненавидевшие Сныцерева, вынесли ему смертный приговор.
За свою долгую карьеру Сныцереву довелось служить на разных должностях в Томской и Архангельской областях, в Магадане и на Чукотке, а также в Каргопольском исправительно-трудовом лагере (ИТЛ) - одном из крупнейших в СССР. Но в 1953 году на Колыме Сныцерев впервые попал в действительно крутой переплет.
После смерти Сталина в марте 1953 года во многих советских лагерях начались волнения - зэки ждали перемен. Заводили их и слухи о предстоящей амнистии, которые вскоре подтвердились. Но в одном из лагерей на Колыме витавшее в воздухе напряжение переросло в настоящий бунт - его спровоцировал и возглавил вор в законе по кличке Хищник, матерый уголовник, совершивший семь убийств и севший на многие годы.
Все началось с того, что зэки отказались выходить на работу. Но это было только начало: вскоре они выгнали с зоны всех тюремщиков, оставив лишь медицинский персонал. Бунтари никого не пускали в лагерь, позволяя лишь завозить туда провиант. Власть зэков быстро обернулась беспределом: восемь воров в законе изнасиловали начальника медсанчасти - женщину, которая прошла всю войну.
Пока растерянная администрация лагеря ждала команды сверху, 24-летний Сныцерев решил действовать. Нарушив все возможные инструкции, молодой офицер проник в лагерь, оценил обстановку и благополучно вернулся назад. Когда зэки узнали о лазутчике, то возмутились его дерзостью и в наказание решили выбить Сныцереву глаз. Но офицер, узнав о своем "приговоре", не испугался - и вновь отправился в лагерь, ни слова не сказав администрации.
Он направился прямиком в барак, где располагался «штаб» бунтарей. Навстречу офицеру вышел один из зэков, которому остальные осужденные поручили исполнить "приговор" в отношении Сныцерева. "Не боишься?" - бросил офицеру его "палач". В ответ Сныцерев невозмутимо наставил на противника пистолет - и тот поспешил ретироваться. Затем офицер вошел в барак, подошел к Хищнику и на глазах у замерших зэков приставил оружие ко лбу их главаря со словами: "У меня здесь полная обойма. Сколько есть, все вам достанутся. Меня вам не запугать".
Помолчав немного, Хищник сказал офицеру: "Ладно, начальник, тебе считается (твоя взяла, убедил), иди с богом... Никто тебя не тронет. Завтра выйдем на развод". Сослуживцы Сныцерева были поражены и упрекали его: "Зачем полез в логово? Ведь разорвать могли..." Тот лишь разводил руками: мол, не мог я оставаться в стороне.
После истории на Колыме карьера Сныцерева быстро пошла в гору. В 1967 году под его руководством создается колония №5 в Димитровграде; Сныцерев становится ее начальником. Семь лет спустя он возглавляет отделение исправительно-трудовых учреждений (ИТУ) УВД Ульяновской области, а в 1980 году становится руководителем Усольского управления лесных ИТУ.
Тогда же Сныцерев воплощает в жизнь задуманное еще в юношеские годы. По его инициативе на базе транзитно-пересыльного пункта при исправительно-трудовой колонии в Соликамске создается единое помещение камерного типа (ЕПКТ) на 240 мест - своеобразная "зона в зоне". Позже соликамская колония получила неформальное название "Белый лебедь": тюремные ворота украшали фигурки белых лебедей.
Василий Сныцерев установил в соликамской колонии беспрецедентно жесткий режим. Главной целью этого ноу-хау было "перевоспитание" воров в законе, многие из которых были известны своей принципиальностью и буйным нравом.
У Сныцерева были все основания для того, чтобы "закрутить гайки" в "Белом лебеде". Колония пользовалась дурной славой, среди тюремщиков ходила посвященная ей специальная брошюра. В ней говорилось, что на зоне "...процветали картежная игра, пьянство, воровские разборы, совершались акты мужеложства (...). При посещении колоний руководством управления осужденные демонстративно их не замечали и не приветствовали".
Сныцерев решил покончить с этим беспределом - и объявил местным ворам в законе настоящую войну. Отныне вор, попавший в "Белый лебедь", должен был письменно отказаться от своих принципов и принадлежности к воровскому миру, либо сфотографироваться с табличкой, на которой было написано "Я больше не вор". Случалось так, что осужденного авторитета переводили из "Белого лебедя" досиживать срок на обычную зону — но после ЕПКТ он сидел там уже простым зэком.
- Нужно обязательно с ним (вором) провести большую работу, - уточнял в одном из интервью Сныцерев. - Убедить его. Принудить его. Ну и после чего он пишет письмо-заявление на имя начальника подразделения. И говорит, что все, я больше не занимаюсь воровством в законе, я честный человек...
По словам генерала, после каждой его индивидуальной беседы с очередным новичком "Белого лебедя" зэка начинали "прессовать" другие арестанты: "Ты не вор! Ты был у Сныцерева - значит, ты уже не вор!" Постепенно в преступном мире сложился стереотип, что "Белый лебедь" - это центр воровской дисквалификации, а байками о Сныцереве уголовники пугали друг друга. Они же дали начальнику "Белого лебедя" прозвище Архитектор - очевидно, в память о созданном им ЕПКТ.
Виктор Сидоренко "Кукла".
Воров в законе в стенах "Белого лебедя" "ломали" по-разному. Сотрудники местной оперчасти, которую здесь окрестили "абвером", изо всех сил пытались подорвать авторитет воров и собрать на каждого побольше компромата. Ходили слухи, что соликамская зона при Сныцереве превратилась в пыточную тюрьму, где зэков избивали до полусмерти, морили голодом и холодом. Впрочем, администрация колонии эти слухи категорически отрицала: по словам тюремщиков, жаловались те осужденные, которые не могли выдержать изоляции от преступной среды и хотели вырваться из "Белого лебедя".
Но если пытки на зоне в Соликамске доказать так и не удалось, то моральное давление на авторитетов никто не отрицал. В первую очередь Сныцерев сумел изолировать самых влиятельных воров в законе от их подручных и прекратить все воровские контакты с внешним миром. В итоге до "Белого лебедя" не доходили ни "малявы" (уголовные послания), ни запрещенные продукты, ни алкоголь и наркотики.
- "Белого лебедя" стали бояться, - рассказывал Сныцерев. - Но не все осужденные, а лишь отъявленные. Здесь они попадали в непривычные условия: изоляция в камере-одиночке, труд как непреложное правило (а вору работать - значит, терять свой статус), перекрытие каналов информации из других зон, нет общака и прочих благ, положенных по рангу.
Поддерживать эти порядки в "Белом лебеде" помогал тщательный отбор сотрудников, ряды которых пополняли лишь самые надежные люди. В свою очередь хозобслугу формировали из зэков, уже сломленных администрацией, или тех, кто всегда недолюбливал воров за их высокий статус в преступном мире.
Коста Бобохидзе (Гиви Дзагуния).
Кроме того, Сныцерев догадался собирать в одном месте как можно больше преступных лидеров по принципу "два медведя в одной берлоге не уживаются". В итоге внутри ЕПКТ постоянно разгорались конфликты из-за распределения спальных мест и порядка раздачи еды. А еще особо упрямого вора могли подселить в камеру к "сукам" - отступникам от воровского мира, которые согласились на сотрудничество с тюремщиками. И уже сами "суки" добивались от нового соседа отречения от титула.
Иногда тюремщики использовали против воров в законе хитроумные уловки. К примеру, после медицинского обследования вору могли сказать, что у него нашли рак, - и, чтобы получить лечение, ему придется отказаться от своего титула.
Еще одним достижением Сныцерева стало то, что он поставил в равные условия воров и «опущенных» - изгоев среди осужденных. Раньше для вора принять что-либо из рук "опущенного" считалось позором и приравнивалось к потере воровского титула. Но при Сныцереве все изменилось: теперь, если зэк-изгой дежурил на кухне или выполнял функции дневального, ворам в законе приходилось входить с ним в контакт и брать у него пищу и столовые приборы. В конце концов "опущенные" перестали быть изгоями, что поначалу казалось весьма рискованным ходом по меркам уголовной среды. Однако в итоге эксперимент оказался удачным.
За десять лет, которые Сныцерев руководил "Белым лебедем", через зону прошло более пяти тысяч осужденных и там не было совершено ни одного преступления. По неофициальным данным, Сныцереву удалось сломить более 130 воров в законе. Но, несмотря на все усилия начальника зоны, некоторые воры так и не сломались. К примеру, не отрекся от титула авторитет Коста Бобохидзе (Гиви Дзагуния), который провел в стенах "Белого лебедя" целый год. А вора в законе Виктора Сидоренко (Кукла) тюремщики так и не смогли сломить после семи лет заключения.
Однако самым известным зэком "Белого лебедя" стал легендарный вор в законе Владимир Бабушкин (Вася Бриллиант) - образец следования воровскому кодексу. На какой бы зоне ни оказывался Бриллиант, он категорически отказывался работать, а с тюремщиками контактировал лишь при помощи отборного мата. О том, что "Белый лебедь" станет для него последней колонией, вор в законе догадывался - и делился опасениями со своими сокамерниками. Бриллиант понимал, что рано или поздно ему придется заплатить за свои воровские принципы.
Согласно официальной версии, в 1985 году авторитет погиб в "Белом лебеде" в результате несчастного случая. Впрочем, почитатели вора в законе уверены, что смерть Бриллианта была насильственной: по одним данным, авторитету пробили голову стальным угольником, по другим - его задушили. По третьей версии, вора в законе забил до смерти сотрудник санчасти по прозвищу Морда. Как бы то ни было, свое последнее пристанище Вася Бриллиант нашел на 89-м участке соликамского кладбища, а его могила стала культовым местом в криминальном мире.
Потерпев неудачу с легендарным вором, Сныцерев взял реванш с преемником Бриллианта - авторитетом Владимиром Кравцовым по кличке Кравец, особо опасным рецидивистом, который провел в местах лишения свободы 18 лет. Того удалось "сломать".
"Кравец".
Из письменного заявления Владимира Кравцова на имя руководства "Белого лебедя":
"Решил завязать и объявил об этом. Наступает в жизни какой-то предел, когда все-таки задумываешься: на что тратишь жизнь, и жизнь ли это?.. После этой "командировки" хочу пожить на свободе. Скажу молодым, кто только встал на кривую дорожку: одумайтесь, не та это жизнь. Нет в ней романтики, одна грязь и страдания. Это я вам говорю, бывший вор в законе".
Еще одним знаменитым вором-отступником стал Василий Лоскутников (Вася Бурят): авторитет, совершивший четыре убийства, на зонах был общепризнанным лидером "отрицаловки" - группы осужденных, категорически отказывавшейся от любого общения с тюремной администрацией. После пребывания в "Белом лебеде" в начале 90-х Вася Бурят публично отказался от своего воровского титула, что вызвало огромный резонанс в криминальном мире.
За свои многочисленные достижения на тюремном поприще Василий Сныцерев получил целый ряд наград: орден Трудового Красного Знамени, восемь медалей, а также знак "Заслуженный работник МВД". В 1990 году он ушел в отставку и несколько лет прожил в Соликамске, после чего перебрался в Ульяновск, где принял активное участие в ветеранском движении.
25 августа генерал-майор скончался в Ульяновске на 91 году жизни, о причинах его смерти официально не сообщалось. Сотрудники ФСИН Ульяновской области выразили глубокие соболезнования родным и близким Сныцерева.
https://lenta.ru/articles/2019/09/06/general/#0
Взято: oper-1974.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]