Танго с кокаином
---
Проститутка была некрасивой. Сашка внимательно рассмотрел её лицо, нагло оттянул воротник несвежей футболки и заглянул за него. Увиденное воодушевления не вызвало. Ему открылась рыхлая грудь усеянная растяжками от кормления ребенка. Ниже шёл отвисший живот, напоминавший то ли спасательный круг, то ли кусок теста. Сашка недовольно покачал головой.
- Слышь, ты скажи этой кобыле, что б убиралась.
- Сам и скажи.
- Она ни черта не знает английский. Зачем её вообще к нам прислали? Страшна как советская армия. – Саша изобразил на лице, как ему казалось страдание. Хотя больше было, похоже, что он злится. Мясистая шея, увешанная золотой цепью и спортивный костюм дополняли картину. Люди в таких одеждах страдать не могли.
Дима вздохнул и неохотно заговорил с девушкой. В ответ она начала возбужденно трясти руками и что-то эмоционально доказывать.
- Короче Сань её накажут, если она сейчас уйдёт отсюда.
- За что?
- За то, что не удовлетворила честных тружеников новой свободной России. Ну, или деловых партнеров, то есть нас. – Дима развёл руки. – Видел же за дверью Рембо сидят? – Саша кивнул. За дверью действительно сидели двое вооруженных парней. Автоматы они даже не прятали. – Вот они и накажут.
- Я с ней спать не буду. Пусть сидит, но ко мне не лезет.
- Был бы Костыль, он бы оприходовал.
- Это да. – Костыля пристрелили полгода назад неустановленные люди. Стреляли прямо в подъезде дома, где была съёмная квартира. Свою мечту он так и не успел осуществить. Ещё учась в школе, Костыль замыслил переспать с представительницами всех существующих стран на планете.
Поначалу всё складывалось удачно. В клубе «Там-Там» он познакомился с финкой. Финка отдалась ему прямо в парадной. В то время Костыля ещё звали Вадимом. Он носил тяжелые ботинки, подтяжки и лысину на своей голове. Лысина была усеяна шрамами от драк. Рассматривая тёмно-зелёную бутылку, из-под портвейна стоявшую в углу Вадим и понял, что хочет коллекционировать женщин из разных стран. Открытие его изумило. Невнимательно кончив, он поцеловал финку, застегнул джинсы и ушёл в ночь. Вслед ему неслись матюги. Длинноногая и плоскогрудая финка никак не ожидала, что её бросят в одиночестве посреди мрачного ночного Питера.
Коллекционирование женщин требовало денег. Денег вокруг было много. Их надо было лишь уметь взять. Вспомнив о своей коммерческой жилке, Вадим начал торговать кислотой. Её он покупал в Питере и отвозил в Москву. Как-то раз он обнаружил рядом с собой троих кавказцев, которые требовали с него оплаты за работу на чужой территории. Делиться деньгами Вадим не хотел. Рядом стоял нищий. Позаимствовав у него костыль, Вадим разогнал детей гор. Костыль при этом сломался. Пришлось поблагодарить попрошайку. Купюры меньше ста долларов в кармане нашлось. В 1993 году на такие деньги можно было приобрести целый грузовик костылей. Так появилось его прозвище.
Москва Вадиму не нравилась, но он упрямо ходил на дискотеку «У Лисса» для зарабатывания денег. Для души был клуб «Sexton Fo.Z.D.». К 1994 году незаметно для самого себя он перешёл на торговлю героином. Тогда же он впервые убил человека. Очередные странные люди почему-то хотели от него денег. Делиться ему по-прежнему не хотелось. К тому времени вокруг него собралась целая преступная группа. С десяток курьеров курсирующих по всему бывшему Союзу и несколько бывших воинов-афганцев. Последние требовались для скучных бесед с конкурентами. Уставая от разборок и стрелок, Костыль приезжал в «Метелицу». Там он пил виски с апельсиновым соком и смотрел на тех, кто просаживает деньги в рулетку. В записной книжке были зафиксированы девушки из тридцати стран. Круглую цифру Костыль обмывал в одиночестве на Патриарших прудах. Там он и познакомился с молодыми студентами с факультета иностранных языков МГУ.
- Может, нюхнём? – Поинтересовался Дима.
- Это они дали на пробу что ли? – Сашка кивнул на увесистый свёрток.
- Ну да.
- А сколько там?
- Да хрен знает. Грамм сто, наверное, есть.
- Сто?
- А чего они будут мелочиться? Ты приехал заключить сделку на тонну. Тонна! Ты представляешь себе вообще сколько это? Оно ж, небось, всю эту комнату сраную займёт. Улавливаешь? Мы теперь серьёзные люди. Предприниматели.
- Комнату?
- Именно.
- Ладно. Ты поменьше при этой трепись-то. – Сашка кивнул на скучающую некрасивую проститутку. Она присела на единственный стул, стоящий у распахнутого окна. За окном было видно кудрявое нежно синее небо, аккуратные домики и сочные зелёные горы. На подоконнике лежали фрукты. – А то может она работает на разведку.
- Ага, агент Моссада.
- Да чёрт их знает. Не верю я нашим партнёрам.
- Фарш назад не провернуть. Уже ввязались. – Сашка ничего не ответил. Он почему-то вспомнил родной дворик в Твери. Внутри противно заныла ностальгия.
Три дня назад друзья нелегально прибыли в солнечную Колумбию для приобретения тонны кокаина. Его они намеревались переправить к берегам родной страны. Разгрузить где-то в районе Кольского полуострова, расфасовать на мелкие партии и запустить в продажу по всем крупным городам страны. Прибыль по самым скромным подсчётам должна была составить какие-то ошеломительные суммы.
К сделке готовиться пришлось долго. Сначала требовалось выйти на представителей Колумбии. Это осуществилось неожиданно через посольство. По наблюдениям Сашки колумбийцы напоминали кавказцев. Все друг друга знали и имели какие-то родственные связи. Потом долго искали адмирала, который согласиться дать подводную лодку. Для этого пришлось ехать в Мурманск, пить там холодную водку и есть мороженую рыбу. Происходило это всё в бане. Адмирал сурово шевелил усами, в усах болталась капуста, напоминающая червяков. Заключать сделку с двумя бывшими студентами МГУ он категорически не хотел.
- Серебро или свинец. – Наконец заключил Костыль. Он возбужденно расхаживал по квартире на окраине Москвы и теребил свои уши. – Дядю надо задавить аргументами. У него есть дочь, например. Выкрадем её и надавим. Пусть этот деятель организует учения.
- А дальше что?
- Дальше на самолете товар выкинут в море. Мы подберём. И всё. Прибылью поделимся. Ты представляешь, какие нам светят деньжищи? Вы представляете? – Он снова возбужденно начал тереть мочки ушей. Дима и Саша задумчиво молчали. Костыль продолжал бродить по комнате. На дворе стояло лето 1997 года. За три года до этого лета Дима с Сашей приехали учиться в шумную столицу. Дима из Сызрани, Саша из Твери. Из всей группы лишь они двое были провинциалами. Все остальные студенты родились и выросли в Москве.
Одурев от хождения по кабинетам, в конце лета 1994 года провинциалы въехали в главное здание МГУ расположенное на Воробьёвых горах. Там находилось общежитие. По слухам эту часть корпуса возводили пленные немцы. Студентам выделили восемь квадратных метров на двоих. В эти восемь метров вмещалась старая советская мебель 50-х годов. Две тёмно-коричневые кровати, этажерка, стул и небольшой столик. Сюда же предстояло вместить ближайшие пять лет своей жизни.
- В комнатах не курить, спиртное не распивать. Не шуметь и с девушками аккуратнее. Всё уяснили? – На парней из-под толстых стёкол очков взирала строгая бесформенная кастелянша. Судя по всему, работать она начинала тогда же, когда было возведено основное здание главного университета страны.
- Ясно. – Ответили синхронно студенты.
- Ну, вот и ладненько. – Кастелянша закрыла дверь и вышла. В комнате повисла настойчивая тишина.
- Как-то мне казалось, что тут внутри поприличнее будет. Видал, какой холл?
- Видал. – Холл действительно впечатлял. Похожий то ли на театр, то ли на станцию метро. Усеянный лепниной, колоннами и паркетом он заставлял посетителя внутренне сжиматься перед мощью советской архитектуры. Садясь на чёрный диван, Дима ожидал, что вот-вот из-за угла покажутся сотрудники НКВД, а может быть и сам! Дымящий трубкой, шелестящий галифе и сверкающий сапогами. Но нет, из-за угла показывалась молодая студентка, куда-то спешащая по своим делам. К сводам поднималось эхо от стука её босоножек.
- А где отмечать-то будем?
- Так тётка ж сказала, что есть столовая, или можно готовить самим. На шестом этаже есть духовка.
- Да я не про то. Пойдём где-нибудь посидим-то. Всё-таки не каждый день заселяешься в общежитие.
- И то верно. – Сидеть пришлось в итоге на обычной скамейке около какого-то водоёма. Идти в ресторан показалось слишком расточительной затеей. Поплутав по незнакомой и безобразно огромной столице, молодые люди вышли в переулок, где красовался красный трамвай с надписью «Аннушка». Самой линии, по которой мог передвигаться трамвай, не было. Приглядевшись, Дима понял, что это муляж, переделанный из грузового автомобиля. – Чего только не придумают в этой столице.
- Это да. – Саша глотнул из горлышка ликер с загадочным названием «Амаретто» и передал бутылку своему новому соседу. Кроме ликера студенты купили батончик «Марса». Закусывать приходилось экономно. Ликера было много, шоколада мало.
- День добрый молодые люди. Гуляете? – Не спрашивая разрешения, на лавку пристроился молодой человек в неброской чёрной рубашке и широких джинсах.
- Гуляем.
- Откуда приехали?
- А с чего ты решил, что мы приехали? – Возмутился Сашка. В ответ собеседник расхохотался. Отсмеявшись, достал пачку Мальборо и протянул студентам. – Не, мы не курим.
- Это правильно. А я курю. И пью. Да вы смотрю тоже не против выпить. Меня Костыль кстати зовут. – Он протянул руку. Последовало вялое рукопожатие. – Где учитесь-то?
- В МГУ.
- У, серьёзно. – Костыль присвистнул.
- Ты на вопрос не ответил.
- Да по вам же видно, что вы с периферии. Москвичи так не одеваются.
- А ты сам москвич?
- Нет, я тоже неместный. Приехал из культурной столицы. Чего отмечаете-то? – Костыль кивнул на бутылку Амаретто.
- Заселение в общагу. А ты чего празднуешь в одиночестве? – Затянувшись, Вадим задумался, стоил ли рассказывать о своём личном празднике. Решил, что не стоит.
- Да есть у меня повод. Кстати будете? А то пьёте дерьмо всякое. – Он протянул студентам бутылку коньяка. Прежде ничего подобного пить им не доводилось. Коньяк приятно щекотал горло и, смешавшись с Амаретто, делал ноги мягкими и податливыми. Через час троица покачиваясь, отправилась гулять по городу. Костыль с удовольствием угощал своих новых знакомых картошкой фри, коньяком и рассказами о столичной жизни. Вокруг проплывали таксофоны, иностранные автомобили и пёстрые рекламные вывески. На углах принимали стеклотару, и повсюду кипела какая-то торговля. Продавали всё. Цветы, яблоки, шапки, валенки, водку. Вечером студенты обнаружили себя в доме культуры где-то в районе Трёхгорного вала. Дом культуры гордо назывался ночной клуб – Пилот. На сцене играла группа – Два самолета. Вокруг было тесно и пьяно.
- Смотрите, я этих ребят знаю. Наши, питерские. Вокалист мой тёзка.
- Тоже Костыль? – Перекрикивая музыку, поинтересовался Саша.
- Нет, тоже Вадим. Чёртов торчок.
- Что значит торчок?
- Ну, колется он героином. – Костыль рассказывал что-то невероятное и далёкое. Рассказывал так, словно это было чем-то простым и естественным. При этом он тратил, не задумываясь деньги, раздавал всем подряд сигареты и постоянно с кем-то здоровался. У здоровающихся были заискивающие лица, напоминавшие не глаженое бельё. Всё происходящее казалось волшебным сном.
В два часа ночи сон кончился, и студенты нашли себя около телефонной будки. Костыль кому-то звонил. Дима и Саша синхронно блевали на массивную лестницу рядом. Всё это безобразие сурово осматривал барельеф Владимира Ильича Ленина. Через два месяца студенты начали торговать героином, через год бросили университет. К 1997 году группировка Костыля разрослась и стала трёхглавой как Змей Горыныч. Изобретательность Сашки и Димы позволила им занять соответствующие места в руководстве. Теперь уже ни в каких скверах они не пили. Клубы с рок музыкой сменились какими-то безумными дискотеками. Мелькнули «Птюч», «Галактика», «Луч». Любимым местом у троицы стал «Hungry Duck». Саша с Костылем регулярно чинили разборки снаружи и пьяные танцы внутри. Дима к тому времени всё больше замыкался в изучении языков. Ему нравилось выкуривать здоровенный косяк и сидеть со словарём. Сидел он так прямо за барной стойкой, не отвлекаясь даже на минеты. Девушки вокруг были раскрепощенными, атмосфера располагающей к безумным поступкам. Впрочем, никто не считал происходящее чем-то ненормальным. Даже когда Костыль объелся ЛСД и стрелял в потолок клуба. Всё это было в духе времени.
- Слушай, а что если они нас кинут? – Саша подошёл к окну и взял апельсин. Девушка вскинула свою голову и с любопытством посмотрела на него. Он начал чистить кожуру, девушка тем временем протянула руку к его спортивному трико. От неожиданности Саша испуганно выронил апельсин. – Я сказал нет! Ноу! Понимаешь?
- А ты ей приглянулся. – Рассмеялся Дима.
- Скажи ей, что если ещё раз притронется, то я её сам выгоню. Или выкину из окна.
- Боишься?
- Конечно, боюсь!
- Другое дело Танька, да?
- Святое не тронь!
- Сегодня кстати Татьянин день. Помнишь, как угорели тогда?
- Помню.
- А ты ей вдул тогда-то?
- Я тебе сказал святое не трогать!
- Ладно-ладно. Молчу. – Усмехнулся Дима. – Так нюхнём или как?
- Давай. – На стол высыпались две длинные дорожки. Подумав, Дима насыпал третью и поманил проститутку.
Отучившись полгода и заработав свои первые крупные суммы, Саша и Димка заявились на университетскую дискотеку. Перед посещением мероприятия друзья вынюхали несколько дорожек кокаина, и выпили шампанского. Почему-то им казалось, что именно так и выглядит роскошная жизнь. Учеба их уже мало интересовала, но сходить на вечеринку стало любопытно. Диме повезло, и он почти сразу уединился с какой-то студенткой. Сашка же уединиться не смог. Впервые в жизни он испытал что-то большее, чем обычное половое влечение. Он влюбился. Его избранница лихо отплясывала под песню Аллегровой. А Саша тихо подпевал текст о фотографии, скромно разглядывая девушку под лучами стробоскопа. Внутри него стелилась тоска и неуверенность.
Вынюхав ещё кокаина и приняв для решительности рюмку водки в туалете, Саша всё-таки решился подойти к девушке. Выждав, когда заиграет медленная музыка, он на ватных ногах приблизился к блондинке в короткой юбке.
- Разрешите вас пригласить? – Пространство дискотеки заполнил Кузьмин с песней «Я не забуду тебя никогда», вместе с музыкой на Сашу навалились чьи-то сильные руки.
- Слышь ты, это моя девушка. – Недоумевая Александр, развернулся и коротким ударом сбил с ног обидчика. Наконец-то он смог почувствовать себя немного увереннее. Дальнейшие события развивались как в гонконгском боевике. Появились какие-то шумные люди, люди попытались хватать Сашу за руки, один из хватавших достал нож. Вслед за этим как подводная лодка откуда-то всплыл Дима и разбил кому-то бутылку об голову. Розочкой он отгонял нападавших и пятился к выходу вместе с Сашей. Выбравшись на улицу, друзья расхохотались. Вслед им неслись строчки о поезде, мчащемся в сибирские морозы. Остаток вечера друзья провели в бане.
История получила продолжение на следующий день. Блондинка поджидала Сашу в фойе. Оказалось, что её парень был то ли из солнцевских, то ли из медведковских. И теперь она всерьёз опасалась за здоровье сокурсников. Саша оценил благородство блондинки. Заодно он оценил её грудь и пухлые губы.
- Как тебя зовут-то красотка?
- Татьяна.
- Хорошо мы вчера твой праздник отметили.
- Неплохо.
- А может быть, куда-нибудь сходим? - Предложение стоило Саше титанических усилий. На секунду ему даже показалось, что он поседел. Татьяна ответила отказом. Как выяснилось её сердце уже принадлежало другому. Этого другого позже нашли с простреленной головой в парке недалеко от МГУ. Саша отрицал свою причастность к убийству. Костыль вероломно посмеивался. А встречаться Татьяна с Сашкой так и не стала. Она вышла замуж за какого-то профессора и уехала с ним в Германию.
- Да, нормально так нарезало. У нас в Москве другой он. – Саша потёр нос. – Надо ж идти обедать уже, сколько там натикало?
- Уже тринадцать восемнадцать. – Дима посмотрел на свои дорогие часы. – А нет, уже девятнадцать. – Окончив выговаривать цифры, Дима почувствовал, что куда-то проваливается. Вслед за ним провалился и Саша, и некрасивая проститутка, и пакет с кокаином и брызжущий соком апельсин. Последнее что увидел Дима, были его собственные ботинки. По всему телу пронеслась вспышка боли, а в голове мелькнула мысль о матери. – Давно не ездил, надо бы посетить её. – Через секунду не стало Димы, Саши, проститутки и ещё семи сотен человек. Землетрясение перепахало городок Перейра и вывернуло наизнанку несколько тысяч домов.
В холодной, заметённой снегом Сызрани, мать Димы увидела сюжет о землетрясении лишь в феврале. На экране старого выпуклого телевизора показывали, как русские мужики из МЧС выгружаются в тёплой Колумбии.
- Смотри, чего делается-то. Всему миру помогаем. А сами живём черти как.
- Да, мать. Дело говоришь. Доллар всё растёт, Москва с жиру бесится, а мы тут на одной картошке сидим. Довели страну. И этот дурак ещё институт бросил. Такой умный был, такой умный.
- Три языка ж знал, когда поступал. Три! – Седая женщина повернулась к мужу и выставила перед ним руку с отогнутыми пальцами.
- Три, а всё коту под хвост. – По телевизору ведущий начал рассказывать о фильме «Сибирский цирюльник». Мелькнул усатый Никита Михалков с хитрым прищуром, затем в кадре появился Олег Меньшиков. Он резиново улыбался и активно жестикулировал.
За несколько тысяч километров от Сызрани оголодавшая собака жадно грызла лицо мёртвого Димы. Ему предстояло лечь в могилу с неопознанными телами. Туда же должен был отправиться Саша и проститутка по имени Джина. Тонну кокаина на подводной лодке в России так никто и не смог привезти.
- Слышь, ты скажи этой кобыле, что б убиралась.
- Сам и скажи.
- Она ни черта не знает английский. Зачем её вообще к нам прислали? Страшна как советская армия. – Саша изобразил на лице, как ему казалось страдание. Хотя больше было, похоже, что он злится. Мясистая шея, увешанная золотой цепью и спортивный костюм дополняли картину. Люди в таких одеждах страдать не могли.
Дима вздохнул и неохотно заговорил с девушкой. В ответ она начала возбужденно трясти руками и что-то эмоционально доказывать.
- Короче Сань её накажут, если она сейчас уйдёт отсюда.
- За что?
- За то, что не удовлетворила честных тружеников новой свободной России. Ну, или деловых партнеров, то есть нас. – Дима развёл руки. – Видел же за дверью Рембо сидят? – Саша кивнул. За дверью действительно сидели двое вооруженных парней. Автоматы они даже не прятали. – Вот они и накажут.
- Я с ней спать не буду. Пусть сидит, но ко мне не лезет.
- Был бы Костыль, он бы оприходовал.
- Это да. – Костыля пристрелили полгода назад неустановленные люди. Стреляли прямо в подъезде дома, где была съёмная квартира. Свою мечту он так и не успел осуществить. Ещё учась в школе, Костыль замыслил переспать с представительницами всех существующих стран на планете.
Поначалу всё складывалось удачно. В клубе «Там-Там» он познакомился с финкой. Финка отдалась ему прямо в парадной. В то время Костыля ещё звали Вадимом. Он носил тяжелые ботинки, подтяжки и лысину на своей голове. Лысина была усеяна шрамами от драк. Рассматривая тёмно-зелёную бутылку, из-под портвейна стоявшую в углу Вадим и понял, что хочет коллекционировать женщин из разных стран. Открытие его изумило. Невнимательно кончив, он поцеловал финку, застегнул джинсы и ушёл в ночь. Вслед ему неслись матюги. Длинноногая и плоскогрудая финка никак не ожидала, что её бросят в одиночестве посреди мрачного ночного Питера.
Коллекционирование женщин требовало денег. Денег вокруг было много. Их надо было лишь уметь взять. Вспомнив о своей коммерческой жилке, Вадим начал торговать кислотой. Её он покупал в Питере и отвозил в Москву. Как-то раз он обнаружил рядом с собой троих кавказцев, которые требовали с него оплаты за работу на чужой территории. Делиться деньгами Вадим не хотел. Рядом стоял нищий. Позаимствовав у него костыль, Вадим разогнал детей гор. Костыль при этом сломался. Пришлось поблагодарить попрошайку. Купюры меньше ста долларов в кармане нашлось. В 1993 году на такие деньги можно было приобрести целый грузовик костылей. Так появилось его прозвище.
Москва Вадиму не нравилась, но он упрямо ходил на дискотеку «У Лисса» для зарабатывания денег. Для души был клуб «Sexton Fo.Z.D.». К 1994 году незаметно для самого себя он перешёл на торговлю героином. Тогда же он впервые убил человека. Очередные странные люди почему-то хотели от него денег. Делиться ему по-прежнему не хотелось. К тому времени вокруг него собралась целая преступная группа. С десяток курьеров курсирующих по всему бывшему Союзу и несколько бывших воинов-афганцев. Последние требовались для скучных бесед с конкурентами. Уставая от разборок и стрелок, Костыль приезжал в «Метелицу». Там он пил виски с апельсиновым соком и смотрел на тех, кто просаживает деньги в рулетку. В записной книжке были зафиксированы девушки из тридцати стран. Круглую цифру Костыль обмывал в одиночестве на Патриарших прудах. Там он и познакомился с молодыми студентами с факультета иностранных языков МГУ.
- Может, нюхнём? – Поинтересовался Дима.
- Это они дали на пробу что ли? – Сашка кивнул на увесистый свёрток.
- Ну да.
- А сколько там?
- Да хрен знает. Грамм сто, наверное, есть.
- Сто?
- А чего они будут мелочиться? Ты приехал заключить сделку на тонну. Тонна! Ты представляешь себе вообще сколько это? Оно ж, небось, всю эту комнату сраную займёт. Улавливаешь? Мы теперь серьёзные люди. Предприниматели.
- Комнату?
- Именно.
- Ладно. Ты поменьше при этой трепись-то. – Сашка кивнул на скучающую некрасивую проститутку. Она присела на единственный стул, стоящий у распахнутого окна. За окном было видно кудрявое нежно синее небо, аккуратные домики и сочные зелёные горы. На подоконнике лежали фрукты. – А то может она работает на разведку.
- Ага, агент Моссада.
- Да чёрт их знает. Не верю я нашим партнёрам.
- Фарш назад не провернуть. Уже ввязались. – Сашка ничего не ответил. Он почему-то вспомнил родной дворик в Твери. Внутри противно заныла ностальгия.
Три дня назад друзья нелегально прибыли в солнечную Колумбию для приобретения тонны кокаина. Его они намеревались переправить к берегам родной страны. Разгрузить где-то в районе Кольского полуострова, расфасовать на мелкие партии и запустить в продажу по всем крупным городам страны. Прибыль по самым скромным подсчётам должна была составить какие-то ошеломительные суммы.
К сделке готовиться пришлось долго. Сначала требовалось выйти на представителей Колумбии. Это осуществилось неожиданно через посольство. По наблюдениям Сашки колумбийцы напоминали кавказцев. Все друг друга знали и имели какие-то родственные связи. Потом долго искали адмирала, который согласиться дать подводную лодку. Для этого пришлось ехать в Мурманск, пить там холодную водку и есть мороженую рыбу. Происходило это всё в бане. Адмирал сурово шевелил усами, в усах болталась капуста, напоминающая червяков. Заключать сделку с двумя бывшими студентами МГУ он категорически не хотел.
- Серебро или свинец. – Наконец заключил Костыль. Он возбужденно расхаживал по квартире на окраине Москвы и теребил свои уши. – Дядю надо задавить аргументами. У него есть дочь, например. Выкрадем её и надавим. Пусть этот деятель организует учения.
- А дальше что?
- Дальше на самолете товар выкинут в море. Мы подберём. И всё. Прибылью поделимся. Ты представляешь, какие нам светят деньжищи? Вы представляете? – Он снова возбужденно начал тереть мочки ушей. Дима и Саша задумчиво молчали. Костыль продолжал бродить по комнате. На дворе стояло лето 1997 года. За три года до этого лета Дима с Сашей приехали учиться в шумную столицу. Дима из Сызрани, Саша из Твери. Из всей группы лишь они двое были провинциалами. Все остальные студенты родились и выросли в Москве.
Одурев от хождения по кабинетам, в конце лета 1994 года провинциалы въехали в главное здание МГУ расположенное на Воробьёвых горах. Там находилось общежитие. По слухам эту часть корпуса возводили пленные немцы. Студентам выделили восемь квадратных метров на двоих. В эти восемь метров вмещалась старая советская мебель 50-х годов. Две тёмно-коричневые кровати, этажерка, стул и небольшой столик. Сюда же предстояло вместить ближайшие пять лет своей жизни.
- В комнатах не курить, спиртное не распивать. Не шуметь и с девушками аккуратнее. Всё уяснили? – На парней из-под толстых стёкол очков взирала строгая бесформенная кастелянша. Судя по всему, работать она начинала тогда же, когда было возведено основное здание главного университета страны.
- Ясно. – Ответили синхронно студенты.
- Ну, вот и ладненько. – Кастелянша закрыла дверь и вышла. В комнате повисла настойчивая тишина.
- Как-то мне казалось, что тут внутри поприличнее будет. Видал, какой холл?
- Видал. – Холл действительно впечатлял. Похожий то ли на театр, то ли на станцию метро. Усеянный лепниной, колоннами и паркетом он заставлял посетителя внутренне сжиматься перед мощью советской архитектуры. Садясь на чёрный диван, Дима ожидал, что вот-вот из-за угла покажутся сотрудники НКВД, а может быть и сам! Дымящий трубкой, шелестящий галифе и сверкающий сапогами. Но нет, из-за угла показывалась молодая студентка, куда-то спешащая по своим делам. К сводам поднималось эхо от стука её босоножек.
- А где отмечать-то будем?
- Так тётка ж сказала, что есть столовая, или можно готовить самим. На шестом этаже есть духовка.
- Да я не про то. Пойдём где-нибудь посидим-то. Всё-таки не каждый день заселяешься в общежитие.
- И то верно. – Сидеть пришлось в итоге на обычной скамейке около какого-то водоёма. Идти в ресторан показалось слишком расточительной затеей. Поплутав по незнакомой и безобразно огромной столице, молодые люди вышли в переулок, где красовался красный трамвай с надписью «Аннушка». Самой линии, по которой мог передвигаться трамвай, не было. Приглядевшись, Дима понял, что это муляж, переделанный из грузового автомобиля. – Чего только не придумают в этой столице.
- Это да. – Саша глотнул из горлышка ликер с загадочным названием «Амаретто» и передал бутылку своему новому соседу. Кроме ликера студенты купили батончик «Марса». Закусывать приходилось экономно. Ликера было много, шоколада мало.
- День добрый молодые люди. Гуляете? – Не спрашивая разрешения, на лавку пристроился молодой человек в неброской чёрной рубашке и широких джинсах.
- Гуляем.
- Откуда приехали?
- А с чего ты решил, что мы приехали? – Возмутился Сашка. В ответ собеседник расхохотался. Отсмеявшись, достал пачку Мальборо и протянул студентам. – Не, мы не курим.
- Это правильно. А я курю. И пью. Да вы смотрю тоже не против выпить. Меня Костыль кстати зовут. – Он протянул руку. Последовало вялое рукопожатие. – Где учитесь-то?
- В МГУ.
- У, серьёзно. – Костыль присвистнул.
- Ты на вопрос не ответил.
- Да по вам же видно, что вы с периферии. Москвичи так не одеваются.
- А ты сам москвич?
- Нет, я тоже неместный. Приехал из культурной столицы. Чего отмечаете-то? – Костыль кивнул на бутылку Амаретто.
- Заселение в общагу. А ты чего празднуешь в одиночестве? – Затянувшись, Вадим задумался, стоил ли рассказывать о своём личном празднике. Решил, что не стоит.
- Да есть у меня повод. Кстати будете? А то пьёте дерьмо всякое. – Он протянул студентам бутылку коньяка. Прежде ничего подобного пить им не доводилось. Коньяк приятно щекотал горло и, смешавшись с Амаретто, делал ноги мягкими и податливыми. Через час троица покачиваясь, отправилась гулять по городу. Костыль с удовольствием угощал своих новых знакомых картошкой фри, коньяком и рассказами о столичной жизни. Вокруг проплывали таксофоны, иностранные автомобили и пёстрые рекламные вывески. На углах принимали стеклотару, и повсюду кипела какая-то торговля. Продавали всё. Цветы, яблоки, шапки, валенки, водку. Вечером студенты обнаружили себя в доме культуры где-то в районе Трёхгорного вала. Дом культуры гордо назывался ночной клуб – Пилот. На сцене играла группа – Два самолета. Вокруг было тесно и пьяно.
- Смотрите, я этих ребят знаю. Наши, питерские. Вокалист мой тёзка.
- Тоже Костыль? – Перекрикивая музыку, поинтересовался Саша.
- Нет, тоже Вадим. Чёртов торчок.
- Что значит торчок?
- Ну, колется он героином. – Костыль рассказывал что-то невероятное и далёкое. Рассказывал так, словно это было чем-то простым и естественным. При этом он тратил, не задумываясь деньги, раздавал всем подряд сигареты и постоянно с кем-то здоровался. У здоровающихся были заискивающие лица, напоминавшие не глаженое бельё. Всё происходящее казалось волшебным сном.
В два часа ночи сон кончился, и студенты нашли себя около телефонной будки. Костыль кому-то звонил. Дима и Саша синхронно блевали на массивную лестницу рядом. Всё это безобразие сурово осматривал барельеф Владимира Ильича Ленина. Через два месяца студенты начали торговать героином, через год бросили университет. К 1997 году группировка Костыля разрослась и стала трёхглавой как Змей Горыныч. Изобретательность Сашки и Димы позволила им занять соответствующие места в руководстве. Теперь уже ни в каких скверах они не пили. Клубы с рок музыкой сменились какими-то безумными дискотеками. Мелькнули «Птюч», «Галактика», «Луч». Любимым местом у троицы стал «Hungry Duck». Саша с Костылем регулярно чинили разборки снаружи и пьяные танцы внутри. Дима к тому времени всё больше замыкался в изучении языков. Ему нравилось выкуривать здоровенный косяк и сидеть со словарём. Сидел он так прямо за барной стойкой, не отвлекаясь даже на минеты. Девушки вокруг были раскрепощенными, атмосфера располагающей к безумным поступкам. Впрочем, никто не считал происходящее чем-то ненормальным. Даже когда Костыль объелся ЛСД и стрелял в потолок клуба. Всё это было в духе времени.
- Слушай, а что если они нас кинут? – Саша подошёл к окну и взял апельсин. Девушка вскинула свою голову и с любопытством посмотрела на него. Он начал чистить кожуру, девушка тем временем протянула руку к его спортивному трико. От неожиданности Саша испуганно выронил апельсин. – Я сказал нет! Ноу! Понимаешь?
- А ты ей приглянулся. – Рассмеялся Дима.
- Скажи ей, что если ещё раз притронется, то я её сам выгоню. Или выкину из окна.
- Боишься?
- Конечно, боюсь!
- Другое дело Танька, да?
- Святое не тронь!
- Сегодня кстати Татьянин день. Помнишь, как угорели тогда?
- Помню.
- А ты ей вдул тогда-то?
- Я тебе сказал святое не трогать!
- Ладно-ладно. Молчу. – Усмехнулся Дима. – Так нюхнём или как?
- Давай. – На стол высыпались две длинные дорожки. Подумав, Дима насыпал третью и поманил проститутку.
Отучившись полгода и заработав свои первые крупные суммы, Саша и Димка заявились на университетскую дискотеку. Перед посещением мероприятия друзья вынюхали несколько дорожек кокаина, и выпили шампанского. Почему-то им казалось, что именно так и выглядит роскошная жизнь. Учеба их уже мало интересовала, но сходить на вечеринку стало любопытно. Диме повезло, и он почти сразу уединился с какой-то студенткой. Сашка же уединиться не смог. Впервые в жизни он испытал что-то большее, чем обычное половое влечение. Он влюбился. Его избранница лихо отплясывала под песню Аллегровой. А Саша тихо подпевал текст о фотографии, скромно разглядывая девушку под лучами стробоскопа. Внутри него стелилась тоска и неуверенность.
Вынюхав ещё кокаина и приняв для решительности рюмку водки в туалете, Саша всё-таки решился подойти к девушке. Выждав, когда заиграет медленная музыка, он на ватных ногах приблизился к блондинке в короткой юбке.
- Разрешите вас пригласить? – Пространство дискотеки заполнил Кузьмин с песней «Я не забуду тебя никогда», вместе с музыкой на Сашу навалились чьи-то сильные руки.
- Слышь ты, это моя девушка. – Недоумевая Александр, развернулся и коротким ударом сбил с ног обидчика. Наконец-то он смог почувствовать себя немного увереннее. Дальнейшие события развивались как в гонконгском боевике. Появились какие-то шумные люди, люди попытались хватать Сашу за руки, один из хватавших достал нож. Вслед за этим как подводная лодка откуда-то всплыл Дима и разбил кому-то бутылку об голову. Розочкой он отгонял нападавших и пятился к выходу вместе с Сашей. Выбравшись на улицу, друзья расхохотались. Вслед им неслись строчки о поезде, мчащемся в сибирские морозы. Остаток вечера друзья провели в бане.
История получила продолжение на следующий день. Блондинка поджидала Сашу в фойе. Оказалось, что её парень был то ли из солнцевских, то ли из медведковских. И теперь она всерьёз опасалась за здоровье сокурсников. Саша оценил благородство блондинки. Заодно он оценил её грудь и пухлые губы.
- Как тебя зовут-то красотка?
- Татьяна.
- Хорошо мы вчера твой праздник отметили.
- Неплохо.
- А может быть, куда-нибудь сходим? - Предложение стоило Саше титанических усилий. На секунду ему даже показалось, что он поседел. Татьяна ответила отказом. Как выяснилось её сердце уже принадлежало другому. Этого другого позже нашли с простреленной головой в парке недалеко от МГУ. Саша отрицал свою причастность к убийству. Костыль вероломно посмеивался. А встречаться Татьяна с Сашкой так и не стала. Она вышла замуж за какого-то профессора и уехала с ним в Германию.
- Да, нормально так нарезало. У нас в Москве другой он. – Саша потёр нос. – Надо ж идти обедать уже, сколько там натикало?
- Уже тринадцать восемнадцать. – Дима посмотрел на свои дорогие часы. – А нет, уже девятнадцать. – Окончив выговаривать цифры, Дима почувствовал, что куда-то проваливается. Вслед за ним провалился и Саша, и некрасивая проститутка, и пакет с кокаином и брызжущий соком апельсин. Последнее что увидел Дима, были его собственные ботинки. По всему телу пронеслась вспышка боли, а в голове мелькнула мысль о матери. – Давно не ездил, надо бы посетить её. – Через секунду не стало Димы, Саши, проститутки и ещё семи сотен человек. Землетрясение перепахало городок Перейра и вывернуло наизнанку несколько тысяч домов.
В холодной, заметённой снегом Сызрани, мать Димы увидела сюжет о землетрясении лишь в феврале. На экране старого выпуклого телевизора показывали, как русские мужики из МЧС выгружаются в тёплой Колумбии.
- Смотри, чего делается-то. Всему миру помогаем. А сами живём черти как.
- Да, мать. Дело говоришь. Доллар всё растёт, Москва с жиру бесится, а мы тут на одной картошке сидим. Довели страну. И этот дурак ещё институт бросил. Такой умный был, такой умный.
- Три языка ж знал, когда поступал. Три! – Седая женщина повернулась к мужу и выставила перед ним руку с отогнутыми пальцами.
- Три, а всё коту под хвост. – По телевизору ведущий начал рассказывать о фильме «Сибирский цирюльник». Мелькнул усатый Никита Михалков с хитрым прищуром, затем в кадре появился Олег Меньшиков. Он резиново улыбался и активно жестикулировал.
За несколько тысяч километров от Сызрани оголодавшая собака жадно грызла лицо мёртвого Димы. Ему предстояло лечь в могилу с неопознанными телами. Туда же должен был отправиться Саша и проститутка по имени Джина. Тонну кокаина на подводной лодке в России так никто и не смог привезти.
Взято: soullaway.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]