Энзели. Русские ворота Персии.
---
Энзели - главный порт Ирана на Каспии, второй по величине город (120 тыс. жителей) дождливого Гиляна в 40 километра от показанного в прошлой части областного центра Решта. Полное имя его - Бендери-Энзели, то есть Порт-Энзели: с некоторых пор "бендер" персы добавляют ко все своим городам, куда может причалить что-то крупнее моторной лодки. И если Решт в разные времена слыл в Иране Манчестером и Парижем, то Энзели в прессе начала ХХ века называли Персидский Харбин. Выращенный Россией в чужой стране для своих нужд, этот город - "нулевой километр" Русской Персии, историческими нитями связанный с Астраханью, Бузулуком и даже московским районом Лианозово.
У Энзелей интересное расположение - на узком полуострове, отделяющем от Каспийского моря Энзелийскую лагуну, раскинувшуюся за ним не столько вглубь берега, сколько в ширь. Я был уверен, что эта лагуна - эстуарий Сефидруда, но нет - тут самый краешек непропорционально огромной дельты Белой реки, основное устье которой находится гораздо восточнее. Лагуна раньше подходила совсем близко к Решту, и главным портом Гиляна служила ныне совершенно "слившаяся с фоном" деревенька Пир-Базар. Но узкий вход в лагуну не мог остаться не у дел: Энзели известны с 1484, и большую часть своей истории служили пограничной заставой. Здесь в 1668 году наместник Будар-хан встретил казаков Стеньки Разина, и после короткого боя, прощупав друг друга на прочность, пригласил их в Решт, надеясь приручить. Петровский полковник Николай Шипов в 1722 году пролетел мимо и высадился сразу в Пир-Базаре, молниеносно заняв Решт, а вот Иринарх Завалишин в 1805-м Энзели таки взял, и в этом может быть была его ошибка - под Рештом русский отряд ждала шахская армия. Но после Туркманчайского мира шах понял, что величие Персии в прошлом, а чтоб появилось оно и в будущем - с европейцами не надо воевать. Насреддин-шах в 1870-е годы решил заняться модернизацией своей страны, и с этой целью отправился в своё "великое посольство" по Европе. Покидал Иран он через Энзели, по случаю чего здесь появилась шахская резиденция, и примерно тогда же армяне Лианозовы развернули здесь промыслы чёрной икры. Энзелийская лагуна с падением уровня Каспия мелела, тоннаж судов - напротив, рос, как и товарообороты меж подданными царя и шаха. В конце 19 века Энзели сделась современным торговым портом:
1а.
Из Решта досюда минут 40 езды на савари, и уже в середине пути за рисовниками и цветастыми пластиковыми селениями Гиляна вдруг появляются высоченные корпуса "всеиранских здравниц". Я уже сравнивал Гилян с советской Прибалтикой, куда персы ездят за прохладой, влагой и свободой, и если так, то нынешние Энзели - это "персидская Юрмала". Курортное хозяйство с тенистыми парками санаториев тянется на 20 километров полосой в один квартал между пляжами и дорогой, и вдоль этой полосы пролегает добрая половина пути к центру Энзелей из Решта.
2.
Порой, впрочем, в курортный пейзаж вклниваются совсем другие, куда более брутальные образы:
3.
А по всему городу тут и там попадаются макеты-памятники кораблям от лодки с коммандос до эсминца. Продолжая параллели, в Энзелях ощущается и некая "севастопольщина", героический военно-морской дух, хотя ни одного успешного для персов морского боя Каспийское море не знало. Отчасти потому, что сильных флотов персы здесь и не держали никогда, и наше время - не исключение. Флот Исламской республики стережёт в основном Персидский залив, однако на этот тыл возложена не менее важная задача: Энзели - важнейший в Иране центр военно-морской подготовки, и шахиды, чьи лица запечатлены на памятнике у Бульвара, скорее всего отбывали на войну с Ираком отсюда.
4.
Белое здание (1931-32) с кадра выше на старых фотографиях подписано как муниципалитет, а на современных - как Дом музыки "Хафизия", и скорее всего было в разные эпохи и тем, и другим. Как бы то ни было, это здание образует фасад Старых Энзелей на Бульваре, как называют здесь набережную. По другую её сторону - мутная вода пролива, соединяющего Энзелийскую лагуну с открытым морем, и порт на том берегу, где привычные гости - суда из России и Казахстана. Прямо напротив памятника сухогруз "Омский-138", построенный в конце 1980-х в Румынии и ныне приписанный к Таганрогу, отходил от причальной стенки, чтобы направиться в открытое море в сопровождении пары лоцманских катеров. У "нашего" же берега сновали жёлто-синие деревянные лодки, полные семейного вида персов в спасательных жилетах:
5.
За баснословные по местным меркам деньги (что-то вроде 5 евро, хотя это несколько дешевле аналогичных услуг в Калязине) на нескольких пристанях Бульвара продают лодочные экскурсии по Энзелийской лагуне. Программы их разные, самая короткая представляет собой часовую прогулку по ерикам, самая дальняя - пикник на заливных лугах, где пасутся дикие кони. Я выбрал первый вариант, и надев тугой спасжилет, в компании туристов из знойных глубин Ирана спустился в лодку. Вот в кадре городской берег - справа монумент шахидам Священной обороны (героям ирано-иракской войны), в центре - недостроенная мечеть военно-морской базы над очертаниями серых корбалей, а слева - длинный мост через пролив, по которому и въезжают в Энзели маршрутки из Решта:
6.
База занимает остров Миян-Поштэ, или Мидстэк - сердце города, где были и старинная застава, и шахский дворец. Мидстэк со всех сторон окружён протоками. С центром Энзелей и районом Газиен за проливом его соединяют мощные бетонные мосты, которые я покажу отдельно, а вот небольшой мостик ведёт к следующему острову в лагуне:
7.
На берега её выходят фанерные домики совершенно ЮВАшечного вида, с лодочными гаражами на первых этажах. Только в Индонезии или Камбодже это были бы трущобы, а здесь - скорее дачки рыбаков:
8.
А среди них - причалы, эллинги и даже "гараж" для плавучих косилок:
8а.
Но постепенно всё это остаётся позади, а лодка оказывается среди тростников и ериков. Из воды кое-где торчат вешки и буи непривычной формы то ли пуль, то ли касок для шахских сарбазов: Иран - страна мягко говоря не речная, полноценное судоходство в принципе есть лишь на реке Карун (приток Тигра в Южном Иране), и всё же тут существует своя система пресноводной навигации:
9.
Сами плавни в выходной день буквально кишат лодками, подбрасывающими на волнах друг друга:
10.
Хотя после дельт Волги или Дуная, да в общем-то просто после тростников на любой нашей южной реке, всё это не впечатляет. В августе, конечно, здесь, как и на Волге, цветут лотосы, но в мае нам даже из птиц встретилась лишь одинокая цапля:
11.
Куда интереснее смотреть, с каким восторгом всё это воспринимают люди из страны пустынь, и радоваться, как нам в Европе повезло с природой:
12.
Покрутившись по лагуне, под тем же большим мостом лодка возвращается в Энзели, и прежде, чем подойти на пристань, делает круг практически до открытого моря. За набережной - многоэтажная застройка, типичная и для немаленьких Энзелей, и для и любого другого города в Иране:
13.
Нынешняя набережная 700-метровой длины была обустроена в 1928 году, и видимо по аналогии с соседним Баку, называется Бульваром. Здешний бульвар конечно поскромнее, покороче да поуже, и всё-таки по нему приятно погулять. Тем более зелёная аллея тут действительно есть, и закрытым на Рамадан кафешкам по другую её сторону персы предпочитают пикники на траве. На бульваре, над валунной набережной, мирно соседствуют памятники шахидами, киоски с экскурсиями в лагуну и забавные инсталляции - тут, например, можно сфотографировать с крыльями за спиной:
14.
К бульвару и сам Персидский Харбин примыкает вплотную, и на круглой площади в окружении старых домов - конечная для савари и автобусов из Решта:
15.
А при виде дома в конце площади легко забыть о том, что находишься не в России. Типичная контора, или банк, или гостиница, или магазин пузатого купчины где-нибудь в уездном городе от Гапсаля до Владивостока - но здесь этот дом экзотичен! В персидской википедии он упоминается как банк, скорее всего - Ссудно-учётный банк Персии.
16.
Последний основали братья Лазарь и Яков Поляковы из Ростова-на-Дону, потомки евреев из Слонима, сделавшие неплохой бизнес в Новороссии и решившие инвестировать в "страну третьего мира". Их главным интересом было строительство проезжих (а не вьючных, как было тогда) дорог в Тегеран с территории России, и под это дело братья учредили в 1889 году "Товарищество промышленности и торговли Персии и Средней Азии". Два года спустя оно было реаорганизовано в Ссудно-учётный банк Персии, видимо служивший посредником между Поляковыми и местными подрядиками. Дальше проектом заинтересовалось русское правительство, в 1894 году банк сделался государственным, и в начале ХХ века через него проходили все инвестиции России в Иран. Головной офис Ссудно-учётного банка располагался в Тегеране. отделения действовали во многих персидских городах, но хочется думать, что это здание в порту Энзели братья Поляковы построили ещё в 1889-м, в самом начале проекта:
17.
Рядом - памятник уже другой эпохи, самый роскошный в Энзелях 4-этажный особняк Али Аббаса Рамазани (1925-27). В 1969 году здесь расположился суд, а теперь, судя по лавкам на первом этаже и пустым окнам на последнем, и он переехал куда-то:
18.
19.
Улица, на которой он стоит, выводит к тому самому кораблю-памятнику, причалу экскурсионных лодок и белой "Хафизии" на углу. Вот справа её боковой фасад, а слева старый домик, явно построенный персами в подражание русскому зодчеству:
20.
У дома с другой стороны от "Хафизии" - совершенно отечественного вида деревянная дверь, вполне может быть, что привезённая сюда с той стороны Каспия. Здесь мне хочется предположить контору Лианозовых - на самом деле первых крупных инвесторов царской России в шахский Иран. Может быть, дело здесь в том, что настоящая их фамилия - Лианосян, а в Россию, вернее в грузинский Сигнахи, их предки приехали из Исфахана. И видимо встряхнув старые связи, в 1873 году Степан Лианозов получил у Насреддин-шаха промысловые концессии в Гиляне и Мазендеране, где впервые в мире наладил промышленную добычу чёрной икры. Сцену из "Ивана Василича" про "икру чёрную, икру красную, икру заморскую баклажановую!" помнят все, но Степан Мартынович понимал, что на одной только отечественной аристократии далеко не уедешь, и вот уже армянин продвигал добытую в Персии икру на европейские рынки под брендом "Русский Деликатес". Промыслы он разделил на 5 участков в устьях впадающих в Каспий рек, каждый из которых специализировался на своей породе осетровых. В Энзелях же был центр этой системой, где опорой армянского купца сделались невесть как попавшие сюда староверы - может быть, Лианозов привлёк к делу липован из дельты Дуная? Или, как часто бывает в Закавказье, со староверами путают молокан, обживавшихся в 19 веке от Баку до Карса. Всего на Лианозовских промыслах единовременно трудилось до 2000 русских подданных - в основном, конечно, сезонных работников, живших на судах и времянках у моря. Степан Лианозов умер в 1894 году, но едва ли не успешнее в делах был его брат Геворк, в соседнем Баку один из крупнейших нефтепромышленников. Ему и перешли энзелийские рыбные промыслы, и хотя добыча на них не уменьшилась, теперь съедобное "чёрное золото" оказалось на втором плане за "чёрным золотом" горючим. В целом, Лианозовы входили в десятку богатейших фамилий царской России, бизнес их становился всё более глобальным, капиталы и производственные цепочки соединялись с европейскими, ну а походя эти олигархи вкладывались и в другие прибыльные проекты. Например, в подмосковные дачи, о чём напоминает теперь столичный район Лианозово. После революции Степан Лианозов (сын Георгия и племянник "исходного" Степана, к тому времени стоявший во главе их империи) спешно выехал в Финляндию, поддерживал генерала Юденича, а с его разгромом перебрался в Париж. Там, вместе с ещё несколькими беглыми олигархами, он основал "Торгово-промышленный комитет", находившийся в очень странных отношениях с Советской Россией: формально антисоветская организация, "Торгпром" исправно покупал советские товары за так нужную большевикам валюту. Икорные промыслы же советская власть безвозмездно уступила Персии, персам же удалось всё это сберечь - и поныне именно Иран, а не Россия, является крупнейшим в мире производителем чёрной икры.
21.
О Линозовых написано немало, и чаще всего - на русско-армянских ресурсах, как например здесь, здесь или здесь. Ну а почему я "селю" их контору именно в этот дом? Потому что во дворе его стоит армянская церковь Богородицы (1885), для меня впрочем оставшаяся "вещью в себе" - пройти к ней можно только сквозь дом, но все двери его оказались закрыты.
21а. фото из армянской википедии.
Впрочем, этот район, самый "русский" по своему облику во всём Иране - это дай бог пара кварталов. Дальше в сторону моря улицы выглядят в основном так, и я не мог отделаться от чувства, что оказался в несезон где-нибудь в Коктебеле:
22.
В одном из дворов стоит видимый издалека Энзелийский маяк (28 метров), который в дословном переводе с фарси мог быть и Энзелийским минаретом. Конструкцию минарета в нём действительно сложно не признать, хотя строили маяк в 1815 году скорее всего англичане, в эпоху русско-персидских войн укреплявшие для шаха Прикаспий. Маяк обозначал фарватер к Пир-Базару, и с развитием порта непосредствено в Энзелях потерял актуальность, поэтому в 1889 году место фонаря заняли куранты.
23.
На панораме Бульвара (кадра №14) хорошо видна современная диспетчерская вышка из пластика и стекла. А вот, судя по всему, её предшественница 1920-30-х годов:
24.
Отсюда уже виден открытый ветреный прстор Каспийского моря, для персов последнего, как для нас полярные моря:
25.
Нынешние Энзели я не раз называл "главным портом Ирана на Каспийском море", но по объёмам торговли Каспий - вполне себе озеро: иранские Энзели, казахстанский Актау, азербайджанский Алят (куда из Баку перенесли терминалы), туркменский Туркменбаши (бывший Красноводск) и несколько небольших российских портов в совокупности - все они имеют примерно равный грузооборот в 6-7 миллионов тонн при пропускной способности в 15-17 миллионов. Вид энзелийского порта - скорее речной, чем морской:
26.
Но на выходе из пролива - впечатляющая система молов. "Персидский Харбин" был не только торговыми воротами: хотя Каспийская флотилия царской России имела базы на острове Ашур-ада под Астрабадом, хотя бы один корабль постоянно дежурил в Энзелийского порту. Пиком русского военного присутствия стала Конституционная революция, на которой, как и в наши времена, плечом к плечу с прекрасндушным демократом стоял свирепый националист. Что такое "конституция" и почему это панацея, знала лишь узкая интеллектуальная прослойка из больших городов, а вот идея гнать взашей "ференги" была вполне ясна любой толпе. В итоге местное купечество бойкотировало русские товары, автопоезда с ними на свежепостроенном шоссе в Тегеран атаковали "лесные братья" джангилийцы, а непосредственно в Энзелях никто из русских подданных не мог чувствовать себя в безопасности. В 1911 году, с вводом войск для подавления революции, в Энзели вошли русские миноносцы. Но ещё раньше была обеспеченность возможность позвать их сюда в любой момент - в 1907 году в в "Персидском Харбине" заработала радиостанция, обеспечивавшая связь с Баку, Астраханью и даже Севастополем. И вышка на конце молла... нет, конечно же не радиовышка тех лет, хотя и скреплена заклёпками. Инфраструктура Энзелей, в том числе все эти молы, приняли свой нынешний вид гораздо позже. Реза-шах Пехлеви, в 1925 году низвергший старую династию Каджаров, возлагал на северный порт большие надежды, и даже переименовал его в свою честь: в 1925-1980 годах, то есть вплоть до Исламской революции, город назывался Бендери-Пехлеви (Порт-Пехлеви). Здесь активно шёл грузооборот с Советским Союзом, по-прежнему занимавшим добрую половину внешней торговли Ирана, но концу 1930-х годов внов изменились времена. Реза-шах заигрывал с новоявленными европейскими "арийцами", и всерьёз готовил Иран к делёжке северного соседа. Несопоставимость своих сил с Красной Армией бывший персидский казак вполне понимал, поэтому в первую очередь его страна должна была послужить для фашистов плацдармом. Видимо, через Энзели предполагалось организовать снабжение группировки вермахта, когда та захватит Баку, но Советы и британцы сыграли на опережение, и вот уже Реза-шах кончил дни в Южной Африке, а из построенного немцами порта потекли в СССР грузы ленд-лиза.
27.
Прямой короткий мол (400м) у выхода из пролива, возможно ещё царской постройки, прикрыт длинным Г-образным молом (1,7км), уже однозначно немецким. В гавани между ними обнаружился белый теплоход - он был построен в 1975 году в Японии, а 20 лет спустя был куплен Ираном, пригнан через Волго-Дон и на новом месте наречён "Мирза Кучек-ханом". Ныне это круизный лайнер, курсирующий по Каспийскому морю, а на борту - флаги всех выходящих к его берегам государств.
28.
Внешняя сторона мола облеплена рыбаками:
29.
А дальше на запад уходит в морскую дымку сырой, неуютный, ветреный пляж, по песку которого, дивясь самому зрелищу моря, меланхолично прогуливались персы. Вполне тёплая и ласковая для русской кожи вода им казалась холодной, и лишь самые смелые отваживались зайти в мелкие волны по щиколотку. Ну да впрочем, так ли это важно? Пляжный отдых в Исламской республике всё равно удовольствие так себе - на общедоступных пляжах купаться можно разве что в закрытой одежде, а на раздельные мужские и женские пляжи (где всё равно надо быть в закрытом купальнике!) не походишь семьёй. Поэтому на Каспий персы приезжают то ли подышать морским воздухом, то ли просто вообразить себя жителями не столь консервативных государств:
30.
Если к востоку от центра Энзелей расположены в основном огромные пансионаты, то здесь - цепочка мини-отелей. Через несколько километров она был упёрлась в рыбный рынок, но Рамадан вызывал сомнения в его актуальности.
31.
Поэтому на пол-дороги я свернул в город, и вскоре вышел на его главную улицу Муртазы Мутаххари - как водится, сподвижника имама Хомейни, возглавившего исламское движение во время его эмиграции и убитого в начале революции. Здесь, видимо на старой границе города, улица проходит меж двух кладбищ - ближе к морю мусульманское, а ближе к лагуне христианское.
32.
Последнее состоит из двух секторов - армянского и славянского... только вот не русского, внезапно, а польского! Такие кладбища в иранских городах показывают путь Польской армии на Востоке, более известной как Армия Андерса. Так называли 40-тысячный корпус под командованием Владислава Андерса, собранный в начале войны в уральском Бузулуке из польских граждан в СССР. Оказались на просторах Необъятной поляки, конечно же, не по своей воле - в Тоцкие учебные лагеря большинство бойцов Андерса попадали из лагерей совсем другого плана.... Формально это была армия Польского правительства в изгании, вместе с Советами, англосаксами и французским собратьями по несчастью входившего в Антигитлеровскую коалиацию. Но Сталин понимал: за него эти поляки воевать не будут, и попав на фронт, сбегут в лучшем случае к какой-нибудь Армии Крайовой, а в худшем и вовсе к Гитлеру. Так как польское правительство изгналось в Лондон, польскую армию Сталин решил передать англичанам, по первоначальному договору - для охраны их нефтепромыслов на Ближнем Востоке. В итоге Армия Андерса сражалась с фашизмом в Италии, а путь поляков от Бузулка до Монте-Кассино пролёг в 1942 году через Каспийское море. Любое войско, конечно же, сопровождают "небоевые потери" от несчастных случаев, болезней или неуставняка: морской переход и акклиматизацию на гилянскому берегу не пережили 639 человек из нескольких десятков тысяч. Теперь они покоятся здесь, за запертыми ажурными воротами, и как и положено польскому кладбищу, вид некрополя в Энзелях безупречен.
33.
Теоретически, где-то в городе есть и русская Никольская церковь (2006), преемница другого православного храма, освящённого в 1913 году. Но я не смог найти никаких даже примерных сведений о её расположении, равно как и о том, сохранился ли старый храм. Рискну предположить, что не сохранился, а новая церковь либо вообще не имеет отдельного здания, либо, как и большинство иранских церквей, скрывается за высоким забором.
От кладбища я долго шёл обратно в центр, по дороге приметив лишь мечеть Ага-Саида Наджафи (1893) с типично гилянским минаретом-"грибом":
34.
Снова оказался на площади у заброшенного старинного банка, а по ней побрёл на Мидстэк. Два его главных моста построили в 1935-37 годах немцы, а позже каждый из них был продублирован современным мостом. Малый мост через протоку (127м) стал односторонним, и по нему машины въезжают на площадь:
35.
Мимо жутковатых заброшенных домов примерно тех же лет:
36.
Вдоль берега тянется Шанбе-базар, и непосредственно под мостом до позднего вечера оставались открытыми лотки с рыбой. Не копчёной, как в Реште, а свежей. Осетрина и икра в Иране ещё более труднодоступный товар, чем у нас, поэтому в основном здесь белая рыба, в первую очередь - родственник карпа кутум, парочкой лежащий тут справа:
37.
Торговые ряды тянутся прямо по берегу, так что товары в них нетрудно грузить с лодок:
38.
И в целом Энзели, несмотря на всё своё русское прошлое, имеют самый азиатский облик из виденных мной иранских городов. Потому что так представляется совсем чужая Азия, где русский мир - это разве что моряки торгового флота, ясноглазые автостопщики нашего времени да давно отлетавший своё Ли Си Цин:
39.
Ту часть Энзелей, где мы гуляли с начала поста, можно было бы назвать их Новым городом. А настоящие Старые Энзели - это Мидстэк, застава на котором давно уже разрослась в военную базу. Длинные заборы, мощные ворота, угрюмые персы в камуфляже - его улицы совсем не вызывают желания доставать фотоаппарат. Но под защитой военного порта тут с середины 19 века стоял шахский дворец "Хаштария", каспийская резиденция государя:
40а.
Башню с кадра выше воздвиг в начале 1970-х Насреддин, и видимо ожидал в ней погрузки на суда в начале своих европейских посольств, да отходил после каспийской качки, вновь ступив на подвластный берег. В основном же старый дворец стоял обветшалым, а задачу регулярно приводить его в порядок местные жители всерьёз выполняли лишь накануне шахских визитов. Реза Пехлеви был прагматичнее - в 1930-35 годах снёс "Хаштарию" и построил на её месте новый дворец из более долговечных материалов. Дворцовый сад теперь в глубине военно-морской базы, но тонкая ниточка аллеи связует его с проезжими улицами, а у начала этой аллеи встречает касса: с 1978 года дворец занимает музей иранского военно-морского флота.
40.
Со строны города встречает пара английский пушек, стоявших на вооружении шахской армии во времена Насреддина - может быть, они ещё "Хаштарию" стерегли? Дальше - всякие якоря, мины, орудия и даже что-то похожее на беспилотник-камикадзе:
41.
Увы, подписи тут хоть и продублированы на английском, но очень неинформативны. Вот например "колёсная бронемашина" - а то я сам не вижу?! Но судя по тому, что расцветка у неё такая же, как у стоящих по соседству советских танков - это трофей ирано-иракской войны:
42.
Фасад дворца на пролив (он же на заглавном кадре) - аллея отсюда упирается в ворота военно-морской базы, а у крыльца, как пилоны, стоят пара мортир и ракет. На крыльце, как и положено при входе в мусульманский дом, гости разуваются, и им, словно в старых советских музеях, выдают многоразовые бахиллы. На мой 47-й размер таковых, конечно, не нашлось, и тут вошли в противоречие две исламские традиции - гость свят, но обувь нечиста! Вторая традиция в итоге взяла верх, и по шахскому дворцу ходить мне пришлось босоногим:
43.
Внутри - остатки интерьеров, неплохая экспозиция стрелкового и холодного оружия рубежа 19-20 веков, вещи шахидов, павших в боях за Персидский залив с ненавистным Саддамом, а также множество макетов кораблей NEDAJA (то бишь Иранский ВМС) во главе с крейсером "Куруш", или по-нашему говоря "Кир Великий". При всём моём скепсисе к отечественной военно-морской истории, у Персии она впечатляет ещё меньше, и даже свою первую победу на море русские одержали именно над персами - в 1669 году у Свиного острова казаки Стеньки Разина на лёгких стругах с пушками пустили ко дну целый флот, в десятки раз превосходивший их тоннажем. И думается, потопить каждую из 50 бус (тяжёлых судов с прямым парусом) им просто не хватило бы ядер, но астаринский наместник решил сказать новое слово в военно-морском деле - соединить корабли цепью! Крепилась эта цепь, ещё и, видать, к бортам или мачтам, поскольку подожжённый разинцам флагман начал увлекать за собой в пучину и другие суда. Были ли у персов заметные успехи в противостоянии с англичанами и португальцами на Индийском океане, я толком не знаю, зато кадры американских морпехов, задержанных КСИРовцами, в своё время облетели весь мир. Задержать два катера в своих водах - дело, конечно, нехитрое, куда показательнее то, что откровенное унижение "дублёных загривков" сошло персам с рук. Вот здесь подробно разбираются возможности иранского флота в противостоянии с американской авианосно-ударной группой, и общий вывод статьи заключается в том, что исход такого противостояния будет зависеть в основном от того, как Иран распорядится тремя полдлодками тип "Палтус", поставленными в 1990-х годах из России: всё остальное американцы перебьют без труда. Куда опаснее кораблей у Ирана береговое противокорабельное оружие - так же и Россия, при слабости флотов, строила в 19 веке лучшие в мире морские крепости. Словом, Персия - очень континентальная страна:
44.
Зато транскаспийское сотрудничество даёт о себе знать, в том числе надписями на кириллице. Россия, как ни странно, оказалась единственной страной за всю историю Каспийского моря, державшей в его водах сильный флот:
44а.
В общем да простят гордые персы, но экспозиция военно-морского музея меня не впечатлила, и по залам его я ходил, больше рассматривая интерьеры.
45.
Парадная лестница:
46.
Главный зал на втором этаже, от общедоступных коридоров отделённый стеклянными загородками в половину высоты дверных проёмов:
47.
В целом, дворец гораздо скромнее многих остзейских мыз или русских дворянских судеб, зато был такой у персидского шаха едва ли не в каждой провинции:
47а.
Кабинет Резы Пехлеви и его мундир:
48.
Несколько более прозаичные помещения, демонстрацией которых в наших дворцах-музеях как правило пренебрегают:
49.
С другой стороны от Мидстэка - Большой мост (217м), построенный в тех же 1935-37 годах теми же немцами. Конструкции его лучшие всего видны с лодки:
50.
Основное движение теперь по новому мосту, а старый - целиком пешеходный, с одиноким бакеном посередине и лавочками в виде якорей:
51.
Энзелийский центр и военные корабли у Мидстэка. Лишь при взгляде с моста я понял, что забыл сходить к большому воинскому мемориалу на мысу, так похожему на наши мемориалы Великой Отечественной. Даже на верхушке его - мозаика, и совсем неудивлюсь, если горит под ней Вечный огонь:
52.
Общий вид энзелийского порта:
53.
И где-то у этой причальной стенки, скорее всего, разворачивались основные события Энзелийской операции в середине мая 1920 года. С крахом царской монархии англичане, по договорам Больший игры не заходившие в Иране севернее Йезда (равно как и нам не полагалось соваться дальше на юг), подобрали и вторую половину этого "вассала двух господ". Энзели стали тылом английской интервенции в Баку и пристанищем отступающих "белых". В итоге царский и купеческий флот на Каспии всю Гражданскую войну стягивался в Энзели - одни только деникинцы ушли сюда на 23 кораблях. В целом, к концу Гражданской войны в Энзелийском порту стояло 29 военных кораблей и множество гражданских судов, в первую очередь - критически необходимых советскому правительству танкеров. На переговоры с большевиками британцы не шли, а значит оставалось лишь вернуть своё силой. Разработкой операции занимался небезызвестный Серго Орджоникидзе и молодой петербургский революционер со звучным именем Фёдор Раскольников, назначенный командовать Волжско-Каспийской флотилией. Последний, в компании своей не менее колоритной жены, "красной валькирии" Ларисы Рейснер, и повёл корабли к Энзелям.
54а.
Двум тысячам советских моряков и десантников противстоял примерно такой же по численности английский гарнизон. Но англичане, видать, слишком привыкли воевать с разного рода туземцами, и когда рано утром флотилия Раскольникова начала обстрел Энзелей, просто разбежались, иные - как спали, в пижамах и нижнем белье. Так же точно попрятались по кустам и деникинцы, знавшие, что Гражданская война уже ими проиграна. Большевики забрали из Энзелей суда, а заодно - огромные арсеналы британской военной базы и сотню пудов золота и серебра, вывезенных из Астрахани белыми. По своей триумфальности Энзелийская операция была вполне достойна боя у Свиного острова, англичане же не знали в своей истории других столь же позорных поражений. И пока они приходили в себя, с Талышских гор спустились джангилийцы, захватили Решт и провозгласили там Гилянскую ССР, историю которой я в прошлых частях рассказывал не раз.
54.
А советские граждане в ней предпочитал почти родные Энзели азиатскому Решту. Например, работавший здесь агитатором Велимир Хлебников, оставивший об этом городе одно из своих стихотворений:
Темно-зеленые, золотоокие всюду сады,
Сады Энзели.
Это растут портахалы,
Это нарынчи
Золотою росою осыпали
Черные ветки и сучья.
Хинное дерево
С корой голубой
Покрыто улитками.
А в Баку нет нарынчей,
Есть остров Наргинь,
Отчего стала противною
Рыба морская, белуга или сомы.
О сумасшедших водолазах
Я помню рассказы
Под небом испуганных глаз.
Тихо. Темно.
Синее небо.
Цыганское солнышко всходит,
Сияя на небе молочном.
Бочонок джи-джи
Пронес армянин,
Кем-то нанят.
Братва, обнимаясь, горланит:
«Свадьбу новую справляет
Он, веселый и хмельной.
Свадьбу новую справляет
Он, веселый и хмельной».
Так до утра.
Пения молкнут раскаты.
Слушай, годок: «Троцкий» пришел.
«Троцкого» слышен гудок.
Утро. Спали, храпели.
А берега волны бились и пели.
Утро. Ворона летит,
И курским соловьем
С вершины портахала
Поет родной России Ка,
Вся надрываясь хриплою грудью.
На родине, на севере, ее
Зовут каргою.
Я помню, дикий калмык
Волжской степи
Мне с сердцем говорил:Давай такие деньги,
Чтоб была на них карга
Ноги, усталые в Харькове,
Покрытые ранами Баку,
Высмеянные уличными детьми и девицами,
Вымыть в зеленых водах Ирана,
В каменных водоемах,
Где плавают красные до огня
Золотые рыбы и отразились плодовые деревья
Ручным бесконечным стадом.
Отрубить в ущельи Зоргама
Темные волосы Харькова,
Дона и Баку.
Темные вольные волосы,
Полные мысли и воли.
На кадре выше - Газиен, заречный район Энзелей, в 1920 году служивший английской базой. Я мог бы поискать какие-то следы былого и здесь, но дождь шёл всё сильнее, и вот уже хлынул настоящими тропическим ливнем с огромными каплями, тяжесть которых ощущается при ударе. Поймав такси, я ретировался на площадь, а оттуда - в Решт на первом же савари.
В следующих двух частях поговорим про Гилян без русского следа, его главные достопримечательность - древнюю крепость Рудхан и колоритную деревню Масуле.
Взято: varandej.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]