Безбашенный эксперимент или Hand of Head
Генри Хэд. Credit: Wellcome Collections
Генри Хэд родился 4 августа 1861 года в Лондонском Сток-Ньюингтоне. Он был одним из одиннадцати (!) детей Генри Хэда-старшего и его супруги Хестер Бек. Отец Хэда был страховым брокером в банке Ллойда и третьим сыном Иеремии Хеда, бывшего мэра Ипсвича. Некоторые из его братьев тоже сделали неплохую карьеру: Фрэнсис пошел по стопам отца в компанию Ллойда и затем стал главой собственной страховой компании отца Henry Head and Co., в 1905 году он умер – и его место занял Кристофер Хэд, который в 1912 году погиб на печально известном «Титанике».
По материнской линии у Хэда тоже были знаменитые родственники. Например, Маркус Бек, профессор хирургии и один из пионеров инфекционной теории заболеваний, предвосхитившей работы Коха и Листера.
Маркус Бек
Сам Хэд предполагал, что мечта стать врачом могла впервые возникнуть в возрасте восьми лет, когда его семья была вовлечена в эпидемию скарлатины. Он вспомнил, как его отправили на несколько дней к семейному врачу, мистеру Бретту, и однажды утром за завтраком он напугал свою семью, повторив процедуру, которую доктор использовал во время своей болезни. Налив немного чая в чайную ложку, он подогрел ее над масляной лампой и тщательно проверил результат, проверяя чай на альбумин, как Мистер Бретт проверял мочу.
Свое медицинское образование он получал в Тринити-колледже в Кембридже, а затем отказался от последнего семестра в Англии в пользу иностранного обучения. То, что он учился гистологии и физиологии в Университете Галле в Германии в итоге сыграет с ним интересную штуку: на пограничных постах его будут часто принимать за немца из-за безупречного немецкого (Хэд был очень способен к языкам) и германской внешности.
Но смотря на вклад Хэда в науку и его путь, можно за быть то, что он вообще-то изначально планировал стать поэтом. Он перенял любовь к литературе от матери, а потом был близким другом Томаса Харди, был наставником поэта Зигфрида Сассуна, да что там говорить – его жена Рут была писательницей, и в итоге и он, и его жена стали (уже через десятилетия после смерти) героями романа «Регенерация» Патрисии Баркер, опубликованного в 1991 году и ставшего номинантом «Букера».
Сэр Генри Хэд и его супруга Рут
В 1890 году он стал MD – официальным врачом и открыл свою частную практику. Какое-то время Хэд больше интересовался заболеваниями легких и физиологией дыхания, но все больше и больше сдвигался в сторону неврологии, и особенно физиологии боли и чувствительности.
Ему часто приходилось встречать пациентов с повреждениями нервов (периферической нервной системы). В частности, он много работал с герпетическими больными (в 1901 году его дважды номинировали на Нобелевскую премию как раз за изучение нарушения сенсорики при герпесе).
Но вот беда – ни одного травмированного квалифицированного невролога, который мог бы описать свои ощущения ему не попадалось.
«Вскоре стало очевидно, что многие наблюдаемые факты так и останутся без объяснения, если не провести более тщательный и продолжительный эксперимент. С больными такой эксперимент невозможен. Очевидно, что удобнее всего наблюдать развитие и исцеление собственного недуга», – писал Хэд.
Сказано – сделано.
25 апреля 1903 года состоялся один из самых безбашенных экспериментов в истории неврологии. Давайте процитируем публикацию Хэда и его друга Уильяма Риверса.
Рука Хэда на шине в день операции.
«25 апреля 1903 года г-н Дин при содействии г-на Шеррена провел следующую операцию. (Мистеру Дину мы выражаем искреннюю благодарность не только за точность, с которой он выполнил наши пожелания, но и за доброту, с которой он принял доктора Хэда в свой дом для проведения операции.)
Разрез 6 1/2 дюйма.(16’5 см.) длины был сделан в наружной двуглавой ямке, проходящей вдоль осевой линии левой верхней конечности; эта рана была почти точно рассечена пополам сгибом локтя. После отворота назад кожи, длинный супинатор [мышца предплечья] был зацеплен наружу, и лучевой нерв (ramus superficialis nervi radialis) был разделен в точке, где он возникает из мускуло-спирали (N. radialis). Небольшая часть была иссечена, а концы соединены двумя тонкими шелковыми швами. Наружный кожный нерв (N. cutaneus antibrachii lateralis) также был разделен там, где он перфорирует фасцию, выше точки, где его две ветви отдаются для снабжения переднего и заднего отделов преаксиальной половины предплечья. Нерв был зашит тонким шелком, а рана закрыта шелковыми швами, без дренажа. Конечность была поставлена на шину с согнутым в локте предплечьем, и вся кисть была оставлена свободной для тестирования. Рана заживлена первичным натяжением.
На следующее утро (26 апреля 1903 г.) было обнаружено, что лучевая половина тыльной стороны кисти и тыльная поверхность большого пальца нечувствительны к раздражению ватой, к уколам булавкой и ко всем степеням тепла и холода. Вокруг основания указательного и среднего пальцев была небольшая область, нечувствительная к стимуляции ватой и волосами фон Фрея, где была получена реакция на укол булавки. Никаких ощущений не вызывали никакие манипуляции с волосками внутри пораженных участков на тыльной стороне ладони».
Так начался пятилетний период, в который Хэд и Риверс провели 167 многочасовых опытов с левой рукой (по английски звучит прекрасно: hand of Head). Постепенно он наблюдал, как восстанавливается чувствительность и какая.
12 ноября 1904 года. 567 день после операции. Точками и линиями отмечены зоны разной чувствительности
Так Хэд открыл две системы чувствительности: протопатическую и эпикритическую. Вот что пишут о них:
«Протопатическая чувствительность, более ранняя по происхождению и примитивная, тесно связана с эмоциями, далека от мышления, она менее дифференцированная и локализованная. Относящиеся к ней ощущения трудно разделять на категории и обозначать словами, описывать. Эпикритическая чувствительность выше по уровню, возникает позже и обладает, по сути, противоположными характеристиками: связь с мышлением, отдаленность от эмоциональных состояний, большая дифференцированность, категориальные названия для ощущений, четкая локализация».
Еще одна вещь, которую оставил Хэд в неврологии, это, конечно же, проба Хэда, которая направлена на исследование пространственного праксиса пациента (то бишь, способности его выполнять определенные целенаправленные движения, увязанные с пространством).
Вроде все просто – и гениально. Четыре уровня сложности: врач всего лишь совершает движения руками, а пациент должен их повторять.
Подъём правой, потом левой руки
«Простые» позы (рука прикасается к щеке или к уху в одной половине пространства; 2-3 позы выполняются сначала одной, потом другой рукой)
«Перекрёстные» позы (рука прикасается к щеке или к уху в контралатеральной половине пространства; 2-3 позы выполняются сначала одной, потом другой рукой)
«Двуручные» позы (выполняются обеими руками, расположенными в разных пространственных плоскостях).
К четырем уровням сложности добавляем три типа ошибок, которые могут помочь диагностировать нарушения в работе участков коры:
долгий, развёрнутый поиск нужной позы — характерно для поражения теменно-затылочных отделов мозга.
зеркальные ошибки — наблюдаются при поражениях как теменно-затылочных, так и лобных отделов мозга
ошибки вследствие игнорирования левой половины пространства — встречаются при поражениях задних отделов правого полушария.
Добавим к этому изучение разных неврологических расстройств (его именем назван синдром Хэда-Холмса, односторонняя аффективная дизестезия), болевых кожных зон при внутренних болезнях (зоны Захарьина-Геда, по старому написанию фамилии), большой вклад в изучение афазии. Итог – целых пять номинаций на «Нобелевку»: три за его безумный эксперимент, две – за работы по герпесу. Очень достойный и интересный человек, о котором стоит помнить!
Взято: med-history.livejournal.com