Что стало с полицаями после войны
В годы Великой Отечественной войны на оккупированных территориях Советского Союза и стран Восточной Европы гитлеровцами и их приспешниками из числа местных предателей было совершено множество военных преступлений против мирного населения и пленных военнослужащих.
Что стало потом с местными полицаями, который согласились служить фашистам?
Поскольку разоренная войной страна нуждалась в рабочих руках, смертная казнь применялась лишь к наиболее отъявленным и одиозным палачам. Многие полицаи отсидели положенное и вернулись домой в 1950-е – 1960-е годы. Но кому-то из коллаборационистов удалось избежать ареста, выдавая себя за мирных жителей или даже приписывая героические биографии участников Великой Отечественной войны в составе РККА.
Еще не закончилась Великая Отечественная война, а на освобожденных от немцев территориях начались процессы над полицаями и другими пособниками оккупационных властей. Большинство были осуждены по статье 58 УК СССР и получили различные сроки в колониях. Те, кто шел на службу полицаями, носили на рукаве белую повязку.
А это те кого многие жалеют до сих пор. Заключённые, приговорённые по статье 58, назывались «политическими», по сравнению с обычными преступниками («уголовниками», «бытовиками»). После освобождения заключённые не имели права поселиться ближе чем в 100 км от крупных городов (в оговорённые судом сроки).
Как вспоминают следователи, которые занимались этими делами, сразу после войны страна очень нуждалась в рабочих руках, нужно было восстанавливать народное хозяйство, поэтому было рекомендовано смертную казнь не применять. Отсидев, эти люди вышли из мест заключения, некоторые даже по амнистии раньше срока, и вернулись в родные места. Были и такие, которым довольно долго удавалось уходить от правосудия, скрывая свое прошлое. Как же жилось этим людям в СССР?
Один из первых процессов над гитлеровскими военными преступниками состоялся 14—17 июля 1943 года в Краснодаре. Еще шла полным ходом Великая Отечественная война, а в краснодарском кинотеатре «Великан» проходил процесс по делу одиннадцати нацистских пособников из зондеркоманды СС «10-а». В душегубках – «газенвагенах» были уничтожены более 7 тысяч мирных жителей Краснодара и Краснодарского края. Непосредственными руководителями расправ были офицеры немецкого гестапо, но осуществляли казни палачи из числа местных предателей.
Василий Петрович Тищенко, 1914 года рождения, пошел на службу в оккупационную полицию в августе 1942 года, затем стал старшиной зондеркоманды СС «10-а», позже – следователем гестапо. Николай Семенович Пушкарев, 1915 года рождения, служил в зондеркоманде командиром отделения, Иван Анисимович Речкалов, 1911 года рождения, уклонился от мобилизации в РККА и после вступления немецких войск вступил в зондеркоманду. Григорий Никитич Мисан, 1916 года рождения, тоже был полицаем-добровольцем, как и ранее судимый Иван Федорович Котомцев, 1918 года рождения. В пытках и казнях советских граждан участвовали Юнус Мицухович Напцок, 1914 г.р.; Игнатий Федорович Кладов, 1911 г.р.; Михаил Павлович Ластовина, 1883 г.р.; Григорий Петрович Тучков, 1909 г.р.; Василий Степанович Павлов, 1914 г.р.; Иван Иванович Парамонов, 1923 г.р. Суд был быстр и справедлив. 17 июля 1943 года Тищенко, Речкалов, Пушкарев, Напцок, Мисан, Котомцев, Кладов и Ластовина были приговорены к высшей мере наказания и 18 июля 1943 года повешены на центральной площади Краснодара. Парамонов, Тучков и Павлов получили по 20 лет лишения свободы.
Однако, другим участникам зондеркоманды «10-а» тогда удалось избежать наказания. Прошло двадцать лет, прежде чем в Краснодаре осенью 1963 года состоялся новый процесс над гитлеровскими приспешниками – палачами, убивавшими советских людей. Перед судом предстали девять человек — бывшие полицаи Алоис Вейх, Валентин Скрипкин, Михаил Еськов, Андрей Сухов, Валериан Сургуладзе, Николай Жирухин, Емельян Буглак, Урузбек Дзампаев, Николай Псарев. Все они принимали участие в массовых убийствах мирных жителей на территории Ростовской области, Краснодарского края, Украины, Белоруссии.
Валентин Скрипкин до войны жил в Таганроге, был подающим надежды футболистом, а с началом немецкой оккупации записался в полицаи. Он скрывался до 1956 года, до амнистии, а затем легализовался, работал на хлебокомбинате. Потребовалось шесть лет кропотливой работы, чтобы чекисты установили: Скрипкин лично участвовал во множестве убийств советских людей, в том числе и в ужасной бойне в Змиевской балке в Ростове-на-Дону.
Михаил Еськов был черноморским матросом, участником обороны Севастополя. Два матроса в окопе на Песочной бухте стояли против немецких танкеток. Один матрос погиб и был похоронен в братской могиле, навсегда оставшись героем. Еськова контузило. Так он попал к немцам, а потом от безысходности поступил на службу во взвод зондеркоманды и стал военным преступником. В 1943 году его арестовали первый раз – за службу в немецких вспомогательных частях, дали десять лет. В 1953 году Еськов освободился, чтобы в 1963 году сесть опять.
Николай Жирухин работал с 1959 года преподавателем труда в одной из школ Новороссийска, в 1962 году заочно окончил 3-й курс педагогического института. Он «раскололся» по собственной глупости, поверив, что после амнистии 1956 года его не ждет ответственность за службу у немцев. До войны Жирухин работал в пожарной охране, затем был мобилизован и с 1940 по 1942 гг. служил писарем гарнизонной гауптвахты в Новороссийске, а во время наступления немецких войск перебежал на сторону гитлеровцев. Андрей Сухов, в прошлом – ветеринарный фельдшер. В 1943 году он отстал от немцев в районе Цимлянска. Его задержали красноармейцы, но отправили Сухова в штрафбат, затем он был восстановлен в звании старшего лейтенанта РККА, дошел до Берлина и после войны жил спокойно, как ветеран ВОВ, работал в военизированной охране в Ростове-на-Дону.
Александр Вейх после войны работал в Кемеровской области в леспромхозе – пилорамщиком. Аккуратного и дисциплинированного работника даже выбрали в местком. Но одно удивляло коллег и односельчан – за восемнадцать лет он ни разу не покидал пределы поселка. Валериана Сургуладзе арестовали прямо в день собственной свадьбы. Выпускник диверсионной школы, боец зондеркоманды «10-а» и командир взвода СД, Сургуладзе был повинен в смертях множества советских граждан.
«Уважаемые люди»
Как правило, бывшие полицаи выдавали себя за участников войны. Например, Павел Тестов присягнул гитлеровской Германии в 1943 году и служил в отряде, который занимался охотой на партизан. Свои «подвиги» он совершал в Новгородской области. Жители нескольких деревень Батецкого района скрывались в лесу от угона в Германию. Там их и отыскал Тестов со своим отрядом. Они расстреляли несколько десятков человек, а двух девушек разорвали, привязав за ноги к пригнутым деревьям. После войны этот человек перебрался в другой район, где его никто не знал, представлялся ветераном войны и даже имел медали «За Победу над Германией» и «20 лет Победы».
Полицай из Харьковской области Алексей Майборода после войны обосновался в Донецкой области. Он сменил имя, отчество и год рождения. Был не раз премирован за рационализаторские предложения, имел значок почетного донора, сдавал каждый год по 3-4 литра крови. Женился, воспитывал детей. Взять его удалось лишь благодаря тому, что его опознали свидетели совершенных им в годы войны зверств.
Павел Алексашкин командовал карательным отрядом в Белоруссии. После войны ему удалось отделаться небольшим сроком за службу у немцев, Алексашкин сумел скрыть от следствия истинный характер своей службы. Отсидев, он перебрался в Ярославскую область, где выдавал себя за ветерана войны, получал все награды и льготы, которые полагаются ветеранам и даже выступал перед детьми в школах, повествуя о своем боевом пути. Правда вылезла на свет, когда органам понадобились свидетельские показания Алексашкина по делу одного из нацистских преступников. Сделали запрос по месту жительства и с большим удивлением узнали, что отсидевший срок за службу немцам коллаборационист выдает себя за ветерана Великой Отечественной.
По городам и весям
Бывшие пособники фашистов, даже если им удавалось избежать наказания, редко чувствовали себя совершенно спокойно. Как правило, они меняли место жительства, колеся по стране и скрываясь от правосудия. Например, начальника тайной военной полиции Богодуховского района Харьковской области Скляра удалось спустя годы отыскать на Алтае. Он изменил фамилию, отрастил огромную бороду. С него даже портрет писал один известный художник, который пленился его колоритной, настоящей сибирской внешностью. Никто не сказал бы, глядя на этого почтенного старика, что в годы войны он вешал людей, вырезал на груди у партизан звезды. Одного украинского полицая по фамилии Бубело удалось отыскать уже после войны на Волыни. Он долго отпирался, несмотря на то, что его опознали свидетели. Выдал себя он следующим образом: когда в присутствии Бубело проводилась эксгумация одной из общих могил расстрелянных под руководством Бубело евреев, на свет подняли череп с длинной косой и лентой. Увидев это, полицай повалился на колени и запричитал: «Зося моя, Зося!». Оказывается, он был влюблен в еврейскую девушку, которая тоже была расстреляна. Еще один бывший каратель Михаил Иванов, родом из Старорусского района. Он оказался в окружении, а попав в плен, согласился помогать оккупантам. Вернулся в свою деревню, и стал урядником, потом вступил в карательный батальон. На его совести — десятки расстрелянных партизан и мирных граждан. После войны он долго скрывался, переезжая из города в город, жил в Минской области, в Ленинабаде, в Челябинске, в Архангельской области. Всюду выдавал себя за участника Великой Отечественной войны.
Очень показательна история известной «Тоньки-пулеметчицы» — Антонины Макаровой, которая в годы войны служила немцам на Брянщине, расстреливая военнопленных из пулемета. Когда подошли наши войска, Антонина Макарова сумела скрыться из тех мест, где творила свои злодеяния и выдать себя за обычную жительницу оккупированной территории. Она даже стала служить в госпитале санитаркой, где в нее и влюбился молоденький солдатик. Выйдя замуж, Антонина поменяла фамилию на Гинсбург, и 30 жила, пользуясь почетом и всеобщим уважением, как ветеран Великой Отечественной войны. Суд над Макаровой в 1978 году стал последним крупным процессом по делу изменника Родины в СССР, и единственным — над женщиной-карателем.
Осенью 1988 года был расстрелян Александр Посевин. Это был последний процесс над харьковскими полицаями. Как отмечает историк Валерий Вохмянин, некоторых преступников ищут до сих пор.
— Первыми на только что освобожденной территории разыскивали нацистов и их пособников сотрудники особого отдела, который потом назовут СМЕРШем, — напомнил Валерий Константинович. — Позже работу продолжали следователи НКВД. И сейчас в архиве СБУ хранятся незавершенные дела, открытые еще в то время. Это происходило, когда подозреваемого либо не нашли, либо установили, что он проживает в странах, с которыми у СССР не было договоренностей о выдаче преступников: США, Бразилии, Аргентине…
Так, Вальтер Раух, создатель газвагенов (газовые душегубки на колесах), которые впервые опробовали в 1942 году на улицах Харькова, бежал в Чили и там стал советником диктатора Августо Пиночета.
К слову, некоторые исследователи подчеркивают: среди извергов и садистов, помогавшим нацистам в казнях, были и просто малодушные люди. Ведь зачастую никто не спрашивал крестьянина, хочет ли он служить в полиции. Вариантов было обычно два: или надеваешь белую повязку, или получаешь пулю в лоб.
Источники:
news.rambler.ru/other/37850109/?utm_content=rnews&utm_medium=read_more&utm_source=copylink
ru.wikipedia.org/wiki/58-я_статья
kp.ua/life/436629-eks-polytsay-v-sssr-vozghlavlialy-kolkhozy-zavody-y-stanovylys-pochetnymy-donoramy
topwar.ru/141876-kgb-protiv-policaev-kak-lovili-gitlerovskih-karateley.html
Взято: masterok.livejournal.com