"Так они поляки или белорусы?" 1944 г.
---
Донесение политотдела 19-й армии за период с 5 по 15 декабря 1944 г.:
"До 13 декабря в распределительный пункт армии прибыло 8 эшелонов с новым пополнением в количестве 3073 человека, в том числе 157 сержантов и 2916 рядовых... Из числа пополнения значительная часть молдаван, украинцев и белорусов из западных областей, имеются также поляки...
Имеющиеся в числе пополнения поляки заявляют о своем желании служить в польской армии. Имеются также случаи попытки увильнуть от службы в армии...
Многие из них носят медальоны с изображением Иисуса Христа (польский католический религиозный знак). В беседах и при врачебных осмотрах многие жалуются на различные болезни, между тем врачи признают их вполне здоровыми и годными для службы в армии. Часть этих людей высказывает нежелание воевать, говоря, что лучше бы до них не дошла война.
Прибывшие в 27 стрелковую дивизию 160 человек призваны все в западных областях Белоруссии. Из них 31 человек служили ранее 6 месяцев в старой польской армии. Остальные в армии никогда не служили.
Из числа этого пополнения 3 человека - Кетойс Винцент, 1901 года рождения, Ветрис Михаил, 1907 года рождения, и Страх Виккентий, 1902 года рождения, отказывались взять красноармейские книжки, выписанные им в запасном полку, мотивируя тем, что они по национальности поляки, а в красноармейских книжках им записали, что они белорусы...
Прибывшие в 18 стр. дивизию поляки обращались к каждому беседовавшему с ними офицеру с просьбой о направлении их служить в польскую армию. Как мною доложено шифротелеграммой, 32 поляка подали об этом коллективное заявление. О результатах расследования этого случая доложу дополнительно".
Внеочередное донесение Политотдела 19-й армии от 22 декабря 1944 г. Начальнику Политического Управления Карельского фронта генерал-майору Калашникову, о подаче коллективного заявления группой военнослужащих нового пополнения в 424 стр. полку 18 стр. дивизии:
"В дополнение к моей шифротелеграмме № 107 от 17.12.1944 г. докладываю, что 11 декабря с.г. из 391 запасного полка в части 18 стр. дивизии прибыло новое пополнение в количестве 135 человек. Прибывшее пополнение было ранее распределено по взводам и в первый день своего прибытия в 18 стр. дивизию оставалось в этих взводах.
В составе пополнения, прибывшего в 424 стр. полк, значилось трое русских, 111 белорусов и 21 поляк. В 1-м взводе была группа белорусов, заявлявших, что они поляки, а не белорусы.
12 декабря трое из этой группы - Кокштыс Аугустин, Капрыс Антон и Кревич Винцент - обратились к командиру взвода, кандидату в члены ВКП(б) мл. лейтенанту Митюнину, недавно прибывшему в полк из Архангельского военного училища, с вопросом: можно ли написать командованию заявление о неправильном заполнении их красноармейских книжек и о желании служить в польской армии?
Мл. лейтенант Митюнин не разъяснил порядка подачи рапортов и жалоб в Красной армии и ответил, что заявление подать можно. В тот же день боец Кокштыс Аугустин передал мл. лейтенанту Митюнину заявление за подписью 32 человек.
Все подписавшие заявление утверждают, что они по национальности поляки, а не белорусы, и что в военкомате по месту призыва они по документам значились поляками. По прибытию же в 391-й запасной полк им были выписаны красноармейские книжки, в которых они названы белорусами.
Находясь в 391-м запасном полку, они отказывались получать красноармейские книжки и отказывались расписываться в ведомостях...В числе подписавших заявление 6 человек находились в плену у немцев.
Выявлены 8 человек, служивших салтусами (солтысами, старостами) и один, служивший старшиной. 23 человека служили ранее в польской армии. Все 32 человека продолжительное время проживали на оккупированной немцами территории.
В связи с подачей коллективного заявления в 424 стр. полк был командирован представитель политотдела армии, который в процессе расследования установил, что заявление подано по инициативе Кокштыс Аугустина, бывшего владельца столярной мастерской в г. Вильно, служившего в польской армии и находившегося более двух лет в плену у немцев.
В пути следования сюда, до приезда в Вологду, антисоветски настроенный Кокштыс вел среди поляков агитацию, направленную против службы в Красной армии, а по прибытии в полк он использовал недовольство некоторой части поляков тем, что их считают белорусами, для подачи коллективного заявления о переводе в польскую армию.
Однако в поданном заявлении мотивы национальности не выдвигаются, а приведены мотивы невозможности принять присягу в Красной армии, т.к. многие из них ранее служили в польской армии, где они присягали, а теперь считают, что, присягая в Красной армии, они этим самым изменят Богу и польскому народу.
Из личных бесед с подписавшими заявление, также установлено, что многие из них подписали его только потому, что хотели, чтобы в их документах была правильно указана национальность. Причем, служить в Красной армии они будут и присягу примут.
Так, боец Черник Иосиф заявил: "В красноармейской книжке указано, что я белорус, а я поляк. Раз надо служить в Красной армии, то буду служить и присягу буду принимать".
Боец Марковский Бронислав заявил: "В Ксенжках в райвоенкомате писали, что мы поляки, а здесь написали - белорусы. Зачем топчут нашу нацию. Нужно, чтобы красноармейская книжка была оформлена правильно, тогда мы ее возьмем".
Некоторые из подписавших заявление, по их словам, сделали это в связи с желанием служить именно в польской армии, где проходят службу их родные и односельчане. Как заявили Волейня Владимир Казимирович, Седлецкий Станислав, Чатович Антон Юзефович и др., им говорили в сельсовете и они знают из газет, что все желающие поляки могут выехать в Польшу. Имущество выезжающих здесь опишут, а в Польше выдадут такое же".
Боец Подгайский Ян заявил, что на вокзале в Рыбинске они видели двух польских офицеров (поручника и подпоручника), которые им рассказали, что всех поляков призывают в польскую армию и посоветовали написать заявление.
Среди мотивов желания служить в польской армии в беседе с представителем политотдела назывались и такие: "Я имел желание как поляк, принимавший присягу, служить в армии, где находятся мои братья. Мой младший брат Александр призван в польскую армию". (Ловчик Альфонс); "На месте нам говорили, что отправят в польскую армию. Там служат два родных брата и пять двоюродных". (Подгайский Ян).
Наряду с этим, в группе, подписавшей заявление, имеются элементы, не желающие быть гражданами СССР, отрицательно относящиеся к колхозному строю и стремящиеся попасть в польскую армию с тем, чтобы после демобилизации жить в Польше. Мотивируют они это тем, что здесь нет костела и они не могут исповедоваться у ксендза.
Так, боец Скипер Вячеслав в разговоре с представителем политотдела армии сказал: "Я хочу в польскую армию потому, что там есть костел, ксендз и соблюдают религию". Далее он же говорил: "Колхозники дер. Кукляны мне рассказывали, что при немцах жили лучше, чем в колхозе".
Некоторые из мобилизованных думали, что "если примут присягу, то больше не будут в Польше, а потом их заставят идти в колхоз, а многие из них имеют по 6-7 га земли".
Из материалов расследования видно, что в состав пополнения, призванного из западных областей Белоруссии, среди которых имеются поляки, проникли отдельные враждебные элементы типа Кокштыса, которые, используя национальные чувства, сумели в пути следования взять под свое влияние часть поляков, политически отсталых и малограмотных, выдвигающих на первый план свои частнособственнические интересы.
Организатор подачи коллективного заявления Кокштыс арестован органами контрразведки СМЕРШ. В силу того что поляки пытались группироваться, они рассредоточены одиночками по отделениям, 11 человек переведено в 419 стр. полк той же дивизии.
Всем им разъяснено, что они являются советскими гражданами и будут служить в Красной армии. Вместе с этим проведен ряд бесед о возвышенных и благородных целях борьбы советского народа против немецко-фашистских захватчиков, дружбе народов СССР и др.
Политотделом 18 стр. дивизии работа с новым пополнением, в т.ч. и с поляками, планируется особо. Для работы с пополнением по моему предложению выделен опытный политработник. Проведен ряд групповых и индивидуальных бесед, сделан ряд докладов, продемонстрированы кинофильмы.
В частности, проведены красноармейские собрания с докладами о боевых традициях нашей части и ее лучших воинах. Помещение карантина, где размещено новое пополнение, убрано и оформлено лозунгами.
Но Политотдел дивизии и партполитаппарат не учли того, что пополнение прибыло главным образом из районов, недавно освобожденных от немецко-фашистских захватчиков, и большинство этих людей длительное время находилось под влиянием фашистской агитации, зачастую не разбирается в самых элементарных вопросах.
Так, некоторые поляки не знают, гражданами какой страны они являются, не знают, что такое колхоз, партия, Советский Союз, не знают отношений между СССР и Польшей, положение на фронтах Отечественной войны, о зверствах немцев в Люблинском лагере и т.д.
На эти недостатки ... указано и предложено провести с новым пополнением ряд бесед о политической и экономической основе СССР, о правах и обязанностях граждан, о героическом прошлом русского народа и др., а также ряд бесед, направленных на воспитание ненависти к немецким захватчикам. Кроме того, дано указание организовать учебу с неграмотными и малограмотными".
28 декабря 1944 г. политотдел 19-й армии докладывал наверх о составе и настроениях вновь прибывшего пополнения:
"Точных данных о количестве поляков не имеется, так как все прибывшие из Западных областей БССР числятся белорусами, именные списки 247 человек, которые настойчиво доказывали свою принадлежность к польской национальности и обращались с просьбами и требованиями отправить их в польскую армию, направлены командирам корпусов с заданием установить их настоящую национальную принадлежность. Начальникам Политотделов ... по этому вопросу даны соответствующие указания
Однако вызванные на беседу с начальником оргинструкторского отдела Политуправления фронта полковником Твердохлебовым 5 человек - Мацук, Мончан, Овсянник, Станкевич и Богданович заявили ему примерно так: "Присягу больше принимать не будем. Мы присягали один раз перед польским народом и Богом. Изменниками Родины не будем".
Доклад политотдела 28-й армии 1-го Белорусского фронта за конец августа 1944 г.:
"Имеются определенные лица среди польского населения, которые проявляют сдержанное и даже враждебное отношение к Красной армии. В селе Сухожабры во время сильного дождя хозяева в одном доме грубо заявили нашим бойцам, желавшим укрыться в хате: "Вам в доме делать нечего, можете найти себе сарай и там дожидаться погоды".
В другом доме на просьбу дать напиться воды ответили: "Для вас здесь воды нет, можете убираться отсюда". Имеются и другие факты, когда население отказывается давать бойцам на временное пользование косы, ведра, кружки и т.п.
Ксендз села Кременув-Ковецкий неоднократно говорил полякам, чтобы они не помогали и ничего не давали Красной армии. В беседе с крестьянами он говорил: "Пусть Советы поскорее ослабнут, проливая кровь за Польшу. Тогда, после разгрома Германии, Англия и Америка могут быстрее установить в Польше правительство Миколайчика".
И не случайно жители этого села не приветствуют и не отвечают на приветствия наших офицеров. Отдельные поляки пытались купить у наших бойцов оружие, обещая за него водку и продукты.
В селе Пшесмыки отдельные крестьяне не выполняют задание солтыса по ремонту дорог, по мясопоставкам и другие. Там же зажиточный крестьянин Филипский избил солтыса за то, что тот требовал у него мяса для Красной армии.
До сего времени во всех деревнях и городах плохо выполняются приказы Военного совета о сдаче населением оружия и радиоаппаратуры... Многие поляки скрывают оружие и радиоприемники, что является весьма подозрительным и требует срочных мер со стороны командования и политотдела армии.
Среди населения существуют самые разнообразные толкования вопросов советско-польских отношений и границ между Польшей и Советским Союзом. Большинство населения, преимущественно средние и бедняцкие слои города и деревни, считают границы 1939 г. справедливыми.
Зажиточные и часть средней группы населения мечтают о восстановлении прежних границ с Советским Союзом. На них заметно влияние лондонского эмигрантского правительства.
Известная часть населения, особенно старые солдаты, служившие в русской армии, и поляки из бедняцких слоев высказывают мысли о присоединении Польши к Советскому Союзу. Только в этом они видят гарантии военной безопасности польского народа.
Среди этой части населения характерны выражения "наша армия", "наш самолет" по отношению к Красной армии. Когда им делают замечания, что это не польская, а русская армия, они отвечают: "Это всё равно".
В деревне Крыница один поляк, в прошлом солдат русской армии, заявил: "Мы долго жили с русскими, и нас никто не трогал. Мы снова хотим быть вместе, только тогда можно быть сильными".
Крестьяне-бедняки в селе Свитер заявили: "Польшу надо присоединить к Советскому Союзу, чтобы потрясти шляхту, иначе все будет по-старому".
Этой части населения мы разъясняем, что Красная армия не вмешивается во внутренние дела Польши, что польский народ сам установит у себя власть и что Польский комитет национального освобождения признает его авторитет.
Однако среди поляков немало и сторонников лондонского правительства. Эти лица, преимущественно из помещичьих, зажиточных слоев и частично из польской интеллигенции.
Среди этой части населения орудуют представители лондонского эмигрантского правительства. Выявлены некоторые подпольные националистические формирования.
В одном населенном пункте Ягодне-Пенки Седлецкого уезда значительная часть населения недовольна приходом Красной армии. Здесь активную работу проводит подпольная националистическая организация "Партизанка", куда входят помещики, зажиточные крестьяне и духовенство.
Эта организация поддерживается лондонским правительством. Ее члены ведут среди населения агитацию о необходимости восстановления Польши в прежних границах... Организация подбивает местное население на вооруженную борьбу против Красной армии...
В деревне Струсы Седлецкого уезда орудуют члены подпольной организации "Польские паны", преимущественно из реакционно настроенных кулаков. В период немецкой оккупации они помогали немцам расстреливать еврейское население и военнопленных красноармейцев.
Эта организация призывает поляков к борьбе с Красной армией, выдвигая программу: "Зачем нам в Польше Красная армия и коммуна? Нас Англия вооружит, тогда мы возьмемся за Россию. Польша будет великой империей от Балтийского до Черного моря".
11 августа в город Венгрув приезжал представитель лондонского правительства для установления связи и дачи указаний своим единомышленникам... И, как предполагают, выехал в город Седлец с той же целью.
В ряде населенных пунктов отмечены факты срывов приказов командования Красной армии и плакатов Национального Комитета, вывешенных на стенах. Ряд офицеров и солдат Армии Крайовой угрожает населению репрессиями за лояльное отношение к Красной армии".
"До 13 декабря в распределительный пункт армии прибыло 8 эшелонов с новым пополнением в количестве 3073 человека, в том числе 157 сержантов и 2916 рядовых... Из числа пополнения значительная часть молдаван, украинцев и белорусов из западных областей, имеются также поляки...
Имеющиеся в числе пополнения поляки заявляют о своем желании служить в польской армии. Имеются также случаи попытки увильнуть от службы в армии...
Многие из них носят медальоны с изображением Иисуса Христа (польский католический религиозный знак). В беседах и при врачебных осмотрах многие жалуются на различные болезни, между тем врачи признают их вполне здоровыми и годными для службы в армии. Часть этих людей высказывает нежелание воевать, говоря, что лучше бы до них не дошла война.
Прибывшие в 27 стрелковую дивизию 160 человек призваны все в западных областях Белоруссии. Из них 31 человек служили ранее 6 месяцев в старой польской армии. Остальные в армии никогда не служили.
Из числа этого пополнения 3 человека - Кетойс Винцент, 1901 года рождения, Ветрис Михаил, 1907 года рождения, и Страх Виккентий, 1902 года рождения, отказывались взять красноармейские книжки, выписанные им в запасном полку, мотивируя тем, что они по национальности поляки, а в красноармейских книжках им записали, что они белорусы...
Прибывшие в 18 стр. дивизию поляки обращались к каждому беседовавшему с ними офицеру с просьбой о направлении их служить в польскую армию. Как мною доложено шифротелеграммой, 32 поляка подали об этом коллективное заявление. О результатах расследования этого случая доложу дополнительно".
Внеочередное донесение Политотдела 19-й армии от 22 декабря 1944 г. Начальнику Политического Управления Карельского фронта генерал-майору Калашникову, о подаче коллективного заявления группой военнослужащих нового пополнения в 424 стр. полку 18 стр. дивизии:
"В дополнение к моей шифротелеграмме № 107 от 17.12.1944 г. докладываю, что 11 декабря с.г. из 391 запасного полка в части 18 стр. дивизии прибыло новое пополнение в количестве 135 человек. Прибывшее пополнение было ранее распределено по взводам и в первый день своего прибытия в 18 стр. дивизию оставалось в этих взводах.
В составе пополнения, прибывшего в 424 стр. полк, значилось трое русских, 111 белорусов и 21 поляк. В 1-м взводе была группа белорусов, заявлявших, что они поляки, а не белорусы.
12 декабря трое из этой группы - Кокштыс Аугустин, Капрыс Антон и Кревич Винцент - обратились к командиру взвода, кандидату в члены ВКП(б) мл. лейтенанту Митюнину, недавно прибывшему в полк из Архангельского военного училища, с вопросом: можно ли написать командованию заявление о неправильном заполнении их красноармейских книжек и о желании служить в польской армии?
Мл. лейтенант Митюнин не разъяснил порядка подачи рапортов и жалоб в Красной армии и ответил, что заявление подать можно. В тот же день боец Кокштыс Аугустин передал мл. лейтенанту Митюнину заявление за подписью 32 человек.
Все подписавшие заявление утверждают, что они по национальности поляки, а не белорусы, и что в военкомате по месту призыва они по документам значились поляками. По прибытию же в 391-й запасной полк им были выписаны красноармейские книжки, в которых они названы белорусами.
Находясь в 391-м запасном полку, они отказывались получать красноармейские книжки и отказывались расписываться в ведомостях...В числе подписавших заявление 6 человек находились в плену у немцев.
Выявлены 8 человек, служивших салтусами (солтысами, старостами) и один, служивший старшиной. 23 человека служили ранее в польской армии. Все 32 человека продолжительное время проживали на оккупированной немцами территории.
В связи с подачей коллективного заявления в 424 стр. полк был командирован представитель политотдела армии, который в процессе расследования установил, что заявление подано по инициативе Кокштыс Аугустина, бывшего владельца столярной мастерской в г. Вильно, служившего в польской армии и находившегося более двух лет в плену у немцев.
В пути следования сюда, до приезда в Вологду, антисоветски настроенный Кокштыс вел среди поляков агитацию, направленную против службы в Красной армии, а по прибытии в полк он использовал недовольство некоторой части поляков тем, что их считают белорусами, для подачи коллективного заявления о переводе в польскую армию.
Однако в поданном заявлении мотивы национальности не выдвигаются, а приведены мотивы невозможности принять присягу в Красной армии, т.к. многие из них ранее служили в польской армии, где они присягали, а теперь считают, что, присягая в Красной армии, они этим самым изменят Богу и польскому народу.
Из личных бесед с подписавшими заявление, также установлено, что многие из них подписали его только потому, что хотели, чтобы в их документах была правильно указана национальность. Причем, служить в Красной армии они будут и присягу примут.
Так, боец Черник Иосиф заявил: "В красноармейской книжке указано, что я белорус, а я поляк. Раз надо служить в Красной армии, то буду служить и присягу буду принимать".
Боец Марковский Бронислав заявил: "В Ксенжках в райвоенкомате писали, что мы поляки, а здесь написали - белорусы. Зачем топчут нашу нацию. Нужно, чтобы красноармейская книжка была оформлена правильно, тогда мы ее возьмем".
Некоторые из подписавших заявление, по их словам, сделали это в связи с желанием служить именно в польской армии, где проходят службу их родные и односельчане. Как заявили Волейня Владимир Казимирович, Седлецкий Станислав, Чатович Антон Юзефович и др., им говорили в сельсовете и они знают из газет, что все желающие поляки могут выехать в Польшу. Имущество выезжающих здесь опишут, а в Польше выдадут такое же".
Боец Подгайский Ян заявил, что на вокзале в Рыбинске они видели двух польских офицеров (поручника и подпоручника), которые им рассказали, что всех поляков призывают в польскую армию и посоветовали написать заявление.
Среди мотивов желания служить в польской армии в беседе с представителем политотдела назывались и такие: "Я имел желание как поляк, принимавший присягу, служить в армии, где находятся мои братья. Мой младший брат Александр призван в польскую армию". (Ловчик Альфонс); "На месте нам говорили, что отправят в польскую армию. Там служат два родных брата и пять двоюродных". (Подгайский Ян).
Наряду с этим, в группе, подписавшей заявление, имеются элементы, не желающие быть гражданами СССР, отрицательно относящиеся к колхозному строю и стремящиеся попасть в польскую армию с тем, чтобы после демобилизации жить в Польше. Мотивируют они это тем, что здесь нет костела и они не могут исповедоваться у ксендза.
Так, боец Скипер Вячеслав в разговоре с представителем политотдела армии сказал: "Я хочу в польскую армию потому, что там есть костел, ксендз и соблюдают религию". Далее он же говорил: "Колхозники дер. Кукляны мне рассказывали, что при немцах жили лучше, чем в колхозе".
Некоторые из мобилизованных думали, что "если примут присягу, то больше не будут в Польше, а потом их заставят идти в колхоз, а многие из них имеют по 6-7 га земли".
Из материалов расследования видно, что в состав пополнения, призванного из западных областей Белоруссии, среди которых имеются поляки, проникли отдельные враждебные элементы типа Кокштыса, которые, используя национальные чувства, сумели в пути следования взять под свое влияние часть поляков, политически отсталых и малограмотных, выдвигающих на первый план свои частнособственнические интересы.
Организатор подачи коллективного заявления Кокштыс арестован органами контрразведки СМЕРШ. В силу того что поляки пытались группироваться, они рассредоточены одиночками по отделениям, 11 человек переведено в 419 стр. полк той же дивизии.
Всем им разъяснено, что они являются советскими гражданами и будут служить в Красной армии. Вместе с этим проведен ряд бесед о возвышенных и благородных целях борьбы советского народа против немецко-фашистских захватчиков, дружбе народов СССР и др.
Политотделом 18 стр. дивизии работа с новым пополнением, в т.ч. и с поляками, планируется особо. Для работы с пополнением по моему предложению выделен опытный политработник. Проведен ряд групповых и индивидуальных бесед, сделан ряд докладов, продемонстрированы кинофильмы.
В частности, проведены красноармейские собрания с докладами о боевых традициях нашей части и ее лучших воинах. Помещение карантина, где размещено новое пополнение, убрано и оформлено лозунгами.
Но Политотдел дивизии и партполитаппарат не учли того, что пополнение прибыло главным образом из районов, недавно освобожденных от немецко-фашистских захватчиков, и большинство этих людей длительное время находилось под влиянием фашистской агитации, зачастую не разбирается в самых элементарных вопросах.
Так, некоторые поляки не знают, гражданами какой страны они являются, не знают, что такое колхоз, партия, Советский Союз, не знают отношений между СССР и Польшей, положение на фронтах Отечественной войны, о зверствах немцев в Люблинском лагере и т.д.
На эти недостатки ... указано и предложено провести с новым пополнением ряд бесед о политической и экономической основе СССР, о правах и обязанностях граждан, о героическом прошлом русского народа и др., а также ряд бесед, направленных на воспитание ненависти к немецким захватчикам. Кроме того, дано указание организовать учебу с неграмотными и малограмотными".
28 декабря 1944 г. политотдел 19-й армии докладывал наверх о составе и настроениях вновь прибывшего пополнения:
"Точных данных о количестве поляков не имеется, так как все прибывшие из Западных областей БССР числятся белорусами, именные списки 247 человек, которые настойчиво доказывали свою принадлежность к польской национальности и обращались с просьбами и требованиями отправить их в польскую армию, направлены командирам корпусов с заданием установить их настоящую национальную принадлежность. Начальникам Политотделов ... по этому вопросу даны соответствующие указания
Однако вызванные на беседу с начальником оргинструкторского отдела Политуправления фронта полковником Твердохлебовым 5 человек - Мацук, Мончан, Овсянник, Станкевич и Богданович заявили ему примерно так: "Присягу больше принимать не будем. Мы присягали один раз перед польским народом и Богом. Изменниками Родины не будем".
Доклад политотдела 28-й армии 1-го Белорусского фронта за конец августа 1944 г.:
"Имеются определенные лица среди польского населения, которые проявляют сдержанное и даже враждебное отношение к Красной армии. В селе Сухожабры во время сильного дождя хозяева в одном доме грубо заявили нашим бойцам, желавшим укрыться в хате: "Вам в доме делать нечего, можете найти себе сарай и там дожидаться погоды".
В другом доме на просьбу дать напиться воды ответили: "Для вас здесь воды нет, можете убираться отсюда". Имеются и другие факты, когда население отказывается давать бойцам на временное пользование косы, ведра, кружки и т.п.
Ксендз села Кременув-Ковецкий неоднократно говорил полякам, чтобы они не помогали и ничего не давали Красной армии. В беседе с крестьянами он говорил: "Пусть Советы поскорее ослабнут, проливая кровь за Польшу. Тогда, после разгрома Германии, Англия и Америка могут быстрее установить в Польше правительство Миколайчика".
И не случайно жители этого села не приветствуют и не отвечают на приветствия наших офицеров. Отдельные поляки пытались купить у наших бойцов оружие, обещая за него водку и продукты.
В селе Пшесмыки отдельные крестьяне не выполняют задание солтыса по ремонту дорог, по мясопоставкам и другие. Там же зажиточный крестьянин Филипский избил солтыса за то, что тот требовал у него мяса для Красной армии.
До сего времени во всех деревнях и городах плохо выполняются приказы Военного совета о сдаче населением оружия и радиоаппаратуры... Многие поляки скрывают оружие и радиоприемники, что является весьма подозрительным и требует срочных мер со стороны командования и политотдела армии.
Среди населения существуют самые разнообразные толкования вопросов советско-польских отношений и границ между Польшей и Советским Союзом. Большинство населения, преимущественно средние и бедняцкие слои города и деревни, считают границы 1939 г. справедливыми.
Зажиточные и часть средней группы населения мечтают о восстановлении прежних границ с Советским Союзом. На них заметно влияние лондонского эмигрантского правительства.
Известная часть населения, особенно старые солдаты, служившие в русской армии, и поляки из бедняцких слоев высказывают мысли о присоединении Польши к Советскому Союзу. Только в этом они видят гарантии военной безопасности польского народа.
Среди этой части населения характерны выражения "наша армия", "наш самолет" по отношению к Красной армии. Когда им делают замечания, что это не польская, а русская армия, они отвечают: "Это всё равно".
В деревне Крыница один поляк, в прошлом солдат русской армии, заявил: "Мы долго жили с русскими, и нас никто не трогал. Мы снова хотим быть вместе, только тогда можно быть сильными".
Крестьяне-бедняки в селе Свитер заявили: "Польшу надо присоединить к Советскому Союзу, чтобы потрясти шляхту, иначе все будет по-старому".
Этой части населения мы разъясняем, что Красная армия не вмешивается во внутренние дела Польши, что польский народ сам установит у себя власть и что Польский комитет национального освобождения признает его авторитет.
Однако среди поляков немало и сторонников лондонского правительства. Эти лица, преимущественно из помещичьих, зажиточных слоев и частично из польской интеллигенции.
Среди этой части населения орудуют представители лондонского эмигрантского правительства. Выявлены некоторые подпольные националистические формирования.
В одном населенном пункте Ягодне-Пенки Седлецкого уезда значительная часть населения недовольна приходом Красной армии. Здесь активную работу проводит подпольная националистическая организация "Партизанка", куда входят помещики, зажиточные крестьяне и духовенство.
Эта организация поддерживается лондонским правительством. Ее члены ведут среди населения агитацию о необходимости восстановления Польши в прежних границах... Организация подбивает местное население на вооруженную борьбу против Красной армии...
В деревне Струсы Седлецкого уезда орудуют члены подпольной организации "Польские паны", преимущественно из реакционно настроенных кулаков. В период немецкой оккупации они помогали немцам расстреливать еврейское население и военнопленных красноармейцев.
Эта организация призывает поляков к борьбе с Красной армией, выдвигая программу: "Зачем нам в Польше Красная армия и коммуна? Нас Англия вооружит, тогда мы возьмемся за Россию. Польша будет великой империей от Балтийского до Черного моря".
11 августа в город Венгрув приезжал представитель лондонского правительства для установления связи и дачи указаний своим единомышленникам... И, как предполагают, выехал в город Седлец с той же целью.
В ряде населенных пунктов отмечены факты срывов приказов командования Красной армии и плакатов Национального Комитета, вывешенных на стенах. Ряд офицеров и солдат Армии Крайовой угрожает населению репрессиями за лояльное отношение к Красной армии".
Взято: oper-1974.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]