Австралийский расизм
---
Вот уж чего я не ожидал встретить в Австралии, так это расизма. Причем практически не прикрытого и который еще 50 лет назад и вовсе был узаконен на государственном уровне.
Честно говоря, я совсем по-другому видел свой пост об аборигенах, но когда начал гуглить тему, оказался просто поражен тем, что творили британцы в отношении местного населения.
Да, конечно, если посмотреть на внешность австралийских аборигенов, привлекательности в ней найдешь мало. Допускаю, что и в общении они совсем не милахи, но ... не отстреливать же их за это, как обезьян.
А именно как обезьян или диких собак их и отстреливали на протяжении более, чем 200 лет все, кому не лень по всему континенту. На совершенно законных правах.
Вот такая она, двойственная демократия.
Всю жесть читайте под катом.
В Перте я видел совсем немного аборигенов, буквально единицы, а вот в глубинке Дикого Запада на улицах их немало. И выглядят они, мягко говоря, не очень, чем-то напоминают наших цыган...
В общении с австралийцами то там, то здесь проскальзывает крайняя неприязнь к аборигенам: "Если не удастся отдать ребенка в платую школу, придется учиться в одной школе с аборигенами", "В тот городок заезжать не стоит, там на улицах одни аборигены", "Увидите аборигена магазине, подождите, пока он оттуда выйдет, прежде, чем зайти" и все в таком роде.
Но что они творили на с ними в позапрошлом и прошлом веке...
Вот одна статья, которая попалась мне на глаза при поиске материалов об аборигенах. Я не буду рерайтить ее своими словами, приведу практически целиком.
Австралия была предположительно заселена от 40 до 50 тысяч лет назад. Древнейшим остаткам человека на территории континента, так называемому человеку Мунго, около 40 тысяч лет. Оценки численности населения в конце XVIII века, перед началом колонизации, дают между 315 и 750 тысячами человек. Это население было разделено на примерно 250 народов, многие из которых состояли в союзах друг с другом. Каждый народ говорил на своём языке, а некоторые даже на нескольких языках, так что существовало более 250 языков австралийских аборигенов. Около двухсот из этих языков к настоящему времени вымерли.
В 1770 году британская экспедиция Джеймса Кука на корабле «Индевор» исследовала и нанесла на карту восточное побережье Австралии, впервые высадившись на берег 29 апреля в заливе Ботани.
26 января 1788 года капитан Артур Филлип основал поселение Сидней-Коув, позже ставшее городом Сидней. Это событие стало отсчётом истории британской колонии Новый Южный Уэльс, а день высадки Филлипа отмечается в Австралии как национальный праздник, День Австралии. Колония включала не только Австралию, но и Новую Зеландию. Заселение Земли Ван-Димена, сейчас известной как Тасмания, началось в 1803 году, а в 1825 году она стала отдельной колонией.
В 1829 году была основана колония Суон-Ривер, ставшая ядром будущего штата Западная Австралия. Западная Австралия была основана как свободная колония, но затем из-за острой нехватки рабочей силы также стала принимать каторжников. Отправка каторжников в Австралию начала сокращаться в 1840 году и полностью прекратилась к 1868 году.
Колонизация сопровождалась основанием и расширением поселений по всему континенту. Так, в это время были основаны Сидней, Мельбурн и Брисбен. Большие площади были очищены от леса и кустарника и стали использоваться в сельскохозяйственных целях. Это оказало серьёзное влияние на образ жизни австралийских аборигенов и вынудило их отступать от побережий.
Британские поселенцы в Австралии, и особенно на Тасмании, ради собственного процветания систематически уничтожали коренное население и подрывали основы его жизни – другими словами, завоевывали себе жизненное пространство. Австралийские аборигены представлялись «высшей английской расе» не более чем разновидность обезьян.
«Европейцы могут надеяться на процветание, поскольку… черные скоро исчезнут… Если отстреливать туземцев так же, как в некоторых странах отстреливают ворон, то численность туземного населения со временем должна сильно сократиться», — писал Роберт Нокс в своем «философском исследовании о влиянии расы».
Алан Мурхэд так описывал фатальные изменения, которые постигли Австралию: «В Сиднее дикие племена были заморены. В Тасмании они были поголовно истреблены… поселенцами… и каторжниками… все они жаждали получить землю, и никто из них не собирался позволить черным препятствовать этому. Однако те мягкие и добросердечные люди, которых за полвека до этого посещал Кук, оказались не столь покорными, как на материке».
После того как фермеры отняли землю у коренных жителей (прежде всего на Тасмании, где климат был холоднее), туземцы с копьями в руках попытались оказать сопротивление пришельцам, вооруженным огнестрельным оружием. В ответ англичане организовали на них настоящую охоту – такое себе сафари, совмещая «полезное с приятным».
В Тасмании охота на чернокожих людей происходила с санкции британских органов власти: «Окончательное истребление в крупном масштабе могло быть осуществлено только при помощи юстиции и вооруженных сил… Солдаты сорокового полка загоняли туземцев меж двух каменных глыб, расстреливали всех мужчин, а потом вытаскивали женщин и детей из скальных расселин, чтобы вышибить им мозги». (Алан Мурхед, The Fatal Impact: An Account of the Invasion of the South Pacific, 1767—1840)
Если туземцы были непокладисты и оказывали сопротивление, англичане делали вывод, что единственный выход из создавшейся ситуации — истребить их. Тех, кого удавалось отловить, увозили. В 1835 г. был вывезен последний оставшийся в живых местный житель. Причем эти меры не были секретными, никто не стыдился их, а правительство поддерживало эту политику.
«Итак, началась охота на людей, и с течением времени она становилась все более жестокой. В 1830 г. Тасмания была переведена на военное положение, по всему острову была выстроена цепь вооруженных людей, которые пытались загнать аборигенов в западню. Коренным жителям удалось пробраться сквозь кордон, однако воля к жизни покинула сердца дикарей, страх был сильнее отчаяния…» - так Феликс Мейнард, врач французского китобойного судна, вспоминал о систематических облавах на туземцев.
«Тасманийцы были бесполезны и все умерли», — полагал Хэммонд Джон Лоуренс Ле Бретон, британский историк и журналист.
Во время геноцида Тасманию посетил Чарлз Дарвин. Он писал: «Боюсь, нет сомнения, что зло, творящееся здесь, и его последствия — результат бесстыдного поведения некоторых наших земляков». Это еще мягко сказано. То было чудовищное, непростительное преступление…
«У аборигенов были только две альтернативы: либо сопротивляться и умереть, либо покориться и стать пародией на самих себя», — писал Алан Мурхэд.
Польский путешественник граф Стшелецкий, посетивший Австралию в конце 1830-х годов, был в ужасе от увиденного: «Униженные, подавленные, смятенные… истощенные и прикрытые грязными лохмотьями, они — природные хозяева этой земли — теперь скорее призраки былого, чем живые люди; они прозябают здесь в своем меланхолическом существовании, ожидая еще более меланхолического конца». Стшелецкий упоминал также про «освидетельствование одной расой трупа другой — с вердиктом: «Умерла настигнута карой божией»». Истребление туземцев можно было рассматривать как охоту, как спорт, потому что души у них как бы не было. Аналогичным образом потомки британцев поступали и на другом материке – Северной Америке, истребляя индейцев и оправдывая себя тем, что у них (у индейцев) якобы нет души. Так, можно сделать вывод, что такое хищническое поведение и расизм свойственна всем англосаксам и является неотъемлемой частью их мировоззрения.
Правда, христианские миссионеры выступили против представлений об «отсутствии души» у «аборигенов» и спасли жизнь немалому числу последних коренных обитателей Австралии. Тем не менее, конституция Австралийского Союза, действовавшая уже в послевоенные годы, предписывала (статья 127) «не учитывать аборигенов» при подсчете населения отдельных штатов. Таким образом, на конституционном уровне, аборигены объявлялись не людьми. В конце концов, еще в 1865 г. европейцы, столкнувшись с коренными жителями, не были уверены, имеют ли они дело «с умными обезьянами или с очень низкоразвитыми людьми».
Забота об «этих зверолюдях» есть «преступление против нашей собственной крови», — напоминал в 1943 г. Генрих Гиммлер – духовный наследник англосаксов, говоря о русских, которых следовало подчинить нордической расе господ.
Англичане, совершавшие в Австралии «неслыханное в деле колонизации» (по словам Адольфа Гитлера), не нуждались в подобного рода наставлениях. Так, одно сообщение за 1885 г. гласит: «Чтобы успокоить ниггеров, им дали нечто потрясающее. Еда, которую им раздавали, наполовину состояла из стрихнина — и никто не избежал своей участи… Владелец Лонг-Лэгун при помощи этой хитрости уничтожил более сотни черных». «В прежние времена в Новом Южном Уэльсе бесполезно было добиваться, чтобы те, кто приглашал в гости черных и давал им отравленное мясо, понесли заслуженное наказание». (Janine Roberts, S. 30; Hirst & Murray & Hammond, Liberalism and Empire (London, 1900))
Некий Винсент Лесина еще в 1901 г. заявил в австралийском парламенте: «Ниггер должен исчезнуть с пути развития белого человека» — так «гласит закон эволюции».
Мы не сознавали, что, убивая черных, нарушаем закон… потому что раньше это практиковалось повсеместно», — так звучал главный аргумент англичан, убивших в 1838 г. двадцать восемь «дружественных» (т. е. мирных) туземцев. До этой резни на Майелл-Крик все акции по истреблению коренных жителей Австралии оставались безнаказанными. Лишь на втором году царствования королевы Виктории за подобное преступление в порядке исключения было повешено семеро англичан (из низших слоев).
Тем не менее в Квинсленде (северная Австралия) в конце XIX в. невинной забавой считалось загнать целую семью «ниггеров» — мужа, жену и детей — в воду к крокодилам… Во время своего пребывания в Северном Квинсленде в 1880–1884 гг., норвежец Карл Лумхольц слышал такие высказывания: «Черных можно только стрелять — по-другому с ними обращаться нельзя». Один из колонистов заметил, что это «жесткий… но… необходимый принцип». Сам он расстреливал всех мужчин, которых встречал на своих пастбищах, «потому что они суть скотоубийцы, женщин — потому что они порождают скотоубийц, и детей — потому что они будут скотоубийцами. Они не хотят работать и потому не годятся ни на что, кроме как получить пулю», — жаловались колонисты Лумхольцу.[W. Ziehr, Holle im Paradie, S. 53.]
В среде англо-австралийских фермеров процветала торговля туземными женщинами, и английские поселенцы охотились на них целыми группами. В одном правительственном сообщении за 1900 г. отмечается, что «этих женщин передавали от фермера к фермеру», пока «в конечном счете, их не выбрасывали как мусор, оставляя гнить от венерических болезней».[ H. Reynolds, Other side of Frontier, p. 17; Janine Roberts, Nach Volkermord Landraub, S. 33.]
Правительство считало смешанные браки «унизительными для английского мужчины, хоть эти мужчины почти всегда были самого низкого происхождения». Но самым веским доводом против подобного рода связей было «появление на свет гибридов». Женщин следует «держать в полной изоляции, чтобы не допускать этого зла». Подобная позиция получила некоторую наукообразность благодаря публикации таких книг, как «Наука о человеке» (1907), которая «поясняла»: «Ублюдочные помеси среди людей точно так же нежизнеспособны, как помеси низших животных; такие помеси обычно вырождаются и вымирают».
«Проект образования на севере Австралии скотоводческих ферм впервые создал серьезную угрозу для существования местных племен. Чтобы подавить их сопротивление, карательные полицейские экспедиции вырезали целые племена», — писала Робертс.
Одно из последних задокументированных массовых убийств аборигенов на Северо-Западе произошло в 1928 г. Свидетелем этой резни стал миссионер, решивший разобраться в сообщениях аборигенов о непрекращающихся убийствах. Он последовал за полицейским отрядом, направлявшимся в резервацию аборигенов в Форест-Ривер, и увидел, что полицейские захватили целое племя. Пленных сковали, построив затылок в затылок, а потом всех, кроме трех женщин, убили. После этого они сожгли трупы, а женщин взяли с собой в лагерь. Прежде чем покинуть лагерь, они убили и сожгли и этих женщин.
Доказательства, собранные этим миссионером, в конечном счете заставили власти начать расследование, которое проводила «Королевская комиссия по расследованию убийства и сожжения аборигенов в Восточном Кимберли и методов, используемых полицией при их арестах» (1928. West Australian Parliamentary Papers. Vol. 1. P. 10.). Тем не менее, полицейские, ответственные за случившееся, так и не предстали перед судом.
Одна мельбурнская газета назвала типичным для того времени следующее высказывание: «Если бы правительство завтра объявило сезон охоты на черных, я бы первым обратился за лицензией». Другие «белые» «были полностью солидарны с этим заявлением». Аборигенов все еще называют «ниггерами» и «ублюдками». «Безграничная ненависть здесь — обычное явление».
В другой части Австралии появился следующий комментарий: аборигенов «по закону о черных в радиусе 100 миль от Аделаиды следовало бы посадить в ящики и отправить в государственные лаборатории для использования в экспериментах вместо крыс» - это заявление прозвучало от муниципального советника из Порт-Аделаиды в сентябре 1977 г.
Во всяком случае, в XIX в. ни одно из лондонских правительств не издало никаких специальных законов для защиты коренных жителей Австралии — и даже не попыталось это сделать (в отличие от мадридского, издавшего подобные законы еще в XVI в., и московитского — в XVII в.). И ни одно из британских правительств не принимало на себя обязанностей по защите туземцев и даже не считало себя обязанным делать это. Разве что гуманисты-одиночки прислушивались к риторическим высказываниям оппозиционеров (в частности, к выводам лондонской парламентской комиссии по расследованию событий 1837 г., которые сообщали о «невиданных злодеяниях». Отдельные возмущенные голоса не оказывали никакого влияния на британских колонистов. После получения Австралией статуса самоуправляющегося доминиона (1855 г.) возмущенные призывы частных гуманистических союзов (которые некогда высмеивал Томас Карлейль, и на которые позже нападали британские фашисты) из метрополии окончательно перестали кого-либо к чему-то обязывать. (По сути, и рабочий класс, и истеблишмент воспринимали «Humanitarian League» как «протестантское занудство». Ибо как раз неквалифицированные европейцы, опасаясь конкуренции аборигенов, отказывались признавать равенство «ниггеров», в том числе и в Австралии.
Англосаксонские плохо квалифицированные рабочие издевались над коренными жителями, утверждая тем самым свое расовое «превосходство». Британский управляющий Ричард Блай безуспешно пытался защитить туземных женщин и детей. В 1849 г. он докладывал о злодеяниях, совершенных их убийцами. После этого все английское колониальное сообщество отвернулось от него — так поступали с каждым, кто пытался защищать «ниггеров». Как писал Кирнан, протесты из Лондона игнорировались колонистами, а дарование Австралии в 1855 - 1856 гг. автономии вообще положило им конец. Потом они же охотились за черепами — для обмена с дикими племенами.
В течение XX века Австралия продолжала политику ассимиляции коренного населения: многие дети аборигенов были насильно отданы на воспитания в семьи белых. Только в 1967 г. представители коренного населения получили равные с белыми права, включая право на австралийское гражданство. Сегодня коренные австралийцы ведут безуспешную борьбу за официальное признание правительством Австралии факта совершения геноцида.
Источник.
Нечего сказать...
Эта страна не по-наслышке знает о равенстве и правах человека.
Честно говоря, я совсем по-другому видел свой пост об аборигенах, но когда начал гуглить тему, оказался просто поражен тем, что творили британцы в отношении местного населения.
Да, конечно, если посмотреть на внешность австралийских аборигенов, привлекательности в ней найдешь мало. Допускаю, что и в общении они совсем не милахи, но ... не отстреливать же их за это, как обезьян.
А именно как обезьян или диких собак их и отстреливали на протяжении более, чем 200 лет все, кому не лень по всему континенту. На совершенно законных правах.
Вот такая она, двойственная демократия.
Всю жесть читайте под катом.
В Перте я видел совсем немного аборигенов, буквально единицы, а вот в глубинке Дикого Запада на улицах их немало. И выглядят они, мягко говоря, не очень, чем-то напоминают наших цыган...
В общении с австралийцами то там, то здесь проскальзывает крайняя неприязнь к аборигенам: "Если не удастся отдать ребенка в платую школу, придется учиться в одной школе с аборигенами", "В тот городок заезжать не стоит, там на улицах одни аборигены", "Увидите аборигена магазине, подождите, пока он оттуда выйдет, прежде, чем зайти" и все в таком роде.
Но что они творили на с ними в позапрошлом и прошлом веке...
Вот одна статья, которая попалась мне на глаза при поиске материалов об аборигенах. Я не буду рерайтить ее своими словами, приведу практически целиком.
Австралия была предположительно заселена от 40 до 50 тысяч лет назад. Древнейшим остаткам человека на территории континента, так называемому человеку Мунго, около 40 тысяч лет. Оценки численности населения в конце XVIII века, перед началом колонизации, дают между 315 и 750 тысячами человек. Это население было разделено на примерно 250 народов, многие из которых состояли в союзах друг с другом. Каждый народ говорил на своём языке, а некоторые даже на нескольких языках, так что существовало более 250 языков австралийских аборигенов. Около двухсот из этих языков к настоящему времени вымерли.
В 1770 году британская экспедиция Джеймса Кука на корабле «Индевор» исследовала и нанесла на карту восточное побережье Австралии, впервые высадившись на берег 29 апреля в заливе Ботани.
26 января 1788 года капитан Артур Филлип основал поселение Сидней-Коув, позже ставшее городом Сидней. Это событие стало отсчётом истории британской колонии Новый Южный Уэльс, а день высадки Филлипа отмечается в Австралии как национальный праздник, День Австралии. Колония включала не только Австралию, но и Новую Зеландию. Заселение Земли Ван-Димена, сейчас известной как Тасмания, началось в 1803 году, а в 1825 году она стала отдельной колонией.
В 1829 году была основана колония Суон-Ривер, ставшая ядром будущего штата Западная Австралия. Западная Австралия была основана как свободная колония, но затем из-за острой нехватки рабочей силы также стала принимать каторжников. Отправка каторжников в Австралию начала сокращаться в 1840 году и полностью прекратилась к 1868 году.
Колонизация сопровождалась основанием и расширением поселений по всему континенту. Так, в это время были основаны Сидней, Мельбурн и Брисбен. Большие площади были очищены от леса и кустарника и стали использоваться в сельскохозяйственных целях. Это оказало серьёзное влияние на образ жизни австралийских аборигенов и вынудило их отступать от побережий.
Британские поселенцы в Австралии, и особенно на Тасмании, ради собственного процветания систематически уничтожали коренное население и подрывали основы его жизни – другими словами, завоевывали себе жизненное пространство. Австралийские аборигены представлялись «высшей английской расе» не более чем разновидность обезьян.
«Европейцы могут надеяться на процветание, поскольку… черные скоро исчезнут… Если отстреливать туземцев так же, как в некоторых странах отстреливают ворон, то численность туземного населения со временем должна сильно сократиться», — писал Роберт Нокс в своем «философском исследовании о влиянии расы».
Алан Мурхэд так описывал фатальные изменения, которые постигли Австралию: «В Сиднее дикие племена были заморены. В Тасмании они были поголовно истреблены… поселенцами… и каторжниками… все они жаждали получить землю, и никто из них не собирался позволить черным препятствовать этому. Однако те мягкие и добросердечные люди, которых за полвека до этого посещал Кук, оказались не столь покорными, как на материке».
После того как фермеры отняли землю у коренных жителей (прежде всего на Тасмании, где климат был холоднее), туземцы с копьями в руках попытались оказать сопротивление пришельцам, вооруженным огнестрельным оружием. В ответ англичане организовали на них настоящую охоту – такое себе сафари, совмещая «полезное с приятным».
В Тасмании охота на чернокожих людей происходила с санкции британских органов власти: «Окончательное истребление в крупном масштабе могло быть осуществлено только при помощи юстиции и вооруженных сил… Солдаты сорокового полка загоняли туземцев меж двух каменных глыб, расстреливали всех мужчин, а потом вытаскивали женщин и детей из скальных расселин, чтобы вышибить им мозги». (Алан Мурхед, The Fatal Impact: An Account of the Invasion of the South Pacific, 1767—1840)
Если туземцы были непокладисты и оказывали сопротивление, англичане делали вывод, что единственный выход из создавшейся ситуации — истребить их. Тех, кого удавалось отловить, увозили. В 1835 г. был вывезен последний оставшийся в живых местный житель. Причем эти меры не были секретными, никто не стыдился их, а правительство поддерживало эту политику.
«Итак, началась охота на людей, и с течением времени она становилась все более жестокой. В 1830 г. Тасмания была переведена на военное положение, по всему острову была выстроена цепь вооруженных людей, которые пытались загнать аборигенов в западню. Коренным жителям удалось пробраться сквозь кордон, однако воля к жизни покинула сердца дикарей, страх был сильнее отчаяния…» - так Феликс Мейнард, врач французского китобойного судна, вспоминал о систематических облавах на туземцев.
«Тасманийцы были бесполезны и все умерли», — полагал Хэммонд Джон Лоуренс Ле Бретон, британский историк и журналист.
Во время геноцида Тасманию посетил Чарлз Дарвин. Он писал: «Боюсь, нет сомнения, что зло, творящееся здесь, и его последствия — результат бесстыдного поведения некоторых наших земляков». Это еще мягко сказано. То было чудовищное, непростительное преступление…
«У аборигенов были только две альтернативы: либо сопротивляться и умереть, либо покориться и стать пародией на самих себя», — писал Алан Мурхэд.
Польский путешественник граф Стшелецкий, посетивший Австралию в конце 1830-х годов, был в ужасе от увиденного: «Униженные, подавленные, смятенные… истощенные и прикрытые грязными лохмотьями, они — природные хозяева этой земли — теперь скорее призраки былого, чем живые люди; они прозябают здесь в своем меланхолическом существовании, ожидая еще более меланхолического конца». Стшелецкий упоминал также про «освидетельствование одной расой трупа другой — с вердиктом: «Умерла настигнута карой божией»». Истребление туземцев можно было рассматривать как охоту, как спорт, потому что души у них как бы не было. Аналогичным образом потомки британцев поступали и на другом материке – Северной Америке, истребляя индейцев и оправдывая себя тем, что у них (у индейцев) якобы нет души. Так, можно сделать вывод, что такое хищническое поведение и расизм свойственна всем англосаксам и является неотъемлемой частью их мировоззрения.
Правда, христианские миссионеры выступили против представлений об «отсутствии души» у «аборигенов» и спасли жизнь немалому числу последних коренных обитателей Австралии. Тем не менее, конституция Австралийского Союза, действовавшая уже в послевоенные годы, предписывала (статья 127) «не учитывать аборигенов» при подсчете населения отдельных штатов. Таким образом, на конституционном уровне, аборигены объявлялись не людьми. В конце концов, еще в 1865 г. европейцы, столкнувшись с коренными жителями, не были уверены, имеют ли они дело «с умными обезьянами или с очень низкоразвитыми людьми».
Забота об «этих зверолюдях» есть «преступление против нашей собственной крови», — напоминал в 1943 г. Генрих Гиммлер – духовный наследник англосаксов, говоря о русских, которых следовало подчинить нордической расе господ.
Англичане, совершавшие в Австралии «неслыханное в деле колонизации» (по словам Адольфа Гитлера), не нуждались в подобного рода наставлениях. Так, одно сообщение за 1885 г. гласит: «Чтобы успокоить ниггеров, им дали нечто потрясающее. Еда, которую им раздавали, наполовину состояла из стрихнина — и никто не избежал своей участи… Владелец Лонг-Лэгун при помощи этой хитрости уничтожил более сотни черных». «В прежние времена в Новом Южном Уэльсе бесполезно было добиваться, чтобы те, кто приглашал в гости черных и давал им отравленное мясо, понесли заслуженное наказание». (Janine Roberts, S. 30; Hirst & Murray & Hammond, Liberalism and Empire (London, 1900))
Некий Винсент Лесина еще в 1901 г. заявил в австралийском парламенте: «Ниггер должен исчезнуть с пути развития белого человека» — так «гласит закон эволюции».
Мы не сознавали, что, убивая черных, нарушаем закон… потому что раньше это практиковалось повсеместно», — так звучал главный аргумент англичан, убивших в 1838 г. двадцать восемь «дружественных» (т. е. мирных) туземцев. До этой резни на Майелл-Крик все акции по истреблению коренных жителей Австралии оставались безнаказанными. Лишь на втором году царствования королевы Виктории за подобное преступление в порядке исключения было повешено семеро англичан (из низших слоев).
Тем не менее в Квинсленде (северная Австралия) в конце XIX в. невинной забавой считалось загнать целую семью «ниггеров» — мужа, жену и детей — в воду к крокодилам… Во время своего пребывания в Северном Квинсленде в 1880–1884 гг., норвежец Карл Лумхольц слышал такие высказывания: «Черных можно только стрелять — по-другому с ними обращаться нельзя». Один из колонистов заметил, что это «жесткий… но… необходимый принцип». Сам он расстреливал всех мужчин, которых встречал на своих пастбищах, «потому что они суть скотоубийцы, женщин — потому что они порождают скотоубийц, и детей — потому что они будут скотоубийцами. Они не хотят работать и потому не годятся ни на что, кроме как получить пулю», — жаловались колонисты Лумхольцу.[W. Ziehr, Holle im Paradie, S. 53.]
В среде англо-австралийских фермеров процветала торговля туземными женщинами, и английские поселенцы охотились на них целыми группами. В одном правительственном сообщении за 1900 г. отмечается, что «этих женщин передавали от фермера к фермеру», пока «в конечном счете, их не выбрасывали как мусор, оставляя гнить от венерических болезней».[ H. Reynolds, Other side of Frontier, p. 17; Janine Roberts, Nach Volkermord Landraub, S. 33.]
Правительство считало смешанные браки «унизительными для английского мужчины, хоть эти мужчины почти всегда были самого низкого происхождения». Но самым веским доводом против подобного рода связей было «появление на свет гибридов». Женщин следует «держать в полной изоляции, чтобы не допускать этого зла». Подобная позиция получила некоторую наукообразность благодаря публикации таких книг, как «Наука о человеке» (1907), которая «поясняла»: «Ублюдочные помеси среди людей точно так же нежизнеспособны, как помеси низших животных; такие помеси обычно вырождаются и вымирают».
«Проект образования на севере Австралии скотоводческих ферм впервые создал серьезную угрозу для существования местных племен. Чтобы подавить их сопротивление, карательные полицейские экспедиции вырезали целые племена», — писала Робертс.
Одно из последних задокументированных массовых убийств аборигенов на Северо-Западе произошло в 1928 г. Свидетелем этой резни стал миссионер, решивший разобраться в сообщениях аборигенов о непрекращающихся убийствах. Он последовал за полицейским отрядом, направлявшимся в резервацию аборигенов в Форест-Ривер, и увидел, что полицейские захватили целое племя. Пленных сковали, построив затылок в затылок, а потом всех, кроме трех женщин, убили. После этого они сожгли трупы, а женщин взяли с собой в лагерь. Прежде чем покинуть лагерь, они убили и сожгли и этих женщин.
Доказательства, собранные этим миссионером, в конечном счете заставили власти начать расследование, которое проводила «Королевская комиссия по расследованию убийства и сожжения аборигенов в Восточном Кимберли и методов, используемых полицией при их арестах» (1928. West Australian Parliamentary Papers. Vol. 1. P. 10.). Тем не менее, полицейские, ответственные за случившееся, так и не предстали перед судом.
Одна мельбурнская газета назвала типичным для того времени следующее высказывание: «Если бы правительство завтра объявило сезон охоты на черных, я бы первым обратился за лицензией». Другие «белые» «были полностью солидарны с этим заявлением». Аборигенов все еще называют «ниггерами» и «ублюдками». «Безграничная ненависть здесь — обычное явление».
В другой части Австралии появился следующий комментарий: аборигенов «по закону о черных в радиусе 100 миль от Аделаиды следовало бы посадить в ящики и отправить в государственные лаборатории для использования в экспериментах вместо крыс» - это заявление прозвучало от муниципального советника из Порт-Аделаиды в сентябре 1977 г.
Во всяком случае, в XIX в. ни одно из лондонских правительств не издало никаких специальных законов для защиты коренных жителей Австралии — и даже не попыталось это сделать (в отличие от мадридского, издавшего подобные законы еще в XVI в., и московитского — в XVII в.). И ни одно из британских правительств не принимало на себя обязанностей по защите туземцев и даже не считало себя обязанным делать это. Разве что гуманисты-одиночки прислушивались к риторическим высказываниям оппозиционеров (в частности, к выводам лондонской парламентской комиссии по расследованию событий 1837 г., которые сообщали о «невиданных злодеяниях». Отдельные возмущенные голоса не оказывали никакого влияния на британских колонистов. После получения Австралией статуса самоуправляющегося доминиона (1855 г.) возмущенные призывы частных гуманистических союзов (которые некогда высмеивал Томас Карлейль, и на которые позже нападали британские фашисты) из метрополии окончательно перестали кого-либо к чему-то обязывать. (По сути, и рабочий класс, и истеблишмент воспринимали «Humanitarian League» как «протестантское занудство». Ибо как раз неквалифицированные европейцы, опасаясь конкуренции аборигенов, отказывались признавать равенство «ниггеров», в том числе и в Австралии.
Англосаксонские плохо квалифицированные рабочие издевались над коренными жителями, утверждая тем самым свое расовое «превосходство». Британский управляющий Ричард Блай безуспешно пытался защитить туземных женщин и детей. В 1849 г. он докладывал о злодеяниях, совершенных их убийцами. После этого все английское колониальное сообщество отвернулось от него — так поступали с каждым, кто пытался защищать «ниггеров». Как писал Кирнан, протесты из Лондона игнорировались колонистами, а дарование Австралии в 1855 - 1856 гг. автономии вообще положило им конец. Потом они же охотились за черепами — для обмена с дикими племенами.
В течение XX века Австралия продолжала политику ассимиляции коренного населения: многие дети аборигенов были насильно отданы на воспитания в семьи белых. Только в 1967 г. представители коренного населения получили равные с белыми права, включая право на австралийское гражданство. Сегодня коренные австралийцы ведут безуспешную борьбу за официальное признание правительством Австралии факта совершения геноцида.
Источник.
Нечего сказать...
Эта страна не по-наслышке знает о равенстве и правах человека.
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]