Мой иллюзион. "Германия, год нулевой", 1948

Фильм "Германия, год нулевой" - очень немецкий фильм, хотя снимал его один из отцов итальянского неореализма Роберто Росселлини. Но снимал в Германии, в разрушенном послевоенном Берлине, силами немецких кинематографистов и актеров, по большей части непрофессиональных. Часто в процессе съемок он уезжал в Италию, оставляя съемочный процесс на помощников режиссера, и они с немецкой добросовестностью воплощали его замысел. Нюансы бытовой жизни берлинцев в тот период немецкой истории переданы с документальной точностью.
Потому-то фильм особенно интересен - это взгляд на последствия войны не с нашей стороны, победителей и героев, а со стороны проигравших, раздавленных и поверженных...
В этой работе очень много от стилистики немецких фильмов конца 1930 - начала 1940-х годов, когда кинематограф Германии технически считался очень сильным. Но полюсы поменялись местами - вместо плюсов минусы, вместо могучего Третьего Рейха, триумфально идущего от победы к победе - проигравшая страна, лежащая в руинах и растерянные, деморализованные люди, копошащиеся на ее обломках.


Сюжет на первый взгляд несложен - сразу после войны, когда для выживших немцев время началось с нуля на руинах прошлого, в западном оккупационном секторе Берлина обитает семья, еще недавно, в другой жизни, вероятно считавшаяся благополучной. А теперь отец тяжело болен, матери уже нет в живых, но осталось трое детей, а дом разрушен... Их, как и еще несколько семей "разбомбленных", подселили в чужую уцевшую квартиру, хозяин которой ненавидит подселенцев, превративших его некогда большой и богатый дом в коммуналку. Семья выживает на грани голода - у них три иждивенческих карточки и нет денег, а попытки сына-подростка устроиться на любую работу, чтобы получать карточку рабочей категории терпят крах...
Старший сын, воевавший не только в Африке, но и в России, теперь скрывается, боится, что его как военного преступника "отправят в концлагерь". А это значит - жизнь без документов, без карточек, без каких-то доходов, на иждивении родных, которым очень трудно прокормить взрослого мужчину.

Отец еще не понял, что немецким солдатам нужно бояться возмездия.
"Ты же был в армии, ты выполнял приказы, - объясняет он сыну, - за это не наказывают!" Просто нужно объявиться, получить документы, карточки, постараться найти работу... Но сын, вероятно зная за собой вину, прячется от людей, обезумев от страха, как загнанная крыса...

Юная сестра, на плечи которой упала забота обо всей семье - больном отце, старшем брате "на нелегальном положении", младшем брате, который беспризорничает в городе в надежде урвать где-то кусок еды или хотя бы немного угля, придумала себе "работу" - вечера она проводит в баре, танцуя и кокетничая с победителями, чтобы спрятать в сумочку несколько сигарет, которыми ее угощают ("Я потом покурю")... Сигареты - практически валюта, каждая на черном рынке стоит 20 марок, а месячное пособие отца-инвалида всего 70 марок. Дальше девушка пока не идет, надеется дождаться из плена приятеля. Когда он был на фронте, прислал лишь несколько открыток, а из плена начал писать письма, что вдохнуло в нее надежду. Поэтому она отмахивается от советов подруг найти какого-нибудь подходящего мужчину или просто вести себя с мужчинами "поумнее"...



Какие-то осколки рухнувшего государства в Берлине еще функционируют - на улицах стоят полицейские, наблюдающие за внешнем порядком, отстояв громадную очередь можно отоварить карточки, контролеры от энергонадзора проверяют счетчик - лишние 50 квт, израсходованных жильцами перенаселенной квартиры, становятся большой проблемой...

Но подспудно в Берлине идет другая жизнь - разнообразные жулики, спекулянты, педофилы чувствуют себя вполне вольготно. Да и психологические установки, непроизвольно вынесенные людьми из Третьего Рейха, еще не развеялись, что приводит к драматическим поворотам, перерастающим в настоящую трагедию.


Особую достоверность фильму придают подлинные "декорации", которые невозможно было бы воспроизвести на студии - лежащие в руинах улицы большого столичного города. Они не просто играют роль в фильме, они его важнейшая составляющая. Некое отстраненное, несентиментальное отношение авторов к трагическим событиям делает их еще страшнее.

Росселлини посвятил фильм памяти сына-подростка, которого потерял незадолго до начала съемок. Все заметили, что мальчика - исполнителя главной роли, режиссер подобрал очень похожего на своего покойного сына...



Фильм "Германия, год нулевой" гораздо меньше известен в России, чем другой фильм из антивоенной трилогии Росселлини - "Рим открытый город" с молодой Анной Маньяни.
Трагический взгляд Маньяни, игравшей реально существовавшую участницу итальянского сопротивления, запомнился многим. Как и сцена, когда ее героиня в отчаянии бежит за грузовиком, увозящим арестованного возлюбленного... Бежит навстречу гибели.


Афиша фильма "Рим открытый город"

А фильм "Германия, год нулевой" знаком в России разве что знатокам и любителям творчества Росселлини. Да и в Германии о нем вспоминают редко (прожив несколько лет в Берлине, я ни разу не видела шедевр Росселлини на экране немецкого ТВ). Видимо, немцам неприятно вспоминать о том периоде своей истории. Но фильм стоит того, чтобы о нем не забыли.

Взято: eho-2013.livejournal.com

уникальные шаблоны и модули для dle