Тайна двойника Наполеона

Вот уже почти два века в так называемых «наполеоновских кругах» ходит интересная и практически никак документально не обоснованная легенда, связанная с кончиной Императора. Существует предание о бегстве Наполеона с острова Святой Елены, организованном тайной бонапартистской организацией и основанном на подмене Наполеона чрезвычайно похожим на него человеком-двойником.

Утверждается даже, что этим человеком был бывший капрал Великой армии Франсуа-Эжен Робо, который, якобы, и умер на острове Святой Елены 5 мая 1821 года…

По слухам, с самого начала своего правления Наполеон отдал приказ искать своих двойников по всей Европе. В результате разыскали четверых. Впоследствии их судьба сложилась по-разному: с одним вскоре приключилось несчастье, он упал с лошади и стал ни на что не годным калекой, второй оказался слабоумным, третий долгое время тайно сопровождал Императора и, якобы, даже находился вместе с ним во время ссылки на острове Эльба, но вскоре был убит при невыясненных обстоятельствах.

Судьба четвертого двойника Императора Франсуа-Эжена Робо наиболее интересна и загадочна.



Наполеон Бонапарт после отречения во дворце Фонтенбло. Деларош (1845)

Как известно, после поражения при Ватерлоо Наполеон отрекся от престола и был сослан на далекий остров Святой Елены. Ставший же никому не нужным капрал Робо вернулся в свой дом в деревне Балейкур.

Тихая провинциальная жизнь текла вяло и однообразно. Но вдруг (это было в 1818 году) в Балейкуре произошло нечто весьма необычное: к деревенскому дому Робо подъехала роскошная карета, из тех, что нечасто случалось увидеть в тех краях (может, потому и запомнилась она многим).

Кто находился в этой карете за задернутой занавеской окном — неизвестно. Во всяком случае, карета простояла у дома не меньше двух часов. Хозяин дома потом рассказывал соседям, что приезжавший к нему человек сначала хотел купить у него кроликов, потом долго уговаривал его поохотиться вместе, но он, якобы, не согласился. Через несколько дней Робо исчез из деревни вместе со своей сестрой.

Позднее власти спохватились и принялись разыскивать бывшего двойника Императора. В конце концов, они нашли только его сестру, которая жила в городе Нанте, причем в непонятно откуда взявшейся роскоши. Она заявила, будто деньги дал ей брат, который отправился в далекую поездку, а куда именно, она не знает: «Нанялся в матросы и ушел в море, плавает где-то…». Впоследствии Робо так нигде больше и не объявился.

Именно таким образом и строилась легенда о том, что Наполеону удалось бежать с острова Святой Елены, оставив вместо себя двойника (предположительно именно Франсуа-Эжена Робо). Во всяком случае, двоюродный дядя Наполеона кардинал Жозеф Феш и мать Императора Летиция осенью 1818 года и в 1819 году действительно были, как это ни странно, уверены, что узник острова Святой Елены сумел спастись бегством.

Именно поэтому они отвергли возможность направить к Наполеону первоклассных медиков, что было связано с немалыми расходами, и послали взамен лишь молодого доктора Франческо Антоммарчи. Мадам Летиция, ничего не жалевшая для своих детей, конечно же, не хотела тратиться на лечение какого-то двойника, подменившего ее великого сына.



Наполеон на острове Святой Елены. Художник Бенджамин Роберт Хэйдон. Национальная портретная галерея. Лондон.

Послушаем теперь другие доводы сторонников этой теории, например Т. Уиллера, автора книги «Кто покоится здесь. Новое исследование о последних годах Наполеона» (Нью-Йорк, 1974).

Автор книги подчеркивает, что у Наполеона уже имелся опыт незаметного исчезновения с острова — побег в 1815 году с Эльбы. Подготовка к этому бегству включала использование приемов, позволивших обмануть вражеских лазутчиков, которых подсылал к Наполеону британский комиссар на Эльбе Кэмпбелл. То же самое делал и губернатор острова Святой Елены генерал Гудсон Лоу, просто помешанный на шпионаже.

Поскольку секреты приготовления к бегству с Эльбы так и не были раскрыты, их повторили на Святой Елене. Нельзя поверить, что такой человек, как Наполеон, был готов смириться со своей участью. Он решил покинуть остров, но так, чтобы тюремщики и после его бегства не заподозрили об этом.

Наполеон совершенно сознательно обострял отношения с английским губернатором и его чиновниками, разыгрывая сцены гнева, с тем, чтобы держать своих стражников подальше от Лонгвуда. Поскольку вся переписка Наполеона и его приближенных просматривалась сначала самим Гудсоном Лоу, а потом и в Лондоне, пленники, начиная с 1816 года, прибегали к посылке тайных курьеров.

Бонапартисты не раз делали попытки организовать бегство Наполеона. Одну из них, в частности, предприняла его бывшая египетская любовница Полина Фурес, которой после разрыва Наполеон нашел нового богатого мужа — отставного офицера Анри де Раншу, тут же сделанного консулом в Сантендере (Испания), а затем в Готенбурге (Швеция).


Маргарита-Полина Фурес

Графиня де Раншу (как стала именовать себя Полина) в 1816 году приехала в Рио-де-Жанейро со своим любовником Жаном-Опостом Белларом и купила там корабль, предназначавшийся для спасения Наполеона. Несмотря на неудачу этой попытки, Полина еще долгое время продолжала действовать вместе с другими бонапартистами в Бразилии и умерла 18 марта 1869 года, пережив Наполеона почти на полвека.

Наполеон получал от своих сторонников еще несколько предложений о побеге (широко известен, например, предлагавшийся вариант спасения на подводной лодке Фултона). Но он неизменно отвергал их. Не потому ли, что имел в запасе другой, более надежный вариант?

Воспоминания приближенных Наполеона о жизни в Лонгвуде весьма тенденциозны, а мемуары англичан передавали лишь ходившие слухи, поскольку к бывшему Императору изредка приглашали лишь отдельных лиц — врачей, художников или путешественников, ненадолго приезжавших на остров. Никто из посторонних, посетивших Наполеона с 1818 по 1821 гг., не был знаком с ним в прежние времена. Никто из англичан с осени 1818 года не видел вблизи знаменитого пленника.

Но вернемся к таинственному исчезновению Франсуа-Эжена Робо, ведь эта легенда, тщательно исследованная проживающим в Лондоне журналистом-историком Александром Горбовским, должна иметь продолжение.

Вскоре после исчезновения Робо в итальянском городе Верона было замечено появление некоего француза Ревара, открывшего вместе со своим компаньоном небольшой магазин. Именно благодаря этому компаньону, купцу Петруччи, о господине Реваре в памяти потомков остался достаточно заметный след.

А тем временем знаменитый пленник на острове Святой Елены вдруг стал очень забывчив и начал путать в рассказах очевидные факты из своей прежней жизни. И его почерк неожиданно сильно изменился, а сам он сделался весьма тучным и неуклюжим. Официальные власти приписали это воздействию не слишком комфортных условий заключения на Богом забытом острове.


Наполеон на острове Святой Елены

Поведение приезжего француза Ревара в Вероне также было весьма странным: он редко показывался в своем магазине, а на улицу вообще почти не выходил. При этом все соседи заметили, что он был очень похож на портреты Наполеона, и дали ему прозвище «Император».

Сам Ревар отзывался на такое обращение лишь сдержанной улыбкой. Что касается коммерции, то, по словам Петруччи, его компаньон не имел к ней ни малейшего таланта. Когда оказывалось, что очередное начинание приносит ему лишь убыток, это его нисколько не огорчало. К деньгам он был, похоже, безразличен, и оставалось гадать, почему он выбрал именно этот род занятий.

Так продолжалось несколько лет. 5 мая 1821 года на острове Святой Елены официально скончался Наполеон Бонапарт. А 23 сентября 1823 года похожий на него как две капли воды владелец магазина Ревар бросил все и навсегда покинул Верону. Произошло это при весьма странных обстоятельствах.

В полдень в дверь магазина, где оба компаньона находились в тот час, постучал посыльный. Убедившись, что перед ним именно господин Ревар, он вручил ему скрепленное сургучной печатью письмо. Прочтя его, Ревар взволнованно сообщил Петруччи, что неотложные обстоятельства вынуждают его уехать, и отправился домой собираться в дорогу.

Часа через два он вернулся налегке, без багажа. Карета, в которой прибыл посыльный, все еще ждала его у крыльца. Прощаясь, Ревар оставил своему компаньону конверт: если через три месяца он почему-либо не вернется, Петруччи должен был доставить письмо по назначению. Когда стук кареты по каменной мостовой затих, Петруччи взглянул на конверт. На нем было начертано: «Его Величеству Королю Франции».

Ни три месяца спустя, ни вообще когда-либо господин Ревар в Верону не возвратился. Следуя данному обещанию, Петруччи отправился в Париж и передал письмо королю Франции. За хлопоты свои он был вознагражден, причем необъяснимо щедро. Что касается пребывания при французском дворе, то Петруччи о нем предпочел умолчать. И молчал почти тридцать лет.



А по их прошествии Петруччи неожиданно явился к должностным лицам Вероны и сделал чрезвычайно важное заявление, подтвержденное клятвой. Каждое слово его было зафиксировано писарем, и под документом, как и положено, расписались сам Петруччи, должностные лица и свидетели. Последней фразой в документе было утверждение, что компаньоном Петруччи в течение пяти лет был ни кто иной, как Наполеон Бонапарт.

Что стало с Реваром-Наполеоном после того, как он покинул Верону, с достоверностью сказать невозможно. Правда, некоторые биографы Императора связывают это исчезновение с инцидентом в Шёнбруннском замке в пригороде Вены в ночь на 4 сентября все того же 1823 года.

Часовой, охранявший замок, где в это время умирал от скарлатины сын Наполеона, застрелил ночью какого-то незнакомца, пытавшегося перелезть через каменную дворцовую ограду. Когда представители властей осмотрели труп убитого, у которого не было обнаружено никаких документов, полиция немедленно оцепила замок. Зачем? Никаких объяснений не последовало.

По настоятельной просьбе бывшей Императрицы Марии-Луизы тело убитого незнакомца похоронили на территории замка рядом с тем местом, которое было предназначено для погребения жены и сына Наполеона. Этот интригующий рассказ с некоторыми вариациями был не раз использован в литературе.

Франсуа-Эжену Робо повезло больше: его смерть, похоже, не была насильственной. По версии Александра Горбовского, в церковной книге его родной деревни сохранилась запись: «Франсуа-Эжен Робо, родился в этой деревне в 1771 году. Умер на острове Святой Елены». Дата смерти, однако, была стерта. Единственной причиной, почему кто-то счел нужным проделать это, может быть совпадение этой даты с днем смерти Наполеона, считает Горбовский.

Понятно, что этой красивой легенде нет и не может быть никаких официальных подтверждений. Есть только косвенные факты, которые мы попытаемся проанализировать.



Если ничего этого не было, и в 1821 году на острове Святой Елены умер настоящий Наполеон Бонапарт, то как тогда можно объяснить тот факт, что в 1817–1818 гг. остров под разными предлогами покинули многие ближайшие приближенные Императора: секретарь Бартолле де Лас Каз, генерал Гаспар Гурго, потом сразу шестеро слуг, а также слуги приближенных Наполеона? Известно, что к середине 1819 года в Лонгвуде осталась только половина из живших там ранее французов.

Кроме того, некоторые биографы Наполеона цитируют письмо жены генерала Анри-Грасьена Бертрана, который был одним из сподвижников Императора в годы его славы и вместе с женой сопровождал его в изгнании.

Датируется это письмо 25 августа 1818 года (напомним еще раз, что по общепринятой версии Наполеон скончался в 1821 году). В письме есть странная фраза: «Победа, победа! Наполеон покинул остров». И все. Ни комментариев, ни пояснений. Тот, кому было адресовано письмо, в пояснениях, видимо, не нуждался.

А незадолго до того, как это странное письмо было написано, вблизи острова появился и стал на рейд быстроходный американский парусник, что вызвало большую тревогу у англичан. Дело не только в том, что само поведение парусника вызвало их подозрение, но и в том, что в случае каких-то осложнений ни один из бывших поблизости английских кораблей не смог бы угнаться за американцем. Вполне вероятно, что на этом корабле на остров прибыл двойник Робо и уехал сам Наполеон.



Но двойник (таково уж его предназначение) должен был умереть. Это было важно как для самой «наполеоновской легенды», так и для спасения участников побега от жестоких преследований. Сам Наполеон, уехав, как предполагается, в Верону, продолжал поддерживать связи с Робо и, вероятно прислал свое подлинное завещание (оно ведь было «написано» на острове Святой Елены в присутствии одного только адъютанта Шарля-Тристана Монтолона).

Версия о подмене Наполеона на Робо не подтверждена никакими доказательствами. Все документальные свидетельства, которые приводились ее приверженцами, например, запись в архиве деревни Балейкур, департамент Мёз, на родине Франсуа-Эжена Робо, о том, что тот умер на острове Святой Елены, при проверке оказались вымыслом.

Легенда страдает и явными противоречиями. Робо, в частности, уехал из Балейкура в конце 1818 года, между тем болезнь, которая свела в могилу Наполеона, обнаружилась еще за год до этого, в октябре 1817 года. Да и бумаги, которые писал и диктовал Наполеон в последние годы и даже месяцы жизни, свидетельствовали о знании сотен вещей, множестве подробностей, деталей, которые могли быть известны только Императору, а никак не его двойнику.

Кроме того, в 1823 году Наполеон достиг бы 54-летнего возраста, и вряд ли этот тучный и не отличавшийся атлетическими данными человек мог бы перелезать ночью через высокий каменный забор, окружавший Шёнбруннский замок.

Но все же главным аргументом, подтверждающим версию о том, что в 1821 году на острове Святой Елены был захоронен не Наполеон, а кто-то другой, является гипотеза французского историка Жоржа Ретиф де ля Бретонна, развитая в последние годы исследователем наполеоновской эпохи Брюно Руа-Анри.

Суть этой гипотезы, сделанной Ретиф де ля Бретонном в 1969 году в книге «Англичане, верните нам Наполеона», состоит в том, что англичане, якобы, подменили тело умершего Наполеона или того, кто выдавал себя за Наполеона, трупом бывшего домоправителя Императора Франческо Киприани.



В 1818 году этот корсиканец был уличен в шпионаже в пользу англичан и исчез при таинственных обстоятельствах. Во всяком случае, его могила на острове так и не была обнаружена. По мнению французского историка, в 1840 году в Париж были торжественно перенесены именно останки этого самого Киприани, а не Наполеона (от себя добавим: или того, кто выдавал себя за Наполеона).

В подтверждение своей гипотезы Ретиф де ля Бретонн приводит несколько доводов, важнейшими из которых являются отсутствие в 1840 году некоторых элементов униформы и наград покойного по сравнению с тем, что у него было в 1821 году. В частности, указывается на отсутствие одного из орденов, перечислявшихся камердинером Маршаном, и шпор, которых не увидел ни один из участников эксгумации в 1840 году, хотя в 1821 году они были.

В «Мемуарах» Маршана четко сказано, что на Императоре была «зеленая униформа с красной отделкой гвардейских егерей, украшенная орденами Почетного Легиона, орденом Железной Короны, орденом Воссоединения, знаком Большого Орла и лентой Почетного Легиона». В 1840 году ордена Воссоединения на мундире покойного не было.

Тот же Маршан отмечает, что на Наполеоне были «сапоги для верховой езды», то есть со шпорами. Также на наличие шпор указывает и генерал Бертран. В 1840 году сапоги были уже без шпор. Кроме того, положение вышеописанных знаков отличия, описанных всегда точным генералом Бертраном, было существенно нарушено.

Руа-Анри, продолжающий дело Ретифа де ля Бретонна, также уверен, что в Доме Инвалидов в центре Парижа торжественно покоится не Наполеон. Доказательствам этого полностью посвящена его книга «Тайна эксгумации 1840 года», вышедшая в Париже в 2000 году.

Доводом Руа-Анри, дополняющим вышеперечисленные доводы, является анализ положения коленей Императора при эксгумации. Они были чуть согнуты, якобы, для того, чтобы поместить тело в узкий гроб. Но гроб имел длину 1,78 м, а рост Наполеона составлял 1,69 м, то есть никакой необходимости сгибать колени не было!

Остававшиеся 10 см, даже если оставить 4 см на высоту каблуков, вполне позволяли телу Императора лежать, вытянувшись во весь рост. И он лежал во весь рост в 1821 году, и никто из свидетелей захоронения ни разу не отмечал подобной проблемы.



Эксгумация тела Наполеона в 1840 году.

Довод о том, что колени покойного могли согнуться сами при неосторожной переноске гроба английскими гренадерами, не выдерживает критики: Император умер 5 мая, а гроб переносили для погребения 9 мая, то есть через четыре дня.

Еще один важный момент: по свидетельствам доктора Франческо Антоммарчи и губернатора острова Гудсона Лоу, серебряные сосуды, содержащие сердце и желудок Императора, в 1821 году были помещены по краям гроба (свободное место позволяло сделать это), а в 1840 году при эксгумации они были обнаружены под согнутыми коленями покойного, который при этом оказался немного выше ростом.

Также в 1840 году не было обнаружено шелковых чулок на ногах покойного, которые, по свидетельству того же Маршана, были одеты на ноги Императора под сапоги. Не могли же они исчезнуть сами по себе? И, наконец, императорская посмертная гипсовая маска, сделанная доктором Антоммарчи, чья же она на самом деле?

Руа-Анри утверждает, что она фальшивая, ибо содержит темные волоски от примерно трехдневной щетины (3–5 мм), в то время, как Наполеон был тщательно выбрит.

В музее Лозанны (Швейцария) выставлены на всеобщее обозрение посмертная маска Наполеона и локон его волос. Маска в 1848 году была передана музею Жаном-Абрахамом Новерра, одним из слуг Императора на острове Святой Елены, которого тот называл «своим швейцарским медведем» и которому перед смертью отдал на хранение предметы своего обихода.

Локон волос, якобы, был сострижен после кончины Наполеона и, как и маска, тоже попал в руки Новерра, который, в свою очередь, передал его лозаннскому ювелиру Марку Жели (когда-то он работал в Париже в ювелирной мастерской Наполеона, и именно этим объясняется столь великодушный жест со стороны бывшего слуги). В музей локон попал в 1901 году от родственника Жели.



Журналисты швейцарской газеты «Матен», проведя собственное расследование, выяснили, что существует еще одна прядь, до недавнего времени хранившаяся за семью печатями у жителя Лозанны Эдгара Новерра, потомка Жана-Абрахама Новерра. Результаты сравнения волос были ошеломляющими. Локоны оказались совершенно разными: первый был светло-русый, тонкий и шелковистый, как у ребенка, второй — черный и густой. И какой из них настоящий?

Ученые могут до бесконечности спорить о причинах смерти Наполеона, анализируя процентное содержание мышьяка в его волосах, но все это не будет иметь никакого смысла до тех пор, пока не будет точно установлено, какой из локонов был срезан в 1821 году у умершего Наполеона, и был ли это на самом деле Наполеон?

Относительно посмертной маски, Руа-Анри, например, уверен, что она принадлежит не Императору, а, возможно, Франческо Киприани, также корсиканцу, очень похожему на Наполеона Бонапарта времен Итальянской кампании и экспедиции в Египет.

Остановимся на этом подробнее. Как известно, существует множество так называемых «посмертных» гипсовых масок Наполеона. Но действительно посмертной была только одна, сделанная доктором Антоммарчи непосредственно на острове Святой Елены.

Слепок головы Императора был им сделан 7 мая 1821 года в четыре часа вечера в присутствии британского военного медика Фрэнсиса Бартона из глины плохого качества, найденной на острове. Отпечаток маски из гипса состоял из трех частей: первая часть включала в себя непосредственно лицо, вторая — подбородок и шею, третья — верхнюю часть лба, а также верхнюю и заднюю части черепа.

8 мая выяснилось, что первая часть маски куда-то пропала. Есть предположение, что она была похищена мадам Бертран, женой генерала Бертрана, а затем передана доктору Антоммарчи. Бартон же покинул остров лишь с двумя оставшимися частями маски.

Оставшийся на острове Антоммарчи попробовал на базе имевшейся у него части восстановить маску полностью, используя для этого предсмертные рисунки, сделанные английским художником Рубиджем.



Посмертная маска Наполеона (1821)

Именно эта маска и признана сейчас наиболее достоверной, так как все остальные являются либо ее копиями, либо самодеятельными реконструкциями. Именно она и выставлена в Париже в музее Дома Инвалидов. Но в этой истории есть много непонятного.

Во-первых, как утверждает Руа-Анри, доктор Антоммарчи существенно приукрасил лицевую часть маски, продавая ее копии налево и направо.

Во-вторых, а кто, собственно, доказал, что эта пусть даже приукрашенная маска является маской самого Наполеона? Известно, что все присутствовавшие при кончине Императора отмечали, что в первые часы после смерти тот выглядел помолодевшим.

Тот же Бертран, в частности, писал: «В восемь часов стали готовиться делать гипсовую маску Императора, но под руками не оказалось всего необходимого. Император казался моложе, чем он был на самом деле: казалось, что ему не более сорока лет. К четырем часам вечера он уже выглядел старше своих лет».

Описанное Бертраном относится к вечеру 6 мая. А ровно через сутки Бертран констатировал: «В четыре часа вечера была сделана гипсовая маска Императора, который уже был полностью обезображен и издавал неприятный запах».

Как в таких обстоятельствах можно утверждать, что дошедшая до наших дней маска является маской именно Наполеона, ведь она представляет собой лицо относительно молодого человека, а не шестидесятилетнего больного старика?



В-третьих, согласно доктору Антоммарчи, размер головы Наполеона составлял 56,20 см. Но, по данным Констана, слуги Наполеона, работавшего у него 14 лет и отвечавшего за пошив шляп, размер головы Императора составлял 59,65 см!

Короче говоря, мы, возможно, так никогда и не узнаем, чья же маска выставляется в музеях, как маска Императора (Франсуа-Эжена Робо, Франческо Киприани или кого-то другого), но то, что она не является маской Императора — это, похоже, является свершившимся фактом. Точно так же, мы, похоже, никогда не узнаем, кто покоится в Доме Инвалидов в Париже — Наполеон или кто-то из его двойников.

Можно, конечно, провести очередную эксгумацию тела и осуществить анализ ДНК покойного, сопоставив его с анализами ДНК прямых потомков Наполеона. Современные методы позволяют сделать это даже спустя столько лет. Но позволят ли так называемые общественное мнение, исторические традиции и интересы нации? Ведь для французов официально признать, что они почти два века поклоняются не своему национальному герою, а какому-то проходимцу, будет равносильно вселенской катастрофе.

Сергей Нечаев

источники
http://storyfiles.blogspot.com/2014/12/blog-post_27.html#more

А вы в курсе, что никто не знает как выглядел Колумб. А существовал ли он вообще ...

Взято: masterok.livejournal.com

уникальные шаблоны и модули для dle