Тяжелый танк Т-35
Его называли «сухопутным броненосцем» и «парадным мамонтом Сталина». Вооружение Т-35 – три пушки и шесть пулеметов, экипаж – 9-11 человек. Основным недочетом танка была низкая скорость – всего до 10 км/ч. Однако большинство этих машин были потеряны из-за технических поломок. Лишь 7 из выпущенных 59 машин были уничтожены в боях во время Великой Отечественной войны.
С самого начала танковой эры каждая уважающая себя страна стремилась создать бронированные полчища побольше и укомплектовать их наиболее грозной техникой. Денег на это не жалели и не слишком ограничивали полет конструкторской фантазии. В результате на свет появлялись машины с совершенно причудливым внешним видом и характеристиками. Подавляющая часть из них так и осталась на бумаге или в виде опытных образцов.
Поэтому особенно интересна судьба необычных танков, которые не только пошли в серию, но даже успели повоевать.
Т-35 создали в начале 30-х годов, он имел несколько модификаций и успел принять участие в первых сражениях Великой Отечественной войны. В историю тяжелый танк Т-35 вошел как серийный танк с наибольшим количеством башен.
Но дело не только в количестве башен, Т-35 – это настоящий символ могущества СССР и мощи его вооруженных сил. Без этого танка не обходился ни один из центральных парадов. Когда этот сталинский «дредноут» проезжал по брусчатке Красной площади, всем сразу становилось понятно, что «броня действительно крепка».
Тяжелый танк Т-35 – единственная в мире серийная пятибашенная боевая машина и символ мощи Советского Союза 30-х годов. Т-35 имел двухъярусное расположение вооружения: в самой большой башне установлена пушка калибра 76,2 мм, в двух башнях — пушки калибра 45 мм, во всех 5 башнях было установлено по пулемету. Экипаж танка составлял 9-11 человек.
Боевая карьера тяжелого танка Т-35 оказалась недолгой: большинство машин были утеряны в первые месяцы Великой Отечественной войны в ходе боев под Львовом, причем в основном по техническим причинам.
Сегодня в мире есть 2 тяжелых танка Т-35. Один находится в коллекции «Центрального музея бронетанкового вооружения и техники» в г. Кубинка. В 2014 г. эта машина была восстановлена до ходового состояния сотрудниками музея. Вторая на Урале, в другом музее.
История создания
Создание многобашенных танков отнюдь не являлось отличительной чертой советского танкостроения или отображением гигантомании, присущей СССР. Сразу после окончания Первой мировой войны установка на танках нескольких башен считалась привычным делом и полностью соответствовала военной доктрине того времени.
В танковых классификациях практически всех крупных стран того времени существовали тяжелые танки, задачей которых был прорыв сильно укрепленных оборонительных линий противника. Подобные машины должны были иметь мощную защиту (в идеале противоснарядную) и мощное вооружение, они должны были непосредственно сопровождать пехоту во время атаки на вражеские позиции и методично подавлять огневые точки неприятеля.
В классификации, что была принята в СССР до войны, существовало целых два типа тяжелых танков, первый из которых должен был прорывать «сильно укрепленные оборонительные полосы», а в задачу второго входило преодоление особо сильных вражеских укреплений. Именно ко второму типу машин и относился Т-35.
В конце 20-х годов Красная Армия имела на вооружении довольно неплохие образцы легких танков Т-18, а вот с тяжелыми машинами были проблемы – британские танки Mk. V, которые воевали еще в Первую мировую войну и были взяты в качестве трофеев в у белогвардейцев, были явно устаревшими. Было поставлено задание создать новый отечественный тяжелый танк.
Однако для производства собственной машины остро не хватало опытных кадров.
Разработка первого советского тяжелого танка связана с именем талантливого немецкого конструктора Эдварда Гротте. В начале 1930 года конструкторская группа под его руководством начала работу над созданием среднего танка ТГ-1. В отечественной исторической литературе эту машину обычно называют «танком Гротте».
В 1931 году был сделан первый опытный образец машины, который сразу был передан для испытаний. Работы над ТГ-1 проходили в обстановке строгой секретности, за ними пристально следило высшее руководство страны.
Однако, несмотря на многие новаторские технические решения, использованные при создании ТГ-1, он так и не был запущен в широкое производство. Машина была чрезмерно сложна для советской промышленности и отличалась слишком высокой стоимостью. Разработка этой машины позволила советским конструкторам набраться опыта и приступить к созданию собственного тяжелого танка – Т-35.
Кроме создания ТГ-1, у Гротте были и другие проекты: он предлагал советскому руководству создать машину весом до 100 тонн, вооруженную тремя или пятью башнями.
Тем временем в СССР продолжились работы над созданием тяжелого многобашенного танка. В 1931 году был создан прототип Т-35-1, который имел массу 42 тонны, был вооружен тремя орудиями (одним 76-мм и двумя 37-мм) и тремя пулеметами. Машина имела пять башен и во многом напоминала английский танк Independent, опытный образец которого был построен в 1929 году. В этот период советская военная делегация посещала Англию и имела возможность познакомиться с английской машиной, но насколько это оказало влияние на советских конструкторов – неизвестно.
Экипаж Т-35-1 состоял из десяти человек, машина имела двигатель в 500 л. с., что позволял ей развивать скорость до 28 км/ч. Максимальная толщина брони достигала 40 мм, а запас хода равнялся 150 км.
В 1933 году была сделана следующая модификация танка – Т-35-2, он даже успел поучаствовать в параде на Красной площади. Однако уже в этот момент конструкторы разрабатывали Т-35А – новый танк, который и должен был пойти в серийное производство. Эта машина сильно отличалась от своих предшественников: была изменена длина и форма корпуса, на танк были установлены башни другой конструкции и размеров, подверглась доработке и ходовая часть танка. По сути, это уже была совершенно новая машина.
В 1933 году Т-35А был принят на вооружение. Производство наладили на Харьковском паровозном заводе. В 1934 году тяжелый танк Т-35 начал поступать в войска.
Всего было выпущено 59 единиц этой машины. В танк непрерывно вносили разнообразные изменения и улучшения. Была увеличена толщина брони, повышена мощность силовой установки, башни приобрели коническую форму. Масса танка возросла, у поздних образцов она составляла 55 тонн.
Использование Т-35
Т-35 не использовали ни в одном из конфликтов 30-х годов, в которых принимал участие СССР. Пятибашенные гиганты не были замечены ни в советско-польской войне, ни в конфликтах на Дальнем Востоке, ни в финской кампании. При этом в Зимней войне СССР применял тяжелые танки, там обкатывались СМК, Т-100, КВ – тяжелые машины нового поколения, которые должны были сменить Т-35. Очевидно, что руководство РККА прекрасно понимало реальные возможности Т-35 и именно поэтому держало его подальше от фронта.
Т-35 можно назвать главным «церемониальным» танком 30-х годов: ни один из парадов на Красной площади или Крещатике не обходился без показа этих исполинов. «Понюхать пороху» этим танкам пришлось в самом начале Великой Отечественной войны. Большая часть этих машин находилась в подразделениях, расположенных на самой западной границе, в районе Львова. Т-35 участвовали в приграничном сражении, и большая часть из них была брошена своими экипажами.
Танк показал крайне низкие боевые качества, но еще хуже дела обстояли с надежностью машины. Только семь танков было потеряно непосредственно во время боевых действий, тридцать пять машин попросту сломались и были брошены или уничтожены экипажами. Еще несколько машин (по одной информации пять) принимали участие в обороне Харькова в 1941 году, но информации об их боевом использовании нет. Два последних Т-35 участвовали в обороне Москвы.
Первые дни войны стали для Т-35 настоящим «звездным часом». Немцы обожали делать фотографии на фоне поверженных русских гигантов. Несмотря на сравнительно небольшое количество этих танков, число фотографий немецких солдат на фоне подбитых или брошенных Т-35 просто зашкаливает.
Интересна судьба двух советских Т-35, которые в исправном виде были захвачены гитлеровцами в начале войны. Один танк попал на полигон Кумерсдорф, где использовался в качестве мишени, а другой всю войну простоял на полигоне Цоссен. Немцы применили его в ходе битвы за Берлин, но вскоре он был подбит бойцами Красной Армии из трофейного фаустпатрона.
Эпизод боя Т-35 под Ситно
К сожалению, из-за малого числа Т-35, практически нет опубликованных воспоминаний танкистов, что воевали на них. Однако в 1995 году в Угранском районе Смоленской области один из авторов познакомился с ветераном гвардии старшим лейтенантом запаса Василием Викентьевичем Сазоновым, воевавшим в танковых войсках с 22 июня 1941 года до июня 1942-го. Он встретил войну именно на Т-35 и вот что он рассказывал об этом танке:
«Войну я встретил башнером передней артиллерийской башни танка Т-35. Этому танку не везет в наших книжках. Все его ругают, на чем свет стоит. Да, конечно, есть за что ругать его, но не так же.
Во-первых, почему-то говорят о глупости многобашенной компоновки, о том, что командиру тяжело, дескать, управлять всем многочисленным вооружением танка в бою. Конечно, тяжело. А разве легко управлять каждым танком роты командиру роты? А без радиостанций это вообще невозможно. А чтобы вдобавок каждой башней каждого танка-то. Глупо? А что же этого от командира Т-35 требовать? А ведь Т-35 и есть танковая рота только на двух гусеницах. Непривычно тебе это слышать? А нас перед войной в училище именно так и учили, что средний танк — взвод легких, а тяжелый — даже рота, но с одним мотором и на одной паре гусениц. Потому и по званиям командир у легкого «помкомвзвод», среднего — «комвзвод», а у тяжелого — «комроты». Вот командир (а у нас он вообще в звании капитана был — со «шпалой» в петлице) и давал нам, командирам башен задания вроде тех, что комвзвод дает командирам танков. А уж по кому и как стрелять в первую голову решали мы сами, башнеры. Или командир по ТПУ когда мог, подсказывал. А я, кстати, лейтенантом тогда был, хотя только башней руководил. Командовал, как будто бы танком БТ или Т-26 и сам частенько решал по кому и когда в моем секторе стрельбы огонь открывать.
Например, у меня было задание номер один. Если впереди по ходу или в секторе обстрела моей башни вдруг появлялся вражеский танк — я должен был подбить его в первую голову. То же, если я видел противотанковую пушку — огонь по ней. А насчет пехоты или ДЗОТ какого-то я уже должен был сперва доложить командиру и получить указания от него. Если же командир был недоступен (ТПУ сломан) — я должен был осуществить наводку на вражескую пехоту пулеметчика-механика в башне номер 3, или сам стрелять из пулемета, а в амбразуру ДЗОТ из своей пушки огонь открывать, но только осколочным. Только в крайнем случае я мог действовать по пехоте своей «сорокапяткой». Не приветствовалось это.
Второе ихнее заблуждение — это пишут, что слабая броня у Т-35 была. Тоже ерунда на постном масле. Насколько помню, ни один из наших «рябышевских», что на Т-35 до боя доехал, не говорил о пробитой лобовой броне. Вообще о пробитой броне только Сашок Мордвин рассказывал. И ту пробили у него где-то под башней какой-то болванкой, а не «тридцатисеми».
Ну да ладно. Господь с ними, знатоками, что танки не знают. Послушай, что помню, как у нас первые дни войны складывались.
Ночью 22 июня танки нашей 34-й дивизии вывели по тревоге из Садовой Вишни. Это точно. Но вышли не все, несколько машин осталось в ремонте. У них, помнится, мы забрали патроны, возимый ЗИП и пошли на Перемышль. Не доходя примерно с полпути, повернули нас на Восток, а 23-го опять кинули на Запад, а там — Львов. Первые два дня шли медленно. Метались из стороны в сторону и все кого-то ждали — то отставших и заблудившихся, то сломавшихся и ставших на ремонт. Но числа 25-го вышел приказ: «отставших не ждать», так как мы нигде не успевали сосредоточиться во время. Ну и сразу пошли быстрее, и терять начали танки свои. Все шутили, что воевать не чем будет. До немца доедем, а танки все в ремонте. Так и вышло.
В первый день бросили, как говорили штук двадцать танков на дорогах. Ремонтники должны были их чинить, но это было благое пожелание. У них ничего толком не было, даже тягачей. А много ли начинишь на «полуторке» с ящиком гаечных ключей и пайкой медью? Сомневаюсь. На другой день ни один исправленный танк нас так и не догнал, а кинули мы еще с десяток. Ну, а к концу третьего дня «пятибашенных осталось всего ничего.
Наш последний бой был глупым. Сперва стреляли из главных башен через речку по какому-то хутору за Ситно, а потом с остатками пехоты атаковали его. Участвовали в той атаке с полсотни Вань пехоцких, три «тридцать пятых» и четыре не то БТ, не то «двадцать шестых», уже не помню. Пехота, конечно, отстала сразу, как немецкие пули запели. Про свою артиллерию я совсем молчу. Та без снарядов и тракторов у нас застряла еще третьего дня как. Правда, танков немецких мы вообще там не видали, только слухи о них ходили — про «рейнметаллы» там, про «круппы» разные, один другого страшнее. Но в бою я немецких танков пока не видел, да и пехоты ихней вроде не много там было.
Пошли мы в атаку на хутор, а по нас слева немецкая пушка огонь открыла. Я башню туда довернул — глядел, глядел, ничего не вижу! По башне — бумм! А из башни не высунешься. Пули, как горох обсыпают, да и нельзя в бою-то. У тебя главной башней шкуру с башки сорвет к шуту, а может и башку оторвет. Вот и гляжу себе в перископ — ничего не вижу, только окопы немецкие. А по нас опять: «Бум! Бум!!» Немецкие снарядики долбят через 5 секунд каждый, и уже не только в левый борт, но и в мою башню прилетают. Вот увидел вспышку. Ну и навел туда, открыл огонь — снарядов десять отправил. Кажется, попал, а может и нет. По нас опять долбят. Не дошли мы до хуторка метров с полсотни -гусеницу нам оборвало. Что делать? Покидать танк? Вроде ни к чему. Стреляем во все стороны из всего, что есть! А опять ничего не вижу. Стреляю в белый свет, пока снаряды есть. Наши уж уползли дальше. А нам стало еще хуже — долбят со всех сторон. Мотор заглох, пушку заклинило, главная башня не вертится. Тут показались немецкие солдаты. Бегут к танку с какими-то ящиками, а я по ним стрелять могу только с «нагана».
Понял, что драпать пора. Выполз из башни, спрыгнул с высоты на дорогу. Хорошо, что пулемет ихний замолчал. Мой заряжающий за мной сиганул, ногу подвернул. Я его в яму придорожную стащил за собой. За нами моторист увязался. Стали отползать, тут наш танк и ахнул. Это немцы его толом рванули. А мы канавой отползли к реке.
Потом к нам приблудились еще трое — экипаж Т-26. С ними мы и отошли обратно к Ситно, но своих там нашли только с десяток человек — остатки разных экипажей. Из «тридцать пятых» четверо и все из разных машин. Одного рванули, как и нас, один подорвался на мине, один сгорел сам. С ними из окружения мы и вышли спустя пять дней. Вот так закончилось для меня танковое сражение под Дубно. А больше я «тридцать пятых» в боях не видел. Считаю, что могли они нормально воевать в сорок первом. Танки могли. Танкисты — нет еще».
Кстати, на Урале в Верхней Пышме восстановили и привели в рабочий вид легендарный советский тяжелый танк T-35. Специалисты восстановили уникальный танк по оригинальным чертежам и фотографиям. Боевую машину собрали на базе реставрационного цеха производства «Уралэлектромедь», а публике продемонстрировали в Музее военной техники. Танк станет частью экспозиции.
Источники:
http://www.warmech.ru/1941war/uz-front/t-35_5.html
https://militaryarms.ru/voennaya-texnika/tanki/t-35/
Вот вам еще Танки в разрезе и Многобашенные танки СССР: танк Гроте (ТГ) и Трехпушечный танк
Это копия статьи, находящейся по адресу http://masterokblog.ru/?p=15498.Взято: masterok.livejournal.com