Как немцев давили танками.
---
"В конце апреля я окончил курсы и в звании "младший лейтенант" выехал с группой командиров в город Горький получать танки. Там мы застряли. "Тридцатьчетверки", предназначенные для нас, были собраны, но не хватало 76-мм орудий и прицелов.
В Горьком эти орудия не выпускали,зато изготавливались 45-мм противотанковые пушки. За план спрашивали из Москвы строго, и на некоторые Т-34 поставили эти 45-мм пушки. Конечно, менее мощные, чем положенные трехдюймовки. Кроме того к ним небыло прицелов. Многие ребята от таких танков отказывались, хотя нас убеждали, что пушки хорошие, а прицелы мы получим "на месте". На каком месте - неясно. Шел июнь сорок второго, на фронтах творилось черт знает что.
Немцы наступали. Отсиживаться и ждать прицелы или танки с 76-мм орудиями было некогда. Кроме того на мне висело клеймо члена семьи "врага народа". Удивляюсь как на Ленинградские курсы попал! Посижу дальше-обвинят в трусости. В общем, получили мы 15 танков, часть с "сорокопятками", часть с положенными по штату "трехдюймовками" и на фронт...
Семнадцатого июля образовался Сталинградский фронт, и в этот же день мы приняли первый бой. Получилось неожиданно. Двигаясь по низине и вдруг увидели три немецких бронетранспортера. Длинный капот, десантный отсек, колеса и позади гусеницы.
Мы ударили бронебойными снарядами, попали или нет, непонятно, а бронесранспортеры попытались круто развернуться. Вступать с нами в бой означало для них верную смерть. - Гони! - крикнул я механику-водителю Мельникову.
Налетели разом. У "тридцатьчетверки" масса под тридцать тонн, а у бронетранспортера, шесть или восемь. Удар, под гусеницами заскрежетало железо. Тонкий десантный кузов и капот сразу подмялись. "Тридцатьчетверка" смяла немецкую машину со всеми кто там был и крутанулась разрывая и вминая к земле.
Не знаю, кричал кто или сразу накрылись экипажи. Я высунулся из люка,остановились и два других танка. Подошли к размолотым бронетранспортерам. Большинство из нас первый раз врага убивали. У меня в экипаже, кроме пушки и пулемета, ни у кого, даже личного оружия не было.
Глядели мы на сплющенные лохмотья на кровь. Может трофеи надо было поискать. Но никто не полез шарить, даже оружие, автоматы и пистолеты, не стали смотреть. Не так легко убивать людей, пусть даже фашистов. Я приказал заводить машины и двигаться дальше...
Девятнадцатого июля нас подняли рано и сообщили, что немцы прорвались к Верхней Бузиновки. К месту прорыва срочно бросили все танки, которые могли собрать. Нам также выделили десантников из Орджоникидзевского военного училища.
Шли на скорости по пыльным степным дорогам с заряженными танковыми орудиями. У нас было задание ударить во фланг. Обойдя небольшой холм, мы увидели 5-6 немецких Т-3. К тому времени немцы уже немного усовершенствовали часть этих танков, усилили броню.
Нас было 9 танков, половина из них с 45-мм пушками без прицелов. Используя численное преимущество мы пошли сразу в атаку. Мой заряжающий едва успевал заряжать бронебойные. Большинство из нас не обладало опытом встречного танкового боя. И про стрельбу с коротких остановок забыли. Но злости хватало. Это вам сволочи не бомбежки с высоты, когда мы могли только прятаться!
Десант наш спрыгнул при первых же выстрелах и остался где-то позади. Я вел огонь через панораму ПТК-1. Танк в который я молотил, оставался невредимым. Тогда я приказал остановиться. Расстояние было небольшое, и после трех снарядов немец задымил. Впрочем, не буду приписывать эту победу только своему экипажу. Вели беглый огонь и другие машины.
Этот близкий, ожесточенный бой окончился в нашу пользу. Дымили три немецких танка, остальные отступали. Чей-то снаряд (не иначе "трехдюймовый") ударил в одну из немецких машин с такой силой, что улетел оторванный боковой люк. Машина крутнулась, и получив еще один снаряд - загорелась. Немецкая пехота, отступила раньше танков. Мы стреляли и по ней, немцев косило, но сноряды у нас кончались и преследовать немцев мы не рискнули.
Четыре немецких танка не то чтобы горели, а тлели, словно резина. Не знаю почему, но боезапас в них не сдетонировал. Не обращая внимания на дым, я полез в один из танков искать прицел. Прицел я нашел, но, как выяснилось позже - зря старался, для наших орудий он не годился.
Вокруг машин лежали тела немецких танкистов. Почти никто из экипажей уйти не успел. Часть сгорела в машинах, остальных славяне перебили из пулеметов. Бой шел на близком растоянии и спастись на открытом поле было трудно. Еще мы насчитали десятка три погибших пехотинцев.
Я подошел к одному из них. Молодой парень, лет 18-20, такой же, как и мы. Осмотрели немецкие танки. С удовлетворением убедились, что не только "трехдюймовки", но и наши "сорокопятки" пробивали их броню. Впрочем, толщина ее не была большой, 20-30 мм. Измолотили мы фрицев хорошо, на каждом танке по несколько пробоин.
Наши танки оказались прочнее. Две машины вышли из строя, но не критично. Их спешно ремонтировали. Погибли от осколков два танкиста. Броня на этих Т-34 была хрупкая, и при прямом попадании внутрь танка разлетались мелкие осколки. Несколько человек получили ранения и контузии..." - из воспоминаний комвзвода 166-й танковой бригады мл.лейтенанта Журавлева А.Ф.
В Горьком эти орудия не выпускали,зато изготавливались 45-мм противотанковые пушки. За план спрашивали из Москвы строго, и на некоторые Т-34 поставили эти 45-мм пушки. Конечно, менее мощные, чем положенные трехдюймовки. Кроме того к ним небыло прицелов. Многие ребята от таких танков отказывались, хотя нас убеждали, что пушки хорошие, а прицелы мы получим "на месте". На каком месте - неясно. Шел июнь сорок второго, на фронтах творилось черт знает что.
Немцы наступали. Отсиживаться и ждать прицелы или танки с 76-мм орудиями было некогда. Кроме того на мне висело клеймо члена семьи "врага народа". Удивляюсь как на Ленинградские курсы попал! Посижу дальше-обвинят в трусости. В общем, получили мы 15 танков, часть с "сорокопятками", часть с положенными по штату "трехдюймовками" и на фронт...
Семнадцатого июля образовался Сталинградский фронт, и в этот же день мы приняли первый бой. Получилось неожиданно. Двигаясь по низине и вдруг увидели три немецких бронетранспортера. Длинный капот, десантный отсек, колеса и позади гусеницы.
Мы ударили бронебойными снарядами, попали или нет, непонятно, а бронесранспортеры попытались круто развернуться. Вступать с нами в бой означало для них верную смерть. - Гони! - крикнул я механику-водителю Мельникову.
Налетели разом. У "тридцатьчетверки" масса под тридцать тонн, а у бронетранспортера, шесть или восемь. Удар, под гусеницами заскрежетало железо. Тонкий десантный кузов и капот сразу подмялись. "Тридцатьчетверка" смяла немецкую машину со всеми кто там был и крутанулась разрывая и вминая к земле.
Не знаю, кричал кто или сразу накрылись экипажи. Я высунулся из люка,остановились и два других танка. Подошли к размолотым бронетранспортерам. Большинство из нас первый раз врага убивали. У меня в экипаже, кроме пушки и пулемета, ни у кого, даже личного оружия не было.
Глядели мы на сплющенные лохмотья на кровь. Может трофеи надо было поискать. Но никто не полез шарить, даже оружие, автоматы и пистолеты, не стали смотреть. Не так легко убивать людей, пусть даже фашистов. Я приказал заводить машины и двигаться дальше...
Девятнадцатого июля нас подняли рано и сообщили, что немцы прорвались к Верхней Бузиновки. К месту прорыва срочно бросили все танки, которые могли собрать. Нам также выделили десантников из Орджоникидзевского военного училища.
Шли на скорости по пыльным степным дорогам с заряженными танковыми орудиями. У нас было задание ударить во фланг. Обойдя небольшой холм, мы увидели 5-6 немецких Т-3. К тому времени немцы уже немного усовершенствовали часть этих танков, усилили броню.
Нас было 9 танков, половина из них с 45-мм пушками без прицелов. Используя численное преимущество мы пошли сразу в атаку. Мой заряжающий едва успевал заряжать бронебойные. Большинство из нас не обладало опытом встречного танкового боя. И про стрельбу с коротких остановок забыли. Но злости хватало. Это вам сволочи не бомбежки с высоты, когда мы могли только прятаться!
Десант наш спрыгнул при первых же выстрелах и остался где-то позади. Я вел огонь через панораму ПТК-1. Танк в который я молотил, оставался невредимым. Тогда я приказал остановиться. Расстояние было небольшое, и после трех снарядов немец задымил. Впрочем, не буду приписывать эту победу только своему экипажу. Вели беглый огонь и другие машины.
Этот близкий, ожесточенный бой окончился в нашу пользу. Дымили три немецких танка, остальные отступали. Чей-то снаряд (не иначе "трехдюймовый") ударил в одну из немецких машин с такой силой, что улетел оторванный боковой люк. Машина крутнулась, и получив еще один снаряд - загорелась. Немецкая пехота, отступила раньше танков. Мы стреляли и по ней, немцев косило, но сноряды у нас кончались и преследовать немцев мы не рискнули.
Четыре немецких танка не то чтобы горели, а тлели, словно резина. Не знаю почему, но боезапас в них не сдетонировал. Не обращая внимания на дым, я полез в один из танков искать прицел. Прицел я нашел, но, как выяснилось позже - зря старался, для наших орудий он не годился.
Вокруг машин лежали тела немецких танкистов. Почти никто из экипажей уйти не успел. Часть сгорела в машинах, остальных славяне перебили из пулеметов. Бой шел на близком растоянии и спастись на открытом поле было трудно. Еще мы насчитали десятка три погибших пехотинцев.
Я подошел к одному из них. Молодой парень, лет 18-20, такой же, как и мы. Осмотрели немецкие танки. С удовлетворением убедились, что не только "трехдюймовки", но и наши "сорокопятки" пробивали их броню. Впрочем, толщина ее не была большой, 20-30 мм. Измолотили мы фрицев хорошо, на каждом танке по несколько пробоин.
Наши танки оказались прочнее. Две машины вышли из строя, но не критично. Их спешно ремонтировали. Погибли от осколков два танкиста. Броня на этих Т-34 была хрупкая, и при прямом попадании внутрь танка разлетались мелкие осколки. Несколько человек получили ранения и контузии..." - из воспоминаний комвзвода 166-й танковой бригады мл.лейтенанта Журавлева А.Ф.
Взято: oper-1974.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]