"Задача любого сотрудника - сломать человека".
---
"Чем больше стукачей, тем лучше опер". Бывший московский полицейский рассказывает, как он пытал людей и бил протестующих на митингах.
"Болотная площадь, 6 мая 2012 года. Меня перебросили туда с репетиции парада. Митинг был согласованный, никаких беспорядков не ожидалось. Нас попросили побыть резервом на всякий случай. Из средств у нас только рации, мегафоны и металлодетекторы. Ни бронежилетов, ничего.
И тут слышу крик замкомбата: "Все свободные наряды бегом на выход с площади". Я вижу два ряда барьеров, между которыми стоят солдаты по 18 лет. Толпа смяла на хрен барьеры и прет, а вот эти солдатики стоят зажатые и хрипят.
Причем толпа в 5000 человек, а сотрудников полиции там было в общей сложности порядка 500. Остановить толпу я бы не смог, и мне надо было просто спасать солдатиков. Я выхватил у солдата дубинку и начал ей бить куда придется.
Помню, я вытащил пенсионера, который выкрикивал какие-то лозунги и активно себя вел. Рядом с ним упала бутылка с зажигательной смесью, и он вместе с сотрудником полиции начал гореть. Пенсионер просто получил удар в челюсть, потому что у него паника, и с него тут же сняли куртку, чтобы потушить, и сразу в скорую. В такие моменты, я считаю, насилие оправданно.
Во время задержания применяются и оплеухи, и удары. Порой и берцами наступали на кисти рук. Митингующие же очень любят хвататься за ограждения - ну и как мне его оторвать, чтобы задержать за уже совершаемое административное правонарушение? Естественно, будет применена физическая сила.
Наступлю я вам нечаянно берцем на легкие кеды, и ваша хватка будет ослаблена - значит, мне будет вас легче выдернуть. Скрутил, донес до пазика - и смысл мне вас бить или пинать? Электрошокер при задержании я не применял, коллеги, как правило, тоже. У нас как-то им не пользовались. А смысл?
Из себя я, пожалуй, никогда не выходил. Да, бывал в каких-то ситуациях на грани, но всегда понимал, что я при исполнении и насилие чревато Уголовным кодексом. Но ситуации бывают разные.
Как-то раз у меня в кабинете находился узбек в два раза выше меня, который совершил кражу «газели». Я с него снимаю наручники, а он тут же вскакивает, отталкивает меня и врезается в стену - якобы я его избиваю головой об стену. За это ему были навешаны определенные люля, чтобы он так больше не делал. И была вызвана бригада скорой помощи.
Люля - это значит, что он был достаточно жестко уложен на пол. А поскольку он не хотел заводить руку за спину, чтобы для его же безопасности мы надели на него наручники, мы ему приложили достаточно жестко и зажали шею. Если вы лежите на полу и я вам зажму коленом шею, то в определенный момент вам будет не хватать воздуха. Подобные популярные приемы узнаешь на обучении сотрудников. В основном учат разным физическим рычагам: зажим фаланги, дамская подручка.
Сложно сказать, сколько раз в неделю я проявлял агрессию. Иногда и три раза в день прилетит: кому-то по шее, кому-то пощечину, кому-то по затылку, кому-то под колено хорошо ударишь. А иногда раз в неделю мордой в пол нормально положишь.
Сначала я служил в одном из силовых подразделений - на сленге оно называется тяжелым. Я был из тех сотрудников полиции, которых называют «черепашками ниндзя» и «космонавтами». Мы идем на острие атаки, кладем мордой в пол, и нас в том числе из-за этого сильно не любят.
В моей семье не было сотрудников милиции. До службы я работал в школе: учителем истории, а потом - заместителем директора по специальной работе. Да, детей я гонял и за любую провинность давал им физические упражнения.
Я быстро адаптировался к работе в полиции, потому что в свое время учился в мужском лицее. Это народная школа экспериментального типа - наполовину армия, наполовину суворовское училище, которое включает в себя казармы закрытого типа, взводы и элементы дедовщины.
Никаких принципиальных расхождений между моими ожиданиями от службы в полиции и реальностью особо не было. Умеренное количество бардака и отличный, здравый командир. Бардак - это непонятные приказы и идиотские задачи. Например, пока я служил, несколько раз выходил приказ о смене формы, и нам постоянно меняли погоны.
Или нас, 20-30 человек, отправляли зачистить рынок «Южные ворота», где из одного только входа выбегало от 500 до 1000 человек. При этом на какие-то не особо важные мероприятия могли кинуть слишком много людей.
Спустя два с половиной года перешел работать в уголовный розыск. Там я отработал также два с половиной года, после чего уволился. Я был земельным опером, то есть работал в территориальном ОВД и должен был заниматься абсолютно всем. Но у нас было формальное распределение работы, и моя линия - это наркотики и имущественные преступления, в частности грабежи и кражи.
Признания, как правило, не выбиваются силой. В отделе полиции применяется чаще всего моральное насилие. Потому что задача любого сотрудника - сломать человека. Вот, допустим, вы курящий человек. Сейчас я сниму с вас ремень и шнурки и запру в камере. Вам очень хочется в туалет, вы стучите, а я вас не выпускаю. И дежурная смена занята другими делами. А зимой в камере порядка 15 градусов. Вы можете, конечно, сходить под себя, но это некомфортно и неудобно.
В моей практике никто мешок на голову человеку не надевал, но, на мой взгляд, это не физическая ломка, а психологическая. Вы сами наденьте себе мешок на голову. Это делается не для того, чтобы вас задушить, а чтобы вызвать чувство паники и страха. Другая психологическая пытка часто применялась в НКВД и гестапо.
Она применялась и мной. В ней нет ничего противозаконного. Например, мы с вами беседуем четыре часа - это допрос. После этого вы заходите в камеру, загруженный вопросами, и хотите отдохнуть. Через полчаса на допрос вас дергает другой сотрудник. Через сутки подобного режима без сна вы мне расскажете все, что знаете.
Мое хобби - история, и про бессонницу я узнал, когда читал какие-то воспоминания сотрудников НКВД и гестапо. В гестапо, понятное дело, ребята могли вообще не стесняться.
Как-то раз я задержал человека, про которого было известно, что он хранит наркотики. То есть у него уже было изъято некоторое малое количество наркотиков, в частности героин. Но у меня была четкая информация, что он хранит гораздо большее количество, является закладчиком, то есть, по сути, сбытчиком. Постоянные допросы помогли. Результат был достигнут. Измученный бессонницей, он все рассказал.
Вспомним китайцев. Самая страшная пытка - это капелька воды, которая капает на голову. Так и у нас: ставим в камеру колонку, включаем музыку и не выключаем хотя бы часов семь. Какие песни? Да любые: от классики до AC/DC и Натали. Я такое не применял, но знаю, что так делают в полиции. Человек в камере сначала кайфует, а часа через три начинает долбить в дверь и просить выключить. Ты никому ничего не ломаешь и никому ничего не выкручиваешь. Наслаждайся музыкой, дружище.
Когда насильнику отбивают одно место, это скорее воспитательный момент. Ни у кого из сотрудников планку не срывает, но каждый проходящий пару раз приложит коленкой. В итоге, пока насильник в кабинете, человек 10 ему по яйцам дадут знатно.
Самое главное для сотрудника - не оставить следов. Потому что гражданин может взять и написать заявление. Могу объяснить, как это делается. Вот я вам сейчас в сосок шокером дам, потому что там мягкая нежная кожа. Но не со стороны сердца, конечно, чтобы оно, не дай бог, не остановилось, а с другой стороны. Один-два раза дам - следы вряд ли останутся, а тряхнет хорошо, и вы вряд ли захотите повторить этот опыт. Бить нужно в места с мягкой нежной кожей.
Основные проблемы, с которыми сталкивался, это идиотизм начальства и отсутствие материальной помощи. Моя зарплата опера была 55 тысяч рублей, из которых, грубо говоря, половина уходила на бензин и на барабаны (осведомители). Деньги на проведение ОРМ тоже шли из личного кармана. Если мне нужно было совершить контрольную закупку, я отдавал свою 1000 рублей, которая потом шла как улика к делу. Даже форму, которая якобы выдается, большая часть сотрудников покупает за свои деньги.
Кроме отсутствия финансирования было и отсутствие полномочий. Невозможность пробить биллинг, чтобы найти украденный телефон, невозможность получить бумаги из банка при мошенничестве с банковскими картами. Плюс оперов часто заваливают делами. У тебя 20-30 материалов дел находится на исполнении, а параллельно надо без конца присутствовать на каких-то совещаниях.
График работы ненормированный из-за недобора сотрудников, на которых нет денег. Была в моем отделе ситуация, когда в ППС было всего восемь человек, то есть четыре на смену. Не дай бог кто-то один заболеет - заменять-то некем. При этом по штату их было 20 человек.
Нас же, оперов, по штату было семь человек, а по факту - четверо. И очень часто мои отсыпные часы просто пропадали. Заканчивались сутки, а я оставался на работе делать материалы и ездить по запросам. Поэтому в полиции гигантская текучка. Тот, кто прослужил в розыске два года, уже старожил.
Палочная система, конечно, есть. Раскрываемость часто высасывают из пальца. Здесь важна статистика. В прошлом месяце, допустим, на территории нашего отдела было зарегистрировано два разбоя, пять грабежей и 10 краж. Из них раскрыто: один разбой, три грабежа и пять краж. Поэтому в этом месяце нам надо, чтобы не было разбоев. И мы их показатель искусственно занижаем.
Для этого есть свои процессуальные тонкости. Либо мы не находим состав преступления и пишем разные сочинения, например: «причиной кражи зерна из КамАЗа стала стая воробьев, о чем свидетельствуют следы помета на бортах». Либо сбиваем состав — говорим с заявителем так, чтобы переквалифицировать в менее тяжкий состав — обычную кражу.
А если мы раскрываем дело, то наоборот - стараемся переквалифицировать на более тяжкий состав. Никаких угрызений совести при этом я лично не испытывал. Самый простой пример: пьянь тырит в магазине бутылку водки. Обычное мелкое хищение, которое наказывается восемью сутками ареста и десятикратным возмещением ущерба.
Прибывает наряд ППС и смотрит, что за клиент. Если на него нет никаких жалоб и заявлений и он полезен органам правопорядка, то есть где-то стучит, то составляется административка, и все. А если это человек неоднократно судимый, который доставляет беспокойство соседям и органам, то проводится грамотный опрос. И статья переквалифицируется на грабеж, а это уже уголовка.
Вообще, просто так мало кто задерживается. Есть хорошая фраза Феликса Эдмундовича Дзержинского: «Отсутствие у вас судимости - это не ваша заслуга, это наша недоработка». За каждым человеком есть куча грехов, причем даже уголовного состава. Я думаю, если вы поковыряетесь в своих скелетах, то найдете то, что на грани с Уголовным кодексом, не говоря уже об административных правонарушениях.
Сейчас в угрозыске много молодых неадекватных желторотиков, которые живут жаждой наживы и пытаются всеми правдами и неправдами вытрясти деньги из граждан. В том числе подставами. Сотрудники полиции перестали пользоваться уважением граждан.
Раньше, в 1990-х, люди понимали, что попадание в отдел чревато проблемами. В стране была такая обстановка, что милиции надо было работать максимально жестко. Как минимум каждый второй милицейский ходил с пистолетом. Количество преступлений было просто астрономическим, на банальные кражи уже даже закрывали глаза. Каждый день по несколько убийств, разбоев, несколько изнасилований и тяжких повреждений.
Сейчас общество более-менее сытое, и большая доля преступлений приходится на мошенничество. А какой смысл бить мошенника? Мошенник - человек эрудированный, он, как правило, достаточно умный и образованный, он ориентируется в экономике и технических средствах гораздо лучше, чем мы с вами. И задача - сломать его психологически. Если не получается (сломать психологически), то придется попотеть и собирать доказательства.
Может ли человек оговорить себя под действием пыток? Во-первых, это легко можно проверить, а во-вторых, поработав в розыске, начинаешь хорошо понимать, кто жертва, а кто хищник и какой категории. Кто волк, кто шакал, кто ежик, кто кролик. Если верить Дарвину, все мы произошли от животных. Человек живет по большей части инстинктами, особенно люди преступного мира. Так работает во всем мире.
К сожалению, современные сотрудники полиции в большинстве своем соответствуют нынешнему преступному миру. В 1990-х и начале 2000-х в угрозыске работали матерые оперы, волкодавы, которые давили серьезных волков. А нынешние оперы - и, скорее всего, я, хотя я был одним из самых результативных оперов, - очень далеки от них.
Я как был сторожевым псом, так им и остаюсь. Если честно, я уважаю две категории преступников. Первая - это серьезные мошенники, интеллектуалы. Тот же самый покойный Мавроди, который обманул всю страну и получил за это срок.
И еще я уважаю разбойников. Но не тех, которые грабят девушек и бабушек с ножами, а тех, которые идут на инкассаторские машины. Вооруженные люди против вооруженных людей - кто круче. Они своего рода современные пираты. Только, как говорится в одном фильме, «время настоящих пиратов закончилось».
https://meduza.io/feature/2018/10/01/zadacha-lyubogo-sotrudnika-slomat-cheloveka?utm_source=facebook&utm_medium=main
"Болотная площадь, 6 мая 2012 года. Меня перебросили туда с репетиции парада. Митинг был согласованный, никаких беспорядков не ожидалось. Нас попросили побыть резервом на всякий случай. Из средств у нас только рации, мегафоны и металлодетекторы. Ни бронежилетов, ничего.
И тут слышу крик замкомбата: "Все свободные наряды бегом на выход с площади". Я вижу два ряда барьеров, между которыми стоят солдаты по 18 лет. Толпа смяла на хрен барьеры и прет, а вот эти солдатики стоят зажатые и хрипят.
Причем толпа в 5000 человек, а сотрудников полиции там было в общей сложности порядка 500. Остановить толпу я бы не смог, и мне надо было просто спасать солдатиков. Я выхватил у солдата дубинку и начал ей бить куда придется.
Помню, я вытащил пенсионера, который выкрикивал какие-то лозунги и активно себя вел. Рядом с ним упала бутылка с зажигательной смесью, и он вместе с сотрудником полиции начал гореть. Пенсионер просто получил удар в челюсть, потому что у него паника, и с него тут же сняли куртку, чтобы потушить, и сразу в скорую. В такие моменты, я считаю, насилие оправданно.
Во время задержания применяются и оплеухи, и удары. Порой и берцами наступали на кисти рук. Митингующие же очень любят хвататься за ограждения - ну и как мне его оторвать, чтобы задержать за уже совершаемое административное правонарушение? Естественно, будет применена физическая сила.
Наступлю я вам нечаянно берцем на легкие кеды, и ваша хватка будет ослаблена - значит, мне будет вас легче выдернуть. Скрутил, донес до пазика - и смысл мне вас бить или пинать? Электрошокер при задержании я не применял, коллеги, как правило, тоже. У нас как-то им не пользовались. А смысл?
Из себя я, пожалуй, никогда не выходил. Да, бывал в каких-то ситуациях на грани, но всегда понимал, что я при исполнении и насилие чревато Уголовным кодексом. Но ситуации бывают разные.
Как-то раз у меня в кабинете находился узбек в два раза выше меня, который совершил кражу «газели». Я с него снимаю наручники, а он тут же вскакивает, отталкивает меня и врезается в стену - якобы я его избиваю головой об стену. За это ему были навешаны определенные люля, чтобы он так больше не делал. И была вызвана бригада скорой помощи.
Люля - это значит, что он был достаточно жестко уложен на пол. А поскольку он не хотел заводить руку за спину, чтобы для его же безопасности мы надели на него наручники, мы ему приложили достаточно жестко и зажали шею. Если вы лежите на полу и я вам зажму коленом шею, то в определенный момент вам будет не хватать воздуха. Подобные популярные приемы узнаешь на обучении сотрудников. В основном учат разным физическим рычагам: зажим фаланги, дамская подручка.
Сложно сказать, сколько раз в неделю я проявлял агрессию. Иногда и три раза в день прилетит: кому-то по шее, кому-то пощечину, кому-то по затылку, кому-то под колено хорошо ударишь. А иногда раз в неделю мордой в пол нормально положишь.
Сначала я служил в одном из силовых подразделений - на сленге оно называется тяжелым. Я был из тех сотрудников полиции, которых называют «черепашками ниндзя» и «космонавтами». Мы идем на острие атаки, кладем мордой в пол, и нас в том числе из-за этого сильно не любят.
В моей семье не было сотрудников милиции. До службы я работал в школе: учителем истории, а потом - заместителем директора по специальной работе. Да, детей я гонял и за любую провинность давал им физические упражнения.
Я быстро адаптировался к работе в полиции, потому что в свое время учился в мужском лицее. Это народная школа экспериментального типа - наполовину армия, наполовину суворовское училище, которое включает в себя казармы закрытого типа, взводы и элементы дедовщины.
Никаких принципиальных расхождений между моими ожиданиями от службы в полиции и реальностью особо не было. Умеренное количество бардака и отличный, здравый командир. Бардак - это непонятные приказы и идиотские задачи. Например, пока я служил, несколько раз выходил приказ о смене формы, и нам постоянно меняли погоны.
Или нас, 20-30 человек, отправляли зачистить рынок «Южные ворота», где из одного только входа выбегало от 500 до 1000 человек. При этом на какие-то не особо важные мероприятия могли кинуть слишком много людей.
Спустя два с половиной года перешел работать в уголовный розыск. Там я отработал также два с половиной года, после чего уволился. Я был земельным опером, то есть работал в территориальном ОВД и должен был заниматься абсолютно всем. Но у нас было формальное распределение работы, и моя линия - это наркотики и имущественные преступления, в частности грабежи и кражи.
Признания, как правило, не выбиваются силой. В отделе полиции применяется чаще всего моральное насилие. Потому что задача любого сотрудника - сломать человека. Вот, допустим, вы курящий человек. Сейчас я сниму с вас ремень и шнурки и запру в камере. Вам очень хочется в туалет, вы стучите, а я вас не выпускаю. И дежурная смена занята другими делами. А зимой в камере порядка 15 градусов. Вы можете, конечно, сходить под себя, но это некомфортно и неудобно.
В моей практике никто мешок на голову человеку не надевал, но, на мой взгляд, это не физическая ломка, а психологическая. Вы сами наденьте себе мешок на голову. Это делается не для того, чтобы вас задушить, а чтобы вызвать чувство паники и страха. Другая психологическая пытка часто применялась в НКВД и гестапо.
Она применялась и мной. В ней нет ничего противозаконного. Например, мы с вами беседуем четыре часа - это допрос. После этого вы заходите в камеру, загруженный вопросами, и хотите отдохнуть. Через полчаса на допрос вас дергает другой сотрудник. Через сутки подобного режима без сна вы мне расскажете все, что знаете.
Мое хобби - история, и про бессонницу я узнал, когда читал какие-то воспоминания сотрудников НКВД и гестапо. В гестапо, понятное дело, ребята могли вообще не стесняться.
Как-то раз я задержал человека, про которого было известно, что он хранит наркотики. То есть у него уже было изъято некоторое малое количество наркотиков, в частности героин. Но у меня была четкая информация, что он хранит гораздо большее количество, является закладчиком, то есть, по сути, сбытчиком. Постоянные допросы помогли. Результат был достигнут. Измученный бессонницей, он все рассказал.
Вспомним китайцев. Самая страшная пытка - это капелька воды, которая капает на голову. Так и у нас: ставим в камеру колонку, включаем музыку и не выключаем хотя бы часов семь. Какие песни? Да любые: от классики до AC/DC и Натали. Я такое не применял, но знаю, что так делают в полиции. Человек в камере сначала кайфует, а часа через три начинает долбить в дверь и просить выключить. Ты никому ничего не ломаешь и никому ничего не выкручиваешь. Наслаждайся музыкой, дружище.
Когда насильнику отбивают одно место, это скорее воспитательный момент. Ни у кого из сотрудников планку не срывает, но каждый проходящий пару раз приложит коленкой. В итоге, пока насильник в кабинете, человек 10 ему по яйцам дадут знатно.
Самое главное для сотрудника - не оставить следов. Потому что гражданин может взять и написать заявление. Могу объяснить, как это делается. Вот я вам сейчас в сосок шокером дам, потому что там мягкая нежная кожа. Но не со стороны сердца, конечно, чтобы оно, не дай бог, не остановилось, а с другой стороны. Один-два раза дам - следы вряд ли останутся, а тряхнет хорошо, и вы вряд ли захотите повторить этот опыт. Бить нужно в места с мягкой нежной кожей.
Основные проблемы, с которыми сталкивался, это идиотизм начальства и отсутствие материальной помощи. Моя зарплата опера была 55 тысяч рублей, из которых, грубо говоря, половина уходила на бензин и на барабаны (осведомители). Деньги на проведение ОРМ тоже шли из личного кармана. Если мне нужно было совершить контрольную закупку, я отдавал свою 1000 рублей, которая потом шла как улика к делу. Даже форму, которая якобы выдается, большая часть сотрудников покупает за свои деньги.
Кроме отсутствия финансирования было и отсутствие полномочий. Невозможность пробить биллинг, чтобы найти украденный телефон, невозможность получить бумаги из банка при мошенничестве с банковскими картами. Плюс оперов часто заваливают делами. У тебя 20-30 материалов дел находится на исполнении, а параллельно надо без конца присутствовать на каких-то совещаниях.
График работы ненормированный из-за недобора сотрудников, на которых нет денег. Была в моем отделе ситуация, когда в ППС было всего восемь человек, то есть четыре на смену. Не дай бог кто-то один заболеет - заменять-то некем. При этом по штату их было 20 человек.
Нас же, оперов, по штату было семь человек, а по факту - четверо. И очень часто мои отсыпные часы просто пропадали. Заканчивались сутки, а я оставался на работе делать материалы и ездить по запросам. Поэтому в полиции гигантская текучка. Тот, кто прослужил в розыске два года, уже старожил.
Палочная система, конечно, есть. Раскрываемость часто высасывают из пальца. Здесь важна статистика. В прошлом месяце, допустим, на территории нашего отдела было зарегистрировано два разбоя, пять грабежей и 10 краж. Из них раскрыто: один разбой, три грабежа и пять краж. Поэтому в этом месяце нам надо, чтобы не было разбоев. И мы их показатель искусственно занижаем.
Для этого есть свои процессуальные тонкости. Либо мы не находим состав преступления и пишем разные сочинения, например: «причиной кражи зерна из КамАЗа стала стая воробьев, о чем свидетельствуют следы помета на бортах». Либо сбиваем состав — говорим с заявителем так, чтобы переквалифицировать в менее тяжкий состав — обычную кражу.
А если мы раскрываем дело, то наоборот - стараемся переквалифицировать на более тяжкий состав. Никаких угрызений совести при этом я лично не испытывал. Самый простой пример: пьянь тырит в магазине бутылку водки. Обычное мелкое хищение, которое наказывается восемью сутками ареста и десятикратным возмещением ущерба.
Прибывает наряд ППС и смотрит, что за клиент. Если на него нет никаких жалоб и заявлений и он полезен органам правопорядка, то есть где-то стучит, то составляется административка, и все. А если это человек неоднократно судимый, который доставляет беспокойство соседям и органам, то проводится грамотный опрос. И статья переквалифицируется на грабеж, а это уже уголовка.
Вообще, просто так мало кто задерживается. Есть хорошая фраза Феликса Эдмундовича Дзержинского: «Отсутствие у вас судимости - это не ваша заслуга, это наша недоработка». За каждым человеком есть куча грехов, причем даже уголовного состава. Я думаю, если вы поковыряетесь в своих скелетах, то найдете то, что на грани с Уголовным кодексом, не говоря уже об административных правонарушениях.
Сейчас в угрозыске много молодых неадекватных желторотиков, которые живут жаждой наживы и пытаются всеми правдами и неправдами вытрясти деньги из граждан. В том числе подставами. Сотрудники полиции перестали пользоваться уважением граждан.
Раньше, в 1990-х, люди понимали, что попадание в отдел чревато проблемами. В стране была такая обстановка, что милиции надо было работать максимально жестко. Как минимум каждый второй милицейский ходил с пистолетом. Количество преступлений было просто астрономическим, на банальные кражи уже даже закрывали глаза. Каждый день по несколько убийств, разбоев, несколько изнасилований и тяжких повреждений.
Сейчас общество более-менее сытое, и большая доля преступлений приходится на мошенничество. А какой смысл бить мошенника? Мошенник - человек эрудированный, он, как правило, достаточно умный и образованный, он ориентируется в экономике и технических средствах гораздо лучше, чем мы с вами. И задача - сломать его психологически. Если не получается (сломать психологически), то придется попотеть и собирать доказательства.
Может ли человек оговорить себя под действием пыток? Во-первых, это легко можно проверить, а во-вторых, поработав в розыске, начинаешь хорошо понимать, кто жертва, а кто хищник и какой категории. Кто волк, кто шакал, кто ежик, кто кролик. Если верить Дарвину, все мы произошли от животных. Человек живет по большей части инстинктами, особенно люди преступного мира. Так работает во всем мире.
К сожалению, современные сотрудники полиции в большинстве своем соответствуют нынешнему преступному миру. В 1990-х и начале 2000-х в угрозыске работали матерые оперы, волкодавы, которые давили серьезных волков. А нынешние оперы - и, скорее всего, я, хотя я был одним из самых результативных оперов, - очень далеки от них.
Я как был сторожевым псом, так им и остаюсь. Если честно, я уважаю две категории преступников. Первая - это серьезные мошенники, интеллектуалы. Тот же самый покойный Мавроди, который обманул всю страну и получил за это срок.
И еще я уважаю разбойников. Но не тех, которые грабят девушек и бабушек с ножами, а тех, которые идут на инкассаторские машины. Вооруженные люди против вооруженных людей - кто круче. Они своего рода современные пираты. Только, как говорится в одном фильме, «время настоящих пиратов закончилось».
https://meduza.io/feature/2018/10/01/zadacha-lyubogo-sotrudnika-slomat-cheloveka?utm_source=facebook&utm_medium=main
Взято: oper-1974.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]