Фотоальбом майора СМЕРШ.
---
"Начался перекрестный допрос - я не знала, кому отвечать. Ответы и не выслушивались до конца, истолковывались, как было нужно им: искажался смысл сказанного, в протоколах все отражалось в виде, позволяющим понимать, как угодно.
Мои отчаянные попытки убедить в неправильности записи, протестовать во внимание не принимались - просто издевательски игнорировались. Вконец измотанная и подавленная таким истязанием нервов, я замолчала без сил. И тихо заплакала.
Видимо, довольные собой, своей "работой", отпустили в камеру. Даже сейчас, через 54 года, вспоминая о пережитом тогда потрясении, чувствую себя на грани нервного срыва, и душат слезы.
Через пять дней - снова допрос, ночь напролет. Сиденье для допрашиваемой— табуретка, должно быть, как-то специально напичканная клопами. Я в летнем платьице, и те съедают меня. Так и вторая ночь, и третья.
Утром отпускают в камеру, но не только прилечь, даже сидеть с закрытыми глазами запрещено - постоянно открывается дверной глазок - "волчок" и раздается окрик: "Открыть глаза!". За непослушание - карцер.
Я измотана до предела, бороться уже нет сил, но все же не подписываю навязываемый бред.
- Ты В СМЕРШе! Отсюда никто без срока не выходит, здесь всегда найдут виноватого!
- Как же это?
- А вот так!
Держалась еще несколько ночей, не подписывала. Но больше сил уже нет. К тому же следователь заявил: "Брата твоего мы нашли, он на фронте - скоро привезут сюда. Подписывай, пока не поздно!№.
Я все подписала.
- А брата не будете сажать?
- Посмотрим на твое поведение." - Чернета-Гизатулина Е. И. "И замирает душа в раздумьях... : Воспоминания".
Еще из альбома:
Мои отчаянные попытки убедить в неправильности записи, протестовать во внимание не принимались - просто издевательски игнорировались. Вконец измотанная и подавленная таким истязанием нервов, я замолчала без сил. И тихо заплакала.
Видимо, довольные собой, своей "работой", отпустили в камеру. Даже сейчас, через 54 года, вспоминая о пережитом тогда потрясении, чувствую себя на грани нервного срыва, и душат слезы.
Через пять дней - снова допрос, ночь напролет. Сиденье для допрашиваемой— табуретка, должно быть, как-то специально напичканная клопами. Я в летнем платьице, и те съедают меня. Так и вторая ночь, и третья.
Утром отпускают в камеру, но не только прилечь, даже сидеть с закрытыми глазами запрещено - постоянно открывается дверной глазок - "волчок" и раздается окрик: "Открыть глаза!". За непослушание - карцер.
Я измотана до предела, бороться уже нет сил, но все же не подписываю навязываемый бред.
- Ты В СМЕРШе! Отсюда никто без срока не выходит, здесь всегда найдут виноватого!
- Как же это?
- А вот так!
Держалась еще несколько ночей, не подписывала. Но больше сил уже нет. К тому же следователь заявил: "Брата твоего мы нашли, он на фронте - скоро привезут сюда. Подписывай, пока не поздно!№.
Я все подписала.
- А брата не будете сажать?
- Посмотрим на твое поведение." - Чернета-Гизатулина Е. И. "И замирает душа в раздумьях... : Воспоминания".
Еще из альбома:
Взято: oper-1974.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]