Виолле-ле-Дюк и создание Каркассона
---
Пролог. Город-призрак на далеком холме
Чтобы начать что-то ценить, людям обычно нужно это что-то потерять.
Так получилось и с культурным наследием Франции, особенно средневековым, которое почти никто долгое время и за наследие-то не считал - так, реликты темных времен. Потом случилась Французская революция (1789), запрет религиозных организаций (1790), национализация имущества (1792) и вандализм (далее везде). Бастилия - самая знаменитая жертва этих событий, в том числе, вероятно, из-за своего символического значения, но далеко не единственная: еще в порыве гнева народные массы разрушили, например, аббатство Монмартр, королевские усыпальницы в Сен-Дени, Версаль и множество других мирно стоявших, иногда веками, исторических памятников. Сам термин "исторический памятник", кстати, появился в те же годы - первым его использовал археолог Обен-Луи Миллен в 1790 году, протестуя против уничтожения прекрасных зданий в пылу революции.
Парадоксальным образом, Французская революция, с одной стороны, уничтожила множество исторических замков, церквей и зданий, а с другой - обратила внимание публики, в первую очередь, конечно, просвещенной публики, на то, как много во Франции красивого и ценного, и в каком плачевном оно состоянии. Тут дело было даже не в революции, а просто в течении времени; если бы не революция, вполне возможно, что старинные соборы и крепости мирно стояли и дальше, продолжая рассыпаться в прах.
В том числе крепость Каркассон.
Фортуна войны
Когда у тебя есть река и холм над ее берегом, а кругом враги, то совершенно очевидно, что на холме следует построить крепость. Самые старые сохранившиеся укрепления - галло-романские, II века до н.э. Замок впервые упоминается в 333 году уже нашей эры, в VI веке в городе появился епископ, а там и собор.
И все шло своим чередом: то приходили визиготы, то являлись франки во главе с Хлодвигом и изгоняли визиготов, то приходили сарацины и выгоняли всех; словом, скучать не приходилось никому, в том числе строителям, укреплявшим и перестраивавшим стены, башни, замок и собор. Вместо старого визиготского собора был возведен романский, Сен-Назер (настоящее имя его было собор святых Назария и Цельсия, но это как-то длинно и официально, поэтому давайте называть его Сен-Назером) - в 1096 году его освятил Папа Урбан II, годом ранее провозгласивший первый крестовый поход. Затем был построен новый замок - поначалу состоявший из двух отдельных частей, которые в 1150 году соединила часовня. В 1240 году был надстроен еще один этаж замка, а в 1269-м началась масштабная перестройка собора в модном готическом стиле, продолжавшаяся до 1330-го.
Каркассон продолжал, по традиции, переходить из рук в руки: в течение 127 лет, с 1082 по 1209-й, им правила династия Тренкавелей, затем - после довольно загадочной смерти Раймона-Роже Тренкавеля - титул виконта Каркассонского и его земли перешли к Симону де Монфору, а девять лет спустя - к его сыну Амори, который в 1224 году передал свои лангедокские титулы (граф Тулузский, а также виконт Каркассона, Альби и Безье) королю Франции. Графство Тулузское позже вернулось к Раймону VII, а вот Каркассон, Альби и Безье остались под властью короны; Раймон II Тренкавель дважды честно пытался вернуть себе Каркассон, но безуспешно - прогресс и процесс централизации неостановимы. Добавлю, что графство Тулузское тоже относительно скоро последовало примеру Каркассона, Альби и Безье - в 1271 году, после смерти Жанны, дочери Раймона VII, и ее мужа Альфонса де Пуатье, родного брата короля Людовика Святого. Одним из условий мирного договора в Мо 1229 года, положившего конец активным военным действиям в Лангедоке, было следующее: Жанна выходит замуж за брата короля, графство Тулузское переходит к ее и Альфонса детям, а если детей у пары не будет - то к короне. Так и получилось.
Вернемся, впрочем, в чуть более ранние времена. Итак, Каркассон стал центром сенешальства под прямым управлением из Парижа. Король Людовик Святой приказал обнести крепость вторым кольцом стен - во-первых, для обороны от сторонников Тренкавелей, а во-вторых, для обороны от возможных нападений из Арагона: теперь Каркассон стал частью приграничных укреплений Франции. В 1258 году новое положение было окончательно зафиксировано договором: граница Франции и Арагона прошла по горам Корбьер, король Франции отказался от претензий на Руссильон, король Арагона - от претензий на Лангедок, включая Каркассон и его окрестности.
Спокойной жизнь здесь - почему-то! - не стала: ближе к концу XIII века король Филипп III осаждал в Каркассоне мятежного графа Фуа; в 1355-м к городу подошел Эдуард Черный Принц, но крепость брать не стал, ограничился разорением нижнего города у ее подножия; между 1560 и 1630-м, в годы Религиозных войн, Каркассон был оплотом католиков против гугенотов; а потом настал 1657 год, и за ним 1659-й.
По меньшей мере с раннего Средневековья Каркассон делился на две части: цитадель и нижний город, расположенный в низине и за рекой Од. В цитадели находились замок, кафедральный собор, разные административные учреждения; в 1657 году правление переселилось из цитадели в нижний город, к тому времени процветавший благодаря ткачеству. А два года спустя был заключен Пиренейский мирный договор между Францией и Испанией, завершивший франко-испанскую войну и отодвинувший границу между странами туда, где она пролегает и сейчас. Каркассон сразу потерял свое оборонное значение; поддерживать обороноспособное состояние цитадели было уже не нужно, а концепцию исторических памятников еще не придумали. И только Сен-Назер оставался кафедральным собором города - удивительная смесь местной церковной архитектуры, романского стиля и когда-то модной северной готики, с прекрасно сохранившимися витражами 1280 года, посреди ветшающей цитадели, постепенно превращающейся в район бедноты.
А затем настала Французская революция, и все заверте...
Епископский дворец и клуатр были проданы и снесены. В 1801 году епископская кафедра была перенесена из Сен-Назера в собор святого Михаила в нижнем городе. Потом монархия вернулась, но лучше цитадели от этого не стало, а стало даже хуже: сначала она превратилась в просто арсенал, потом ее и вовсе вычеркнули из списка объектов оборонного значения. Цитадель стала одним из районов Каркассона (до этого она обладала автономией), замок - тюрьмой, стены и укрепления - источником камней для строительства чего-нибудь внизу. Жить в верхнем городе, куда еще поди доберись и поднимись, теперь мало кто и хотел.
"И завладеют ею пеликан и еж; и филин и ворон поселятся в ней."
И на земле мир
Жан-Пьер Кро-Мервьель тоже не жил в цитадели, но он жил аккурат у ее подножия. Еще он был историком и археологом. Два обстоятельства, полностью объясняющие, почему он взялся за защиту памятников архитектуры и истории до того, как это стало мэйнстримом.
Жан-Пьер Кро-Мервьель, портрет работы Эмиля Руменса
Правда, и ему понадобился внешний импульс - таковым стало разрушение в 1835 году барбикана, камни которого потребовались на какое-то очередное строительство. До этого Кро-Мервьель мирно изучал римское право, писал статьи о политике и экономике для одного тулузского журнала, и в общем ничто не предвещало, что он взовьется, возьмет в руки лопату и отправится в верхний город... заниматься раскопками в Сен-Назере. В 1839-м он откопал в соборе могилу епископа Радульфа и добился включения Сен-Назера в список национальных памятников Франции, докопавшись при этом до Проспера Мериме, в ту пору инспектора по делам национальных памятников. Мериме так понравился каркассонский собор, что он немедленно отрядил на юг своего друга и соратника - архитектора и реставратора Эжена Виолле-ле-Дюка.
Эжен Виолле-ле-Дюк, фотопортрет работы Надара
Слева - то, что увидел Виолле-ле-Дюк, приехав в Каркассон; справа - то, что он оставил после себя.
Понятно же, что нельзя просто так взять и отреставрировать один собор и оставить его, такой красивый, посреди мерзости запустения; это первое.
Второе - Виолле-ле-Дюк любил, как бы сказали сейчас, челленджи. Восстановить, считай, целый город, да еще притом, что все городские архивы сгорели в 1794 году - вот отличная задача!
И третье - опять же Кро-Мервьель. В 1850 году император Наполеон III решил было снести двойные укрепления Каркассона, и этого достойный житель подножия верхнего города вынести не мог (никто не любит, когда, например, пытаются срубить деревья под окном, а тут не деревья, а средневековые стены!). Разумеется, он принялся протестовать; разумеется, Мериме его поддержал.
В 1853 году защитники Каркассона одержали победу - Наполеон III одобрил проект полной реставрации цитадели. Это был самый масштабный проект Виолле-ле-Дюка, и проект, завершения которого он уже не увидел: реставрационные работы были посчитаны законченными только в 1913 году. За эти 60 лет восстановили около 30% верхнего города.
А еще это был самый, пожалуй, противоречивый проект Виолле-ле-Дюка, за который его критиковали так, как, наверное, не критиковали ни за один из других его проектов. Что он сделал и что он сделал не так (ну, по мнению оппонентов) - в следующих главах, это, напомню, был только пролог ;)
Чтобы начать что-то ценить, людям обычно нужно это что-то потерять.
Так получилось и с культурным наследием Франции, особенно средневековым, которое почти никто долгое время и за наследие-то не считал - так, реликты темных времен. Потом случилась Французская революция (1789), запрет религиозных организаций (1790), национализация имущества (1792) и вандализм (далее везде). Бастилия - самая знаменитая жертва этих событий, в том числе, вероятно, из-за своего символического значения, но далеко не единственная: еще в порыве гнева народные массы разрушили, например, аббатство Монмартр, королевские усыпальницы в Сен-Дени, Версаль и множество других мирно стоявших, иногда веками, исторических памятников. Сам термин "исторический памятник", кстати, появился в те же годы - первым его использовал археолог Обен-Луи Миллен в 1790 году, протестуя против уничтожения прекрасных зданий в пылу революции.
Парадоксальным образом, Французская революция, с одной стороны, уничтожила множество исторических замков, церквей и зданий, а с другой - обратила внимание публики, в первую очередь, конечно, просвещенной публики, на то, как много во Франции красивого и ценного, и в каком плачевном оно состоянии. Тут дело было даже не в революции, а просто в течении времени; если бы не революция, вполне возможно, что старинные соборы и крепости мирно стояли и дальше, продолжая рассыпаться в прах.
В том числе крепость Каркассон.
Фортуна войны
Когда у тебя есть река и холм над ее берегом, а кругом враги, то совершенно очевидно, что на холме следует построить крепость. Самые старые сохранившиеся укрепления - галло-романские, II века до н.э. Замок впервые упоминается в 333 году уже нашей эры, в VI веке в городе появился епископ, а там и собор.
И все шло своим чередом: то приходили визиготы, то являлись франки во главе с Хлодвигом и изгоняли визиготов, то приходили сарацины и выгоняли всех; словом, скучать не приходилось никому, в том числе строителям, укреплявшим и перестраивавшим стены, башни, замок и собор. Вместо старого визиготского собора был возведен романский, Сен-Назер (настоящее имя его было собор святых Назария и Цельсия, но это как-то длинно и официально, поэтому давайте называть его Сен-Назером) - в 1096 году его освятил Папа Урбан II, годом ранее провозгласивший первый крестовый поход. Затем был построен новый замок - поначалу состоявший из двух отдельных частей, которые в 1150 году соединила часовня. В 1240 году был надстроен еще один этаж замка, а в 1269-м началась масштабная перестройка собора в модном готическом стиле, продолжавшаяся до 1330-го.
Каркассон продолжал, по традиции, переходить из рук в руки: в течение 127 лет, с 1082 по 1209-й, им правила династия Тренкавелей, затем - после довольно загадочной смерти Раймона-Роже Тренкавеля - титул виконта Каркассонского и его земли перешли к Симону де Монфору, а девять лет спустя - к его сыну Амори, который в 1224 году передал свои лангедокские титулы (граф Тулузский, а также виконт Каркассона, Альби и Безье) королю Франции. Графство Тулузское позже вернулось к Раймону VII, а вот Каркассон, Альби и Безье остались под властью короны; Раймон II Тренкавель дважды честно пытался вернуть себе Каркассон, но безуспешно - прогресс и процесс централизации неостановимы. Добавлю, что графство Тулузское тоже относительно скоро последовало примеру Каркассона, Альби и Безье - в 1271 году, после смерти Жанны, дочери Раймона VII, и ее мужа Альфонса де Пуатье, родного брата короля Людовика Святого. Одним из условий мирного договора в Мо 1229 года, положившего конец активным военным действиям в Лангедоке, было следующее: Жанна выходит замуж за брата короля, графство Тулузское переходит к ее и Альфонса детям, а если детей у пары не будет - то к короне. Так и получилось.
Вернемся, впрочем, в чуть более ранние времена. Итак, Каркассон стал центром сенешальства под прямым управлением из Парижа. Король Людовик Святой приказал обнести крепость вторым кольцом стен - во-первых, для обороны от сторонников Тренкавелей, а во-вторых, для обороны от возможных нападений из Арагона: теперь Каркассон стал частью приграничных укреплений Франции. В 1258 году новое положение было окончательно зафиксировано договором: граница Франции и Арагона прошла по горам Корбьер, король Франции отказался от претензий на Руссильон, король Арагона - от претензий на Лангедок, включая Каркассон и его окрестности.
Спокойной жизнь здесь - почему-то! - не стала: ближе к концу XIII века король Филипп III осаждал в Каркассоне мятежного графа Фуа; в 1355-м к городу подошел Эдуард Черный Принц, но крепость брать не стал, ограничился разорением нижнего города у ее подножия; между 1560 и 1630-м, в годы Религиозных войн, Каркассон был оплотом католиков против гугенотов; а потом настал 1657 год, и за ним 1659-й.
По меньшей мере с раннего Средневековья Каркассон делился на две части: цитадель и нижний город, расположенный в низине и за рекой Од. В цитадели находились замок, кафедральный собор, разные административные учреждения; в 1657 году правление переселилось из цитадели в нижний город, к тому времени процветавший благодаря ткачеству. А два года спустя был заключен Пиренейский мирный договор между Францией и Испанией, завершивший франко-испанскую войну и отодвинувший границу между странами туда, где она пролегает и сейчас. Каркассон сразу потерял свое оборонное значение; поддерживать обороноспособное состояние цитадели было уже не нужно, а концепцию исторических памятников еще не придумали. И только Сен-Назер оставался кафедральным собором города - удивительная смесь местной церковной архитектуры, романского стиля и когда-то модной северной готики, с прекрасно сохранившимися витражами 1280 года, посреди ветшающей цитадели, постепенно превращающейся в район бедноты.
А затем настала Французская революция, и все заверте...
Епископский дворец и клуатр были проданы и снесены. В 1801 году епископская кафедра была перенесена из Сен-Назера в собор святого Михаила в нижнем городе. Потом монархия вернулась, но лучше цитадели от этого не стало, а стало даже хуже: сначала она превратилась в просто арсенал, потом ее и вовсе вычеркнули из списка объектов оборонного значения. Цитадель стала одним из районов Каркассона (до этого она обладала автономией), замок - тюрьмой, стены и укрепления - источником камней для строительства чего-нибудь внизу. Жить в верхнем городе, куда еще поди доберись и поднимись, теперь мало кто и хотел.
"И завладеют ею пеликан и еж; и филин и ворон поселятся в ней."
И на земле мир
Жан-Пьер Кро-Мервьель тоже не жил в цитадели, но он жил аккурат у ее подножия. Еще он был историком и археологом. Два обстоятельства, полностью объясняющие, почему он взялся за защиту памятников архитектуры и истории до того, как это стало мэйнстримом.
Жан-Пьер Кро-Мервьель, портрет работы Эмиля Руменса
Правда, и ему понадобился внешний импульс - таковым стало разрушение в 1835 году барбикана, камни которого потребовались на какое-то очередное строительство. До этого Кро-Мервьель мирно изучал римское право, писал статьи о политике и экономике для одного тулузского журнала, и в общем ничто не предвещало, что он взовьется, возьмет в руки лопату и отправится в верхний город... заниматься раскопками в Сен-Назере. В 1839-м он откопал в соборе могилу епископа Радульфа и добился включения Сен-Назера в список национальных памятников Франции, докопавшись при этом до Проспера Мериме, в ту пору инспектора по делам национальных памятников. Мериме так понравился каркассонский собор, что он немедленно отрядил на юг своего друга и соратника - архитектора и реставратора Эжена Виолле-ле-Дюка.
Эжен Виолле-ле-Дюк, фотопортрет работы Надара
Слева - то, что увидел Виолле-ле-Дюк, приехав в Каркассон; справа - то, что он оставил после себя.
Понятно же, что нельзя просто так взять и отреставрировать один собор и оставить его, такой красивый, посреди мерзости запустения; это первое.
Второе - Виолле-ле-Дюк любил, как бы сказали сейчас, челленджи. Восстановить, считай, целый город, да еще притом, что все городские архивы сгорели в 1794 году - вот отличная задача!
И третье - опять же Кро-Мервьель. В 1850 году император Наполеон III решил было снести двойные укрепления Каркассона, и этого достойный житель подножия верхнего города вынести не мог (никто не любит, когда, например, пытаются срубить деревья под окном, а тут не деревья, а средневековые стены!). Разумеется, он принялся протестовать; разумеется, Мериме его поддержал.
В 1853 году защитники Каркассона одержали победу - Наполеон III одобрил проект полной реставрации цитадели. Это был самый масштабный проект Виолле-ле-Дюка, и проект, завершения которого он уже не увидел: реставрационные работы были посчитаны законченными только в 1913 году. За эти 60 лет восстановили около 30% верхнего города.
А еще это был самый, пожалуй, противоречивый проект Виолле-ле-Дюка, за который его критиковали так, как, наверное, не критиковали ни за один из других его проектов. Что он сделал и что он сделал не так (ну, по мнению оппонентов) - в следующих главах, это, напомню, был только пролог ;)
Взято: arandilme.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]