Кондопога, Карелия. Церковь Успения Пресвятой Богородицы, 1774 г. Часть первая.
---
И. Э. Грабарь ”История русского искусства. Архитектура”:
“Россия - это по преимуществу страна зодчих. Чутье пропорций, понимание силуэта, декоративный инстинкт, изобретательность форм встречаются на протяжении русской истории так постоянно и повсеместно, что наводят на мысль о совершенно исключительной архитектурной одаренности русского народа.
Человек, бывший на севере, ездивший по Северной Двине, Онеге, Мезени или по Олонецким озерам, на всю жизнь сохраняет воспоминание об этих сказочно прекрасных церковках-грезах, поднимающихся то тут, то там среди густого елового леса, таких же остроконечных, как ели, таких же, как они, седых. Поразительно уменье, с которым эти строители-поэты выбирали места для храмов: нет возможности придумать композиции лучше той, при помощи которой они связывали встающие из-за леса шатры или вырастающие из-за береговой кручи главки церквей со всем окружающим пейзажем, с изгибом реки, с изломом холмов, с гладью лугов и со щетиной лесов”
А. В. Ополовников ”Сокровища Русского Севера”:
“Успенская церковь в Кондопоге – это лучший деревянных храм России, своеобразный символ и творческое кредо архитектурно-строительной культуры русского народа”
...Собственно, после этих цитат, любые остальные слова покажутся блёклыми и никчемными – в них выражена вся суть. Отсутствует лишь, пожалуй, упоминание о магнетически притягательной силе, исходящей от этого деревянного северного Архитектурного Чуда: когда, уже вернувшись в привычную домашнюю обстановку, постоянно ловишь себя на мысли, что душою ты остался там, за полтысячи вёрст, на заросшем иван-чаем онежском берегу, полого уходящем в синюю воду с дробящимся рябью и искрящимся миллионами солнечных бликов отражением Красоты Несказанной…
Кондопога (ударение на первый слог, пожалуйста, я тоже переучивалась) до переворота 1917 года было заурядной северной деревней в три сотни жителей, при Советской власти превратившись в промышленный моно-городок с единственным градообразующим целлюлозно-бумажным комбинатом. Историю чудесной индустриальной метаморфозы можно при желании прочитать, как минимум, в Википедии – мы её коснемся лишь в той мере, насколько она этого заслуживает в канве нашего рассказа.
Первое документальное упоминание о Кондопоге встречается на страницах переписных книг Заонежских погостов и относится к далёкому 1563 году: в населенном пункте с таким названием, относящемуся к Шуйскому погосту, проживали как минимум два больших семейных клана – ”Сенки Ушакова, да Гришки Артемова”. Помним, что на Севере традиционно от родоначальника семьи ”отпочковывались” следующие поколения, повзрослев и отстроив отдельные дворы, которыми постепенно прирастали сёла. Так что Кондопога уже в те времена могла вполне состоять из 6-10 дворов.
В описи того же 1563 году зафиксирована Успенская церковь: ”Да туто же в Кондопоге поставлена церковь Успенье святи Богородицы на общей земле трех боярщин Луки Федорова, Кузьмы Вангина и Лаврентьевской” На том ли самом месте стояла предшественница нынешнего Архитектурного Чуда Карелии – неизвестно, такая возможность не исключена, особенно учитывая, что расположение на озерном мысу позволяло использовать церковь еще и в навигационных целях, в качестве маяка.
Три предыдущих деревянных храма сгорели, память о них сохранилась благодаря архивным церковным описям. В 1774 году (244 года назад) в Кондопоге был поставлен 42-метровый деревянный шатровый храм Успения Пресвятой Богородицы, дошедший до наших дней.
Традиционная конструкция ”восьмерик на четверике с двумя прямоугольными прирубами” – трапезная с сенями с запада и алтарь с востока (на след. фото – план).
Все угловые соединения бревен – “в обло” (концы бревен выведены наружу), влючая алтарь (хотя чаще алтарь рубился ”в лапу”, когда остатки бревен не выходили за пределы стены):
Центральный четверик порядка 18 метров в высоту, с небольшим повалом-карнизом сверху, над которым поднимается восьмерик весьма изысканной формы: верхняя половина восьмерика шире нижней его части:
Совпадая размером основания с габаритами верхней части четверика (образуя восьмиугольник, вписанный в квадрат), восьмерик растет как вверх, так и вширь - добавив пару-тройку бревен от основания к середине своей высоты скромным повалом, подчеркнутым фронтонным поясом, он не останавливается на достигнутом, поднимаясь еще на столько же и смело образуя в наивысшей точке еще один, теперь уже внятно очерченный крутой линией, карниз-повал:
Всё, выше – только 15-метровый восьмигранный шатер с главкой на барабане.
Ну-ка, представьте ощущения человека, который, стоя на строительных лесах (по сути, на паре досок над пропастью) на 40-метровой высоте, главу храма собирает…
Зато с самим Богом на одной волне, и в эти непростые минуты им наверняка найдется о чём поговорить J .
На верхнюю границу функционального (полезного) объема четверика указывают два окошка, освещающие молельное помещение: в полуметре над ними расположено восьмигранное перекрытие ”неба”. Остальная часть здания, та, что выше окошек, носит идеологическую нагрузку: производит неизгладимое впечатление как габаритами, так и всей гармоничной геометрией грандиозной конструкции, заставляя постоянно устремлять взгляд вверх, к небесам обетованным.
По мнению ряда исследователей, на повал четверика был установлен второй фронтонный пояс – следы от врубок хорошо заметны на его верхних венцах:
Живописная бочка алтаря, крытая тесом с округло обработанным краем – сочетание четких горизонтальных линий и прихотливого изгиба килевидной формы, подчеркнутого резными причелинами, верхний стык которых прикрыт нарядным ”полотенцем”:
У Кондопожской Успенской церкви очень высокий подклет – чтобы попасть в сени перед трапезной, нужно подняться на крыльцо по лестнице из 20 ступеней.
Висячих крылец, каждое из которых опирается на консоль-выпуск из четырех бревен, два – с севера и юга. Южное крыльцо (оно на фото) сейчас не используется по прямому назначению (доступ в храм уже давно осуществляется только с северной стороны).
Зато как чудесно устроиться босиком на его широких, надежных деревянных ступенях, согретых солнцем, достать бутерброды, и под плеск воды, кряканье утиного многодетного семейства, шелест травы, перебираемой ветром, глядя на живописнейший Онежский озерный пейзаж, сидеть, жевать, смотреть, балдеть, радоваться, запоминать каждой клеточкой каждое мгновение.
И благодарить: Создателя – за возможность приехать, Реставратора – за возможность увидеть, Небесную Канцелярию – за дивную летнюю 30-градусную жару, воистину южную, редчайшую для этих суровых широт.
Если есть на свете счастье – то оно осталось там, на тех горячих, тесаных ступеняхJ.
Пара крылец абсолютно симметрична относительно оси восток-запад – и придаёт силуэту церкви, если смотреть с восточной стороны, некую дополнительную ”оземлённую устойчивость”.
Но каждый одномаршевый лестничный пролёт, если смотреть, скажем, с юга, настолько динамично устремлён ввысь, к верхней площадке крыльца, что вступает в неравное противоборство с колоссальным массивом нижней трети церкви, отвлекая взгляд от грузных габаритов здания, и таки побеждает, перенаправляя ваше внимание вверх, к небесам, облакам, птицам.
Взойдите по ступеням – и задержитесь у входа.
О подобном пейзаже можно лишь мечтать – редко где встретишь, чтобы вот так одновременно: в резном оторочье, с высоты 15 метров озеро как на ладони и раскинувшиеся небеса вокруг. Это тоже, к вопросу о счастье.
Службы в храме не ведутся – и проводиться не будут. Богослужение осуществляется единожды в году, на Праздник Успения Богородицы, в конце августа (28 августа в этом году). Церковь используется в качестве музея, вход в само здание 120 рублей, на окружающую территорию - ни копейки, ходи, сколько душе угодно, дыши, смотри, сиди на громадных валунах или ступеньках.
От смотрительниц музеев всегда можно узнать массу подробностей – например, что охрана драгоценного храма осуществляется круглосуточно и круглогодично, причем на этой территории запрещено даже причаливать к берегу на лодках – а народ же всё равно плывет, не топить же их, пускают на свой страх и риск. И что зимой в здании те же минус 33, что и на улице. А летом, кстати, когда снаружи +30◦ , внутри +20◦ . И что снег зимой, траву летом, листья осенью убирают те же смотрительницы.
И что часто приезжие спрашивают, “отчего внутри в церкви так бедно?” (в смысле, иконостас не вызолочен и окладов золотых на иконах нет) и ”почему церковь не перевезут в Кижи (ударение на первый слог, пожалуйста, я тоже переучивалась), чтоб ехать отдельно сюда не нужно было?”. И что иностранцы, даже после Кижей, от нашей Успенской церкви в огромном восторге – еще бы, у них дома такого нет, а Кижи-то - совершенно иного формата архитектура. (Этих иностранцев еще в Гимреку свозить, для полного культурного шока J ).
Пока бродила внутри, оценила уровень подготовки наших экскурсоводов – увы, слабая троечка. А, например, начни я рассказывать, меня могут быстро заткнуть – не положено, нет официального статуса. Да я всё равно рассказывала – смотрительница тоже внимательно слушалаJ
В Кондопожской Успенской церкви уцелели полностью (!) расписные 16-гранные ”небеса” (редкий случай) – предположительно написанные в 1774 году, и отреставрированные в 2006 году, но при сборке установленные в неправильном порядке (ну да кто ж об этом догадается?) В центральном медальоне – Христос Великий Архиерей, в окружении небесного воинства: шестнадцати херувимов, ангелов, облаченных в священнические одеяния, и серафимов.
Обратите внимание на одного из ангелов, со Спасителем на Убрусе – Мандилионом – вот этот персонаж должен располагаться не над окном, как сейчас, а над центральной иконой Спаса на Престоле иконостаса. Ангел изображен стоящим неподвижно (об этом говорит положение его ног), и при корректном порядке размещения икон “неба”, к нему с двух противоположных сторон должны направляться все остальные ангелы. Если присмотреться, видно, что у одних ангелов ножки повернуты влево, у других – вправо – они в движении.
Поскольку храм построен в 1774 году, иконостас, как и положено, барочный, резной – и орнаментальной резьбы этой в храме много (а было еще больше), соответственно времени постройки.
Хотя вся эта вычурная красота несколько не соответствует лаконичной архитектуре храма, ну да ладно, здесь нужно делать скидку на эпоху.
Заметно, насколько пол свечным парафином закапан.
Часть икон перекочевала в иконостас из старых церквей, предшественниц ныне существующей – и большинство из них утрачено в 1940-х годах. Мы начнем понемногу знакомиться с архивными ч/б фото – в сравнительных целях (все цветные фото - по-прежнему, авторские, июль 2018 г). Интерьер Успенской церкви в конце 1940-х годов, резные рамы видны и в трапезной:
Современный снимок:
Заклеенная в процессе реставрации микалентной бумагой старинная икона ”Образ страшного Христова пришествия” (“Страшный суд”):
Виден Саваоф на престоле, слева от него Богоматерь, справа – сонм Ангелов, ниже – Великое Судилище.
Часть икон в иконостасе – верхний, пророческий ряд – также под заклейкой, реставраторы пытаются укрепить живописный слой, осыпающийся от ветхости, пропитав его клеевым раствором и укрыв бумагой до полного впитывания и высыхания:
Второй ряд сверху – деисусный чин – с иконами наибольших размеров, 116 см высотой. Под ними – праздничный чин, также с утратами. Самый нижний – ряд местных икон.
Что интересно – в деисусе как у Христа, так и у стоящего справа от него Иоанна Предтечи – двоеперстное благословление. На севере старообрядчество накрепко стояло.
Резная рама иконы Пресвятой Богородицы:
Сохранились все четыре треугольные иконы с изображениями евангелистов, располагавшиеся в углах потолочного перекрытия четверика. Евангелист Матфей – стоит на лавочке в трапезной:
Евангелист Лука, в уголке на своём месте:
Евангелист Иоанн (подписан как “биограф”, если я правильно разобрала) – тоже снят, стоит в сенях:
Традиционные колоссальные опорные столбы в трапезной, с поперечной резьбой, подобную пару мы видели в Гимреке:
Часть округлости бревна, оказавшаяся внутри помещения, стесана, что визуально ”уплощает” стены:
Лавки с резными подзорами установлены как в трапезной, так и в молельном помещении:
Древний колоритный замок, рабочий (!) – но с потерянным ключом:
Вид из косящатого окошка на тесовую кровлю южного крыльца (и Онежское озеро), заметна вогнутая форма поверхности тесин:
В сенях, кроме стенда с архивными фотоснимками, сохранившиеся древние деревянные детали – тябло с сохранившейся живописью, иконные рамы (похоже, из трапезной), причелины, резные столбы крыльца, снятые при реставрации в 1948 году:
И – две расположенных наискось зарубки, идущих от уровня пола:
Я голову сломала, для чего они, пока не увидела реконструкцию церкви по версии А. В. Ополовникова:
Из сеней был выход на звонницу – в неё вела лесенка, две зарубки – следы от неё. Значит бревнам-то этим, считай, двести с лишним лет…
Обратите внимание на присутствующие в реконструкции килевидные кокошники над верхними углами четверика (в местах стыка с основанием восьмерика) – сейчас на гранях восьмерика от них остались следы-зарубки той же формы:
Звонницу над сенями разобрали к 1831 году, одновременно срубив к северо-востоку от Успенской церкви полноценную колокольню – ”восьмерик на четверике” – высотой порядка 22-25 метров:
Колокольня простояла ровно век, в 1930 году её пустили на стройматериалы для нужд Кондостроя. Квадратный след от несчастной колокольни заметен на фото конца 1940-х годов:
С её яруса звона в 1906 году Д. В. Милеев сделал следующий снимок Успенской церкви, на котором прекрасно видно дореволюционное состояние здания, избежавшего тесовой обшивки:
Как считал А. В. Ополовников, именно отсутствие поверхностной обшивки позволило 42-метровому зданию, без невосполнимых потерь основных конструкций, простоять до 1948 года. (След. два фото - продольный и поперечный разрезы, обмеры А. В. Ополовникова:)
За всё это время серьёзней всего пострадала кровля трапезной – но даже её полное обновление в том же 1948 году в техническом смысле не представило особых сложностей. (Фото из книги А. В. Ополовникова "Реставрация памятников деревянного зодчества":)
Переборка сруба для монумента таких пропорций оказалась бы куда большей проблемой – но в те годы в ней не было необходимости, ибо замене подлежала лишь пара верхних венцов, расположенных под прохудившейся кровлей.
В том же 1948 году году были отреставрированы оба крыльца.
Надо полагать, что сам сруб – почти в целости - сохранился с 1774 года, к двухсотлетним бревнам прикоснуться можно, дай им Бог еще столько же простоять.
(Продолжение следует…)
“Россия - это по преимуществу страна зодчих. Чутье пропорций, понимание силуэта, декоративный инстинкт, изобретательность форм встречаются на протяжении русской истории так постоянно и повсеместно, что наводят на мысль о совершенно исключительной архитектурной одаренности русского народа.
Человек, бывший на севере, ездивший по Северной Двине, Онеге, Мезени или по Олонецким озерам, на всю жизнь сохраняет воспоминание об этих сказочно прекрасных церковках-грезах, поднимающихся то тут, то там среди густого елового леса, таких же остроконечных, как ели, таких же, как они, седых. Поразительно уменье, с которым эти строители-поэты выбирали места для храмов: нет возможности придумать композиции лучше той, при помощи которой они связывали встающие из-за леса шатры или вырастающие из-за береговой кручи главки церквей со всем окружающим пейзажем, с изгибом реки, с изломом холмов, с гладью лугов и со щетиной лесов”
А. В. Ополовников ”Сокровища Русского Севера”:
“Успенская церковь в Кондопоге – это лучший деревянных храм России, своеобразный символ и творческое кредо архитектурно-строительной культуры русского народа”
...Собственно, после этих цитат, любые остальные слова покажутся блёклыми и никчемными – в них выражена вся суть. Отсутствует лишь, пожалуй, упоминание о магнетически притягательной силе, исходящей от этого деревянного северного Архитектурного Чуда: когда, уже вернувшись в привычную домашнюю обстановку, постоянно ловишь себя на мысли, что душою ты остался там, за полтысячи вёрст, на заросшем иван-чаем онежском берегу, полого уходящем в синюю воду с дробящимся рябью и искрящимся миллионами солнечных бликов отражением Красоты Несказанной…
Кондопога (ударение на первый слог, пожалуйста, я тоже переучивалась) до переворота 1917 года было заурядной северной деревней в три сотни жителей, при Советской власти превратившись в промышленный моно-городок с единственным градообразующим целлюлозно-бумажным комбинатом. Историю чудесной индустриальной метаморфозы можно при желании прочитать, как минимум, в Википедии – мы её коснемся лишь в той мере, насколько она этого заслуживает в канве нашего рассказа.
Первое документальное упоминание о Кондопоге встречается на страницах переписных книг Заонежских погостов и относится к далёкому 1563 году: в населенном пункте с таким названием, относящемуся к Шуйскому погосту, проживали как минимум два больших семейных клана – ”Сенки Ушакова, да Гришки Артемова”. Помним, что на Севере традиционно от родоначальника семьи ”отпочковывались” следующие поколения, повзрослев и отстроив отдельные дворы, которыми постепенно прирастали сёла. Так что Кондопога уже в те времена могла вполне состоять из 6-10 дворов.
В описи того же 1563 году зафиксирована Успенская церковь: ”Да туто же в Кондопоге поставлена церковь Успенье святи Богородицы на общей земле трех боярщин Луки Федорова, Кузьмы Вангина и Лаврентьевской” На том ли самом месте стояла предшественница нынешнего Архитектурного Чуда Карелии – неизвестно, такая возможность не исключена, особенно учитывая, что расположение на озерном мысу позволяло использовать церковь еще и в навигационных целях, в качестве маяка.
Три предыдущих деревянных храма сгорели, память о них сохранилась благодаря архивным церковным описям. В 1774 году (244 года назад) в Кондопоге был поставлен 42-метровый деревянный шатровый храм Успения Пресвятой Богородицы, дошедший до наших дней.
Традиционная конструкция ”восьмерик на четверике с двумя прямоугольными прирубами” – трапезная с сенями с запада и алтарь с востока (на след. фото – план).
Все угловые соединения бревен – “в обло” (концы бревен выведены наружу), влючая алтарь (хотя чаще алтарь рубился ”в лапу”, когда остатки бревен не выходили за пределы стены):
Центральный четверик порядка 18 метров в высоту, с небольшим повалом-карнизом сверху, над которым поднимается восьмерик весьма изысканной формы: верхняя половина восьмерика шире нижней его части:
Совпадая размером основания с габаритами верхней части четверика (образуя восьмиугольник, вписанный в квадрат), восьмерик растет как вверх, так и вширь - добавив пару-тройку бревен от основания к середине своей высоты скромным повалом, подчеркнутым фронтонным поясом, он не останавливается на достигнутом, поднимаясь еще на столько же и смело образуя в наивысшей точке еще один, теперь уже внятно очерченный крутой линией, карниз-повал:
Всё, выше – только 15-метровый восьмигранный шатер с главкой на барабане.
Ну-ка, представьте ощущения человека, который, стоя на строительных лесах (по сути, на паре досок над пропастью) на 40-метровой высоте, главу храма собирает…
Зато с самим Богом на одной волне, и в эти непростые минуты им наверняка найдется о чём поговорить J .
На верхнюю границу функционального (полезного) объема четверика указывают два окошка, освещающие молельное помещение: в полуметре над ними расположено восьмигранное перекрытие ”неба”. Остальная часть здания, та, что выше окошек, носит идеологическую нагрузку: производит неизгладимое впечатление как габаритами, так и всей гармоничной геометрией грандиозной конструкции, заставляя постоянно устремлять взгляд вверх, к небесам обетованным.
По мнению ряда исследователей, на повал четверика был установлен второй фронтонный пояс – следы от врубок хорошо заметны на его верхних венцах:
Живописная бочка алтаря, крытая тесом с округло обработанным краем – сочетание четких горизонтальных линий и прихотливого изгиба килевидной формы, подчеркнутого резными причелинами, верхний стык которых прикрыт нарядным ”полотенцем”:
У Кондопожской Успенской церкви очень высокий подклет – чтобы попасть в сени перед трапезной, нужно подняться на крыльцо по лестнице из 20 ступеней.
Висячих крылец, каждое из которых опирается на консоль-выпуск из четырех бревен, два – с севера и юга. Южное крыльцо (оно на фото) сейчас не используется по прямому назначению (доступ в храм уже давно осуществляется только с северной стороны).
Зато как чудесно устроиться босиком на его широких, надежных деревянных ступенях, согретых солнцем, достать бутерброды, и под плеск воды, кряканье утиного многодетного семейства, шелест травы, перебираемой ветром, глядя на живописнейший Онежский озерный пейзаж, сидеть, жевать, смотреть, балдеть, радоваться, запоминать каждой клеточкой каждое мгновение.
И благодарить: Создателя – за возможность приехать, Реставратора – за возможность увидеть, Небесную Канцелярию – за дивную летнюю 30-градусную жару, воистину южную, редчайшую для этих суровых широт.
Если есть на свете счастье – то оно осталось там, на тех горячих, тесаных ступеняхJ.
Пара крылец абсолютно симметрична относительно оси восток-запад – и придаёт силуэту церкви, если смотреть с восточной стороны, некую дополнительную ”оземлённую устойчивость”.
Но каждый одномаршевый лестничный пролёт, если смотреть, скажем, с юга, настолько динамично устремлён ввысь, к верхней площадке крыльца, что вступает в неравное противоборство с колоссальным массивом нижней трети церкви, отвлекая взгляд от грузных габаритов здания, и таки побеждает, перенаправляя ваше внимание вверх, к небесам, облакам, птицам.
Взойдите по ступеням – и задержитесь у входа.
О подобном пейзаже можно лишь мечтать – редко где встретишь, чтобы вот так одновременно: в резном оторочье, с высоты 15 метров озеро как на ладони и раскинувшиеся небеса вокруг. Это тоже, к вопросу о счастье.
Службы в храме не ведутся – и проводиться не будут. Богослужение осуществляется единожды в году, на Праздник Успения Богородицы, в конце августа (28 августа в этом году). Церковь используется в качестве музея, вход в само здание 120 рублей, на окружающую территорию - ни копейки, ходи, сколько душе угодно, дыши, смотри, сиди на громадных валунах или ступеньках.
От смотрительниц музеев всегда можно узнать массу подробностей – например, что охрана драгоценного храма осуществляется круглосуточно и круглогодично, причем на этой территории запрещено даже причаливать к берегу на лодках – а народ же всё равно плывет, не топить же их, пускают на свой страх и риск. И что зимой в здании те же минус 33, что и на улице. А летом, кстати, когда снаружи +30◦ , внутри +20◦ . И что снег зимой, траву летом, листья осенью убирают те же смотрительницы.
И что часто приезжие спрашивают, “отчего внутри в церкви так бедно?” (в смысле, иконостас не вызолочен и окладов золотых на иконах нет) и ”почему церковь не перевезут в Кижи (ударение на первый слог, пожалуйста, я тоже переучивалась), чтоб ехать отдельно сюда не нужно было?”. И что иностранцы, даже после Кижей, от нашей Успенской церкви в огромном восторге – еще бы, у них дома такого нет, а Кижи-то - совершенно иного формата архитектура. (Этих иностранцев еще в Гимреку свозить, для полного культурного шока J ).
Пока бродила внутри, оценила уровень подготовки наших экскурсоводов – увы, слабая троечка. А, например, начни я рассказывать, меня могут быстро заткнуть – не положено, нет официального статуса. Да я всё равно рассказывала – смотрительница тоже внимательно слушалаJ
В Кондопожской Успенской церкви уцелели полностью (!) расписные 16-гранные ”небеса” (редкий случай) – предположительно написанные в 1774 году, и отреставрированные в 2006 году, но при сборке установленные в неправильном порядке (ну да кто ж об этом догадается?) В центральном медальоне – Христос Великий Архиерей, в окружении небесного воинства: шестнадцати херувимов, ангелов, облаченных в священнические одеяния, и серафимов.
Обратите внимание на одного из ангелов, со Спасителем на Убрусе – Мандилионом – вот этот персонаж должен располагаться не над окном, как сейчас, а над центральной иконой Спаса на Престоле иконостаса. Ангел изображен стоящим неподвижно (об этом говорит положение его ног), и при корректном порядке размещения икон “неба”, к нему с двух противоположных сторон должны направляться все остальные ангелы. Если присмотреться, видно, что у одних ангелов ножки повернуты влево, у других – вправо – они в движении.
Поскольку храм построен в 1774 году, иконостас, как и положено, барочный, резной – и орнаментальной резьбы этой в храме много (а было еще больше), соответственно времени постройки.
Хотя вся эта вычурная красота несколько не соответствует лаконичной архитектуре храма, ну да ладно, здесь нужно делать скидку на эпоху.
Заметно, насколько пол свечным парафином закапан.
Часть икон перекочевала в иконостас из старых церквей, предшественниц ныне существующей – и большинство из них утрачено в 1940-х годах. Мы начнем понемногу знакомиться с архивными ч/б фото – в сравнительных целях (все цветные фото - по-прежнему, авторские, июль 2018 г). Интерьер Успенской церкви в конце 1940-х годов, резные рамы видны и в трапезной:
Современный снимок:
Заклеенная в процессе реставрации микалентной бумагой старинная икона ”Образ страшного Христова пришествия” (“Страшный суд”):
Виден Саваоф на престоле, слева от него Богоматерь, справа – сонм Ангелов, ниже – Великое Судилище.
Часть икон в иконостасе – верхний, пророческий ряд – также под заклейкой, реставраторы пытаются укрепить живописный слой, осыпающийся от ветхости, пропитав его клеевым раствором и укрыв бумагой до полного впитывания и высыхания:
Второй ряд сверху – деисусный чин – с иконами наибольших размеров, 116 см высотой. Под ними – праздничный чин, также с утратами. Самый нижний – ряд местных икон.
Что интересно – в деисусе как у Христа, так и у стоящего справа от него Иоанна Предтечи – двоеперстное благословление. На севере старообрядчество накрепко стояло.
Резная рама иконы Пресвятой Богородицы:
Сохранились все четыре треугольные иконы с изображениями евангелистов, располагавшиеся в углах потолочного перекрытия четверика. Евангелист Матфей – стоит на лавочке в трапезной:
Евангелист Лука, в уголке на своём месте:
Евангелист Иоанн (подписан как “биограф”, если я правильно разобрала) – тоже снят, стоит в сенях:
Традиционные колоссальные опорные столбы в трапезной, с поперечной резьбой, подобную пару мы видели в Гимреке:
Часть округлости бревна, оказавшаяся внутри помещения, стесана, что визуально ”уплощает” стены:
Лавки с резными подзорами установлены как в трапезной, так и в молельном помещении:
Древний колоритный замок, рабочий (!) – но с потерянным ключом:
Вид из косящатого окошка на тесовую кровлю южного крыльца (и Онежское озеро), заметна вогнутая форма поверхности тесин:
В сенях, кроме стенда с архивными фотоснимками, сохранившиеся древние деревянные детали – тябло с сохранившейся живописью, иконные рамы (похоже, из трапезной), причелины, резные столбы крыльца, снятые при реставрации в 1948 году:
И – две расположенных наискось зарубки, идущих от уровня пола:
Я голову сломала, для чего они, пока не увидела реконструкцию церкви по версии А. В. Ополовникова:
Из сеней был выход на звонницу – в неё вела лесенка, две зарубки – следы от неё. Значит бревнам-то этим, считай, двести с лишним лет…
Обратите внимание на присутствующие в реконструкции килевидные кокошники над верхними углами четверика (в местах стыка с основанием восьмерика) – сейчас на гранях восьмерика от них остались следы-зарубки той же формы:
Звонницу над сенями разобрали к 1831 году, одновременно срубив к северо-востоку от Успенской церкви полноценную колокольню – ”восьмерик на четверике” – высотой порядка 22-25 метров:
Колокольня простояла ровно век, в 1930 году её пустили на стройматериалы для нужд Кондостроя. Квадратный след от несчастной колокольни заметен на фото конца 1940-х годов:
С её яруса звона в 1906 году Д. В. Милеев сделал следующий снимок Успенской церкви, на котором прекрасно видно дореволюционное состояние здания, избежавшего тесовой обшивки:
Как считал А. В. Ополовников, именно отсутствие поверхностной обшивки позволило 42-метровому зданию, без невосполнимых потерь основных конструкций, простоять до 1948 года. (След. два фото - продольный и поперечный разрезы, обмеры А. В. Ополовникова:)
За всё это время серьёзней всего пострадала кровля трапезной – но даже её полное обновление в том же 1948 году в техническом смысле не представило особых сложностей. (Фото из книги А. В. Ополовникова "Реставрация памятников деревянного зодчества":)
Переборка сруба для монумента таких пропорций оказалась бы куда большей проблемой – но в те годы в ней не было необходимости, ибо замене подлежала лишь пара верхних венцов, расположенных под прохудившейся кровлей.
В том же 1948 году году были отреставрированы оба крыльца.
Надо полагать, что сам сруб – почти в целости - сохранился с 1774 года, к двухсотлетним бревнам прикоснуться можно, дай им Бог еще столько же простоять.
(Продолжение следует…)
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]