Гастро-детектив или почему омары - русское блюдо
А также рассказ о том, как искали в России омаров при Екатерине Второй и причем тут Владимир Ленин.
Многие из нас уверены, что настоящая русская кухня – это то, что связано с историей страны, ее культурой. Блюда и продукты, оставившие неизгладимый след в прошлом России. Все вроде бы и так, если бы таким примером не оказались вдруг… омары.
Еще в 1766 году Екатерина приказала собрать известнейших ученых и дала им непростую задачу. Потребовала найти на Балтике столь полюбившихся ей крабов и омаров. Удовольствие императрицы стоило недешево. Но казна не поскупилась, и огромные по тем временам суммы были выделены на морские и сухопутные экспедиции вдоль побережья. Понятно, что омаров не нашли. Но параллельно массу открытий сделали. Похоже, тогда и была заложена основа развития у нас ихтиологии. А всякая морская живность навсегда поселилась на русских столах.
Но, конечно, особые заслуги перед русской наукой, культурой и городом Санкт-Петербургом имеют омары. Погрузимся на минуту в историю 200-летней давности.
Молодой 22-летний шотландец Джеймс Виллие игрой судьбы был занесен в 1790 году в Россию, где получил новое имя – Якоб Васильевич Виллие. Поступив на службу лекарем в 33-й Елецкий пехотный полк, он вскоре проявил профессионализм и смекалку. Как часто бывает, случай помог определить судьбу. В 1799 году молодой медик удачно прооперировал отца графа А.Кутайсова – генерала, крупного сановника и царедворца. По ходатайству нового покровителя Виллие был назначен лейб-хирургом императора Павла I.
А дальше он бессменный медик трех императоров. Именно он подписывает заключение о смерти Павла I «от апоплексического удара», а не от табакерки Н.А. Зубова. С новым императором Александром I шотландский врач проходит наполеоновскую кампанию. После поражения под Аустерлицем именно Виллие вместе с адъютантом сопровождает чудом спасшегося от плена царя. Когда под Александром Павловичем пала лошадь – адъютант ускакал, а царя вывез на своей лошади верный доктор.
В 1806 г. Якоб Виллие назначен главным военно-медицинским инспектором армии и директором медицинского департамента Военного министерства. А в 1808 г., едва достигнув сорокалетнего возраста, он становится первым президентом старейшего высшего медицинского учебного заведения России – Петербургской Медико-хирургической академии (ныне Военно-медицинская академия). В честь 50-летия его беззаветного служения России в 1840-м году была даже отчеканена памятная золотая медаль.
А вскоре после своего юбилея Виллие сделал неожиданный жест. Все свое немалое по тем временам состояние он разделил на три части: 100 тысяч выделил на стипендии особо одаренным выпускникам университета, небольшую сумму оставил на памятник себе. А 1 миллион 200 тысяч рублей передал на строительство гражданской больницы. И сегодня это здание стоит на углу Боткинской улицы и Большого Сампсониевского проспекта. А перед ним был установлен памятник выдающемуся шотландцу на русской службе.
- А что же омары? – спросите вы. Все просто. Первоначально 80 % своего состояния Виллие хотел завещать своему брату. Но по семейному преданию, однажды за ужином браться повздорили, не поделив порцию омаров. Конфликт оказался настолько серьезным, что Якоб лишил своего брата наследства. «Из-за омаров возникли все те огромные здания клиники, которые воздвигнуты ныне на Выборгской стороне в пользу всего человечества», – писала позднее «Врачебная газета».
Любопытная судьба шотландца, может быть, и осталась бы лишь исторической миниатюрой. Но привередливый случай еще не раз заставлял вспоминать о нем. Хотите услышать про связь времен? О том, что история – гораздо ближе к нам, чем кажется? Пожалуйста.
Якоб Виллие был близким другом и боевым товарищем (по французской кампании) графа А.Апраксина. Тот, в свою очередь, стал крестным отцом курсанта А.Д. Бланка (1799–1870). Якоб Васильевич неоднократно поощрял молодого человека за отличную учебу. Впоследствии (1832) акушер-ординатор больницы Марии-Магдалины Александр Бланк поселился с женой и детьми в доме Я.Виллие на Английской набережной. Именно в особняке лейб-медика в 1835 г. родилась Маша Бланк. Впрочем, в нашей стране она больше известна, как Мария Александровна Ульянова, мать В.И. Ленина.
А судьба самого памятника Виллие оказалась не такой простой. В 1948 году в рамках кампании «по борьбе с космополитизмом» было объявлено, что покойный медик был, оказывается, «английским шпионом». И с 1949 по 1964 год демонтированный памятник хранился недоступный широкой публике.
Восстановили же его уже не перед фасадом Военно-медицинской академии, а в скромном парке у Михайловской больницы. Той самой, построенной на «деньги от омаров».
***
Это очередная еженедельная колонка Ольги Сюткиной в «Экспресс-газете». У нее их там много, можно почитать.
Взято: p-syutkin.livejournal.com