Время, когда Епископы и Аббаты мочили "холопов" лично, а потом убегали от них.
---
BELLUM WALTHERIANUM
1.В 1260 году Господнем, во вторник 1 после воскресенья Reminiscere умер господин Генрих из Шталека, епископ Страсбургский, и в следующую субботу, перед Вербным воскресеньем, в епископы Страсбурга был избран господин Вальтер из Герольдзека по ту сторону Рейна; позже, летом, он был утверждён архиепископом Майнцским и посвящён в священники и епископы.
На следующий затем праздник Очищения Пресвятой Марии он отслужил в страсбургской кафедральной церкви первую мессу, и на празднество первой мессы прибыли многие благородные мужи и магнаты. Так, пришёл аббат монастыря святого Галла по имени Бертольд с 1000 рыцарями; аббат Бертольд из Мурбаха, сын тётки названного епископа, с 500 рыцарями; и неисчислимое множество других благородных мужей, графов, баронов и магнатов.
2. Во время следующего за этим сорокадневного поста пришли флагелланты, о которых было упомянуто. Было оценено и подсчитано, что в городе Страсбурге флагеллантами стали 1500 человек, и все они были пересчитаны, когда шли в процессии по двое.
3. Затем, перед праздником Троицы 14 в этом году возник повод для раздора между названным епископом и страсбургскими горожанами из-за некоторых прав, которые, как уверял епископ, принадлежат ему.
Когда это не удалось уладить, несмотря на старания многих людей, на Троицыной неделе, а именно, в понедельник, вторник и среду, названные горожане в полном вооружении вышли из города, снесли и разровняли гору Хальденбург и заполнили ров, вырытый возле названного укрепления, который был очень глубок и неприступен, боясь, что названный епископ построит там замок для их притеснения и угнетения.
4. После этого названный епископ велел всем каноникам и клирикам, большим и малым, а также школярам, покинуть город Страсбург под угрозой отлучения и лишения их должностей и ленов.
И все они, как сыны послушания, сделали это, кроме господина Бертольда из Оксенштейна, декана кафедральной церкви, и господина Генриха из Герольдзека в Вогезах, певчего страсбургской церкви, который после смерти названного господина Вальтера был возведён в епископы Страсбурга.
Причём названный декан остался с разрешения упомянутого епископа из-за преклонного возраста и телесной немощи, а певчий остался вопреки воле епископа, ибо был противником епископа и возражал против избрания названного епископа.
Когда всё духовенство ушло таким образом из города, названный епископ наложил на город всеобщий интердикт, так что даже над младенцами и больными запрещалось совершать все церковные обряды. Когда это произошло, названные горожане обратились к некоторым иноземным священникам, которые пришли в город, но лишь немногие, трое или около того, совершали церковные обряды над младенцами и больными вопреки распоряжению епископа.
5. Но, когда каноники, рыцари, министериалы церкви, Кагоны, Бегероны, Бургграфы и многие другие покинули город, они оставили в городе всё своё добро, кроме того, что было в деньгах, а именно, вино, продукты питания, мясо и прочее имущество, запечатанное ими и снабжённое ярлыками, чтобы можно было знать их цену, ибо надеялись, что им её уплатят.
Когда же они ушли таким образом, названные горожане захватили их товары и имущество, разделили их между собой по своему произволу, до основания разрушили подворья тех, которые ушли, и вырубили их многочисленные деревья. Подворья же каноников они оставили пустыми, и любой входил туда, и бродил каждый, кто хотел, унося замки, засовы, скамейки, двери, и они выносили по своей прихоти всё, что только могли выломать.
6. Епископ же собрал большое войско (к нему прибыли: архиепископ Трирский, его дядя, который пришёл с 700 вооружёнными людьми, аббат святого Галла со многими людьми, аббат Мурбахский со многими людьми, граф Рудольф Габсбург, который впоследствии был возведён в римские короли, и многие другие графы, бароны и благородные мужи, ибо каждый, кто проживал за стенами города, даже в ближайших деревнях, выступил против города) и осадил город Страсбург.
Сперва они сразились при Хольцхайме, осадили замок Лингольсхайм, который не обладал большой силой и прочностью, и овладели им, так что те, кто был в этом замке, отступили и невредимыми вошли в город со всем своим добром.
Этот замок епископ укрепил своими людьми. Овладев названным замком, епископ вместе со своим войском осадил город, расположив свои палатки и названное войско на лугу возле деревни Экбольсхайм, а именно, расположенном между Кёнигсхофеном и Экбольсхаймом.
7. Когда они таким образом пришли на указанный луг, архиепископ Трирский ещё не прибыл к ним со своим войском, но в тот же день он всё же пришёл к ним на этот луг вместе со своим войском.
Когда названный архиепископ совершал таким образом переход из Хаусбергена к Экбольсхайму, сзади следовала повозка архиепископа, на которой везли оружие и прочее.
Тогда прибыл некий гистрион по имени Биттерфил; задержавшись в городе, он, взяв с собой несколько человек, вышел из города и напал на указанную повозку, уведя её в город. Когда об этом узнали в войске, люди названного архиепископа ещё не сложили оружие; взяв с собой очень многих людей из этой страны, которых они застали вооружёнными, а именно, господ из Литенберга, маршала из Хуненбурга вместе с их людьми и многими другими, они в яростном порыве подошли к городу.
Когда они пришли к воротам у церкви святого Аврелия возле Кёнигсхофена, то застали там кое-кого из горожан, хотя и очень немногих, ибо было время завтрака, и люди, которые стояли там на страже, чуть ли не большей частью вошли в город, чтобы позавтракать.
Всё же они застали там булочников и кое-кого ещё, а именно, господина Рейнбольда по прозвищу Долговязый Рейнбольд, брата старого Либенцеллария, и немногих других, которым было поручено защищать эти ворота, а было это в день святой Маргариты.
Иногородние рыцари и воины, все верхом на добрых конях, напали на людей, охранявших названные ворота, желая вопреки их воле вступить в городское предместье.
Но, поскольку горожане, которые там были, оказали им сопротивление, произошла битва, так что из иногородних было убито около 60 лошадей, из горожан же было убито три бедняка, и взяты в плен господин Рейнбольд Долговязый, брат Либенцеллария, и некоторые мужи, которые вышли в сад, чтобы увидеть войско епископа, а именно, Рейнбольд по прозвищу Фрумольт, сын брата названного господина Рейнбольда - Либенцеллария, Бокелин, Экберт по прозвищу Зике и ещё некоторые люди мерского звания.
10. Затем названные горожане часто делали вылазки для того, чтобы жечь и опустошать деревни своих противников и, особенно, господина из Лихтенберга, господина Герольдзека по ту сторону Рейна, отца епископа, а также графа Зигфрида из Верта, господина из Ротценхаузена и других добрых господ.
А епископ, в свою очередь, разорил все земли горожан, которое те имели в диоцезе, и распределил среди своих рыцарей и помощников их поля и виноградники, так чтобы названные земли навсегда остались у них и их преемников.
11. Так что когда горожане ушли из названной деревни, названные бедняки - примерно десять или пятнадцать человек - остались пить вино. И тут нагрянули враги. Названные пьяницы приветствовали их, подавая им вино. А враги отблагодарили их за это приветствие тем, что отрубили им руки и ноги и потом убили их.
12. А Кольмар и Кайзерсберг стояли на стороне епископа, так что он обладал всей властью в названных городах, и они не служили никому, кроме епископа, ибо императорский престол тогда пустовал.
В Кольмаре жил некий судья по имени Иоанн, весьма почитаемый и любимый жителями Кольмара, который из-за разногласий, которые тогда были в Кольмаре, был изгнан той партией, которую поддерживал названный епископ.
Этот Иоанн условился с графами Рудольфом из Габсбурга и его дядей Готфридом о том, что он, судья, тайно проникнет в город и устроит со своими друзьями так, что ночью городские ворота будут открыты, и, когда названные графы придут со своими людьми, он впустит их и сдаст им город Кольмар. Что и было затем сделано.
Ибо названный судья въехал в город в бочке, надёжно закрытой с обеих сторон. Он прибыл на подворье одного тамошнего каноника, своего родственника, который был в курсе этого замысла. Послав за своими наиболее могущественными друзьями, он тайно условился с ними о том, что говорилось.
Иноземцы с величайшим пылом прискакали и стремительно ворвались в город. Заранее позаботились и распорядились, чтобы на каждой улице лежало по стогу соломы. Они были зажжены, чтобы им было лучше видно и чтобы их видели.
Это было в час первого сна. Когда они ворвались таким образом, то, обнажив мечи, скакали от улицы к улице, крича: "Габсбург!". Увидев это, враги названного судьи и вся противная партия бежали, кое-кто даже без штанов и башмаков, и убрались за городскую стену; некоторые же были взяты в плен и убиты.
13. В то время раздор и разные партии были также в городе Мюльхаузене, который принадлежал названному епископу. Когда его жители узнали о том, что случилось в Кольмаре, одна партия тайно отправила послов к названным графам, и жители обещали им, что если те придут ночью, они сдадут им этот город, и откроют ворота, и признают названного графа Рудольфа своим господином, как это сделал Кольмар.
Ибо названный епископ сильно угнетал их, поставив над своей сильно укреплённой цитаделью, что была на городской стене, господина из Штейнбрунна, сына своей тётки, в качестве судьи, и тот ежедневно причинял горожанам многочисленные обиды и насилия.
14. Некоторые из народа также выступили против тех, кто вошёл в город, и завязали с ними битву в самом городе; но судья был убит в первой же схватке. Когда это произошло, ряды народа и названного судьи умножились; люди были сильно огорчены смертью названного судьи, ибо любили его сверх меры, и, увидев его мёртвым, воспылали ещё большим гневом против названных врагов, и бросились на них, так что те не смогли сопротивляться.
Заметив это, некоторые из них бежали к воротам, через которые вошли, и спаслись; остальные же, которые остались, были перебиты, так что ни один из них не был взят в плен.
Некоторые из горожан, которых заподозрили в причастности к случившемуся, точно так же были убиты в этой суматохе, а других таскали привязанными к хвосту кобылы и поместили под виселицей и над колесом.
15. Между тем, пока всё это происходило, епископ Страсбургский и страсбургские горожане постоянно враждовали друг с другом, ежедневно поджогами и грабежами разоряя всю землю с обеих сторон Рейна, между Брейзахом и Зельцем.
16. Итак, пока продолжался такого рода раздор и никто не мог его унять, несмотря на неоднократные усилия многих благородных и благочестивых мужей, случилось, что в среду после воскресенья, когда поют Reminiscere, в 1259 году Господнем, в то время как названная война ещё продолжалась, почти все горожане, рыцари и пехота народа города Страсбурга, примерно в середине дня вышли из города вместе с каменотёсами и прочими мастерами и стали разрушать церковную башню в Мундольцхайме, а башня эта была из камня, очень прочная и высокая; и они боялись, как бы названный епископ не создал там укрепление, ибо тогда из-за дорог, которые вели из Хагенау, Брумата, Хохфельдена и Цаберна, пока шла война, никто и ничто не смогли бы пройти в город.
Когда они таким образом разрушали башню, епископ, имевший при себе большое войско, узнав об этом, велел бить в колокола в Мольсхайме. Услышав это, люди, как было сказано, стали бить во все колокола чуть ли не по всей стране, и к епископу прибыли все рыцари; так он собрал всех, кого мог, а именно, около 300 рыцарей латником верхом на конях и примерно 5000 пехоты.
Из Дахштейна он подошёл со своим войском к городу. Ибо он жадно стремился вступить в битву с горожанами, надеясь одержать над ними победу и полагая, что война не окончить иначе, как только через битву.
Он также жалел, что не напал на горожан у Викерсхайма, как было сказано выше, и не вступил тогда с ними в битву; из-за этого он с яростным пылом пришёл, чтобы одолеть них, которые вышли из города ради разрушения башни.
17. Когда же названные горожане, которые были у той башни, узнали, что против них прибыл епископ, они тут же отправили в город послов, бегом примчавшихся туда. Как только они вошли, так сразу же разбежались по всему городу, крича, что епископ пришёл против горожан у названной крепости и напал на них.
И по всему городу ударили в набат. Слыша это, весь город выступил против епископа. А горожане, которые были у башни, укрепились. Они ушли из селения Мундольцхайм, поднялись на гору возле Хальденбурга и, стоя там с развёрнутыми знамёнами, увидели, что весь город идёт им на помощь, причём в таком количестве, что из-за людей едва можно было разглядеть само поле.
18. Когда епископ и его люди увидели это, то весьма от этого ободрились, и все закричали: "Они бегут!". А епископ находился со своими людьми на горе возле подворья Штубенвега; увидев, что горожане уклонились в сторону и повернули к городу, словно желая бежать, он спустился со своими людьми с горы на равнину в направлении города, но только с теми, кто был с ним верхом на лошадях, ибо пехота к нему ещё не подошла.
Он весьма воодушевлял и ободрял своих, обещая им много ценного от грабежа, подобно тому, как господа обычно делают во время своих сражений, и расположился со своими людьми на этой равнине.
19. А горожане, когда обошли названный ров, повернулись и направили свои знамёна против епископа и двинулись прямо на него. Когда они подошли на расстояние одного поля от него, то выстроили свои полки в боевом порядке, воодушевляя и ободряя друг друга и, особенно, пеших, которым говорилось: "Сражайтесь сегодня с храброй душой и без страха ради всей чести нашего города и за нашу вечную свободу и свободу наших сыновей и потомков".
Когда эти горожане направились таким образом против епископа, все прочие горожане, выйдя из города им на помощь...
21. А епископ, со своей стороны, выстроил свои полки против горожан и весьма ободрял своих людей, ибо страстно желал вступить в битву; хотя и вопреки желанию лучших, мудрейших и деятельнейших, которые с ним были и которые перед тем верно рассудили, что не смогут одержать победу при такой многочисленности и силе горожан.
Но, когда они сообщили об этом епископу, тот обругал их, сказав, что они - трусы, и если хотят уйти, то пусть уходят. Таким образом многие из них ради сохранения чести вступили в битву, хотя и предчувствовали свою смерть.
22. Когда и там, и здесь приготовились и укрепились, когда с обеих сторон были надеты шлемы и обнажены мечи, со стороны горожан господин Марк из Экверсхайма, славный и достойный рыцарь, который тогда ещё не был рыцарем, но был всего лишь юнцом, с копьём в руке первым выступил против врагов.
Со стороны епископа навстречу ему точно так же с копьём выступил некий Беккеларий; они оба так мужественно бросились друг на друга, что у них обоих сломались копья, и они вместе с конями упали на землю, и оба коня остались лежать замертво.
Все горожане поспешно последовали за этим Марком, подняли его с земли и посадили на другого коня, и он спасся. А его соперник тут же был убит.
23. Когда таким образом всадники с обеих сторон некоторое время сражались друг с другом, бесчисленная городская пехота с величайшей поспешностью последовала за своими.
И согласно тому, что им внушили, они окружили как друзей, так и врагов и поражали своими копьями всех коней своих врагов и даже друзей, которых не могли узнать в этой схватке.
Дело в том, что они были наставлены знаменитым Либенцелларием в том, что должны убивать всех коней как дружеских, так и вражеских на основании следующего: поскольку горожане стояли вблизи от города, а епископ был далеко от своего места, то если бы все были тогда пешими с обеих сторон, горожанам гораздо легче было бы тащить или сносить немногих врагов в расположенный поблизости город, чем немногим врагам тащить или сносить многочисленных горожан в отдалённое место. Таким образом они перебили всех вражеских коней, так что все рыцари и латники епископа были повержены наземь и побеждены.
24. Епископ же в тот день, словно истинный рыцарь, отважно сражался собственной рукой вместе с самыми деятельными своими людьми и аббатами, и был вооружён как воин; под ним было убито два коня, а на третьем он обратился в бегство, когда увидел, что проиграл, вместе с двумя рыцарями, которые его охраняли, а именно, Бурхардом по прозвищу Мурнхард и Вольфгельмом из Ахенхайма по прозвищу Мейенриз, товарищем названного Бурхарда.
Когда это произошло и было замечено названными горожанами, они поняли, что епископ обратился в бегство и подняли по этому поводу сильный крик. Услышав его, все городские рыцари погнались за епископом, чтобы схватить его, и направились к подворью названного Штубенвега на гору; но, не сумев его схватить, они вернулись на поле, где произошла битва.
25. Между тем, все их противники, которых они оставили лежать на этом поле, были обобраны так, что на убитых не осталось даже штанов; из них более шестидесяти были рыцарями и благородными людьми.
Прочие же спаслись бегством. А со стороны горожан ни один не был убит, за исключением разве что мясника по имени Перегрин, которого увели в плен обратившиеся в бегство; когда они целым и невредимым привели его в Гейспольцхайм и узнали, что их друзья погибли в бою, то, поразмыслив, убили этого мясника.
26. Итак, по окончании такого рода битвы горожане вместе со своими пленными с радостью вступили в город, оставив убитых нагими лежать в поле. С наступлением утра горожане выступили по направлению к Лингольсхайму и, обнаружив замок пустым, предали его огню.
Затем они пришли к деревне Нордхаузен и дотла сожгли названную деревню. Сильный страх царил по всему диоцезу, так что куда бы они ни направлялись, они овладевали всем, чем хотели, без всякого сопротивления. Из деревни Нордхаузен они вступили в город.
27. На следующий день епископ отправил в город благочестивых мужей для ведения переговоров о мире и согласии, и ради доброго мира отменил наложенный на городские церкви интердикт; и повсюду в городе провели богослужения.
Он также велел передать горожанам, чтобы они благожелательно обращались с его пленными, которых они захватили в битве, и, особенно, с его братом, господином Германом, фогтом этой земли, который, как он полагал, ещё жив и находится в плену.
Однако, тот был убит и настолько изранен между глаз и изувечен в районе рук, что его не смогли узнать среди прочих убитых, когда их нагими собирали на поле и свозили в Дорлисхайм для погребения.
И в то время как прочих похоронили с почётом и с великой печалью и скорбью, названный господин Герман, не будучи узнан, был брошен в какую-то пещеру, ибо полагали, что он - страсбургский горожанин.
32. После смерти названного господина епископа каноники стали хлопотать о мире и согласии перед горожанами. Этого согласия и вечного мира они вместе со всеми жителями округи добились по большей части на том условии, что простили друг другу весь причинённый с обеих сторон ущерб во время этой войны.
Таким образом названные каноники вошли в город, без всякого восстановления ущерба, причинённого им на их подворьях. И по просьбе горожан дружно избрали в епископы господина Генриха из Герольдзека в Вогезах, певчего страсбургской церкви, который оставался в городе вопреки воле названного епископа, как было сказано выше. Таким образом согласие между названными горожанами и канониками сохраняется по сей день.
Всё это было написано и рассказано о названной войне в 1291 году Господнем, в четверг на Пасхальной неделе.
Текст переведен по изданию: Bellum Waltherianum. MGH, SS. Bd. XVII. Hannover. 1861
1.В 1260 году Господнем, во вторник 1 после воскресенья Reminiscere умер господин Генрих из Шталека, епископ Страсбургский, и в следующую субботу, перед Вербным воскресеньем, в епископы Страсбурга был избран господин Вальтер из Герольдзека по ту сторону Рейна; позже, летом, он был утверждён архиепископом Майнцским и посвящён в священники и епископы.
На следующий затем праздник Очищения Пресвятой Марии он отслужил в страсбургской кафедральной церкви первую мессу, и на празднество первой мессы прибыли многие благородные мужи и магнаты. Так, пришёл аббат монастыря святого Галла по имени Бертольд с 1000 рыцарями; аббат Бертольд из Мурбаха, сын тётки названного епископа, с 500 рыцарями; и неисчислимое множество других благородных мужей, графов, баронов и магнатов.
2. Во время следующего за этим сорокадневного поста пришли флагелланты, о которых было упомянуто. Было оценено и подсчитано, что в городе Страсбурге флагеллантами стали 1500 человек, и все они были пересчитаны, когда шли в процессии по двое.
3. Затем, перед праздником Троицы 14 в этом году возник повод для раздора между названным епископом и страсбургскими горожанами из-за некоторых прав, которые, как уверял епископ, принадлежат ему.
Когда это не удалось уладить, несмотря на старания многих людей, на Троицыной неделе, а именно, в понедельник, вторник и среду, названные горожане в полном вооружении вышли из города, снесли и разровняли гору Хальденбург и заполнили ров, вырытый возле названного укрепления, который был очень глубок и неприступен, боясь, что названный епископ построит там замок для их притеснения и угнетения.
4. После этого названный епископ велел всем каноникам и клирикам, большим и малым, а также школярам, покинуть город Страсбург под угрозой отлучения и лишения их должностей и ленов.
И все они, как сыны послушания, сделали это, кроме господина Бертольда из Оксенштейна, декана кафедральной церкви, и господина Генриха из Герольдзека в Вогезах, певчего страсбургской церкви, который после смерти названного господина Вальтера был возведён в епископы Страсбурга.
Причём названный декан остался с разрешения упомянутого епископа из-за преклонного возраста и телесной немощи, а певчий остался вопреки воле епископа, ибо был противником епископа и возражал против избрания названного епископа.
Когда всё духовенство ушло таким образом из города, названный епископ наложил на город всеобщий интердикт, так что даже над младенцами и больными запрещалось совершать все церковные обряды. Когда это произошло, названные горожане обратились к некоторым иноземным священникам, которые пришли в город, но лишь немногие, трое или около того, совершали церковные обряды над младенцами и больными вопреки распоряжению епископа.
5. Но, когда каноники, рыцари, министериалы церкви, Кагоны, Бегероны, Бургграфы и многие другие покинули город, они оставили в городе всё своё добро, кроме того, что было в деньгах, а именно, вино, продукты питания, мясо и прочее имущество, запечатанное ими и снабжённое ярлыками, чтобы можно было знать их цену, ибо надеялись, что им её уплатят.
Когда же они ушли таким образом, названные горожане захватили их товары и имущество, разделили их между собой по своему произволу, до основания разрушили подворья тех, которые ушли, и вырубили их многочисленные деревья. Подворья же каноников они оставили пустыми, и любой входил туда, и бродил каждый, кто хотел, унося замки, засовы, скамейки, двери, и они выносили по своей прихоти всё, что только могли выломать.
6. Епископ же собрал большое войско (к нему прибыли: архиепископ Трирский, его дядя, который пришёл с 700 вооружёнными людьми, аббат святого Галла со многими людьми, аббат Мурбахский со многими людьми, граф Рудольф Габсбург, который впоследствии был возведён в римские короли, и многие другие графы, бароны и благородные мужи, ибо каждый, кто проживал за стенами города, даже в ближайших деревнях, выступил против города) и осадил город Страсбург.
Сперва они сразились при Хольцхайме, осадили замок Лингольсхайм, который не обладал большой силой и прочностью, и овладели им, так что те, кто был в этом замке, отступили и невредимыми вошли в город со всем своим добром.
Этот замок епископ укрепил своими людьми. Овладев названным замком, епископ вместе со своим войском осадил город, расположив свои палатки и названное войско на лугу возле деревни Экбольсхайм, а именно, расположенном между Кёнигсхофеном и Экбольсхаймом.
7. Когда они таким образом пришли на указанный луг, архиепископ Трирский ещё не прибыл к ним со своим войском, но в тот же день он всё же пришёл к ним на этот луг вместе со своим войском.
Когда названный архиепископ совершал таким образом переход из Хаусбергена к Экбольсхайму, сзади следовала повозка архиепископа, на которой везли оружие и прочее.
Тогда прибыл некий гистрион по имени Биттерфил; задержавшись в городе, он, взяв с собой несколько человек, вышел из города и напал на указанную повозку, уведя её в город. Когда об этом узнали в войске, люди названного архиепископа ещё не сложили оружие; взяв с собой очень многих людей из этой страны, которых они застали вооружёнными, а именно, господ из Литенберга, маршала из Хуненбурга вместе с их людьми и многими другими, они в яростном порыве подошли к городу.
Когда они пришли к воротам у церкви святого Аврелия возле Кёнигсхофена, то застали там кое-кого из горожан, хотя и очень немногих, ибо было время завтрака, и люди, которые стояли там на страже, чуть ли не большей частью вошли в город, чтобы позавтракать.
Всё же они застали там булочников и кое-кого ещё, а именно, господина Рейнбольда по прозвищу Долговязый Рейнбольд, брата старого Либенцеллария, и немногих других, которым было поручено защищать эти ворота, а было это в день святой Маргариты.
Иногородние рыцари и воины, все верхом на добрых конях, напали на людей, охранявших названные ворота, желая вопреки их воле вступить в городское предместье.
Но, поскольку горожане, которые там были, оказали им сопротивление, произошла битва, так что из иногородних было убито около 60 лошадей, из горожан же было убито три бедняка, и взяты в плен господин Рейнбольд Долговязый, брат Либенцеллария, и некоторые мужи, которые вышли в сад, чтобы увидеть войско епископа, а именно, Рейнбольд по прозвищу Фрумольт, сын брата названного господина Рейнбольда - Либенцеллария, Бокелин, Экберт по прозвищу Зике и ещё некоторые люди мерского звания.
10. Затем названные горожане часто делали вылазки для того, чтобы жечь и опустошать деревни своих противников и, особенно, господина из Лихтенберга, господина Герольдзека по ту сторону Рейна, отца епископа, а также графа Зигфрида из Верта, господина из Ротценхаузена и других добрых господ.
А епископ, в свою очередь, разорил все земли горожан, которое те имели в диоцезе, и распределил среди своих рыцарей и помощников их поля и виноградники, так чтобы названные земли навсегда остались у них и их преемников.
11. Так что когда горожане ушли из названной деревни, названные бедняки - примерно десять или пятнадцать человек - остались пить вино. И тут нагрянули враги. Названные пьяницы приветствовали их, подавая им вино. А враги отблагодарили их за это приветствие тем, что отрубили им руки и ноги и потом убили их.
12. А Кольмар и Кайзерсберг стояли на стороне епископа, так что он обладал всей властью в названных городах, и они не служили никому, кроме епископа, ибо императорский престол тогда пустовал.
В Кольмаре жил некий судья по имени Иоанн, весьма почитаемый и любимый жителями Кольмара, который из-за разногласий, которые тогда были в Кольмаре, был изгнан той партией, которую поддерживал названный епископ.
Этот Иоанн условился с графами Рудольфом из Габсбурга и его дядей Готфридом о том, что он, судья, тайно проникнет в город и устроит со своими друзьями так, что ночью городские ворота будут открыты, и, когда названные графы придут со своими людьми, он впустит их и сдаст им город Кольмар. Что и было затем сделано.
Ибо названный судья въехал в город в бочке, надёжно закрытой с обеих сторон. Он прибыл на подворье одного тамошнего каноника, своего родственника, который был в курсе этого замысла. Послав за своими наиболее могущественными друзьями, он тайно условился с ними о том, что говорилось.
Иноземцы с величайшим пылом прискакали и стремительно ворвались в город. Заранее позаботились и распорядились, чтобы на каждой улице лежало по стогу соломы. Они были зажжены, чтобы им было лучше видно и чтобы их видели.
Это было в час первого сна. Когда они ворвались таким образом, то, обнажив мечи, скакали от улицы к улице, крича: "Габсбург!". Увидев это, враги названного судьи и вся противная партия бежали, кое-кто даже без штанов и башмаков, и убрались за городскую стену; некоторые же были взяты в плен и убиты.
13. В то время раздор и разные партии были также в городе Мюльхаузене, который принадлежал названному епископу. Когда его жители узнали о том, что случилось в Кольмаре, одна партия тайно отправила послов к названным графам, и жители обещали им, что если те придут ночью, они сдадут им этот город, и откроют ворота, и признают названного графа Рудольфа своим господином, как это сделал Кольмар.
Ибо названный епископ сильно угнетал их, поставив над своей сильно укреплённой цитаделью, что была на городской стене, господина из Штейнбрунна, сына своей тётки, в качестве судьи, и тот ежедневно причинял горожанам многочисленные обиды и насилия.
14. Некоторые из народа также выступили против тех, кто вошёл в город, и завязали с ними битву в самом городе; но судья был убит в первой же схватке. Когда это произошло, ряды народа и названного судьи умножились; люди были сильно огорчены смертью названного судьи, ибо любили его сверх меры, и, увидев его мёртвым, воспылали ещё большим гневом против названных врагов, и бросились на них, так что те не смогли сопротивляться.
Заметив это, некоторые из них бежали к воротам, через которые вошли, и спаслись; остальные же, которые остались, были перебиты, так что ни один из них не был взят в плен.
Некоторые из горожан, которых заподозрили в причастности к случившемуся, точно так же были убиты в этой суматохе, а других таскали привязанными к хвосту кобылы и поместили под виселицей и над колесом.
15. Между тем, пока всё это происходило, епископ Страсбургский и страсбургские горожане постоянно враждовали друг с другом, ежедневно поджогами и грабежами разоряя всю землю с обеих сторон Рейна, между Брейзахом и Зельцем.
16. Итак, пока продолжался такого рода раздор и никто не мог его унять, несмотря на неоднократные усилия многих благородных и благочестивых мужей, случилось, что в среду после воскресенья, когда поют Reminiscere, в 1259 году Господнем, в то время как названная война ещё продолжалась, почти все горожане, рыцари и пехота народа города Страсбурга, примерно в середине дня вышли из города вместе с каменотёсами и прочими мастерами и стали разрушать церковную башню в Мундольцхайме, а башня эта была из камня, очень прочная и высокая; и они боялись, как бы названный епископ не создал там укрепление, ибо тогда из-за дорог, которые вели из Хагенау, Брумата, Хохфельдена и Цаберна, пока шла война, никто и ничто не смогли бы пройти в город.
Когда они таким образом разрушали башню, епископ, имевший при себе большое войско, узнав об этом, велел бить в колокола в Мольсхайме. Услышав это, люди, как было сказано, стали бить во все колокола чуть ли не по всей стране, и к епископу прибыли все рыцари; так он собрал всех, кого мог, а именно, около 300 рыцарей латником верхом на конях и примерно 5000 пехоты.
Из Дахштейна он подошёл со своим войском к городу. Ибо он жадно стремился вступить в битву с горожанами, надеясь одержать над ними победу и полагая, что война не окончить иначе, как только через битву.
Он также жалел, что не напал на горожан у Викерсхайма, как было сказано выше, и не вступил тогда с ними в битву; из-за этого он с яростным пылом пришёл, чтобы одолеть них, которые вышли из города ради разрушения башни.
17. Когда же названные горожане, которые были у той башни, узнали, что против них прибыл епископ, они тут же отправили в город послов, бегом примчавшихся туда. Как только они вошли, так сразу же разбежались по всему городу, крича, что епископ пришёл против горожан у названной крепости и напал на них.
И по всему городу ударили в набат. Слыша это, весь город выступил против епископа. А горожане, которые были у башни, укрепились. Они ушли из селения Мундольцхайм, поднялись на гору возле Хальденбурга и, стоя там с развёрнутыми знамёнами, увидели, что весь город идёт им на помощь, причём в таком количестве, что из-за людей едва можно было разглядеть само поле.
18. Когда епископ и его люди увидели это, то весьма от этого ободрились, и все закричали: "Они бегут!". А епископ находился со своими людьми на горе возле подворья Штубенвега; увидев, что горожане уклонились в сторону и повернули к городу, словно желая бежать, он спустился со своими людьми с горы на равнину в направлении города, но только с теми, кто был с ним верхом на лошадях, ибо пехота к нему ещё не подошла.
Он весьма воодушевлял и ободрял своих, обещая им много ценного от грабежа, подобно тому, как господа обычно делают во время своих сражений, и расположился со своими людьми на этой равнине.
19. А горожане, когда обошли названный ров, повернулись и направили свои знамёна против епископа и двинулись прямо на него. Когда они подошли на расстояние одного поля от него, то выстроили свои полки в боевом порядке, воодушевляя и ободряя друг друга и, особенно, пеших, которым говорилось: "Сражайтесь сегодня с храброй душой и без страха ради всей чести нашего города и за нашу вечную свободу и свободу наших сыновей и потомков".
Когда эти горожане направились таким образом против епископа, все прочие горожане, выйдя из города им на помощь...
21. А епископ, со своей стороны, выстроил свои полки против горожан и весьма ободрял своих людей, ибо страстно желал вступить в битву; хотя и вопреки желанию лучших, мудрейших и деятельнейших, которые с ним были и которые перед тем верно рассудили, что не смогут одержать победу при такой многочисленности и силе горожан.
Но, когда они сообщили об этом епископу, тот обругал их, сказав, что они - трусы, и если хотят уйти, то пусть уходят. Таким образом многие из них ради сохранения чести вступили в битву, хотя и предчувствовали свою смерть.
22. Когда и там, и здесь приготовились и укрепились, когда с обеих сторон были надеты шлемы и обнажены мечи, со стороны горожан господин Марк из Экверсхайма, славный и достойный рыцарь, который тогда ещё не был рыцарем, но был всего лишь юнцом, с копьём в руке первым выступил против врагов.
Со стороны епископа навстречу ему точно так же с копьём выступил некий Беккеларий; они оба так мужественно бросились друг на друга, что у них обоих сломались копья, и они вместе с конями упали на землю, и оба коня остались лежать замертво.
Все горожане поспешно последовали за этим Марком, подняли его с земли и посадили на другого коня, и он спасся. А его соперник тут же был убит.
23. Когда таким образом всадники с обеих сторон некоторое время сражались друг с другом, бесчисленная городская пехота с величайшей поспешностью последовала за своими.
И согласно тому, что им внушили, они окружили как друзей, так и врагов и поражали своими копьями всех коней своих врагов и даже друзей, которых не могли узнать в этой схватке.
Дело в том, что они были наставлены знаменитым Либенцелларием в том, что должны убивать всех коней как дружеских, так и вражеских на основании следующего: поскольку горожане стояли вблизи от города, а епископ был далеко от своего места, то если бы все были тогда пешими с обеих сторон, горожанам гораздо легче было бы тащить или сносить немногих врагов в расположенный поблизости город, чем немногим врагам тащить или сносить многочисленных горожан в отдалённое место. Таким образом они перебили всех вражеских коней, так что все рыцари и латники епископа были повержены наземь и побеждены.
24. Епископ же в тот день, словно истинный рыцарь, отважно сражался собственной рукой вместе с самыми деятельными своими людьми и аббатами, и был вооружён как воин; под ним было убито два коня, а на третьем он обратился в бегство, когда увидел, что проиграл, вместе с двумя рыцарями, которые его охраняли, а именно, Бурхардом по прозвищу Мурнхард и Вольфгельмом из Ахенхайма по прозвищу Мейенриз, товарищем названного Бурхарда.
Когда это произошло и было замечено названными горожанами, они поняли, что епископ обратился в бегство и подняли по этому поводу сильный крик. Услышав его, все городские рыцари погнались за епископом, чтобы схватить его, и направились к подворью названного Штубенвега на гору; но, не сумев его схватить, они вернулись на поле, где произошла битва.
25. Между тем, все их противники, которых они оставили лежать на этом поле, были обобраны так, что на убитых не осталось даже штанов; из них более шестидесяти были рыцарями и благородными людьми.
Прочие же спаслись бегством. А со стороны горожан ни один не был убит, за исключением разве что мясника по имени Перегрин, которого увели в плен обратившиеся в бегство; когда они целым и невредимым привели его в Гейспольцхайм и узнали, что их друзья погибли в бою, то, поразмыслив, убили этого мясника.
26. Итак, по окончании такого рода битвы горожане вместе со своими пленными с радостью вступили в город, оставив убитых нагими лежать в поле. С наступлением утра горожане выступили по направлению к Лингольсхайму и, обнаружив замок пустым, предали его огню.
Затем они пришли к деревне Нордхаузен и дотла сожгли названную деревню. Сильный страх царил по всему диоцезу, так что куда бы они ни направлялись, они овладевали всем, чем хотели, без всякого сопротивления. Из деревни Нордхаузен они вступили в город.
27. На следующий день епископ отправил в город благочестивых мужей для ведения переговоров о мире и согласии, и ради доброго мира отменил наложенный на городские церкви интердикт; и повсюду в городе провели богослужения.
Он также велел передать горожанам, чтобы они благожелательно обращались с его пленными, которых они захватили в битве, и, особенно, с его братом, господином Германом, фогтом этой земли, который, как он полагал, ещё жив и находится в плену.
Однако, тот был убит и настолько изранен между глаз и изувечен в районе рук, что его не смогли узнать среди прочих убитых, когда их нагими собирали на поле и свозили в Дорлисхайм для погребения.
И в то время как прочих похоронили с почётом и с великой печалью и скорбью, названный господин Герман, не будучи узнан, был брошен в какую-то пещеру, ибо полагали, что он - страсбургский горожанин.
32. После смерти названного господина епископа каноники стали хлопотать о мире и согласии перед горожанами. Этого согласия и вечного мира они вместе со всеми жителями округи добились по большей части на том условии, что простили друг другу весь причинённый с обеих сторон ущерб во время этой войны.
Таким образом названные каноники вошли в город, без всякого восстановления ущерба, причинённого им на их подворьях. И по просьбе горожан дружно избрали в епископы господина Генриха из Герольдзека в Вогезах, певчего страсбургской церкви, который оставался в городе вопреки воле названного епископа, как было сказано выше. Таким образом согласие между названными горожанами и канониками сохраняется по сей день.
Всё это было написано и рассказано о названной войне в 1291 году Господнем, в четверг на Пасхальной неделе.
Текст переведен по изданию: Bellum Waltherianum. MGH, SS. Bd. XVII. Hannover. 1861
Взято: oper-1974.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]