Убийство Людовика Орлеанского – начало войны арманьяков и бургиньонов

23 ноября 1407 года случилась история, которая в дальнейшем привела к тому, что Франции потребовалась Жанна Д’Арк и много лет для того, чтобы отвоевать все, что было захвачено воспользовавшихся удобным случаем англичанами.

А случилось вот что. Родной брат короля Карла VI Безумного, герцог Людовик Орлеанский, выехал из дворца Барбетт, в котором жила королева Изабелла, готовившаяся родить очередного ребенка. По слухам она была любовницей герцога, да и сама она потом в этом признавалась, если этого требовали политические маневры, позволявшие ей оставаться у власти. Впрочем, этот момент к делу не относится, потому что на улице Людовик встретился с вооруженным отрядом, а при нем сопровождающих было немного.

Нападающие зацепили герцога гизармой (это такая алебарда с крюком) и сбросили с коня, заодно разрубив Людовику запястье ударом топора. А потом на мостовой герцог Орлеанский был добит – ему раскроили череп. После этого убийцы спокойно скрылись, точнее отправились туда, где их ждали.

Городской прево Гильом де Тиньонвиль довольно быстро приказал запереть ворота Парижа и на рассвете началось следствие. Буквально через сутки все стало понятно и прево потребовал от Совета при короле разрешение обыскать особняки принцев крови. Засада была подготовлена продуманно, но убийцы засветились в соседнем доме, из которого следили, кто входит и выходит из дворца королевы. Было очевидно, что герцога зарубили не случайные люди, а вовсе даже те, кто этого очень хотел. Кроме того, нашлись и те, кто видел, куда бежали убийцы. А бежали они во дворец Артуа, который был парижской резиденцией герцога Бургундского Жана, двоюродного брата короля и убитого Людовика Орлеанского.

На совете непричастные к убийству герцоги Анжуйский, Беррийский и Бурбонский совершенно равнодушно заявили – да обыскивайте, сколько вам угодно. Им скрывать то было нечего. Но тут герцог Бургундский отвел двух дядей-герцогов в сторону и тихонько признался, что Людовика заказал он. Ну бес попутал, хотел, как лучше, а вышло, как всегда. Ну и понятно, что убийцы у него во дворце. Принцы малость обалдели. Потому что французы, особенно герцоги, конечно, были люди жестокие, все-таки тогда шла Столетняя война, но чтобы вот так ночью послать наемников зарубить двоюродного брата, да еще и спалиться – так было не принято. Надо было как положено – объявить войну и честно убить надоевшего брата на поле боя – это было по правилам.

На следующий день, Совет собрался в Нельском дворце у герцога Беррийского, причем Жана Бесстрашного (да, к тому моменту его уже начали звать Бесстрашным, хотя он прославился не только бесстрашностью, но и вот такими подлянками), во дворец не пустили. Жан вполне резонно решил, что ситуация не самая приятная, могут и арестовать, а то и поступить также, как он с двоюродным братом. Поэтому взяв с собой убийцу Людовика Орлеанского Рауля д'Анкетонвиля, он очень быстро свалил из Парижа и скакал безостановочно, пока не удалился на безопасное расстояние.

Стоит отметить, что по поводу смерти Людовика Орлеанского на самом деле грустили немногие, так как именно на него валили все несчастья Франции вплоть до безумства короля. Никто еще не знал, что дальше то будет только хуже. По сути вдова Людовика Валентина Висконти оказалась в одиночестве, но она демонстративно нарядилась в траур, затянув черным даже свои повозки и отправилась в Париж, где добилась приема у короля.

Карл VI пообещал рассудить дело по справедливости, но Жана Бесстрашного на суд пэров так и не вызвали. Всего, чего она добилась – решения, что герцог Бургундский лишается всех прав на регентство. Впрочем, Валентина Висконти уехала в Блуа.

А уже 28 февраля 1408 г., тщательно подготовившийся Жан Бургундский, совершил торжественный въезд в ликующий Париж, несмотря на то, что дяди просили его не делать этого. 8 марта перед двором и в присутствии дофина Людовика, нанятый Бургундцем законник Жан Пти произнес оправдательную речь «Апология тираноубийства», в котором заявлял, что организованное убийство королевского брата было благом. А сам Жан Бесстрашный выпросил у больного короля грамоту о помиловании. А дяди сделали вид, что они не при делах.

Потом летом Жану пришлось уехать на помощь шурину епископу Льежскому, осажденному в Маастрихте. Герцоги Анжуйский и Беррийский набрались смелости и начали набирать войска, а грамоту о помиловании аннулировали. Но тут умерла Валентина Висконти, а Бургундец победил льежцев и развернул свою армию. Дяди сразу перестали желать мести и оставили молодого герцога Орлеанского Карла, сына убитого Людовика, разбираться с Бургундцем в одиночку.

Впрочем, у Жана Бесстрашного тоже не было прямо вот полной уверенности в своих силах. Поэтому стороны заключили мир. Тем более, что глава Орлеанской партии, герцог Карл, которому на тот момент было всего 18 лет, в общем то, от остальных своих союзников помощи почти не получал. Поэтому он стал искать новых союзников, чтобы отомстить за убийство отца и нашел их. Ими стали коннетабль Шарль д'Альбре и граф Бернар д'Арманьяк. Для того, чтобы союз стал крепче, его скрепили браком и Карл Орлеанский женился на дочери графа д'Арманьяка, что заодно и показало, кто фактически становится главой партии.

Так и началась война арманьяков и бургиньонов, жертвой которой станет Франция, а заодно и сам Жан Бесстрашный, которого зарубят во время встречи на мосту Монтеро и именно в отместку за убийство герцога Орлеанского, хотя и договариваться он туда приедет уже не с Карлом Орлеанским, попавшим в плен к англичанам, а с дофином, будущим королем Карлом VII.

Взято: valerongrach.livejournal.com

уникальные шаблоны и модули для dle